There's a fire starting in my heart, Reaching a fever pitch and it's bringing me out the dark (Adele — Rolling in the Deep)
Сон трикстера, похожий на тонкую паутинку с замершими на ней капельками утренней росы, постепенно становился все прозрачнее под лучами яркого, золотистого солнца, заполняющего своим светом всё вокруг. Купаясь и нежась в его тепле, Локи вдыхал полной грудью сладкий, как патока, воздух, напоенный свежим ароматом цитрусовых с пряными нотками табачного листа, корицы и экзотического сандала. Ласковый ветерок принес с собой легкую прохладу и шум воды — где-то вдалеке глубокими перекатами рокотал водопад, и мощь этого бурного потока внушала душе благоговейный трепет, проникающий в тело с едва осязаемой, томной вибрацией, пробуждающей чувство искреннего восторга, волнения, как перед долгожданной встречей. Ощущая постепенно нарастающее, звонкое и томительное напряжение внутри от сладостного предвосхищения мгновения желанного свидания, Лафейсон проворно обернулся, но ровно в тот же миг проснулся, ощутив, как оживилось его сердце, забившись чуть сильнее. Приветствуя свое пробуждение широкой, счастливой улыбкой, трикстер чуть завозился на подушке и, обратив взор на окно, залюбовался игрой преломленного света в кофейной тонировке стекла, задерживающей ослепительный солнечный свет, не позволявшей ему наполнить собой все пространство спальни. Однако, когда первая волна утреннего ликования отступила, Локи постепенно начал вспоминать события ушедшей ночи, и скоро вместе с остаточной тревожностью в его мир проникла и та самая вибрация, что разбудила Бога, — приглушенный гул, монотонно звучащий под сводом комнаты. Недовольно нахмурившись, трикстер хотел было немного перелечь или хотя бы повернуться, но не смог: уютно устроившись головой на его плече и перекинув руку поперек груди, Тони спал глубоким, крепким сном, потревожить который Лафейсон попросту не рискнул. Опустив взгляд на взъерошенную макушку мужчины, он слабо, немного удивленно улыбнулся одним лишь уголком рта и, поколебавшись с минуту, уступил своему внезапному желанию: накрыл ладонью его затылок и вплел пальцы в мягкие, каштановые волосы с серебрящейся проседью, припорошившей виски. Перебирая шелковые пряди, Локи с упоением наслаждался их скольжением и лишь изредка позволял себе легкий массаж головы, бережно царапая нежную кожу, все это время пристально наблюдая за спящим гением. Должно быть, ощутив чужое прикосновение сквозь поволоку сна, Старк глубоко вдохнул и немного вытянул шею, подаваясь навстречу ласке. Сухие, горячие губы мужчины слегка приоткрылись, и с них сорвался блаженный вздох, согревший тонкую кожу горла трикстера и породивший в теле томную дрожь, плавно стекшую к паху. Затаив дыхание, он увидел, как дрогнули тонкие линии угольно-черных, длинных ресниц, и Тони наконец открыл глаза — насыщенно коньячного оттенка, теплые, мгновенно согревшие и по-своему опьянившие душу Бога своим пронзительным взглядом. Медленно облизнувшись и коротко сморгнув, гений продолжил рассматривать Лафейсона, устроившись щекой у него на груди, носом почти касаясь яремной впадинки, в то время как Локи по-прежнему с рассеянной нежностью перебирал его волосы, иногда украдкой переводя взор от невозможных глаз на переливающиеся медью пряди, оттеняющие привычную бледность его собственной кожи, и единственной причиной для тревоги этим ленивым утром стало то, что на один неопределенный миг взгляд Старка опустился на губы трикстера и задержался на них, явным образом увидев то, что сам Бог предпочел бы скрыть от не в меру проницательного мужчины. Словно почувствовав напряжение Лафейсона, Тони вскинул брови и пленительно улыбнулся, не оставив и шанса возмущенному беспокойству Локи против своего кокетливого очарования. — Доброе утро, — немного охрипшим ото сна, чувственным голосом промурлыкал Старк. — Как спалось принцессе? От низкой, грудной интонации гения у трикстера мелкие волоски на загривке встали дыбом, и ему потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями и достойным образом, не теряя лица, ответить на откровенно провокационный выпад со стороны беззастенчиво растянувшегося на его груди мужчины, зеркально отражавшего его собственное утреннее возбуждение. Лукаво усмехнувшись и сверкнув изумрудными глазами, Лафейсон откинулся на подушки, и, вытянув шею, вдохнул полной грудью, пытаясь продышаться от пряного, одурманивающего аромата парфюма Тони, который, казалось, был теперь буквально повсюду. Изнемогая от сладострастной истомы, плавящей его тело вместе с жаром, исходящим от самого Старка, Локи широко, беспомощно улыбнулся и в пику собственным порывам крепко сжал волосы на затылке гения, вынудив того слегка запрокинуть голову. Выхватив своим алчущим взором чувственный изгиб его горла, Бог с усилием сдержал рвущийся из груди стон. Все это было так на него не похоже, потому как никогда прежде он не испытывал подобных желаний и тем более не позволял себе быть столь неосторожным с кем-то посторонним, но прямо сейчас его мысли не подчинялись законам простой логики и, порабощенный открывшимися ему ощущениями, Лафейсон тонул в их многообразии, пораженный силой собственного влечения к этому человеку. — Мне было хорошо, — сдержанно произнес трикстер, и даже если его голос при этом едва заметно дрогнул, то оба участника разговора сделали вид, что ничего не заметили. — Могу я узнать, каково твое самочувствие? Вчера ты был довольно бледен. В ответ Старк звучно и дерзко ухмыльнулся, а за этот полный страстного вызова взгляд его темных глаз Локи готов был отдать по меньшей мере половину души. Скользнув кончиком языка от одного уголка рта к другому, Тони надменно заломил брови смещенным на бок уголком и, втянув щеки, сложил губы капризным бантиком, при этом не выказав ни единой попытки высвободить голову из цепкой хватки крепких пальцев Бога, сжимавших его волосы. — Не суди строго, ведь это был наш — мой! — первый раз, — выразительно произнес гений. — Мне приятно твоё беспокойство, но, смею заверить, что со мной все в полном порядке. Ты был просто бесподобен. Отбросив мысль о том, как снова легко и без малейшего сопротивления со своей стороны он позволил Старку втянуть себя в очередной раунд игры обольщения на грани, — об этом Бог подумает позже, наедине, — Лафейсон одним плавным движением поднялся на постели, нависнув над мужчиной, вынужденным осесть на колени под его непреклонным давлением. Образ, сложившийся при этом перед трикстером, оказался до того соблазнительным, что у него непроизвольно потемнели глаза от окрепшего желания и заострились точеные черты лица, особенно скулы. От Тони подобная перемена во взоре и мимике Локи не укрылась, но вместо недовольства или возмущения он ответил ему подначивающим кивком и нахальной улыбкой, провоцирующей сделать тут же следующий шаг — второй из трёх, ведущих к цели. Первые несколько секунд Лафейсон даже собирался уступить этому малохольному смертному, но затем с превеликим трудом все же взял себя в руки и стойко ухмыльнулся, демонстрируя поразительную силу воли и поистине божественную выдержку. — Полагаешь, в иной раз ты сможешь выдержать больше? Ведь я был нежен с тобой, — с чувственной угрозой в голосе проговорил трикстер, жадно всматриваясь в лицо мужчины. — Мастерство всегда приходит с опытом, — быстро нашёлся с ответом Старк. — Я вообще-то люблю пожестче. Несколько бесконечно долгих мгновений, ставших настоящим тестом на самообладание для обоих, они сидели друг напротив друга, деля до безумия интимное пространство, дрожащее от напряжения, дышали одним, напоённым обжигающим жаром воздухом, и от взглядов, которыми обменивались распаленные мужчины, казалось, вот-вот заискрит вся спальня, хотя, возможно, то были лишь блики солнца, рвущегося в комнату сквозь мутное стекло. Наконец, преодолев приступ парализующего мышцы вожделения, осевшего тянущей тяжестью внизу живота, Локи, шипяще усмехнувшись, шутливо толкнул гения в плечо, изящно выскользнув рукой из его волос. Повалившись на бок, Старк весело фыркнул и легко, непринужденно рассмеялся, искоса поглядывая на самодовольного Бога. — Ты вечно упускаешь тот момент, когда пора остановиться, Тони? — снисходительно поинтересовался трикстер, поднимаясь с постели. — Всем точкам я предпочитаю многоточие, — беспечно ответил мужчина, последовав примеру Лафейсона, и сладко потянулся, как только его ноги коснулись мягкого ковра. — Так тебя Джарвис разбудил? — Скорее не вполне понятная мне вибрация, — признался трикстер и заинтересованно взглянул под потолок, ныне застывший в безмолвии, а затем на вероятного инициатора подобного пробуждения. — Твоё изобретение? — Гамельнская дудочка, — кивнул гений, и, длинно зевнув, добавил, ероша