Беглянка

В 10:30 утра я уже стояла у дверей бара, толком не выспавшаяся из-за размышлений по поводу вчерашнего, а в баре вовсю кипела работа. Целая бригада рабочих суетилась внутри. - Зря только пришли, – сказал Генри, когда я подошла к барной стойке. – Сегодня мы закрыты. К завтрашнему дню должны все исправить. Так что сегодня выходной, – улыбнувшись,сказал он. – Как ты? – спросил мужчина, положив руку мне на плечо. – Выглядишь неважно. - Да и чувствую себя так же,– честно сказала я. - Я предупреждал, что этот город не для тебя. - К сожалению я поздно поняла, что ты прав,– усмехнувшись,ответила я. Мы постояли молча минут десять, наблюдая за рабочими, а затем Генри попрощался и пошел домой. В одиночестве мне сейчас быть совсем не хотелось и я вспомнила о приглашении Полли. Лучшего варианта все равно не было, и я зашагала в сторону дома Шелби. На улице, на удивление,было много народу. Все шныряли по своим делам, кто-то подпирал стенку дома в обнимку с бутылкой дешёвого бурбона, кто-то перешептывался у лавки с овощами. Впервые, с момента как я приехала в Бирмингем, город казался живым. Укутавшись посильнее в куртку, единственную целую часть моего гардероба, и, насвистывая какую-то мелодию под нос, я достаточно быстро дошла до дома Шелби. Остановившись у их двери, я заметила, как люди на меня втихушку поглядывают. Стараясь не обращать на них внимания, я постучала. Один раз, но никто не открыл, затем второй, и когда я подняла руку в третий раз, дверь распахнулась. На пороге стоял Томас. Его внешний вид был весьма непривычным. Он был в одних брюках, подтяжки болтались на бедрах, а на плече висело белое полотенце. Лицо, волосы и торс были влажными. - Что-то случилось? – обеспокоенно спросил он. - Нет. Полли попросила чтобы я пришла сегодня,– смущенно сказала я. - Тогда входите, – открыв дверь шире,пригласил Томас, а после того, как я вошла, закрыл дверь и добавил, указав рукой направление.– Пройдите пока на кухню. Я зашла и села на высокий стул около стола для готовки. Кухня была самая обычная, напоминала ту,что была у моей бабушки на ферме. Несколько шкафчиков под потолком, столешница буквой «Г» вдоль стен, в которой были мойка и плита, одно маленькое окно и небольшой высокий стол для готовки с тремя стульями вокруг. - Извините, если отвлекла вас, – сказала я, когда Томас зашел на кухню. - Ничего страшного, хотите чаю или кофе? – поинтересовался он,вытерев лицо и волосы полотенцем и кинув его на столешницу около мойки. - Не отказалась бы от кофе,– в моей голове никак не укладывалось, как этот мужчина мог быть таким вежливым и учтивым, и одновременно, жестоким и опасным. - Полли спустится через несколько минут, – поставив чашку с кофе, сказал Томас. Вторую чашку он налил для себя, и сев напротив, молча стал пить. В его холодных глазах словно плясали чертята. Он смотрел прямо мне в глаза, да так пристально, что я чуть не подавилась. Я терялась в догадках, что же он хотел увидеть. Возможно,он искал в моем взгляде страх, или,может,уважение. Но в моих глазах не было ни того, ни другого. - Прошу простить меня, но мне пора идти. Полли спустится за вами,– резко встав, даже не допив свой кофе, сказал Томас и вышел. Наверное,мне не стоит пытаться понять его. Я осталась наедине с кофе, его аромат медленно наполнил комнату. После вчерашнего и всех ночных размышлений, я понимала, безрассудно возвращаться сюда, но что-то тянуло меня, не давая сорваться и уехать как можно дальше. Вся моя жизнь прошла, по сути, без моего участия. Всегда решал кто-то другой, только не я. Сначала мама, Питер, затем врачи и санитары. А мне хотелось почувствовать вкус жизни. Ощутить все ее стороны. И несмотря на страх,опасность Бирмингема и жестокость Шелби, в какой-то степени, привлекали меня. Наверное, поэтому я и полезла во все это дерьмо, хоть и по всем правилам здравого смысла должна была бежать, сверкая пятками. Пожалуй, это глупо, но мне было нечего терять. - Я рада, что ты пришла,– оторвав меня от раздумий и уже остывшего кофе, сказала Полли,войдя. Она была в красивом шелковом халате бордового цвета, волосы