Мирослава не знала… Не знала, что делать, как себя вести и ещё много других необходимых ей сейчас вещей. В последнее время в голове вставало слишком много вопросов, на которые, как она ни старалась, не было ответов. Ведь странное, необъяснимое поведение Влада не позволяло хотя бы призрачно понять то, что творится в его голове.
Поцеловал — ушёл. Обнял — ушёл — вернулся — поцеловал — ушёл. Какая-то замкнутая цепочка без возможности выхода, а она, как дура изо дня в день тонет в этом. И можно было бы уже тысячу раз забить на этого придурка, возвращаясь к нормальной жизни, однако что-то внутри держало.
Ей было стыдно признать это, но, когда одноклассник был рядом, ей становилось спокойнее, появлялось ощущение надёжной защиты, необоснованной ничем уверенности, а когда его не было, то становилось плохо. Это Мирослава поняла за ту прошедшую неделю. Школьница рвала на себе волосы, сто раз уговаривала себя, что это лишь дебильная увлечённость, только грусть от этих самовнушений не проходила, становясь сильнее. Вмиг всё становилось невыносимым.
—
Дура! Откровенная дура!
В который раз блондинка повторяла себе это, вспоминая вчерашний день и закрывая учебник по химии. Как назло, мозг отказывался запоминать дурацкие заданные на дом формулы. А вот картинки вчерашнего почему-то воспроизводил отменно.
— И что это в итоге значит? — решительно произнесла девушка, всматриваясь в его карие глаза, ставшие в этот момент чуть шире.
— Куколка, а разве ты сама хочешь это знать? — усмехнулся Влад, но хватки не ослабил, продолжая всматриваться в её лицо. — И хватит дурить… Возвращайся в школу, думаю, твоя болезнь и без того затянулась…
Болезнь… Кто бы ей объяснил, что это за такая болезнь? Какое-то битьё в один угол по её нервам
и… кажется, сердцу… Иначе можно ли объяснить то чувство радости, вселившееся в неё, когда она увидела его возле своего подъезда. Конечно, она усиленно пыталась показать своё раздражение, только стук сердца выдавал её сполна. Блондинка, действительно, очень хотела его увидеть, хотя то, зачем и почему он пришёл, остаётся загадкой.
Так, как же тогда можно назвать её болезнь?
Любой дурак бы сказал ей, что это влюблённость, однако Мирослава упрямо качала головой. Это неправда. Этого просто не могло быть. Она ведь уже испытывала влюблённость и никаких подобных эмоций там не было. Лишь волнение и предвкушение чего-то. А уж точно не этот мазохизм. С постоянными ссорами, истериками, выплескам, поцелуями.
Мирославе отчаянно хотелось поговорить об этом с Владом, объясниться, хотя скорее всего он бы не стал этого делать. Тогда, возможно, по его реакции на неё школьница смогла бы что-то понять, однако в школе его не было и место пустовало. Блондинка спросила у подруги, на что Мендес пожимала плечами, что-то бормоча про головную боль.
Впрочем, это было не удивительно, потому что Арина была сама не своя. Всё постоянно падало из её рук, нить разговора терялась после одной реплики. И виновен в этом был лишь один человек
. Егор Владимирович.Так неожиданно вернувшийся в школу. И черноволосая весь его урок неловко следила глазами за вернувшимся историком. Она отводила взгляд, а тот также пристально глядел на неё.
Что-то непонятное происходило между ними, что казалось полетят искры. Однако стоило прозвенеть звонку, как Арина пулей вылетела из кабинета.
Блондинка усмехнулась, вспомнив об этом. Немного рассерженный взгляд учителя и испуганный Аринин. Вместе это выглядело более, чем необычно. И почему-то Мире казалось, что-то, что испытывает её подруга не так и безответно… Но может, ей так только казалось.
Мирослава в который раз тряхнула головой, сбрасывая ненужные мысли и вновь утыкаясь в страницу учебника химии с кучкой формул. Только долго это не продлилось, потому что лежащий рядом телефон неожиданно завибрировал, оповещая о звонке. А на дисплее высветилось
«Арсений».
Первым порывом было отбросить телефон, отменить звонок и ещё много всяческих глупостей, которые лишь показали бы её нерешительность. Поэтому стиснув кулак, школьница приняла вызов, чтобы разрубить узел.
— Алло, — тихо ответила Мирослава, скользя взглядом по комнате, словно ища какой-то подсказки.
— Привет, я хотел поговорить насчёт той нашей встречи. Всё получилось тогда так глупо… — немного вымученно ответил Арсений, явно подбирая слова.
— Наоборот всё оказалось правильно. Каждый свой выбор сделал. А я убедилась в том, что тебе и никогда не была нужна, поэтому… я прошу тебя забыть мой номер телефона и больше мне никогда не звонить…
Мирослава произнесла это уверенно и на одном дыхании. Произнесла именно те слова, крутящиеся в голове в тот самый день. День, когда она поняла то, что не дошло до неё за эти месяцы.
Эти отношения были обречены изначально. И вернуть их уже не получится. Потому что она для него лишь красивая кукла рядом.
— Почему? — глупо спрашивает блондин, постепенно начиная вникать в смысл её слов.
— Тебе не понять, — грубовато отрезала девушка, желая прекратить весь этот разговор. — Мне, кажется, нам больше не о чём говорить. Мы свой выбор сделали.
— Ты с ним? — перебил её бывший. — С тем придурком? А я то подумал, что это недоразумение…
— Главное, что не с тобой.
— Парочка психованных… — язвительно заметил Арсений, чувствуя горечь от проваленного плана. — Ну, ничего… Значит, не зря я подправил ему рожу…
***
Ни о чём не думая, школьница несётся к квартире Влада, адрес которой запомнила ещё с первого раза. Всё тело буквально колотило, а ноги отказывались её слушать от дикого волнения. Последние слова бывшего парня лишь ещё больше подлили масла в огонь. Ударил. А если ли слишком сильно?
Она как ненормальная нажимала на кнопку звонка, оказавшись напротив двери. Закусила губы, надеясь, что он откроет… И парень распахнул дверь, появляясь на пороге. Немного бледный с ссадинами на лице и сбитыми костяшками, однако почему-то к нему всё также привычно тянуло. И ей казалось, что он тоже рад тому, что она здесь…
— Лечить меня пришла? — усмехнулся Влад, рассматривая её. Блондинка выглядела красиво, особенно с волнением на лице и без привычной дурацкой помады.
— Да…
— И где же будешь лечить?
— Здесь.
И Мира осторожно прислонила ладонь к его сердцу.