волосы: — Низкочастотный звуковой генератор. С тех пор как официально было принято решение прекратить разработки данного вида оружия по соображениям гуманности, пришлось поискать новые области применения технологии, чтобы не дать пропасть добру. Поначалу это работало только на комарах, мышах и прочей нечисти — помогало от них избавиться, отсюда и название, — но затем мне удалось создать максимально нейтральный будильник уже для человека, — пожав плечом, Тони направился к платяному шкафу и на ходу печально ухмыльнулся, бросив на Бога выразительный взгляд. — Изобретение, может, и не самое великое, но в быту оказалось почти незаменимо лично для меня. Обычные, даже передовые цифровые устройства, равно как и новомодные способы прервать сладкий сон, страшно раздражают, а тут все как надо — мягко и ненавязчиво. — Однако на этот раз ты на него даже не среагировал, — с явным сомнением в голосе протянул Локи, застегивая изрядно измявшуюся рубашку на груди и приводя себя в порядок насколько это вообще было возможно после прошедшей ночи. — Между тем, прошу заметить, что я постепенно увеличил громкость с обычной на целых три единицы, — вежливо вклинился в разговор Джарвис. — Подобное случилось впервые. — Так ведь ты же был рядом, — ничуть не смутился мужчина, выбирая свежую футболку. — Разве не для того, чтобы разбудить меня, милый? Стянув майку через голову и обнажив торс, Старк потянулся за пепельно-серой поло с абстрактным принтом на груди, лежавшей на верхней полке, демонстрируя замершему позади Богу широкий разлет плеч и гладкую, бронзовую кожу спины, под которой плавно перекатывались проработанные мышцы при каждом движении мужчины, будто специально делавшего все по-особенному медленно, чтобы трикстер наверняка успел сполна насладиться предложенным зрелищем. Однако, сморгнув видение, Локи осознал, что в реальности то была всего лишь игра его разбушевавшегося и немного воспаленного воображения: в отличие от горячительных фантазий, пьянящих разум Лафейсона, на деле Тони двигался с самой обычной скоростью и едва ли стремился его соблазнить. В тот же миг немного протрезвевшим взглядом Лафейсон успел выхватить несколько тонких полосок светлых шрамов, рассекавших смуглую кожу мужчины у лопаток и под линией ребер с обоих боков. Это случайное открытие заставило его почувствовать себя неловко, точно так же, как и несколько минут назад, когда Старк задержал свой взгляд на его губах. Ветераны войн, в которых они проиграли…Нахмурившись и поспешив покончить с вереницей пуговиц, не особенно послушных в мелко дрожащих пальцах, Бог отошел к небольшому зеркалу и принялся расчесывать пятерней сбившиеся за ночь и теперь торчащие в разные стороны острыми иглами на концах волосы, пытаясь вернуть им подобие былой гладкости, а себе — утраченное самообладание. — К тому же мне действительно понравился метод, которым ты меня разбудил. Непременно повторим как-нибудь на досуге, — проворковал наконец одевшийся гений, сменивший спальные брюки на темно-синие джинсы, и, мягко хлопнув Бога по плечу, скользнул мимо него к выходу из спальни. — А ты не жалуйся, подумаешь, разок не сработало, — хмыкнул Тони, обращаясь к своему искину, — раньше-то ведь он не подводил! — С мужиками такое случается, — задумчиво, шепотом протянул Локи, уперев руки в туалетный столик, и взглянул на свое отражение с легкой обреченностью и голодной тоской в глазах, — не часто, — слабо усмехнувшись пререканиям мужчины с его дворецким, он вскинул брови и покачал головой, — всего лишь разок из пяти. — Что ты сказал? — явно не расслышав всей фразы, заинтересованно крикнул из гостиной Старк. Вздернув уголок рта в проказливой ухмылке, Лафейсон вышел из спальни и, сунув руки в карманы, направился прямо к окну, из которого полюбил за эти несколько дней созерцать городской пейзаж распростертого перед башней Нью-Йорка. Прислонившись боком к прохладной стене, трикстер склонил голову к груди и всмотрелся в стайку мельтешащих чуть вдалеке людей, спешащих перейти улицу на зеленый сигнал светофора, на мгновение затормозившего безумный поток автомобилей, наводнивших огромный мегаполис. Тщетная попытка создать порядок в мире хаоса. Наивный самообман, позволяющий на короткий миг поверить, что можно подчинить беспорядок системе, взять под контроль естественные процессы, даже само время, усмирить стихию жизни и навязать ей свои правила. Жалкие потуги людей добиться власти, приведшие к ещё большему подчинению. — Какие у нас планы на сегодня? — меланхолично поинтересовался Бог, отчего-то ощутив, как его настроение внезапно начало портиться. — Я постараюсь за день закончить с твоими браслетами, а вечером займемся чем-нибудь интересным, у нас ведь целый камень для исследования, — с живым азартом в голосе произнес гений и подошел ближе к Лафейсону, явно заметив в нем перемены. — Ну и с какой стороны у нас туча заходит, что ты смуреешь на глазах? — Сегодня наша последняя ночь, а затем я уйду, — после небольшой паузы серьёзно произнес Локи. — Тор дал тебе три дня на работу и этот срок выходит, а значит, мой — тоже. Немного растерявшись от прозвучавших в голосе трикстера ноток грубой грусти и скорби, Тони нервно дернул плечами и так же спрятал руки в карманах, подбоченившись. Поискав глазами на улице под башней то, что заняло внимание Лафейсона настолько, чтобы тот, кажется, даже перестал моргать, и не обнаружив ничего интересного, Старк с шумом втянул воздух и завел взор под потолок, оценивая то, что собирался сказать. От волнения у него слегка засосало под ложечкой, но в целом не встретив при том никакого внутреннего или сердечно-душевного сопротивления, мужчина опустил руку на плечо трикстера и крепко его сжал, вынуждая Бога обернуться и посмотреть на себя. — Так оставайся, — дружелюбно произнес гений и, прежде чем его одолело смущение, поспешил отойти в сторону узкой полочки, на которой лежали многочисленные гаджеты и прочие мелкие безделицы. — Погостишь ещё немного, а потом отправишься бороздить просторы прочих миров. Глядишь, может и захватишь тот или иной, обоснуешься, пустишь корни. Наблюдая за гением, увлеченно листающим ленту новостей на экране своего смартфона, сотворившим при этом вид невероятно занятого человека, Локи попытался найти для себя ответ всего лишь на один вопрос: был ли Тони действительно настолько безумен, чтобы предложить ему подобное или же у него существовали некие причины удержать трикстера у себя в гостях ещё на некоторое время? Оценив все возможные на его взгляд вероятности, Лафейсон так и не смог прийти к окончательному выводу — слишком уж непредсказуемым был этот человек. Оттолкнувшись плечом от стены, он заинтересованно шагнул в сторону мужчины и глубоко вдохнул, на мгновение задержав воздух в легких, будто перед прыжком. — Я могу обдумать твое предложение? — мягко, по-особому вкрадчиво уточнил трикстер. — Конечно, — уверенно кивнул Старк и, оторвавшись от телефона, тут же исчезнувшего в его кармане, взглянул на Бога, вскользь улыбнувшись, — торопить и уговаривать не в моих правилах, так что хорошенько взвесь все за и против, а потом ответь, идет? Только ты уж сильно не затягивай: мне ещё надо успеть прикупить тебе пижамку, если все же надумаешь остаться. Тони протянул ему руку, и, ни секунды не медля, Локи крепко пожал горячую ладонь гения, глядя прямо в его глубокие по-доброму смеющиеся глаза. Возможно, уже в тот самый миг Лафейсон принял для себя решение, но озвучивать его не стал — благоразумно отложил до вечера. Внезапно тихий, но весьма настойчивый металлический стук в окно привлек внимание мужчин и заставил трикстера обернуться. Тони же в свою очередь пришлось неловко выглянуть из-за его плеча, привстав на цыпочки, чтобы преодолеть разницу в росте, но, быстро осознав всю бесперспективность этого способа разобраться в происходящем, он решительно вышел вперед, едва заметно хмыкнув, чем повеселил Бога. — Ещё одно твое невеликое изобретение? — саркастичным тоном уточнил Локи, глядя на дроида с коробкой пиццы в треугольном пакете, подвешенном при помощи крючков. — Бытовая необходимость, — в тон Лафейсону фыркнул Старк, деловито направившись к окну. — Новоприобретенная — и не без твоей, кстати говоря, помощи — популярность вынудила. — Неужели Мстители тяготятся общением с народом, который они спасли? — восторженно ухмыльнулся Локи, скрестив руки на груди. Приняв у дроида коробку и черканув стилусом убористую цифровую подпись на небольшом электронном табло, Тони выразительно скосил взгляд на Бога и направился со своим приобретением прямиком к столику. Аромат пиццы быстро наполнил собой всю комнату и пробудил в обоих мужчинах зверский аппетит, заставив желудки сжиматься в голодных спазмах. — Ты, может, и успел уже