Наказание.

Чанбин держит Феликса за руку крепко, переплетя пальцы, когда они направляются в сторону кабинета директора. Со пытается сохранять спокойствие, но в душе ураган, ведь не так давно совсем недавно его уже вызывали к директору. Неужели, он все-таки решил снять наказание? Чанбин косится на Ли и понимает, что совсем не хочет расставаться с этим солнечным мальчишкой. Не хочет вновь возвращаться в подземелья Слизерина, где всегда холодно и вода со стен капает, где воздух пропах влажностью, а каждый сокурсник так и норовит задушить тебя подушкой во сне. Не хочет видеться с Феликсом лишь в Большом зале, да на совмещенных занятиях, которых после того случая стало в два раза меньше. — Чанбин? Со понимает, что они уже пришли, но за своими раздумьями он этого, увы, не заметил. Чанбин вздыхает глубоко, наклоняется и, поцеловав легко Феликса в щеку, трижды стучит в дверь. Та почти сразу открывается перед ними, и парни шагают внутрь, так и не отпустив руки друг друга. Директор сидит за своим столом и, к счастью ребят, никого более не наблюдается. — И снова здравствуйте, — директор смотрит прямо в упор на Чанбина, и тот тушуется. — Не бойтесь, проходите, садитесь. Со опускается в мягкое кресло, с неохотой отпустив руку Феликса. — О чем вы хотели с нами поговорить? — Чанбин удивлен тем, что Феликс первый начал разговор с директором. — Ах, да... — мужчина косится лукаво из-под стекла очков и улыбается. — Сначала давайте поговорим на другую тему, а затем уже перейдем к той, по которой я вас вызвал. Я достаточно давно хочу вас спросить, как долго вы собираетесь обманывать меня, чтобы просто жить вместе? Со давится воздухом, тут же закашливаясь, а мужчина улыбается. — Не подумайте, что я ругаю вас, —продолжает он. — Но вы могли сказать все сразу, а не лгать. Мы и так сделали для вас отступление из правил, использовав старое наказание. И, посовещавшись с кураторами, я пришел к выводу, что если мы оставим вас жить в одной комнате, ничего страшного не случится. К тому же, Мистер и Миссис Со тоже посодействовали этому решению… — Мои родители... Что? — Неужели вы думали, что наложив на вас данное наказание, по, между прочим, весьма серьезному поводу, мы не сообщим вашим родителям? Они прибыли в школу на следующий же день. К счастью, ваши родители оказались достаточно лояльны, и вы об этом даже не узнали. И, как я уже сказал, они посодействовали тому, чтобы вы жили вместе. Ах, да, они просили передать вам это… Директор берет со стола свою палочку и только взмахивает ей в воздухе, как на колени Чанбина падает конверт. Черный, с красной печатью прямо по середине. Со, узнав в этом стиль своей матери, испуганно вздыхает. — Заклинание я с вас все же сниму, так как при долгом использовании оно может причинить вам вред, — директор палочкой приманивает к себе ту самую книгу с полочки. — А теперь, собственно, тот повод, по которому я вас вызвал. Чанбин смотрит на Феликса и видит, что тот весь напряжен. Хочет взять его за руку, но небольшой оклик директора не дает этого сделать. — Один из моих портретов, — он показывает в сторону рамки, внутри которой старый мужчина приветственно кланяется им. — Сообщил мне одну интересную, но не особо приятную новость. Феликс, на тебя напали? Чанбин пугается. Смотрит широко раскрытыми глазами прямо перед собой, край конверта сжимая. Слышит, как выдыхает Феликс, и переводит взгляд на него. — Да. Вы правы, на меня напали. — И это происходит не в первый раз, верно? — Вы вновь правы. — Но почему вы не сообщили мне раньше? — в голосе директора слышится напряжение. — Или, хотя бы, кураторам своих факультетов? — У нас не было доказательств, — в этот раз отвечает Чанбин, голос