and then she burst into tears

Сидя на земле, посередине огромного кратера, и не так мозгом повернёшься. Он всегда считал, что медитации – не его, но последние двое суток так прекрасно просиделись в абсолютной тишине без единой мысли в голове, что невольно закрадываются мысли о совете брата притормозить и пожить размеренной жизнью. Может и стоит. Сейчас даже глаза открывать не хочется, хотя отцовский подзатыльник тоже оставил, так сказать, впечатление: голова раскалывается пиздец. Люцифер всё-таки решается подняться, но при первой же попытке открыть глаза, светило, чем бы оно ни было(возможно это даже не солнце. Может, это папенька послал заразу за ним), тычет ему в глаза своей яркостью. Он вроде со светом всегда был в хороших отношениях, нельзя ли поласковей? На второй раз светило тычется в глаза чуть менее настойчиво, но всё ещё больно, ну попросил же, гос.. Нет. Папеньку мы сюда звать не будем. Проморгавшись, ангел(теперь уже, стало быть, бывший) осматривает пространство вокруг себя и не обнаруживает поблизости никакой живности. Пыль да огромный серый склон, и, кажется, это он его тут причинил. Ой. Люцифер оглядывает ещё и себя на предмет повреждений, но тело в порядке, конечности двигаются, лицо..? Папенька не посмел бы, слишком он своего светоносного обожал. До тех пор, пока светоносный не решил, что искусство не должно служить партии и пропаганде. Люди же усомнятся в вожде, если разрешить им рисовать антропоморфных существ без крылышек, а облака не сахарными. Чёртов классицизм. Наполеон никогда не поймёт Робеспьера. Условного Робеспьера, конечно, Люцифер же не настолько дурак, чтобы ради своих идеалов косить свой же народ. Дурак, конечно, но не настолько. Одежда превратилась из одежды в отдельные лоскуты, свисающие с плеч почти до самой земли. И хочется замотаться в них поплотнее. Кажется, у землян это зовётся «прохладно». Как-то по-дурацки устроены земляне, они очень чувствительные. Хотя, возможно, нужно просто найти место потеплее, где землянам не бывает «прохладно» и ввести такую одёжку в моду. Хорошо же смотрится. Концептуально. Люцифер никогда не был особенно внимательным, особенно когда уходил в свои размышления, но пока он уходил в них сейчас, к его ногам прикатился камушек. Сверху, маленький и одинокий. Значит, там наверху кто-то есть. Надо будет попробовать выбраться наружу и попытать удачи у народа. Как только он об этом подумал, к его ногам прилетела ещё и верёвка. Очень длинная верёвка. Подниматься было удобно. Народец снаружи был не то, чтобы интересный, скорее, непривычный взгляду даже после посредственно выглядящих землян. Люцифер среди них чувствовал себя действительно светоносным, прекрасным и вообще самооценка взлетела обратно домой, но лучше бы ей там и оставаться, не возвращаясь обратно и желательно жить отдельно, потому что народец глядит с восхищением. Чуть ли не как на мессию. Люциферу это не нравится, с мелким Иисусом та же херня была, он вырос трудным ребёнком, а потом вообще умер. Люциферу умирать не хочется. Он присаживается, позволяя невысоким зеленоватого вида созданиям обступить себя. Они все выглядят по-разному: у кого-то рога, у кого-то глаза необычной формы. И ни одного одинакового. Разве что.. эм.. верхние конечности поголовно когтистые. Один из них выступает чуть ближе, чем все остальные и просит Люцифера себя коснуться, чтобы получить благословение, и Люциферу тут же становится муторно и неинтересно от шарманки про прекрасного небожителя избранного и вот этого всего. – Итак, граждане, – он извиняется за то, что прервал гонца на полуслове, и снова поднимается на ноги, – как известно, в сознании большинства, меньшинство всегда выглядит неправильно и некрасиво, но вы почему-то стали исключением, – он протягивает тонкую ладонь вперёд, подзывая гонца к себе, и жестом намекает на то, что пора взяться за руки. Гонец с благоговением всовывает свою когтистую лапку в люциферову наманикюренную(кстати лапка оказывается мягкой, Люцифер даже удивляется), – так что если вы желаете, я поделюсь с вами своими знаниями, а вы в ответ будете обращаться со мной как вон с тем чуваком, который стоит рядом с вами, договорились? Демоны(так Люцифер их прозвал про себя за то, что райские бы от них уже разбежались. И разбегутся, ой как разбегутся ещё) дружно закивали, а на вопрос о географическом положении пожали плечами и сказали, что здесь всегда было пусто и немного холодно. И всегда кушать хочется. Люцифер из этого сделал вывод, что здесь нельзя умереть, но непонятно, плюс это или минус. Как тогда, когда Прометей жаловался ему за кружкой амброзии, мол, понимаешь, Люци, вот регенерация у тебя как бы есть, ты классный, а эта зараза каждый день прилетает и прилетает, печень кушает и кушает, чтоб она подавилась. И ни сдохнуть ни цепи сбросить. В общем, демонятам Люцифер пообещал, что будет жарко. И решил для себя, что первым делом научит их танцевать, а то не дело. – И давайте так, вы о моих внешних данных никому не рассказываете, а то всерьёз не воспримут, – он ссаживает одного из демонов с крыши готового дома и подмигивает ему. Чертёнок в ответ дружески пинает его по голени и убегает докладывать своим. Понятливые они ребята, аж душа радуется. Вдруг работа и разговоры замолкают. Сзади слышатся грозные шаги, шуршание, под ногами идёт пыльная позёмка. Люцифер оборачивается и не верит своим глазам. Вся его компания, «оппозиция», как их называли все, кому не лень. И форму поменяли почему-то. Хотя так стало ещё круче. Люцифер бегает от одного к другому, расспрашивая, как дела. У Самаила теперь три головы, и все постоянно ругаются, го.. нет, папенька пусть сидит у себя в Раю. Велиар теперь как тот дракон из унесённых призраками(Люцифер не очень знаком с восточными соседями, хотя ему говорили, что ребята умные), Молох тут же влез на ближайшее дерево. Так, погодите, откуда здесь вообще взялось дерево? Молох тут же обещает вырастить вокруг него лес и тупо гундит. Это смех такой, объясняет своему народцу светоносный. Вельзевул и Асмодей вообще как две крылатые ящерицы, того и гляди языками воздух молотить начнут. И все как один удивляются, что он, Люцифер, жив. – Мы думали, тебя тут уже съели, – Израил поправляет порванный лоскут ткани на плече и поднимает бровь, скептично оглядывает растущий город. Чертята, углядев, что угрозы нет, потихоньку расползлись работать дальше, – а ты эти ребят приручил. – Не приручил, а познакомился, – Люцифер грозит ему пальцем и оповещает друзей о том, что тут демократия и вообще все равны. Друзья удивлены, но не возражают. Ещё больше они не возражают против обещанной вечеринки в честь воссоединения падшего детского сада. Вот сегодня точно будет жарко, а папенька пусть сиди там у себя в Раю с арфой и серафимами. Люцифер нашёл себе дом, который построил сам.