нафантазировать себе невесть что, но дело здесь в другом, — распахнув коробку, Тони осторожно прихватил треугольничек горячей пепперони с двойным сыром и практически мгновенно откусил от него добрый кусок. — Известность приводит к вниманию, а наша организация в определенном смысле слишком тайная и занимается часто деятельностью, про которую простым людям лучше не знать, — крепче будут спать. Конечно, никому из нас не жалко оставить на салфетке автограф или сфотографироваться на память, но все это порой ужасно отвлекает от по-настоящему важных задач, — пожав плечами, констатировал гений. — Такова суровая реальность, и она требует отчаянных мер. Внимательно выслушав гения, Локи понимающе кивнул и продолжать тему не стал: даже если ему и хотелось немного поддеть Старка в этой продемонстрированной им командой слабости, терпения на то, чтобы созерцать его единоличное поглощение пиццы у Бога не осталось. Голодно облизнув губы, он в пару широких шагов подошел к столу и потянулся за своей порцией, чувствуя, как рот наполняется слюной от одного только вида и аромата еды. — Кстати говоря, разве не вся пицца предназначалась мне? — пережёвывая крупный кусок, шутливо поинтересовался трикстер. — Мне предстоит провести целый день в твоем пентхаусе, а из еды здесь только пара бутылок содовой и фантики от шоколадок, которые твои умные нано-боты уже наверняка утилизировали. — Жадность не порок для Бога? — подивился Тони, слизывая с пальцев капли соуса и сыра. — Я оставлю тебе одолженный кусочек из своей коробки, — благодушно и будто бы даже немного покровительственно усмехнулся гений, направившись к выходу. — Постараюсь не забыть прислать что-нибудь на обед. Впрочем, лучше сразу попросить Джарвиса напомнить. — Я попытаюсь, сэр, — не слишком оптимистично отозвался искин с явной обидой в своем цифровом голосе, — хотя обычно вы попросту игнорируете мои информационные сообщения, связанные с заботой о вашем здоровье. — Надо бы удалить у тебя этот режим занудной няньки, — недовольно сощурился Тони, взявшись за ручку двери. — А ты-то чем займешься? — обернувшись, поинтересовался он у трикстера. — Не беспокойся, у меня большие планы на сегодня, — таинственно улыбнулся Локи. Заинтригованно вскинув бровь, Старк скользнул по Лафейсону оценивающим взглядом, ухмыльнулся и, коротко тряхнув головой, скрылся за дверью комнаты, оставив Бога один на один со своими мыслями, чувствами и совершенно перепутанными эмоциями. Повалившись на с ночи расстеленный диван, трикстер подхватил из коробки ещё один кусочек пиццы и прикрыл глаза от наслаждения, упиваясь вкусом и ощущением постепенного насыщения. Спустя время, утолив до конца голод и приняв долгий, горячий душ, он освежил одежду, привел себя и комнату в порядок, после чего предложил искину продолжить неоконченную давеча партию в хнефатафл, наметив себе в следующие несколько часов сыграть с ним ещё по меньшей мере дважды, а затем непременно прочитать парочку книг из спальной и, как ему казалось, весьма личной коллекции Старка. День предстоял поистине приятным, размеренным и спокойным, а вечер, хотелось верить, насыщенным и увлекательным.***
Створки лифта бесшумно распахнулись, и гений уверенно переступил порог кабины, выходя на общем этаже. С первых шагов, ещё в коридоре он услышал голоса собравшихся на кухне героев, бурно дискутировавшихся на какую-то животрепещущую тему, вызывавшую у всех участников беседы неподдельный интерес. Заинтригованно прищурившись, Тони заранее попытался угадать предмет обсуждения команды, но, не особенно преуспев в этом, коротко ухмыльнулся и дерзкой походкой вторгся в мстительную идиллию, направившись сразу к столу, на котором лежали распахнутые коробки с пиццей, уже пережившей по меньшей мере два голодных набега со стороны величайших защитников Земли, оказавшихся на проверку совершенно беспомощными перед ароматом хорошей итальянской еды. — Отлыниваешь от готовки по нашему чудо расписанию, Старк, — нарочито громко, словно пытаясь поддеть его так, чтобы слышали все, изрек Клинт, перебивая волну прежней темы. — Неужели на кулинарное искусство твой гений не распространяется? — Знаешь, Бартон, для того, кто ещё позавчера был одной ногой на том свете, твой голос звучит возмутительно бодро, — усмехнулся Тони, демонстративно прочистив указательным пальцем ухо. — Возможно, я просто не хочу рисковать твоим слабым здоровьем. Не думал об этом? — Вряд ли употребление откровенно нездоровой пищи можно посчитать за искреннюю заботу о ближнем, — беззлобно мурлыкнула Романофф, поджимая губы в улыбке. — Ну, твою-то фигурку ничем не испортить, а его, полагаешь, я специально откармливаю, чтобы отдать в следующий раз врагам? — живо подхватил тему Старк, обернувшись со своей порцией вкусного и, как они уже выяснили, неполезного завтрака в руке. — Так жестоко с нашим талисманом даже ты не поступишь, — усмехнулась Наташа, но под наигранно недоуменным взглядом Тони примирительно вскинула руки. — План хорош, не спорю, просто нужно продумать детали. — Я вообще-то ещё здесь, — разведя руками, лучник ревностно обратил на себя внимание. — Ой, серьёзно? А мы тебя потеряли, — под аккорды грянувшего командного смеха весело парировал гений, наконец принимаясь за свой треугольничек по-прежнему горячей пиццы. Несмотря на всеобщую атмосферу непринужденного веселья, Старк готов был поклясться, что буквально кожей чувствовал напряжение, волнами исходящее от Стива, которое тот крайне старательно скрывал. Выдавала Роджерса, пожалуй, разве что небольшая складочка меж бровей, неизменно появляющаяся в подобных ситуациях у него на лбу и служащая всем знающим людям индикатором надвигающейся бури праведного негодования или благочестивого порицания со стороны символа нации. Первое время Тони самонадеянно не обращал внимание на эту мимическую особенность Капитана, но опыт частых стычек и продолжительных душеспасительных диалогов воспитал в мужчине чуть более трепетное отношение к подобного рода знакам, так что теперь едва ли его можно было обмануть выверенной маской вежливого спокойствия, за которой Стив регулярно прятал свои истинные эмоции, примерив её и этим утром. Абсолютно нечитаемое, отчасти задумчивое и слегка меланхоличное выражение лица Роджерса наводило на мысль о неизбежной беседе, чья заглавная тема была не слишком приятна ему самому, однако объективно существовала довольно веская причина все же завести этот разговор, и не привыкший пасовать перед сложностями Кэп во что бы то ни стало собирался реализовать задуманное. В такие минуты Старк малодушно тосковал по былым временам, когда сразу после своей разморозки Роджерс отличался поразительной прямолинейностью, граничившей на первый взгляд с наивным идиотизмом, но зато позволявшей читать его, как открытую книгу. Однако теперь, по прошествии каких-то трех лет, Капитан Америка был полон тайн и загадок, часть которых настигла его ожидаемо из прошлого, а некоторые из них он приобрел уже в новом времени, и, глядя на это, Тони искренне поражался способности Стива по-прежнему, несмотря ни на что, жить без внутренних демонов. Возможно, то была ещё одна условная и тайная способность суперсолдата, но внешне, даже в минуты сомнения, такие как сейчас, Роджерс оставался несгибаемым оплотом мужественности и света, что по-своему заставляло Старка чувствовать себя бракованным, взывая к такому спорному чувству как совесть. Именно по этой причине ожидание, когда Кэп соберется с духом и решится начать ещё один разговор, изматывало гения, привыкшего к более импульсивной модели поведения. — Как проходит работа над скипетром? — украдкой поинтересовался Брюс, явным образом не совладав со своим любопытством, повинно пряча взгляд. — Не так быстро, как хотелось бы или могло быть, составь ты мне компанию, но в целом я доволен результатами, — мягко улыбнулся Тони, проходя мимо собрата по науке, чтобы наполнить свою чашку свежей порцией кофе. — Надеюсь, ты найдешь в своем плотном графике время организовать вечеринку, Старк, а то ж и нам тоже хочется развлечься, — простодушно произнес Тор, широко улыбаясь. — Тем более сам ведь обещал устроить отвальную. — В каком это смысле? — мгновенно откликнулась Романофф, переключившая свое цепкое внимание с ленты новостей, бегущей по цифровому экрану, на замершего у кофемашины гения. — Развлекаешься без нас? — У Тони было свидание ночью, — робко заметил Стив, пересаживаясь на стуле поудобнее. Раздосадовано оскалившись, мужчина слегка склонил голову на бок и втянул воздух сквозь зубы, примиряясь с неприятным чувством от больно кольнувшей шпильки, которую весьма изящно всадил ему Капитан. Терпеливо дождавшись, когда из дозатора упадет последняя капля напитка жизни, гений крепкой рукой подхватил наполненную