Запах английской литературы

Последние несколько дней моей жизни были настоящем безумством: родители поссорились, брат перестал разговаривать с ними, а его девушка сказала, что если он не предпримет никакого решения, то она уйдет от него и будет растить ребенка сама или сделает аборт. Я так и не смогла поговорить с Николасом об этом. Как-то не пошел у нас на эту тему разговор. Тогда мы говорили о многих вещах, но не о моем брате. Мы говорили об отношениях, о любви, удовольствии, и он сказал одну интересную фразу: «Не вини себя за мгновенье, приносящее удовольствие. Сара Дж. Маас «Двор шипов и роз» «. Что значила эта фраза? А что, если человеку приносит удовольствие ранить других? Это тоже должно оставаться безнаказанным? Не стоит терзать свою совесть? Я не читала этой книги, но, думаю, эта фраза относилась к чему-то хорошему, я надеюсь. Иначе, зачем тогда писать такое? Боюсь представить сколько еще книг он разобрал на цитаты, которыми теперь умело орудует. Которыми покоряет женщин, а я уверена, от его пары таких вот необычных фраз они готовы поклясться ему в верности на всю жизнь, хоть это и будет ложью. А я чувствую, как и сама подвергаю себя невероятной опасности, все больше разрешая себе открываться Николасу. Я шла домой с уроков по школьному коридору, держа стаканчик с кофе. В мгновенья таких раздумий я не видела перед собой ничего и не слышала. Вокруг были только я и мой внутренний голос. По неосторожности я втаращилась в… Сэм и разлила содержимое стакана на ее белую блузку! — Сэмми, прости! Я задумалась…не увидела тебя! Пойдем ко мне, застираем! Извини! Сэм, я… — мои руки лихорадочно терли пятно влажными салфетками. — Да ладно уже, все равно домой идем… — Она забрала салфетки с моих рук и выкинула в мусорное ведро, — Хватит тебе извиняться, Клэр, застираю. Почему ты такая рассеянная ходишь? — Да так, проблемы с Фредом… — Я вздохнула и забрала свои вещи со шкафчика. — А я думала с кем-то другим. Например, с мистером Лотнером? — Ты о чем?.. — Ты сама знаешь о чем я! Сначала, вы проводите целый вечер на балконе, потом, он просит тебя остаться-я-я. — Сэм взяла меня под руку и прищурила глаза. — Да между нами ничего нет и не может быть! Он старый для меня! — Ох, мои щеки сейчас будут гореть! Давайте закончим этот разговор! — А я бы не отказалась от него, но ты — моя подруга, так и быть, уступаю! Такой мужчина! Представляешь, какой бесценный опыт… — Она мечтательно закрыла глаза и потянула меня на улицу. — СамантаБлэк, вы — извращенка! — Я захохотала и крепче взяла ее за руку. — Ничего подобного! Да, я была бы не против ночи с ним, — Да я вообще-то тоже, — но разве я должна отказываться от мгновений, приносящих удовольствие? — Вот я и нашла еще одно значение слов Николаса. — Думаю, было бы глупо отказаться. — Ты права в чем-то, но, а как же любовь? — Клэ-э-эр, я же не отказываюсь от нее! Почему я не могу переспать с кем хочу, когда я вне отношений? Я не вижу препятствий. — Сэм достала с сумки помаду, зеркальце, поправила прическу и начала подкрашивать губы, пока мы шли домой. — Сэм, зачем ты сейчас красишься? У тебя свидание? — Ну да, сейчас переоденусь и пойду. Джеймс Остин, 3 курс, будущий архитектор, душка-байкер, пообещал покатать меня! Скажи, класс? — Сэм! Байкер — это не очень хорошо! А вдруг он наркоман? — Мне приятно, что ты обо мне волнуешься, но не стоит. Он хороший, ну я надеюсь. Вообщем, я бегу домой, а потом свидание. До завтра, душка. — Сэм чмокнула меня в щеку и побежала к себе. Ну вот, еще одна галочка к жизни-безумству: потенциальный парень моей подруги — байкер. Вывод один — мир сходит с ума на пару со мной. Мне срочно нужно было расслабиться. Я пришла домой, кинула портфель в комнату, проверила есть ли кто дома, и после этого оставила записку о том, что я ушла гулять с Сэм. Уроки подождут, последнее время я и так уделяла им большую