его, на удивление, остается твердым. — Вы могли подумать, что мы просто мстим этим девушкам за что-то. — В ваших словах есть доля правды. Что же, тогда, вы можете назвать мне их имена? Мы немедленно вызовем их родителей и будем решать вопрос об их исключении. Чанбин смотрит на Феликса и замечает, как тот слегка кивает головой. Со переводит взгляд на директора и, вздохнув, произносит: — Ким Юта и Мин Джиен. Директор хмурится, а затем, взмахнув палочкой, берет в руки конверт. Подзывает сову и, привязав к ее лапе конверт, выпускает в открытое окно. — Раз мы решили этот вопрос, — произносит он, повернувшись. —Позволите мне снять с вас наказание? Чанбин жмурится, а затем кивает. Директор берет в руки книгу и, что-то тихо пробормотав, начинает вырисовывать в воздухе знаки. Со чувствует, как в душе словно кусок откололся; словно, он лишился чего-то очень нужного. Чанбин боится, что сейчас он откроет глаза, и Феликса не будет рядом. Что его больше совсем не будет. Или, что Ли скажет, что все эти чувства были из-за заклинания, и он его не любит. Но когда они выходят из кабинета директора, попрощавшись с ним, Феликс бросается к слизеринцу, крепко обнимая за шею и утыкаясь носом куда-то в плечо. — Я думал, что все закончится, — шепчет он. — Я боялся, что больше ничего не будет. Чанбин улыбается уголками глаз и, пальцами обхватив лицо Ли, целует его, совсем нежно. Утирает подушечкой большого пальца прозрачные слезы, без спроса покатившиеся по бледным щекам. — Все хорошо, — произносит он. — Теперь точно все хорошо. Феликс кивает, а затем смотрит на конверт в руках Со. — Не прочтешь? Чанбин не уверен, но все же вскрывает конверт, доставая оттуда слегка мятую бумагу. Глазами пробегается по тексту, подмечая, что почерк явно материнский. Здравствуй, Со Чанбин. Не удивляйся, что обращаюсь к тебе столь официально. Я достаточно поражена твоим поведением, и тем, что ты попал под столь древнее заклинание. Отец немного разочарован в тебе. Мы с нетерпением ждем каникул, чтобы наконец увидеться с тобой и поговорить. Но ругать мы тебя не будем. Как там зовут этого парня? Феликс? Возьми его с собой к нам на каникулы. Мы рады, что ты наконец нашел своего человека, поэтому, не станем осуждать тебя. Мы хотим познакомиться с этим молодым юношей. Очень ждем. С любовью, мама.» Чанбин смотрит на Ли, что терпеливо ожидает хоть одного его слова. Со обнимает гриффиндорца за талию, притягивая ближе. — Если твои родители будут не против, поедешь ко мне на каникулы? — У меня нет родителей, — слегка грустно отвечает Ли. — Но нет, я не против. Чанбин решает не спрашивать, давая Феликсу время. Лишь наклоняется ниже, и целует, обнимая крепче.

***

— Чанбин, зови Феликса завтракать! —кричит миссис Со, ставя на стол только что испеченный пирог. — Мы идем, мам! Чанбин спускается по лестнице, в то время как Ли съезжает по перилам, с характерным звуком спрыгивая на пол. — Доброе утро! — произносит он под смех сестры Чанбина. — Феликс, где твои манеры? — притворно ругается мать Со, но тут же подходит и ерошит блондинистые волосы парня. — Садитесь завтракать, пока еда не остыла. — Кто-то сказал «еда»? — из-за двери выглядывает отец Чанбина, со слегка растрепанными волосами. Заметив пирог на столе, он подскакивает к столу, схватит форму вместе с самой выпечкой, и бегом направляется в сторону выхода. — Пап! — вместе кричат Чанбин и Юнджи. — Джексон! Верни еду на место! —ругается Миссис Со. — А вы догоните! Феликс смеется, вместе с Чанбином и Юнджи срываясь за мужчиной. В доме царит уютная атмосфера, со дня на день должны приехать их друзья. Феликс наконец обрел семью, а Чанбин человека, которого он любит. И они счастливы.