до краев чашку и живо обернулся, с ходу делая крупный глоток обжигающего, немного горчащего на языке кофе с воздушной карамельной пенкой. Сейчас, когда взгляды всех Мстителей, собравшихся на кухне, были направлены на него, ему требовался остроумный и дипломатичный ответ, чтобы не породить очередную тему для разговора, грозившего перерасти из условно нетактичного в откровенно неловкий. Лихорадочно обдумывая варианты, Тони нарочито беспечно пожал плечами, облизнув губы. — Не вдаваясь в мелкие подробности организации нашей героической коммуны, напомню, что это все ещё мой дом, — тактично произнес гений, многозначительно скосив взгляд. Наташа выразительно нахмурила бровки, буравя мужчину недоверчивым, испытывающим взглядом, но, не добившись от него никакой порочащей реакции — к его собственному немалому удовольствию у Тони на лице не дрогнул ни единый мускул, — она лишь сдержанно усмехнулась и, беззвучно причмокнув губами, потянулась за ещё одним кусочком пиццы. Пожалуй, именно рентгеновский взор Вдовы Старк считал самым опасным испытанием, потому, пройдя его с честью и не уронив достоинство, а также не породив дополнительных вопросов своим относительно спорным поведением, он ощутимо расслабился и, переживая искреннее ликование от своего минутного триумфа, победно посмотрел на Роджерса, чья лукавая невинность, отчетливо читавшаяся по слабой улыбке, говорила, что ему-то как раз доводов гения и не хватило, чтобы прекратить утренний допрос. — Ты сам предложил организовать в башне штаб Мстителей, Тони, — мягко произнес Кэп, склонив голову к плечу, исподлобья глядя на мужчину. — Теперь это и наш дом тоже. — В определенном смысле это так, безусловно, но не думаешь же ты, что отныне я должен посвящать всех вас в подробности моей личной жизни, — весело фыркнул Старк, проходя к свободному стулу и устраиваясь за столом рядом с Беннером. — В том случае, если она затрагивает интересы команды — да, именно так я и думаю. До зубного скрежета вкрадчивый тон и этот взгляд терпеливого отца, обращенный на него, словно он — ребенок, который никак не хочет понять, почему нельзя есть сладкое без ограничений, доводил гения до бешенства со скоростью сверхзвуковой. Запивая своё ярое негодование крупными глотками кофе, Тони без лишней доли веселья зычно хмыкнул и с явным раздражением дернул плечом, переживая острый приступ желания пересчитать зубы Роджерса. Нация, конечно, не простит ему подобного обращения со своим достоянием, но удовольствие, которое он получит при этом, будет стоить того, чтобы снести любое, даже самое суровое наказание. Впрочем, подобная мера будет крайностью, а сейчас требовалось другое, желательно мирное решение. — Боюсь, что некоторые детали могут оказаться исключительно интимного характера, — едко заметил гений, наслаждаясь тем, как при этих словах покраснели кончики ушей Стива. Тони беззастенчиво забавлялся тем обстоятельством, что по воле капризного случая или, скорее, по велению судьбы, обладающей крайне странным чувством юмора, они оказались хранителями одной тайны на двоих — той самой, что свела их в роковой миг на лестнице пентхауса Старка прошлой ночью. Усмотрев в этом секрете спасение для себя от опасного разговора и воспользовавшись тонким намёком, как щитом, теперь, почувствовав себя неуязвимым, мужчина получал особое, ни с чем не сравнимое удовольствие ещё и от того, что в подобных скользких ситуациях Роджерс неизменно демонстрировал благовоспитанную беспомощность, а пусть не явная, но зато хорошо понятная лишь им двоим пикантность нынешней заметно выбивала его из привычной колеи. В глубине души гений признавал, что в словах Капитана была некая доля справедливого упрёка, но именно сейчас совестливые колебания на тему смешивания личной жизни с работой оказались под запретом. Порочный секрет в лице Локи с самого начала не предполагал сомнений и уж тем более стыдливого самобичевания. Предложив трикстеру сделку, Тони не только получил соблазнительную возможность разобраться в тайнах, ключом к которым был скипетр, но также взял на себя особую ответственность напополам с риском. Пустить же теперь все под откос из-за одних только голубых глаз Стива он уже не мог, так пусть лучше краснеют уши Кэпа, а со своими морально-нравственными проблемами ему разбираться не впервой. — В тему об интимных деталях, — задумчиво протянул Бартон, покинувший общий стол и устроившийся на широком подоконнике. — В новостной ленте пишут, что сегодня в центре Нью-Йорка состоится один из самых масштабных за последние пять лет ЛГБТ-парадов в США и, вероятно, крупнейший в мире. Вот уж кто явно не стесняется делиться с обществом подробностями своей частной жизни. — Не знала, что ты так интересуешься этой темой, — с трудом сдерживая расползающуюся на губах улыбку, произнесла Вдова, переводя заинтересованный взгляд с парочки Тони и Стива на лучника. — Да я просто хотел сменить предмет разговора, — невинно попытался оправдаться Клинт. — Мне кажется, у тебя проблемы с сексуальным напряжением, — обернувшись через плечо, с непомерно серьезным видом резюмировал Старк. — Серьёзно? — одними губами произнес Хоукай, морщась, словно ему буквально только что предложили нечто непристойное. — У всех есть право на самовыражение, — тактично заметил Брюс, потянувшись за ещё одним кусочком пиццы. — На мой взгляд, нет ничего плохого в том, что люди хотят открыто проявлять свои эмоции. — Ну, ты-то в этом вопросе наибольший эксперт среди нас, — словно обороняясь, Клинт вскинул руки и, слабо усмехнувшись, пересел на подоконнике лицом к остальной команде. — Но я искренне не понимаю, что именно они каждый раз отстаивают. Разве кто-то ущемляет их права и свободы? Пикеты, марши, демонстрации — всё это одна сплошная рекламная акция, лишняя трата денег налогоплательщиков. — Похоже, ты всё-таки крайне негативно настроен по отношению к нашим радужным братьям и сёстрам, — ухмыляясь, с прищуром констатировал Тони, и вслед за Беннером потянулся за пиццей. — Радужным? — мгновенно отреагировал Тор, ранее остававшийся заинтересованным, но сторонним наблюдателем разговора. — Вряд ли это имеет отношение к вашему Биврёсту, — сморщив нос, недоверчиво хмыкнул гений, дернув плечом. — Ладно, а как ты сам относишься к этому явлению? — внезапно поинтересовался Стив. — Я-то? — вскинулся Старк, запивая очередной кусок глотком подостывшего кофе. — Ты ведь у нас тут главный плейбой, — дерзко парировал Роджерс. — Поделись мнением. По достоинству оценив выпад Кэпа и то, как он вернул Тони заслуженную шпильку — вторую по счету за это утро, — мужчина манерно вытер кончики пальцев салфеткой и встал из-за стола, чтобы налить себе ещё одну порцию кофе. — Заметь, не я это сказал, — выгнув бровь, удовлетворенно промурлыкал гений, на ходу подхватив безмолвно протянутую Брюсом чашку. — По-моему, началось, — тихо, беззлобно усмехнулась Наташа, тряхнув головой. — Капитан задал вопрос — я должен ответить, — не без доли наигранности произнес Старк, дойдя до кофемашины. — Между тем, если уж говорить откровенно, моё профессиональное мнение строится на том, что абсолютно неважно, какого пола человек. Единственным существенным аргументом в пользу отношений может служить лишь то, что двоим хорошо вместе. Все остальное — стереотипы и надуманная система ограничений. — Бисексуал, Тони? Серьёзно? — посмеиваясь, изумленно поинтересовалась Вдова. — Это понятие безнадёжно устарело и осталось давно в прошлом, — чопорно произнес гений, возвращаясь к столу с двумя порциями ароматного, крепкого кофе. — Я бы назвал себя пансексуалом, — очаровательно улыбнулся, поставив одну чашку перед Беннером. — А есть разница? — насмешливо фыркнула Романофф, явно не собираясь уступать ему в их стихийно возникшем споре. — Строго говоря, это люди, которые находят человека привлекательным вне зависимости от его пола, — деликатно вклинился в беседу Брюс, поправляя очки на переносице. — Дай пять, братишка по науке, — широко улыбнувшись, Старк звонко хлопнул мужчину по ладони. — Хоть кто-то здесь понимает меня с полуслова! Обведя собравшихся взглядом и убедившись, что никто не выступит её союзником в этой словесной баталии, Наташа, отнюдь не намеренная так легко сдаваться, лукаво улыбнулась и склонила голову вперед, подхватив кончиками пальцев из коробки с пиццей небольшой кусочек сырной корочки. — Однако время ты проводишь исключительно с женщинами, Тони, — поджав губы, Вдова подняла глаза на мужчину и выжидательно вскинула брови, готовясь к его реакции на этот веский контраргумент. — Всего лишь сухая статистика непритязательных фактов, — беспечно откликнулся гений, смакуя вкус кофе на кончике языка. — Никогда не поздно её слегка подправить или даже изменить. Воцарившееся на кухне