часть моей жизни. Мои пальцы автоматически нашли нужный номер в телефонной книжке. — Алло, Николас? Я позвонила именно ему. Он сам сказал мне, что если я загрущу, то сразу могу позвонить ему и попросить о встрече. Возможно, я поняла его слишком буквально. Может это были хорошие манеры? Вежливость? Все равно он сам все сказал. А меня так к нему тянуло все это время. Еще и школа… Я называю его мистером Лотнером, почти не смотря на него. Я уже начинаю думать так, словно между нами что-то может быть. Абсолютно ничего. Только дружба, к сожалению. Слишком много противоречий и моральных законов, которые мы не вправе нарушать. Он ответил мне в считанные секунды. Только я набрала номер. Мы договорились встретиться у него дома. Николас сказал, что хочет кое-что показать мне. Это выглядело ненормально, но я согласилась поехать к почти незнакомому мне мужчине домой. Я ожидала услышать адрес Моники, но оказалось, он живет отдельно, переоделась в джинсы, топ с длинными рукавами и поехала навстречу своему новому настроению. Николас встретил меня на остановке. Пока мы шли, я подметила, что он живет в довольно спокойном районе. Пришлось подниматься на седьмой этаж пешком, так как лифт сломался. Николас жил в однокомнатной квартире с широким диваном посередине, плазмой на стене и бардаком на кухне. — Извини, не успел убрать. — Николас начал метаться по квартире, собирая в мусорный пакет пустые бутылки из-под вина. Это выглядело так…мило. Было видно, что его смутила вся эта ситуация. — Вчера здесь были…посиделки. — Судя по паузе, он был…с девушкой? — Оу, я поняла. — Нет, ты не поняла, правда посиделки. Мои друзья — любители выпить вина среди недели. Но на самом деле, они все очень хорошие люди. — Что ж, он успокоил меня. — А что ты хотел мне показать? — Сколько часов? — Почти пять. А что? Ты спешишь? — Дело в том, что…ты сможешь задержаться где-то до десяти? — Думаю, да. А почему ты спрашиваешь? — Просто в восемь начинает темнеть, я хотел показать тебе Лондон с высоты четырнадцатиэтажки, — Николас повертел связку ключей на пальце и улыбнулся мне. — Как круто! Мы пойдем на крышу! Николас, это же…это…крыша! — От восторга я совершенно перестала контролировать себя и порывисто обняла его. А он обнял меня в ответ… — Мне стоит быть поспокойней, да? — Спросила я, все еще стоя прижатая к нему. — Не обязательно, ты просто выразила то, что чувствуешь. — А ведь правда, я выразила то, что я чувствовала. И вот сейчас я безумно хотела стоять как можно ближе. Поэтому отошла на шаг назад. — Может кофе? До восьми еще долго. — Мне надо расслабиться… — Мое тело упало на широкий диван, надеюсь, это не выглядело двусмысленно. Наверное, все так и было, потому, что Николас так странно посмотрел на меня и усмехнулся. А еще покачал головой, он вообще так часто делает. — Девушка моего брата беременна от него, самого брата отчислили из универа, а еще родители вообще не знают, что Кэссиди — беременна. Мой мир решил стать сериалом с низким рейтингом, знаешь, мелодрамы и все в этом роде. Так еще я дружу со своим учителем, а моя подруга хочет отдаться байкеру. — Ты хоть понимаешь, что ты рассказала все секреты? — Николас улегся рядом со мной, и теперь мы разглядывали его оранжевый потолок вместе. — Если честно, то мне кажется, ты ничего не расскажешь кому-то другому. Тебя примут за психа, а еще посадят за совращение малолетних. — Извини, я пропустил часть, где ты рассказываешь о том, как я тебя совращаю. — Николас повернулся ко мне и приблизился к моей шее. — У тебя еще будет время… — Зачем я это сказала?! Откуда я умею так общаться?! — Да вы, Клэр, я вижу, хотите нарушить закон. — Еще как… — Ладно, хватит шутить. — Оказывается, не шутила только я. — Ты станешь тетей. — Если Фред нормально с ней поговорит. Николас, каким ты был в семнадцать? — Десять лет назад? Уже не помню. Скажу только, что Моника, как