and then she burst into tears

– Я не собираюсь это есть, – Балор кривится и складывает руки на груди, – если ты заставишь меня это есть, то я найду себе другого курьера. – Во-первых, это будешь есть не ты, а я, – Яна машет вилкой и укоризненно смотрит на Данилу, но тот не реагирует, продолжая уминать свой кусок зажаренного карася, – а во-вторых, скатертью дорожка. Или пойдём ещё раз посмотримся в зер.. Данила перестаёт жевать и поднимает взгляд. Яна тоже осекается на полуслове и тут же утыкается в тарелку. Рыба не естся, только вяло принимает на себя такие же вялые тычки вилкой. Кухня снимается с паузы, Данила дожёвывает кость, Шмыг плюётся вымученной шуткой, подавив нервный смешок, а Паша беспомощно оглядывается в поисках разъяснений. Он старается делать это не очень очевидно, но у него не очень получается. Пёс закуривает и, вздыхая, тарахтит механической рукой. – Неудачная была шутка, – Развороченный кусок рыбёхи отправился в холодильник, но Пёс вряд ли обидится. Яна рассматривает в отражении свои раскрасневшиеся глаза, круги вокруг них и ушедшие на войну щёки, – пошутить пошутила, а ситуация на самом деле страшнее любого демона. Вдруг ей перекрывают зрение ладони. – Упрощай. Они всё ещё в квартире Пса, но квартира пустая. И скакнула назад во времени. Над диваном болтается старый покусанный ловец снов. Яна оглядывается и идёт к дивану. Как только она садится, на колени ей прыгает чёрный кот. – Как-то слишком я упростила, – Яна хихикает и тянется пальцем к кошачьему носику, а кот в свою очередь тянется лапкой к яниному лицу, но промахивается и теперь в плену у ласковых, слишком, слишком ласковых рук. – Я передумал искать другого курьера, – под руками Яны вместо шерсти уже эфемерного вида волосы, а перед лицом пролетает осуждающе глядящий зелёный глаз. Да и кот стал явно тяжелее. И больше, – надеюсь ты сдохнешь в муках. Яна смеётся, разглядывая распластавшегося по дивану Балора, который того и гляди начнёт сучить руками по покрывалу. Она, проведя ладонью по его шее, почухивает за ухом и закрывает глаза. Балора растаскивает по поверхности и встряхивается только когда чувствует мокрые капли на волосах и по инерции начинает шипеть, но. Яна плачет, гладя его по волосам, и она не должна так делать, потому что плачет она из-за него. Она превратилась в развалину из-за кошмара, который жрёт эту оболочку изнутри. Тупое человеческое тело, почему ты такое недолговечное? – Я сказал, упрощай, – Балор обнимает Яну за плечи и сжимает сильно, как будто пытается собрать её обратно и хмурится, как обиженный ребёнок, у которого развалился замок из ракушек. Хорошо, что Яна не видит его лица. Яна и не смотрит, она обнимает его в ответ за шею и утыкается заплаканным лицом в плечо. И это тоже похоже на ребёнка. На ребёнка, которому сказали «мы отдадим Барсика твоей сестре, потому что у тебя на Барсика аллергия», и вот дитё сидит в обнимку с Барсиком, чихает каждые тридцать секунд, пугая и себя и бедное животное, но стоически давит его в объятиях, а само давится слезами. Яна судорожно вздыхает и поднимает голову, ловя фокус, почему-то снова на попроченном ловце, что болтается на сквозняке и потихоньку теряет и так изрядно поредевшие бирюзовые перья. – Ты погрыз амулет, – делает упор на слове «ты», шмыгает носом и изображает что-то похожее на смешок. – Я был в теле долбанного кота, который застрял в квартире, обвешанной тремя слоями амулетов, оберегов и печатей! Я пытался сделать хоть что-то! – Балор машет руками и пытается высвободиться, но Яна держит его за шею, а если он попытается сделать какую-то демоническую штуку, то она снова расстроится, – Кстати, тебе нужно поесть. – Теперь ты не против рыбы? – Яна наконец-то его отпускает и мстительно улыбается, глядя на страдания потерпевшего приступ нежности. – Если бы у меня был выбор, я бы предпочёл что-то другое. Я был долбанным котом! – Яна смеётся в ответ и слышит ругань где-то сбоку. И стук в дверь. Яна оглядывается и обнаруживает себя сидящей на краю стиральной машинки. Шмыг с той стороны двери причитает, что Яночка-то снова расползлась далеко и испугала Пашу.