неловкое молчание вполне можно было бы принять за точку в этом смехотворном противостоянии героев на тему однополой любви, но Тони слишком хорошо знал своих собратьев по оружию, чтобы купиться на подобное проявление толерантности. Заинтересованно облизнув губы, мужчина, никоим образом не выдав себя внешне, всем существом готовился к следующему раунду, пытаясь дедуктивно угадать того, кто решит выступить следующим. Среди прочих вне подозрений был разве что Беннер, который совершенно точно не занимал ничьей позиции и придерживался своей излюбленной — позиции вежливого нейтралитета. Порой гений даже завидовал способности своего друга оставаться в стороне и попросту не принимать участия в провокациях, потому как сам редко мог устоять от соблазна. Вторыми в списке маловероятных лидеров новой волны спора были Романофф и Тор. После двух не слишком удачных попыток Наташа наверняка решила затаиться в ожидании благоприятного момента, а Громовержца намного больше занимала пицца, чем кривотолки. Таким образом, из собравшихся на кухне потенциальную опасность представляли лишь двое: Бартон и Роджерс. Сделав мысленно ставку на Клинта, Тони не сдержался и звучно цокнул языком, растянув губы в уязвленной улыбке, когда слово взял все же Стив. — По такой логике выходит, что ты до сих пор открыт для экспериментов и просто ищешь подходящую кандидатуру? — с видом заправского засранца проворковал Кэп. — Я как будто бы уловил нотки заинтересованности в твоём голосе? — ухмыльнулся Старк, мгновенно перейдя к активному флирту, и бесцеремонно скользнул по собеседнику пылким взглядом темных глаз с блеснувшей на дне опасной чертовщинкой. Смущенно вскинув брови, Стив сдержанно улыбнулся и, тряхнув головой, опустил взор в отчаянной попытке вырваться из-под гипнотического влияния, оказываемого гением, и, если в этот момент его скулы немного порозовели, то абсолютно все Мстители предпочли сделать вид, что ничего не заметили. Ошеломляющий эффект на Роджерса производил не только сам Тони с его безумной энергетикой, но и то, насколько раскрепощенным тот мог быть, легко меняя маски и переходя от глубокой, вдумчивой сосредоточенности к искусному заигрыванию. Впрочем, на этот раз замешательство Капитана было вызвано и многими другими, куда более личными факторами. Возможно, именно поэтому собраться с мыслями ему оказалось несколько труднее, чем обычно, но предоставить Старку ещё один повод для и без того многочисленных насмешек и подколок — это было уже выше его сил. — Поговаривают, что ты питаешь далеко не созидательную слабость к своим творениям, — вынужденный обороняться, Стив очаровательно улыбнулся, пользуясь, вероятно, не самым честным приемом. — Я в этом не силен, конечно, да и не мне судить, просто любопытно. — Неужели ты читаешь желтую прессу? — возмущенно воскликнул Тони с выражением искреннего шока на лице. — Не знаю, Роджерс, я больше поражен или разочарован, — сощурив глаза и карикатурно нахмурив брови, он вскинул руку, графично показав на пальцах примерную область своего состояния, — моё ментальное восприятие колеблется где-то посерединке между этими понятиями, — шумно фыркнул гений. — Кстати, как символ нации, ты разве не должен без ограничений отстаивать права и свободы всех граждан звездно-полосатого континента, вне зависимости от их сексуальных предпочтений? — Мне кажется, или Старк только что святое опошлил? — с хриплым, каркающим смешком, уточнил Бартон. Веселый смех на время прервал спор героев, и, воспользовавшись внезапной паузой, Тони, состроив Стиву глазки, безвинно пожал плечами, всем своим видом намекая на то, что тот сам нарвался на остроту в свой адрес. Согласно кивнув в ответ, Роджерс тепло улыбнулся и потянулся к чашке с остывшим кофе. На душе у Капитана стало легче. После того, как он не смог добиться аудиенции с гением ночью, застав его в особенно неловкий момент, заснуть ему, так и не удалось. Терзаемый сомнениями в плену тяжелых размышлений, мужчина пытался прийти к единственно верному для себя решению, и только теперь, внезапно после шутливой перепалки, Стив ощутил, что готов на вторую попытку. Откровенно поговорить со Старком обо всем том, что ему пришлось узнать за последнее время — это было правильно, несмотря на то, что назвать себя рыцарем без страха и упрека Роджерс бы не смог. Реакция Тони, а точнее то, какой она могла быть, вызывала у него в сердце неподдельную тревогу, но доверие друга стоило того, чтобы переступить через собственные опасения и рискнуть. Во всяком случае, в это Капитан Америка верил всей душой. — Так что ты ответишь по поводу символа любви без ограничений? — с дерзким видом поинтересовался Тони, явным образом вознамерившийся поставить точку в этом разговоре таким образом, чтобы последнее слово осталось за ним. — Пожалуй, я действительно слишком консервативен, — мягко произнес Стив, и его губы дрогнули в примирительной улыбке. — Мир изменился, возможно, и мне пора. Вскинув руки, Старк наигранно шумно выдохнул и пораженно покачал головой, беззвучно посмеиваясь. С чувством искреннего удовлетворения от одержанной в честном бою победы гений торжественно поднял чашку кофе вверх, салютуя Капитану. — Это определенно нужно отметить! — с чувством произнес Тони, призывая собравшихся к всеобщему ликованию. — А мне вот просто интересно, — тактично и будто бы между делом произнесла Наташа, явно почуявшая тот самый благоприятный момент для своего финального броска, — что по этому поводу думают Боги? Все это время Тор сидел с видом вольного слушателя, случайным образом попавшего на занимательную лекцию по условно интересующей его теме. Выражение лица Громовержца было в большей степени отрешенным, хотя глаза выдавали в нем некоторое любопытство к развернувшемуся спору. Однако стоило Вдове обратиться к Одинсону, как тот мгновенно приосанился и с важным видом пересел на стуле, отняв руки от груди и сложив их в замок на столе, сделавшись чуть более величавым и задумчивым. Деловито прочистив горло глубоким покашливанием, он обвел собравшихся тяжелым, глубокомысленным взглядом, а затем широко, бесшабашно улыбнулся и беспечно пожал плечами, в один миг стряхивая с себя напускную, излишне строгую серьёзность. — Асгард — небесный город, обитель всевышних, — бодро произнёс Тор с явной гордостью в голосе, — и у нас не бывает таких трудностей, с которыми сталкиваетесь вы — люди. Во всяком случае, я никогда не слышал о том, чтобы на любовь накладывали какие-либо ограничения или даже запреты. Конечно, каждый честный воин в своей жизни мечтает повстречать прекрасную деву, — меланхолично продолжил мысль Громовержец, поочередно скользя взглядом по Мстителям, — однако, если его выбор падет на кого-то иного, полагаю, никто не воспротивится этому. — То есть прецедентов не случалось? — вкрадчиво уточнил Старк, привыкший пропускать мимо ушей чопорные высказывания о превосходстве божественной расы над смертной, время от времени появляющиеся в речи Громовержца, и выделять только главное. — На моей памяти нет, — немного стушевался Одинсон, нахмурив брови. — Впрочем, я мог просто не слышать о подобном. Не могу сказать, что прежде когда-либо интересовался этой темой. — Ну, хоть один нормальный в этой шайке толерантно-информированных, — приглушенно протянул Бартон, скрестив руки на груди. Покосившись в сторону Клинта с выражением насмешливого осуждения на лице, Тони зычно усмехнулся и потянулся за смартфоном в карман, чтобы оценить данные, полученные из последних отчетов Джарвиса, в фоновом режиме проводящего ряд процессов, запущенных ещё ночью. Весёлые посиделки с героями на кухне, конечно, поднимали настроение и даже слегка заряжали энергией, но позволить себе тратить время на одни только беседы и шутливые препирательства гений не мог. В планах было нечто куда более масштабное, и, судя по тому, что мужчина увидел в строке уведомлений, ему срочно требовался повод, чтобы тактично удалиться в лабораторию. Лаконичное завершение текущей темы подходило для этого как нельзя лучше. — Возможно, тебе просто стоит познакомиться с официальной мифологией своего мира, — поднявшись из-за стола, невозмутимо произнес Старк. — Занимательные истории, не один вечерок скоротаешь за чтением — гарантирую. Вскользь улыбнувшись сбитому с толку Громовержцу, Тони хотел было уже откланяться и удалиться в свою обитель науки и техники, но буквально в ту же минуту сердце мужчины испуганно замерло и свинцовая тяжесть тревоги затеснила грудь. С трудом проглотив ком воздуха, застрявшего в горле на вдохе, гений закашлялся и украдкой обернулся, взглянув на Вдову — виновницу его резко ухудшившегося состояния. — Локи, — уверенно повторила Романофф, вскинув брови. — Вам не кажется, что в нем было что-то, — сощурившись, она