и ты тогда была малышкой. — Это выпускной класс! А ты не помнишь. — Зато я буду помнить ваш выпускной класс. — Он опять посмотрел так на меня: нежно, невесомо, так пронзительно. Мне было так неимоверно уютно на этом диване. Вероятно, я додумывала много деталей. — Этого будет достаточно. — Еще вопрос, у тебя было в школе много девушек? — Одна, Элис, но это даже отношениями назвать нельзя было, просто час от часу целовались и ходили под руку. — Разве не это и есть отношения? Ты же не будешь целовать кого попало. — Стоп, я запуталась. — Дай свою руку и расслабься. Закрой глаза. Я так и сделала. А он наклонился надо мной, и потом началось необъяснимое: его пальцы задирали рукава моего топа, еле касаясь меня, а потом невесомо выводили узоры на моем животе, поднимаясь все выше, потом на ключицах, на шее, плечах. По мне словно пускали дорожки тока, по мне бежал табуны мурашек, вся я тряслась и быстро дышала. — Это была иллюзия того, что ты должна чувствовать, когда к тебе касается любимый человек, или предмет обожания. Приятно и страшно одновременно. Никакой в мире поцелуй не заставит тебя ощутить это. — Н-наверное… я еще ни с кем не целовалась. — Что? Почему? — Мои руки еще больше затряслись. — Не нашлось еще того, кому бы я была согласна отдать первый поцелуй. — Ты говоришь об этом, как о чем-то сокровенном… — Разве не так? — Просто первый раз встречаю человека, который так об этом говорит. — А я думала, так считают все. — Клэр, ты… — Николас приподнялся и затих, — Пойдем на крышу, посмотрим закат на улице. Дать тебе курточку? Там прохладно. — Я бы не отказалась. Надев его широкую толстовку, мы вместе поднялись наверх. Я отправила маме смс-ку, что задержусь у Сэм и спокойно стала на ступеньки. Николас попросил меня не бояться высоты и еще сказал, что уже много раз сидел там. Но мои ноги все равно тряслись от предвкушения. Солнце начало садиться. Когда мы взобрались наверх, то мне дух перехватило. Какой же вид открывался! Цветущие деревья, тысячи людей внизу, а небо…оно переливалось разнообразными красками! Прямо захотелось стать птицей и улететь, куда-то далеко. Ветер дул очень сильно: волосы разлетались во все стороны и лезли в глаза и рот. Я слышала запах весны… Весны, которая пробивалась внутрь, хотела завладеть моими чувствами. Николас взял мою ладонь и повел в место поспокойнее. — Скажи, здесь красиво? — Безумно. Это ты и хотел мне показать? — Почти. Звезд не хватает и огоньков внизу. — Что ты! Это даже лучше, закат, весенний ветер и…вообще эта атмосфера! Волшебство. — Просто я подумал, что держать тебя здесь до десяти — слишком долго, за тебя будут переживать. — Ты прав. Тогда я скоро буду идти… — Да. — Ага. Но не сейчас, — Николас дернул меня за руку и обнял: обхватил своими руками с обеих сторон и прижал к себе. Мне в нос бил аромат его одеколона: резкий и кисловатый. Да, это было то, что я хотела. Но еще больше я желала другого. — Николас? — Да? — Я хочу признаться в ужасной вещи. Я привязываюсь к человеку, к которому нельзя привязываться. Но я хочу этого невероятно сильно. — Тогда я признаюсь в том же самом. А еще, спасибо за то, что пришла. — Не пойму почему, но я засмеялась. — Я надоем тебе. — Глупости. То, что ты общаешься с человеком, поехавшем на литературных истинах, — это достижение. — Отличная дружба, не правда ли? — Учитель и ученица. Но мы же не будем следовать стереотипам? — Почему? — Спросила я на свой страх. Николас глубоко вдохнул и положил одну руку мне на затылок. Я подняла на него глаза. Как же мне было приятно смотреть на него! На грубоватые черты лица, на глаза, которые видели намного больше меня.