Бегущий в Лабиринте: Последствия изменений

Я и надеяться не смел, что засну навсегда. Я понял: эти люди не дадут мне вот так просто умереть. Они либо еще один ПОРОК, либо и вовсе работают на него. И все же зачем им было оставлять у себя живого шиза? Даже привязанный к медицинской койке я все еще опасен. Наверняка они вкололи какую-то сыворотку против Вспышки. Как тогда, когда Томас помог Бренде в штабе «Правой руки». А эти люди? Неужели они считают, что помогают мне? Они просто отсрочивают неизбежное.

***

И все же когда я очнулся, глаза открывать не спешил. Не хотелось верить, что все это взаправду. Я слегка пошевелил кончиками пальцев правой руки. Жив. Прислушался. Снаружи доносились чьи-то голоса. Один из голосов был знаком. Хейзел. Та девушка, что уронила поднос, та самая, с каштановыми волосами и холодными руками. По голосу было слышно, что она с кем-то спорит. Второй голос был мужской, я его не знал. Голоса становились громче, Хейзел и неизвестный парень шли сюда. — Мне плевать на то, что ты думаешь о нём. — Послушай, он же шиз! Откуда ты знаешь, что он не сходит с ума прям там, за дверью?! Ручка двери щелкнула. Они вошли в комнату. — Не сходит! У него есть еще как минимум неделя. Сыворотка действует, так что… — Что ты будешь делать, когда она закончится, м? Запасы у нас не бесконечные, ты сама это знаешь, Хейзел! И часть их ты хочешь спустить на охранника из ПОРОКа? А что будет если заразится кто-то из наших, ты подумала? — Кем бы он там ни был, умереть я ему не дам. Это моя работа! Уилл, ты сам решил что быть медиком для меня — лучший вариант, а сейчас предлагаешь сидеть сложа руки?! Я пытаюсь хоть чем-то помогать! Запер меня тут в этих подвалах и ждешь что я тебе еще спасибо скажу?! Нет уж, и раз так, то будь добр, не лезь! Дверь со стуком закрылась. Щелкнул ключ в замке. Комната закрылась изнутри. Снаружи послышались отдаляющиеся шаги. Парень по имени Уилл ушел. Послышался выдох Хейзел. Потом ее шаги. Я все еще не открывал глаза. Она что-то взяла со стола и подошла ко мне. Потрогала лоб. Снова холодные руки. Как нельзя кстати! Я почувствовал, что она стала трогать ремень не правой руке. Неужели освободит? Похоже на то. Еще чуть чуть и рука была свободна. Резким движением освободившейся конечности, я стянул с тумбочки первую попавшуюся вещь и направил на отпрыгнувшую назад девушку. Глаза резал свет. Секунды через две я таки разглядел в руке тот самый нож. Чистый, отмытый от моей крови. потом перевел взгляд на Хейзел. Она стояла в двух шагах от меня, руки перед собой ладонями ко мне. И смотрела прямо в глаза. Я почувствовал, как затряслась рука. Слабость подкралась незаметно. Надо как — то освободить вторую руку, ноги и убираться отсюда. Конечно, не очень верилось, что они вот так вот запросто меня отпустят… ну и плевать! все равно не жилец. Убьют по дороге и ладно. Из разговора Хейзел и Уилла, судя по всему только она тряслась за мое здоровье. — В сторону! — хриплым скомандовал я. Она даже не шевельнулась. Только продолжала сверлить меня своими темно-синими глазами. Рука тряслась еще сильнее. Черт! Я пытался освободиться от второго ремня на запястье, не опуская ножа, но сделать это было невозможно. Цепь только сильнее звенела, а силы уходили. — Успокойся. — спокойным голосом проговорила Хейзел. — Будешь шуметь, на шум прибежит мой братец и тогда уже я не смогу уговорить его еще раз дать тебе шанс. Ты ведь слышал разговор, так? Тебя зовут Томас? Ты постоянно повторял это имя, когда мы тебя нашли. Ты тогда был еще… шизом. От этих слов будто в памяти прояснилось. Томми. Как он там? Жив ли еще? Прочитал письмо? — Я Ньют. — Я Хейзел. Для друзей просто Хейз. Девушка улыбнулась. Глаза не опускала ни на мгновение. Глаза… Красивые. Утонуть можно. И я, кажется, уже начал. Нож выпал из руки на пол и я рухнул головой на медицинскую койку. Сил почти не осталось, руки тряслись. Но сознание пока было при мне. Я судорожно взглотнул. — Почему ты так печешься о моей жизни? — Я медик. Это моя работа. — Работа и все? Уилл — твой брат? С ним ты спорила? — Да. Он тут главный. Он считает что… — Что шизу не место рядом с нормальными людьми? Я разделяю его мнение. Ты не представляешь, каково это. — Нет. Уилл надеется, что никогда не узнаю. Здесь ни у кого нет иммунитета от Вспышки. — Тогда почему? Почему взялась лечить меня? Я же сам ходячая инфекция. Хейзел не ответила. Она подобрала мой нож и бинты, что выронила сама и села на край каталки. Стала разматывать бинты. — Зачем это? — спросил я — Сядь, пожалуйста и сними рубашку. — Хочешь посмотреть на меня голого? — съязвил я — Ага, жду не дождусь этого. — со спокойным лицом ответила она. А потом улыбнулась, давая понять, что это была всего лишь шутка. — Мне нужно перевязать рану. Я приподнялся на койке и послушно снял одной рукой рубаху. Боль снова пронзила меня электрическим током и я непроизвольно скривился. Только сейчас Хейзел отвела от меня свои прекрасные глаза и сосредоточилась на обработке ужасной раны от ножа. Мне вновь вспомнились те мгновения в Последнем городе, как я просил Томаса о смерти, захлебывался какой-то черной слизью, которой постепенно покрывалось все внутри меня… Меня передернуло. — Больно? — Все так же не отрывая глаз от раны спросила девушка. — Нет, нормально. Хейзел? — Да? — Она наконец подняла глаза. — Я не работал на ПОРОК. Я ненавижу их. Когда вы говорили с Уиллом я слышал… В общем, неважно. Я лишь хочу чтобы меня не принимали за конченного урода. Хоть я и шиз. Если коротко, то я был в Лабиринте и… — И ты? Неужели и эта девушка тоже прошла через Лабиринт? Быть не может. Почему тогда она уверена, что у нее нет иммунитета? Сколько же она вспомнила о себе? — Хейзел… — Тебе нужно поспать. — С этими словами она зубами оторвала бинт и аккуратно сделала узелок сбоку. — Наговориться всегда успеем. Не знаю что там у тебя произошло эм… в прежней жизни, но подохнуть я тебе так просто не дам. Будешь брыкаться — пристегну обратно к каталке. Я и опомниться не успел, как она уже шприцом вводила мне в свободную руку снотворное.