в упор посмотрела на Тони, явным образом пытаясь с его помощью припомнить ускользающее от неё слово, — пансексуальное? В гробовом молчании, воцарившемся на кухне, преобладали самые разные настроения: от скорбного чувства вины до легкого, но весьма ощутимого кожей раздражения. Медленно облизнув губы, Старк усилием воли подавил нарастающую волну нервного возбуждения в душе и украдкой отошел к дальней стене. Секрет в лице трикстера, развлекающегося в данный момент в его пентхаусе, расширил в представлении мужчины диапазон острых ощущений, который можно было испытать от простого опасения оказаться разоблаченным, застигнутым с поличным, однако именно сейчас ему в первую очередь необходимо было позаботиться о том, чтобы ничем не выдать своего состояния, а уж потом, в безопасном уединении наверняка представится шанс сполна насладиться всей палитрой пережитых эмоций. Запустив руки в карманы, он прижался спиной к её прохладной поверхности, надеясь тем самым немного успокоить разбушевавшиеся мысли и чувства. Откинув голову назад до упора затылком, гений поднял взгляд к потолку и понемногу взял себя в руки, успешно замаскировав растерянность за внешне почти идеальной задумчивостью. — Локи? — сипло откликнулся Одинсон, переведя затравленный взгляд на Наташу. — Не знаю, быть может, ты и права. Свою личную жизнь он всегда бережно хранил, как тайну за семью печатями, но мой брат действительно отличался ото всех нас, был другим. — Знаешь, это ведь мягко сказано, — осторожно, стараясь быть тактичным, произнес Клинт. — Честно говоря, я никогда не слышал, чтобы Локи связывали с кем-то близкие отношения, даже о проявлении интереса к кому бы то ни было мне ничего не известно, — печально добавил Тор, пряча взор. — Давайте спросим у того, кто провел с ним немного больше времени, — приглушенно, плохо узнавая собственный низкий, хрипловатый голос, предложил Тони, повернув голову в сторону Клинта, сидевшего по-прежнему на подоконнике рядом с ним, вызывающе вскинув бровь. — Что?! Не надо на меня так смотреть! — возмутился лучник и нервно заерзал, чувствуя на себе сосредоточенные взгляды всей команды, распаляясь от этого ещё сильнее. — Нечего рассказывать, ясно? — Брось, Бартон, никто тебя не осуждает, — обольстительно нежно проворковал Старк, протянув руку и сжав его плечо. — Подумаешь, обменялись с принцессой парочкой грязных секретиков — так и что здесь такого? Всем известно, что перед Богом трудно устоять. — Почему мне кажется, что, говоря одно, ты подразумеваешь совсем другое? — раздраженно хмыкнул Клинт, сбрасывая с себя ладонь гения. — Ничего не было. Вы же не думаете всерьёз, что мы, — запнувшись, мужчина резко взмахнул рукой в воздухе и тряхнул головой, — будто между мной и Локи могло что-то возникнуть? В команде все знали о том, что Хоукай так и не оправился до конца от трагичных событий, развернувшихся три года назад в Нью-Йорке. Попав под раздачу в числе первых и почти весь бой проведя на стороне врага, Бартон не чувствовал себя победителем, не причислял к героям. Благодаря усилиям специалистов из Щ.И.Т.а и посильной помощи всех остальных Мстителей, Клинт понемногу изживал в себе комплекс вины, но никакая терапия не могла заставить его забыть о том, как он обагрил руки кровью своих товарищей. Это была одна из многих причин, по которым негласно в штабе действовал запрет на обсуждение деталей тех давно минувших дней. Именно поэтому, опасно приблизившись к проведенной черте общего спокойствия, Старк послушно отступил. Способов удовлетворить своё любопытство у гения было много, а желания столкнуться с последствиями деморализации и понести наказание за собственный неуемный интерес — никакого. — К сожалению, какой бы живой ни была даже моя фантазия, воображать нечто подобное всё же не приходится, — наигранно опечаленно фыркнул Тони, дружественно хлопнув Бартона по спине. — Ведь невооруженным глазом видно, что ты для таких приключений староват. По ощутимо разрядившейся атмосфере на кухне стало ясно, что напряжение в большей степени отпустило героев, в миг спружинившихся в предвкушении, казалось, неизбежной ментальной катастрофы. Оценив свою попытку уладить дело миром, не доводя до греха, на целых четыре балла из пяти по личной шкале дипломатического искусства, Старк широко улыбнулся и оттолкнулся спиной от стены, испытывая многократно возросшее желание уйти наконец в мастерскую, и теперь, когда все темы себя исчерпали, ничто уже не должно было ему помешать достигнуть это весьма прозаической цели. — По-моему, тебя только что списали на пенсию, — тепло улыбнулась Наташа, глядя на Клинта. — Похоже на то, — смущенно усмехнулся Бартон, проведя рукой по волосам. — Может, ты мне ещё и совет по организации быта дашь, Старк? — Отчего бы и нет, — с готовностью откликнулся Тони, собирая в отдельную коробку свой будущий обед по кусочку от каждой оставшейся пиццы. — Найди милую, добрую девушку, желательно не вхожую в хорошо известные всем нам круги и структуры, — кивнул гений, — женись, заведи парочку детей, прикупи ферму где-нибудь в глуши и живи там счастливо в своем маленьком, сугубо гетеросексуальном мире, — торжественно произнес, обернувшись и взглянув на Клинта через плечо. — Станется, с нашей работой, как же, — проворчал Хоукай. — Никакой личной жизни при таком сумасшедшем графике. — По-моему, это та самая тема, с которой все началось, — ухватившись за возможность уйти на подходящей ноте, воскликнул Старк. — Предлагаю ею же наши дебаты и закончить. С вами, конечно, хорошо, но мне нужно идти работать: волшебную палочку вот-вот заберут в небесный город, а мне ещё и вечеринку организовывать. Прихватив с собой коробку с бережно собранной ассорти-пиццей, он уверенной походкой направился в сторону выхода с кухни, и, не сбавляя шага, потянулся свободной рукой к карману за смартфоном, рассчитывая с половины пути включиться в процесс изготовления обещанных трикстеру дополнений для его боевых наручей, однако глубокий голос Роджерса вынудил его притормозить у самого порога и неловко обернуться, скрывая свою досаду. — Я понимаю, что ты очень занят, Тони, но, может, все же уделишь мне пару минут своего драгоценного времени? — предельно вежливо поинтересовался Капитан, с надеждой глядя на мужчину. — Надеюсь, это не то, о чем я подумал, Стиби, потому что в моих планах действительно одна лишь работа, — ухмыльнулся Старк и приглашающе кивнул головой, заметно смягчаясь. — Идем, поболтаем на моей территории, если ты, конечно, не боишься и не возражаешь. — Будь осторожен, Стив, — промурлыкала Романофф, исподлобья взглянув на друга, — его лаборатория — это настоящее пристанище порока и разврата. Переведя игривый взгляд на гения, Вдова кокетливо поджала губы и невинно повела плечом в ответ на его откровенно осуждающий взор, обращенный к ней с красноречивым, но безмолвным возражением против озвученных обвинений. Картинно закатив глаза, Тони терпеливо дождался Роджерса, преодолевшего расстояние между ними в два широких шага, и они вместе наконец покинули кухню, из которой Старк, казалось, уже никогда не сможет выбраться. В последний момент ему показалось, что Брюс тоже рассчитывал составить ему компанию, но Капитан опередил тихоню-ученого, так что теперь оставалось надеяться лишь на то, что Беннеру хватит сил и мотивации собраться с духом на вторую попытку, чтобы все же заглянуть на огонек запретного знания, от которого он старательно держался подальше. В глубине души Тони искренне хотел поделиться с ним своими невероятными открытиями, рассказать о результатах проведенных исследований и обсудить возможные перспективы использования тех данных, что ему удалось получить и систематизировать по итогу, но сделка с Локи и то обстоятельство, что на деле он буквально с первого дня работал не один, были серьёзными препятствиями для всякого рода откровенности. К тому же Брюс удивительным образом сумел сохранить в себе то самое научное благородство, с которым начинают работать абсолютно все гении, стремящиеся к новым открытиям, чего сказать о себе Старк не мог. Мужчина утратил невинность восприятия так давно, что теперь, внезапно столкнувшись с подобным, испытывал особое чувство ответственности, требовавшее от него позаботиться о том, чтобы сохранить эту чистоту и незамутненность в Беннере как можно дольше. За всеми этими не слишком веселыми мыслями, овладевшими его разумом по дороге от кухни до лифта, Тони не расслышал ни слова из того, что пытался втолковать ему Роджерс, хотя могло статься и так, что Капитан все это время молчал, заметив у своего собеседника довольно рассеянное внимание. Окинув Стива задумчивым взглядом, гений коротко, почти беззвучно усмехнулся уголком рта и гостеприимным жестом предложил спутнику