Глаза, которые выглядели так, как сама весна, — Не отвечай, я понимаю. То, что я себе надумала не лезет ни в какие рамки. — Нет, Клэр, ты не права. Поверь, я чувствую то же самое и…так же, как и ты я не знаю, что мне с этим делать. Но сейчас, я не могу предложить тебе ничего выше дружбы. — И почему я ношу такую неудобную обувь? На том балконе было мало места для нас двоих. — Это просто подростковая влюбленность, она пройдет. — Да, ты прав. Наверное, я пойду домой. Николас отпустил меня, и я убежала вниз, совсем забыв, что квартира заперта. Наверное, он подумал, что я пытаюсь как можно скорее сбежать домой. Но все было совсем наоборот. Если бы он попросил остаться, я бы попросила у мамы разрешения переночевать у Сэм и осталась. Я до дрожи хотела проснуться в его квартире и попить с ним утренний кофе, вдвоем. События в моем воображении бежали скорее, чем в жизни. Вот как все должно было быть: крепкие объятья, поцелуй на крыше, просьба остаться и разговоры всю ночь. А в итоге я, вся пропахшая запахом его толстовки, уехала домой. Первым делом я зашла к Фреду и на свое удивление я не увидела его там. Зато, когда я вышла в коридор, то услышала два женских голоса. Один принадлежал, как я поняла, моей маме, а другой: — Кессиди? За столом с чашкой чая в руках сидела девушка с темными волосами, в белом свитере-платье и приветливо махала мне рукой в длинном рукаве. — Детка, садись попей с нами чаю! — Мама улыбнулась мне и наполнила еще одну чашку. — А где Фред и папа? — Твой брат пошел за тортом, а отец — в кабинете, ты же знаешь его, ему бы только поработать. — Я села за стол рядом с Кесс, совершенно не понимая, что за «идиллия» творится дома. Мама была в отличном приподнятом настроении. Неужели она знает о ребенке? — Как там Сэм? — Все хорошо. Мы отлично посидели. — Кессиди, знакомься, это моя дочь Клэр. — Мы знакомы, — сказала она, не снимая улыбки с лица. Серьезно, как так получается: одновременно улыбаться и говорить, — Фред познакомил нас полгода назад. — Так это же чудесно, Клэр! Вы быстро подружитесь. — Оливия! — Это был папа. — Сейчас иду, Мэтт! Извините, девочки. Я отойду ненадолго. — Хорошо. — Я подсела ближе к Кесс и приготовилась к допросу. Что она делала в нас квартире? Почему Фред пошел за тортом? Почему мама так радовалась приходу девушки, из-за которой Фреда отчислили? Для родителей учеба была чем-то жизненно важным, как воздух. Отец с самого детства говорил нам, что мы обязаны хорошо учиться в школе, а потом поступить в Оксфорд или Гарвард, а если повезет, то может быть и Йельский университет. Он еще тогда поставил высокую планку. А Фред поступил в обычный универ, так еще на середине умудрился вылететь из него. А если папа узнает, что ко всему от Фреда забеременела девушка, то они не будут разговаривать месяц. — Клэр, Фред сказал, ты все знаешь. Мы решили оставить ребенка, я все рассказала вашей маме и, как видишь, она в восторге. — А где вы будете жить? Как ты решилась? — Сама не знаю, как я решилась. Но нет другого выбора, слишком поздно для аборта. Фред пообещал мне, что, когда ребенок родиться, он будет сидеть с ним, чтобы я смогла закончить университет. А сейчас я беру год перерыва… Все кажется мне безумством. Меня радует только то, что я люблю Фреда… — Кесс! Это точно безумство! Я держала ее за руку и смотрела в серые глаза. Мне так хотелось расплакаться в тот момент! У нас была небольшая разница в возрасте. Но при всем взгляд Кесс выдавал ее, выдавал то, что в ее жизни была уйма проблем, но также я видела там то, чего еще ни разу не замечала в себе: эти глаза видели любовь в прямом смысле. У Кесс был измученный переживаниями и сглаженный нежностью взгляд. Она смотрела на мир через прозрачную призму, розовая краска стерлась. И я чувствовала, как постепенно эта розовая краска смывалась и с моих очков тоже. — Я уже вернулась! Ну где же Фред? И чай закончится. — Мам, наверное, мы с Кессиди пойдем ко мне в комнату, пока Фред не пришел. — Хорошо. Мы с Кесс пошли ко мне, а мама сложила посуду в раковину, а потом начала искать тарелки на торт. Мне не терпелось разузнать, как