Наказание.

Чанбин подскакивает на кровати, не сразу сообразив где он находится. Спустя пару минут удается вспомнить все произошедшее и понять, что он находится в медицинском крыле. Со встает с кровати и выдыхает облегченно, не чувствуя боли в теле. Подходит к ширме, отодвигая ее и выходит в длинный коридор с такими же «палатами» по краям. — Мистер Со! — непонятно откуда выскакивает медик, грозно сверкая глазами. — Вам еще нельзя вставать! Хоть я и вылечила вас, ваше тело… — Где Феликс? — сипло выдыхает Чанбин, пугаясь собственного голоса. — Мистер Со, пожалуйста, вернитесь в палату, вам нужно... — Где, черт возьми, Феликс?! Медик смотрит на него настороженно, но все же указывает рукой в сторону дальней палаты.Чанбин залетает за ширму и замирает, словно наткнувшись на что-то невидимое. Феликс, до жути бледный и кажущийся каким-то маленьким, лежит на кровати. Руки перемотаны бинтами, где-то проступили кровавые пятна, на лице с темными синяками несколько пластырей, режущих глаза. Чанбин подходит ближе, опускаясь на край кровати. Ли за руку берет нежно, аккуратно обводя пальцы, другой рукой откидывая волосы с бледного лба. Феликс хмурится, открывая глаза. — Хен?.. — Ты как? — Чанбин крепче сжимает руку, наблюдая как Ли медленно переводит на нее взгляд. — Не знаю... Я ничего не чувствую. — Феликс глазами хлопает, откидывает одеяло и жмется ближе к Со, словно прося защиты. Дрожит как промокший котенок, опуская уставшие глаза в пол. — Что случилось, Феликс? — Чанбин приобнимает легко Ли за талию, и тот утыкается носом в крепкую грудь, свободной рукой комкая край чужой рубашки. — Я не все помню… Помню, что гулять пошел. Сидел у озера. А потом волна налетела, словно искусственная, не природой созданная. Она была такая огромная… Со от слов Феликса вздрагивает, пытаясь отогнать неправильные мысли. Не мог же кто-то специально пытаться убить Феликса? — Хен, ты меня спас? — выводит из раздумий голос Ли. Чанбин на него взгляд переводит и зависает немного. Феликс смотрит как-то слишком преданно, с едва заметными искорками в глазах, пытается прижаться еще ближе, хотя, казалось бы, куда ближе то. Чанбин волосы парня ерошит, слишком нежно смотря в чужие глаза и тянет довольно. — Да, я, — осматривает еще раз Ли и хмурится. — Как только тебя выпишут, сразу нужно помыть твои волосы. Феликс хихикает так громко, на сколько хватает сил и улыбается. Тянет Чанбина за руку за собой, заставляя упасть на мягкую кровать. Накидывает одеяло на растерянного Чанбина и прижимается, пальцы с Со переплетая. — Спать хочу, — кладет голову на грудь Чанбину и чуть ли не мурлыкать начинает. — С хеном теперь спокойнее. Со смотрит шокированно, но запускает руку в пушистые волосы, другой спину поглаживая. — Спи, котенок, — Чанбин краснеет под удивленным взглядом Ли. — Я... Прости, вырвалось... — Я не против, — просто отвечает Феликс и почти сразу засыпает. Чанбин бодрствует, перебирая волосы Ли, когда в палату влетают два взъерошенных гриффиндорца. — Феликс! — Не кричи, пустая ты голова, — шикает Чанбин, заставляя Хенджина пристыженно опустить взгляд. — Как он? — на кровать опускается младший, обеспокоенно поглядывая на спящего Феликса. — Не скажу что хорошо, но и не плохо, — Чанбин тяжело вздыхает. — Еще немного и он бы погиб… — Спасибо тебе, — вдруг раздается от стоящего у стены Хенджина. — Я... У меня нет никого ближе этих двоих, и если бы он... — Слова застревают в горле, так и оставаясь неозвученными, кажется, Хенджин плачет. — Феликс тоже дорог мне. Вы знаете, как сильно... — Да, мы знаем, — взгляд младшего суровеет, но он улыбается. — Позаботься о нем. — Обязательно.