пройти в кабину первым, а затем шагнул следом, легким движением нажав кнопку нужного этажа. На миг возникшая между ними пауза показалась обоим неловкой, но никто так и не решился её прервать. Вскинув голову, Старк нетерпеливо покачнулся с пятки на мысок, а затем все же украдкой бросил заинтересованный взгляд на Кэпа, пытаясь по его застывшему, словно на плакате, выражению лица угадать предмет их будущего разговора, но затея оказалась провальной, хоть и помогла скоротать минутку невыносимого ожидания, за которую лифт поднял их до лаборатории. — Так о чем ты хотел поговорить? — едва оказавшись в мастерской, поинтересовался гений, бросив коробку с пиццей на ближайший стол, направившись к одному из активных мониторов, не желая терять ни минуты в работе. — Тони, если мои вопросы оказались слишком личными или даже бестактными, — вкрадчиво произнес Стив, отойдя к длинному столу и пристроившись к нему поясницей, — прости, я не хотел смутить тебя. Выразительно вскинув бровь, Старк медленно обернулся через плечо, чтобы искоса, с выражением крайней степени недоверия и даже недовольства взглянуть на столетнюю невинность, застывшую памятником доблести и чести со скрещенными на груди руками у одной из рабочих зон. — Тебе придется приложить намного больше усилий, чтобы по-настоящему вогнать меня в краску, Стиби, — тоном стервозной дивы произнес гений, для пущего эффекта сопроводив свою речь выразительной ухмылкой. — Да, полагаю, тебе виднее, — сдержанно улыбнулся Роджерс, опустив глаза на вдохе, — но и смешивать личное с рабочим тоже не стоит. В этом ты тоже прав. — Поаккуратнее на виражах, приятель, а то я подумаю, что ты замыслил недоброе, — беззлобно отшутился Тони, вернувшись к своей работе с данными, подготовленными за период ночной активности исполнительным искином. Вскинувшись от его слов, словно от удара током, Стив ощутил неприятное покалывание за ребрами. Такое бывало с ним нечасто, но определенно всякий раз, когда предстояло нечто, противоречащее его личным принципам, вызывающее сомнение. Отважившись на вторую попытку завести этот разговор, он был уверен в том, что поступает правильно, но внезапно в мыслях появилось тревожное подозрение — некое предубеждение, сбивающее с толку. Причин для этого было не так уж и много, но, пожалуй, главная заключалась в том, что с присущей ему беспечной проницательностью Старк одним метким словом попал точно в цель, потревожив затаенные страхи в душе, на усмирение которых у Капитана не осталось сил. Скользнув по фигуре мужчины обреченным взглядом, Роджерс тяжело вздохнул и прикрыл глаза, до боли сдвинув брови к переносице. По-настоящему его останавливала не только плохо прогнозируемая реакция гения на то, что он собирался ему рассказать, но и то, что на кону этой игры в справедливость оказывалось слишком многое, чем Стив не хотел бы жертвовать вовсе. Впрочем, жизнь, похоже, попросту не оставляла ему выбора, вновь требуя кровавую плату за одну только надежду обрести выстраданный покой и счастье. — Ты снова заледенел? — Тони звонко щелкнул пальцами перед носом понурившегося Кэпа и весело хмыкнул. — Прошу, только не в моей лаборатории, а то эта трагедия рискует стать семейной драмой, а моё сердце, боюсь, к такому не готово. Я и так все детство провел со стойким чувством вины за то, что жив, а вот Капитан Америка, спасший всех нас, — нет. Горько улыбнувшись, Роджерс поднял затравленный взгляд на гения и в слабой насмешке прищурил один глаз, прилагая многие усилия для того, чтобы весь его вид не кричал о скорбной печали, тяжким грузом давящей на плечи и грудь. Решив дать себе ещё один шанс и разгонную дорожку перед прыжком в неизвестность, он начал издалека. — Я бы хотел пригласить на нашу отвальную вечеринку одного человека, — мягко произнес Стив, почти не чувствуя, как шевелятся его губы. — Так ты благословения у меня попросить хотел, Роджерс? — вскинув брови, недоуменно уточнил мужчина. — Не совсем, — стушевавшись, Капитан приосанился и, едва распрямившись, почувствовал себя чуть увереннее после того, как объективно заметная разница в росте позволила ему выиграть немного свободного пространства. — Ты его знаешь. — Его? — многозначительно протянул Тони, отойдя в сторону стола с кофемашиной за ещё одной чашкой напитка бодрости в дополнение к выпитой порции на завтрак. — Серьёзно? — Это не то, что ты подумал, — поспешил исправить свою оплошность Стив, инстинктивно шагнув следом за гением. — Сэм Уилсон — пилот, который помог нам с Наташей год назад. — Думаешь собрать армию пернатых? — вскользь улыбнулся гений, выбирая программу по заварке кофе. — Сокол, кажется, верно? Я пропустил вашу вечеринку в тот раз — не люблю Вашингтон. — Да, к тому же, может, Клинту и правда будет веселее, — поддержал шутку Роджерс. — Не вижу ни одной причины, по которой я бы мог быть против, — пожав плечами, Тони активировал режим заварки двойного эспрессо и повернулся, серьёзно взглянув на Кэпа. — Ты либо увиливаешь от настоящей причины завести со мной этот разговор, либо между тобой и птичкой нечто большее, чем крепкая боевая дружба. Колись, старичок, я ведь и так это узнаю. — В каком смысле? — осторожно уточнил Стив, втянув голову в плечи. — Роман с цветным парнем? Боишься, что нация не примет такое пристрастие у символа своей свободы? — продолжил слегка наседать гений, цепко всматриваясь в лицо Капитана. — Тони, о чем ты? — пораженно пробормотал Роджерс. — Думаешь, у меня отношения с Сэмом? — Заметь, не я это сказал, — согласно кивнул Старк, растягивая губы в проказливой улыбке. — Не волнуйся, мне ты можешь признаться в чем угодно. Я поддержу тебя, а мои адвокаты помогут отстоять доблестное имя героя и защитника, если потребуется. Все решаемо. На дворе уже не суровые сороковые — в нашем веке поощряется свобода выбора. Почувствовав, что буквально тонет в безумном потоке информации, который Тони с явным удовольствием обрушил на него, Капитан примирительно вскинул руки, выставив ладони вперед. Беспомощно улыбаясь, он лелеял надежду, что они смогут закончить этот неловкий разговор до того, как будет достигнута заветная черта, после пересечения которой ему будет трудно смотреть при встрече Уилсону в глаза. Должно быть, гений и сам осознал, что слегка увлекся, а потому, прекратив упражняться в спортивном остроумии, доверительно сжал плечо Кэпа и с мягкой теплотой заглянул в его глаза. — Зови, кого хочешь, Стив. Твои друзья — наши друзья, — уверенно произнес гений. — Это все, что ты хотел со мной обсудить или на самом деле есть что-то ещё? Может, кто-то? Роджерс ощущал себя обнаженным и уязвимым под испытывающим, пронзающим насквозь взглядом обсидиановых глаз Старка, смотрящего на него с искоркой лукавого любопытства, мерцающей на глубине всепоглощающих зрачков. Заветное имя с легким жжением горчило на кончике языка, грозясь сорваться и прозвучать ударом набата в невозможной тишине, воцарившейся в этот миг между ними в лаборатории, но Кэп молчал — упрямо, безнадежно. Душа рвалась из костяной клетки вместе с сердцем, каждым своим ударом требовавшим открыться, произнести вслух всё то, что терзало его изнутри, мучило по ночам в жутких кошмарах, но при мысли о цене подобной откровенности горло сжималось в спазме острой боли, не позволяя даже набрать в легкие воздуха. В стремлении разделить с другом тяжесть своей ноши, Стив мог потерять одного из немногих людей, кто оказал ему поддержку в этом новом, несовершенном мире, все еще в определенной мере остававшемся для него чужим. За довольно короткий промежуток времени Тони стал для него кем-то большим, чем просто товарищ по команде или приятель по жизни. Похожий в этом на своего отца больше, чем он сам того хотел или признавал, гений ненавязчиво преобразовывал всякое пространство вокруг себя в островок уюта и безопасности, меняя не на словах, а настоящими делами мир к лучшему для всех тех, кому нашлось местечко рядом с ним, кого мужчина выбрал. Роджерс высоко ценил установившиеся между ними за последние несколько лет отношения, прекрасно понимая, что для их дружбы Старк приложил намного больше усилий, хотя, надо признать, с предубеждением столкнулись они оба. Оценивая же тот путь, что им пришлось пройти от холодной неприязни к доверию, Капитан наряду с удовлетворением испытывал чувство глубокой благодарности, но с недавних пор оно почти трансформировалось в вину, ведь в то время как гений искренне стремился помочь ему выстроить мостик в будущее, Стив по-прежнему не мог заставить себя перебороть тягу к прошлому, понемногу оживляя призраков тех дней, о которых все прочие старались забыть. По итогу всего выходило так, что у Роджерса не было никакого морального права втягивать Тони в эту мрачную историю, какую бы истину она в