чуть небрежны, видимо, она только недавно встала, но все это придавало ей шарм. - Здравствуйте, миссис Шелби, – на автомате встав, поздоровалась я - Во-первых, я мисс, – лукаво улыбнувшись,сказала она, а затем добавила. – Во-вторых, моя фамилия не Шелби, я Грей, в-третьих, называй меня просто Полли. Так будет удобнее и тебе, и мне. - Хорошо, – улыбнулась в ответ я. - Пойдем в мою комнату, я уже кое-что подобрала, будем мерить. - Мне как-то неловко напрягать вас своими проблемами, – честно сказала я,пока мы поднимались по лестнице на второй этаж. - Ты не напрягаешь. По сути, твоя одежда испорчена по нашей вине: убить то хотели нас, – усмехнувшись ответила Полли и открыла дверь в свою комнату. Комната была просторная. Два окна были плотно задернуты шторами винного цвета, а освещала комнату люстра, выполненная витиеватыми металлическими узорами , тени которых падали на стены того же винного цвета. Вдоль стены, напротив двери, стояло несколько красивых винтажных шкафов с книгами, а в углу кресло-качалка с накинутой небрежно цветной шалью. Прямо посередине комнаты стоял круглый стол с парой стульев, рядом каменный камин, а справа огромная кровать с разложенными на ней платьями, юбками, блузами. «Дорого, богато», - подумалось мне, а Полли словно прочитав мои мысли, хихикнула. - Здесь все, что должно подойти по размеру. Примерь. Что понравится, заберешь, – сказала Полли,присев за стол и закурив. – Есть платья, юбки, рубашки, несколько нижних сорочек. Около кровати туфли, что могут подойти, а то твои кроссовки никуда не годятся,– несмотря на то, что Полли Грей была женщиной взрослой, в ее глазах плясали озорные юношеские огоньки, и мне это нравилось. - Зачем вам это? – спросила я,балансируя на одной ноге, стягивая джинсы. - Что именно? – недопоняла она. - Зачем помогать мне? – уточнила я и заметила ширму в углу около кровати. Не успев взять футболку, я взяла первое попавшееся платье коньячного цвета и зашла за нее. - Ты хочешь услышать честный ответ? – спросила женщина, судя по голосу она улыбалась. – Ты напоминаешь мне дочь. У меня ее забрали, когда она была еще совсем маленькая. Во мне прорва нерастраченной материнской любви. А ты похожа на ребенка. Словно подросток в теле взрослой бабы,– уже не сдерживая смех, говорила она, наблюдая за моими попытками надеть платье. Я то запутывалась в рукавах, то в тесемках на корсете. И видимо моя тень, которую она видела через ширму, выглядела забавно. С горем пополам, я справилась с платьем и взглянула на себя в зеркало, стоящее также за ширмой. Даже несмотря на небрежность прически, я выглядела как настоящая леди. Коньячный цвет платья выгодно подчеркивал темно-карие глаза, щеки казались румяными, а ямочки на них милее. Платье было легкое, шифоновое, о-образный вырез, длинные, слегка свободные рукава, более плотный корсет на талии с множеством тесемочек, завязываемых спереди и легкая струящаяся юбка до середины икры. Мои грязно-серые кроссовки и вправду смотрелись очень глупо. - Выйди, покажись,– попросила Полли. Я еще раз поправила платье и вышла из-за ширмы. - Ну вот, совсем другое дело,– широко улыбнувшись и затушив сигарету, сказала она, а затем добавила.– Померь туфли. Я с легкостью вылетела из кроссовок и взяла первую пару туфель-лодочек на небольшом каблучке бежевого цвета. Они сели как влитые, но из-за того, что я впервые надела каблуки, стояла я неуверенно. - Так намного лучше. Старую одежду и обувь выбрасываем, – победоносно сказала Полли и закурила следующую сигарету. – Иди меряй следующее. Дальнейшая примерка пошла как по маслу и заняла от силы полтора часа. Полли вошла во вкус и отдала мне кое-что из косметики. Мои сопротивления были убиты в зародыше. В конечном итоге, я осталась в темно-зеленом плотном платье с V-образным вырезом , рукавом три четверти и длиной в пол, что только носочки черных туфель торчали. Полли накрасила мне губы помадой сливового цвета, подвела глаза и накрасила ресницы. А я радовалась и улыбалась как ребенок, потому что связь с этой, почти незнакомой, женщиной была сильнее, чем когда-то с родной матерью.