Не надо мне такого. Часть четвёртая.

      До начала учёбы я душевно страдала. Не радовало абсолютно ничего.       Да, замечательный у меня конец лета.       А расстроило меня не происшествие на чемпионате, а изменившееся ко мне отношение Драко. Мы с ним встречались ещё пару раз на Косой Аллее, и некоторый холодок от него я прекрасно заметила. С моей-то эмпатией.       Драко «пах» радостью встречи, сладкой восторженностью и опаской. Вот последнее меня и сильно напрягало.       Кто мне Драко? Пожалуй, мой единственный друг. Я очень боялась потерять его. Он мне был сильно дорог.       И тут такое. Чем не повод для расстройства?       А когда я чем-то расстроена, начинаю злиться.       В итоге: каждодневные отработки боевых заклятий, посадка новых экспериментальных растений, варка новых зелий, охота на различную криминальную шушеру и потрошение тел в зельеварне или на алтаре.       Мой сад вовсю рос, мутировал и цвёл. Аромат стоял просто обалденный. Я даже себе духи создала из цветов, которые пахли мёдом и корицей.       Мне нравилось гулять по саду, лечь на травку под яблоню и смотреть сквозь ветки на пасмурное небо. Тишина. Птиц в моём саду не бывало, они быстро поняли, что тут им было небезопасно. Хищные растения их просто сжирали на лету. Даже мою, третью по счёту, сову сожрали. Пришлось решать этот вопрос и немного заняться некромантией. Раза с двадцатого получилось.       Вот и была у меня теперь чудо-птичка: не спит, не ест ничего, кроме магии, и теперь точно не отдаст мою почту в чужие руки.       Драко так вовсе в шоке и восторге был от такого почтальона, осторожно намекнул мне в письме, что некромантия карается заключением от десяти лет в Азкабане. Ну, а то я этого не знаю! Да я ещё до поступления в Хогвартс магическое законодательство внимательно проштудировала.       А ещё меня не так давно чуть не убили. Я немного увлеклась прогулкой в Лютном, меня огрели по голове, затащили в тупиковый переулок и начали спрашивать про какого-то Джека. Маг, державший меня за горло, пах отчаянием и болью. Да и лицо у него было знакомое. Отец этого Джека.       Его сынка я сняла прямо с окровавленной малолетней девчонки, которую мне пришлось добить, чтобы не мучилась. Насильник буквально порвал её внутри и практически задушил. Можно было, конечно, доставить её в Мунго, но я не занимаюсь благотворительностью, да и не факт, что она бы выжила. Проще было добить, что я и сделала. Авада Кедавра — моментальная и безболезненная смерть.       Джека разобрала на ингредиенты, что-то продала в лавку старой Марте — она приторговывает потрохами и прочей неаппетитной гадостью, ну, и, естественно, немного оставила себе — для некоторых зелий.       Так и рассказала этому папаше, а он захотел меня за это убить. А разве я виновата, что его сын вырос полным дерьмом?       Глупый, глупый маг. Если отобрать у меня палочку — это не значит, что я беззащитная. Я никогда не оставляю нож дома.       Воткнула острие в бок, а потом незатейливо свернула шею. Труп оставила там же — местные сами уберут этот мусор.       Думаете, меня напугало это происшествие? Вот ни капельки.       Лютный — это дом для слабых магов, оборотней, полукровок, гоблинов и прочих, с каплей крови волшебных существ.       Слабые для меня.       Нет, конечно, есть в Лютном и сильные маги: криминальные авторитеты, держатели лавок и просто забегающие сюда по делам. Таких я не трогаю, если, конечно, не лезут ко мне.       Меня в Лютном хорошо знают, поняли уже, что охочусь я на совсем зарвавшихся магов. Некоторые обитатели даже мне благодарны за такую специфическую чистку.       Да и по ночам бродят здесь точно не невинные, остальные закрываются дома на крепкие засовы и чары.       Вот я и не ожидала днём нападения. Да мне вообще, в принципе, в голову бы не пришло, что кто-то наберётся смелости напасть на меня.       Но всё же окончилось хорошо? Для меня. А вот для него нет. Хотя я и не хотела его убивать. Не был он плохим человеком, что очень странно. Ведь сын у него был убийцей и насильником, за которым тянулся кровавый след. Отец же был чист. Если бы он умудрился меня убить — это было бы его первое убийство. Но…       Я защищалась. И не собиралась оставлять за спиной выживших врагов.       Защищалась.       Он был сам виноват.