***

— Чанбин, тебя директор вызывает, — бросает неожиданно проходящий мимо староста. Со хмурится удивленно, но направляется в сторону кабинета, одновременно пытаясь вспомнить все свои проступки за последнее время. — Вызывали? — останавливается Со около деревянного стола. Директор смотрит изучающе, пряча глаза за стеклянными линзами очков. Затем чуть заметно кивает и указывает на красное кресло около стола. — Присядь, — дождавшись, пока Со сядет, он берет уже знакомую Чанбину книгу и неспешно начинает. — Я наблюдал за вами с Феликсом. Ваши отношения действительно поменялись, причем достаточно быстро. И то, что ты спас его... Заслуживает уважения. Чанбин кивает, не понимая, к чему ведет директор, и неосознанно хватается пальцами за слегка теплый браслет. — Изменения в ваших отношениях прекрасны. И, посоветовавшись с профессорами, я решил, что наказание можно снять. Вернетесь в свои комнаты, не будете связаны… — Нет! — Со вскрикивает даже как-то слишком испуганно и подрывается с кресла. — Нам… Еще нужно кое-что решить в отношениях. Еще есть пробелы и недопонимания… Я думаю, с этим заклятием мы справимся с ними быстрее. Директор смотрит настороженно, но затем лукаво улыбается и захлопывает книгу, заставляя ворох пыли подняться в воздух. — Ну, хорошо. Тогда подойдете ко мне с Феликсом когда все ваши... Недопонимания будут решены. — Директор выделяет слово «недопонимания» и Чанбин чувствует накатывающую неловкость. Кивает и развернувшись на каблуках, выскакивает за дверь. Со решает навестить Феликса, которого со дня на день должны выписать, и который слишком привязался к Чанбину, но он и не против. Со направляется к медицинскому крылу, когда его внимание привлекают знакомые голоса, раздающиеся из соседнего коридора. В них он узнает двух слизеринок, которые когда-то пытались начать с ним общение. — Что они тут забыли? Если их поймают, Слизерину снимут баллы, — вслух размышляет Чанбин и направляется к коридору, чтобы отругать несносных пятикурсниц, когда слышит знакомое имя. — Он все еще бегает к Феликсу? — Да! Я же говорила, что надо было каким-то более сильным заклинанием. Чтобы уж наверняка… Со прижимается к стене, одновременно палочку доставая. В голове все начинает на свои места вставать, но он решает дослушать. — А если бы мы его убили? — Мы и планировали его убить, дура! Ладно, сегодня ночью нужно поискать новое заклинание. — Опять в запрещенной секции? — Только там такие и есть. Идем, нам пора на зельеварение. — А что если подлить ему яда? — Найдут... — голоса стали удаляться, и Со, проверив, что никого не осталось, со всех ног помчался в сторону мед. крыла. — Хен! — радостно пищит Феликс, когда запыхавшийся Чанбин падает на кровать. — Ты в порядке? — спрашивает слизеринец. — Да… А почему не должен? — Не важно, — Со не хочет рассказывать правду Ли, строя свои планы. — Когда тебя выписывают? — Сегодня вечером, — Феликс широко улыбается, притягивая Со к себе и утыкаясь тому в шею. — Я так рад, что сегодня смогу спать в нашей с тобой комнате. — Голос Ли становится еще ниже, с явными томными нотками, а горячее дыхание обжигает шею, и Чанбин сглатывает, чувствуя, как мурашки разбегаются по всему телу. — Там одиноко без тебя, — шепчет Со. — Никто не творит ничего дурного. Ли смеется и бьет миниатюрным кулачком Чанбина в грудь. — И я тебя люблю, хен. Со, кажется, забывает как дышать. Смотрит широко раскрытыми глазами на довольного Феликса, а затем прижимает худое тело к себе, целуя в макушку. — Хе-ен, — тянет Ли, смущенно краснея. — Ну не тут же. — Дурак, — смеется Чанбин, ероша волосы своего мальчика. — Кстати... Как поживают Хенджин и Чонин? — А чего это ты заинтересовался? — настороженно смотрит Ли. — Они твои друзья. И я хочу попробовать с ними пообщаться. — Какой ты хороший, хен! — умиленно пищит Феликс. — А раньше казался такой букой. — Раньше и ты в меня смертельными заклятиями кидался. — Какими заклятиями? — Ли выглядит слишком удивленным, и Чанбин склоняет вопросительно голову. — Ну, то, из-за которого нас и связали. Сектумсемпра, — Со видит, как глаза Ли расширяются, а ладонями крепко впиваются в плечи. — Это заклинание буквально разрезает тебя и без посторонней помощи выжить невозможно. — Я не знал... — шепчет тихо, опустив голову. — Мать прислала бумажку с этим заклинанием. Формулировка стерлась. Хен, прости. Я не подумал... Со замечает влажные капли на покрывале и пальцами лицо Ли за подбородок приподнимает. У Феликса по щекам слезы текут, и в глазах столько грусти, что Чанбин не выдерживает и крепко обнимает парня, обвивая руками. — Хен, прости меня... — все еще шепчет Ли. — Я не хотел... Я не знал... — Все хорошо, котенок, — Феликс смотрит на него с надеждой, губу прикусывая. У Чанбина сдают нервы. Ли слишком красивый с этими растрепанными волосами, ярко-розовыми и пухлыми от покусываний губами и покрасневшими щеками. Он не думает о последствиях, думает лишь о том, что хочется. Невыносимо хочется. — Правда? — Правда, — шепчет Со и прижимается к таким желанным губам нежным поцелуем, обнимая еще крепче.