можно больше об отношениях моего брата с Кессиди. Мысли о Николасе сами по себе перестали меня мучить. Теперь я больше волновалась о будущем ребенке. О том, как он будет расти. Будет ли он похож на Фреда? Или на меня? Я все же будущая тетя. — Кесс, расскажи мне, как вы помирились? — Мы влезли на кровать и сели в позе лотоса. — Просто Фред сказал мне, что я единственная женщина, от которой он хотел бы иметь детей. А еще он так обрадовался, когда я сказала, что хочу оставить ребенка. Но, если честно, Клэр, я пытаюсь не думать, чего я себя лишаю. Я только школу пару лет назад закончила! Мне хочется вернуться на полгода назад, когда мы с Фредом просто…встречались. — Кессиди, не переживай. Фред тебя любит, вашего будущего ребенка. Новая школьная неделя началась с английской литературы. Еще никогда я не была так рада урокам литературы. Ведь у меня была возможность беспрепятственно видеться с Николасом. А когда я называла его… — Мистер Лотнер! …и поднимала руку, он так мило улыбался и даже немного краснел. Я хотела почувствовать себя соблазнительницей высшего уровня. Хоть я таковой не являлась. Больше на нее была похожа Сэм. Кстати, о ней, она начала встречаться с тем байкером. Я видела, как ее глаза загорелись. И мне это не нравилось, потому, что, если Сэм разрешала брать над собой контроль, то она поддавалась ему полностью. Я боялась, как бы он не сделал с ней ничего плохого. Мои гормоны разыгрались не на шутку! Все чаще во мне просыпалось желание позвонить Николасу и остаться вдвоем. Это была безумная мысль. Но умом я понимала, что я — девочка в его глазах, а он — опытный мужчина. Опыт — вот чего мне не хватало, а набираться его с кем попало… Не мой метод. Ни разу Николас не сказал мне прямо «ты мне нравишься», но мне как-то не нужны были никакие слова. Его движения… Последняя наша встреча была в четверг после уроков. Мы лежали на его кровати и говорили, и его рука… Он положил свою руку на мой голый живот и начал опускаться все ниже, а потом я резко ахнула, и Николас резко убрал свою руку. Зачем я тогда вообще говорила?! Во мне столько эмоций разгоралось, что невозможно объяснить. Абсолютно все, что он делал было для меня впервые. К сожалению, в пятницу у нас не было с ним уроков. Весь день я сидела в полном спокойствии и равновесии. Когда мы с Сэм собирались идти домой, как и остальная часть класса, в кабинет зашла наша классная руководительница. — У меня есть для вас приятное объявление. На следующих выходных планируется школьная поездка в Париж. Прошу вас принести на понедельник подписанное разрешение от родителей. Детали я сообщу на следующей неделе. Ага, еще кое-что, сопровождать вас будем я и мистер Лотнер. — Что?! Я и Николас едем в Париж?! Дайте воздуха! — Он уже бывал там раньше, поэтому я попросила еще одно место в отеле. Вещей берите не слишком много, девочки, это касается вас, прошлый раз мы не смогли закрыть багажный отдел автобуса! Все остальное расскажу потом, а теперь летите домой, птички мои. — Сэм, мы едем в Париж! — Я запрыгала, обнимая подругу, и она закричала мне прямо на ухо: — Клэр, ура! Да! Да! Париж! Следующие выходные обещали быть лучше, чем просто хорошими! Даже с тем, что всю пятницу нас будут водить по музеям. Зато субботу и воскресенье мы сможем уделить внимание французским кофейням, походам по разным магазинам и фотографиям. Ну, а на вечер у меня были свои планы… Поэтому я мигом написала Николасу смс-ку. Привет) только что наша классная руководительница сказала нам, что ты едешь с нами в школьную поездку. Почему ты молчал? Привет, хотел сделать вам сюрприз. Ты рада? Конечно! Я в восторге, целых три дня рядом с таким другом. Я не смогу быть рядом с вами на всех экскурсиях. Миссис Смит разрешила мне только сопроводить вас к Эйфелевой башне. Это неважно. Главное, что я смогу быть с тобой вечером. Не отправлено. До понедельника.