себе не таила. Бремя тягостной правды он должен был нести один. — Нет, — застенчиво улыбнувшись, произнес Кэп, — это все, о чем я хотел поговорить. Ты же знаешь, у меня трудности с беседами о личном. — Так это ни для кого не секрет, — весело усмехнулся Старк, подхватив с поддона чашку с порцией ароматного кофе. — Тогда будем с нетерпением ждать твоего пернатого друга. Сделав крупный глоток крепкого напитка, мужчина блаженно зажмурился и, облизнув губы, бодро направился в сторону рабочей зоны. Проследив за ним чуть замутненным взглядом, Стив тяжело выдохнул и понятливо кивнул. Весь вид гения буквально кричал о том, что ему не терпится вернуться к отложенным делам, а сам Капитан явственно ощутил, как сразу по окончании беседы стал лишним элементом в мастерской, плохо вписывающимся в общий ансамбль науки и техники. Бегло осмотревшись и будто бы впитав постепенно нарастающее отчуждение, Роджерс неловко переступил с ноги на ногу и плавно отступил к выходу. Двери лаборатории бесшумно распахнулись, выпустив его в общий коридор, и на мгновение ему показалось, что, уходя вот так, не доведя намеченное дело до конца, он совершает роковую ошибку. Нахмурившись и стиснув зубы, Стив задумчиво обернулся, но, поборов внезапную тревожность, твердым шагом направился в сторону общего блока, надеясь уговорить Тора на совместную тренировку: физическая нагрузка как ничто лучше поможет избавиться от лишних мыслей, да и послужит хорошей возможностью познакомиться с Одинсоном поближе.***
Удовлетворенный обеими выигрышными партиями в хнефатафл и двумя волевыми победами из трёх партий в шахматы, сыгранными с удивительно быстро адаптирующимся к своему противнику искином, проведя последние несколько часов за чтением классического и, надо признать, довольно увлекательного романа из коллекции Старка, Локи чувствовал себя не просто отдохнувшим, а даже счастливым. На его лице играла легкая, задумчивая улыбка, в глазах цвета хризопраза сияли лукавые искорки новоприобретенной страсти к жизни. Лежа на диване в гостевой части доверенного ему пентхауса, он с упоением наблюдал за тем, как в опускающихся на город сумерках по серебристо-белому потолку его комнаты скользят длинные, лиловые тени, проникающие в помещение сквозь выпуклое окно. Сталкиваясь и сплетаясь друг с другом, они растекались чернильным узором по девственно-чистому полотну, рассказывая совершенно особенную, неповторимую историю уходящего дня, бережно собирая воспоминания целого мегаполиса. В теплом воздухе, напоенном мягким закатным светом, насыщенном полутонами оранжевого и красного, искрились мелкие пылинки, неторопливо вальсирующие под волшебную мелодию вечера. Зачарованный их плавным танцем, Лафейсон, на мгновение вообразив себя такой же маленькой частицей Вселенной, песчинкой, затерянной где-то среди Девяти миров, осторожно протянул руку и окунул кончики длинных пальцев в золотистый солнечный луч, пронзивший гостиную. Преломленный в стеклянных гранях, он отразился радугой на ладони Бога, развернувшего запястье, а затем внезапно исчез, растворившись в бархатном мраке. Простое явление дисперсии, не имеющее ничего общего с магией, но способное в той же степени очаровать всякого свидетеля своего проявления, навело Локи на мысль об Асгарде. Небесный город с недавних пор был для него недосягаем, а его свет, внушающий веру и порождающий саму мечту в сознании всякого, кто был обласкан божественной дланью, оказался скрыт за тучами недовольства, сгустившимися над оступившимся трикстером. Один никогда не отступится от своих слов и не дарует ему своего прощения — ни отцовского, ни царского. Дальнейший путь Лафейсона пролегал во тьме и обрекал его на одиночество в глухом безвременье. Впрочем, каким бы безрадостным ни представлялось будущее, Бог по-прежнему был уверен в своем выборе, как не сомневался и в том, что жертва, принесенная им, послужила великой цели, не идущей ни в какое сравнение с его личными страданиями и разрушенной жизнью. Стоило признать, что в своих самых сокровенных грёзах Лафейсон ещё лелеял скромную надежду однажды вновь с триумфом пройтись по радуге, но, не имея привычки утешать себя бесплодными чаяниями, был решительно настроен обрести новый путь, собрать себя из осколков разбитых идеалов и воцариться над мраком своей жизни. Поднявшись на ноги, трикстер в несколько шагов дошел до окна и, дыша полной грудью, прислонил ладони к прохладному стеклу, прижавшись к нему всем телом. По багровеющему небу горделиво проплывали мягкие кучевые облака, баюкая в своих объятиях засыпающее солнце. Под алой линией горизонта, тонкой чертой подводящей итог всему, что произошло за минувший день, шумный город готовился к наступлению темного времени суток. Глядя на медленно угасающую жизнь мегаполиса, которому суждено было с первой звездой, точно фениксу возродиться из пепла прожитых страстей, Локи подумал о Старке — сумасбродном гении, внезапно протянувшем ему руку помощи, — и машинально прикоснулся кончиками пальцев к губам, растянутым в лукавой, немного игривой улыбке. Три белёсых, тонких и едва заметных шрама, пересекающих линию рта, были призваны напоминать ему о тех событиях, что разразились на этом самом месте всего лишь несколько лет назад, но помимо этого с их помощью он особенно бережно хранил воспоминания о дерзком человеке, преподнесшем ему этот прощальный подарок. Лафейсон неистово жаждал повторной встречи с того самого момента, как щелкнул замок изготовленного мужчиной устройства на его лице. Ослепленный гневом, поначалу Бог грезил об одном лишь отмщении, живо и в подробностях воображая, насколько сладким при случае будет возмездие, но даже глухая ярость оказалась не способна побороть интерес, однажды пробужденный в душе. Лишь на некоторое время уступив обиде и раздражению, позволив им изжить себя и прогореть дотла в сердце трикстера, любопытство пробудилось вновь, затмив собой все прежние эмоции. Уединение же, на которое Локи был обречен по воле Всеотца, ещё больше способствовало тому, чтобы он смог исследовать все, даже самые темные уголки своей памяти и сполна насладиться каждым бережно хранимым мгновением их последнего свидания со Старком. Так прикосновения горячих, мозолистых рук, пряный аромат парфюма, прожигающий насквозь взгляд темных глаз и хриплый голос у самого уха стали для Лафейсона чем-то большим, убедив его в том, что первоначальная неприязнь — отголосок горького унижения, связанный с поражением в целом, но не с одним отдельно взятым человеком, дерзнувшим приблизиться к Богу настолько, чтобы прикоснуться к нему. Постепенно образ гения приобретал все более волнующие, будоражащие мысли и чувства черты. Смелость, проявленная им в башне во время их короткой беседы, страстный вызов, брошенный напоследок, и необузданное упрямство, демонстрируемое Старком везде и во всем, заинтриговали Лафейсона, но даже в своих самых смелых фантазиях трикстер не мог представить себе всей силы потрясения и возбуждения, что ему довелось испытать при встрече с человеком, так долго занимавшим особое место в его сознании. Теперь уже Локи никогда не забыть той волны опьяняющей, ударившей прицельно по нервным окончаниям дрожи, что прошлась по телу, когда они столкнулись во второй раз в тёмной лаборатории. От звучания низкого, до последнего обертона знакомого и будто бы открытого по-новой голоса Тони его пробрало до самого нутра. Дыхание тогда сбилось и ему потребовались немалые усилия над собой, чтобы взять себя в руки, сохранить достоинство в глазах смертного, облик которого был им излишне романтизирован. Взволнованный, трикстер ожидал худшего и готовился столкнуться с последствиями своей беспечности, осознавая, что реальность крайне далека от мира грез, где каждый шаг был известен ему наперед, однако Старк своим поведением превзошел все ожидания Лафейсона, поразив его до глубины души. Локи мог бы малодушно списать предложения гения посотрудничать на обычное проявление человеческого беспутства, но лгать самому себе он не привык. Мужчина был крайне уязвим для упреков и буквально позволял уличить себя во множестве недостатков, однако назвать его пустословом или обвинить в отсутствии четких мотивов не поворачивался язык. Вопреки расхожему мнению, Тони всегда точно знал, что делает, трезво принимал каждое, даже на первый взгляд самое безрассудное решение, оценивая последствия и отдавая себе отчет в том, что именно ему в будущем предстоит нести ответственность за тот или иной выбор. Именно поэтому Лафейсон нисколько не сомневался, что у Старка есть план. Возможно, не самый выверенный, возникший слишком спонтанно, чтобы обладать четкой структурой, но тем не менее в нем существовала совершенно определенная последовательность действий, а это для беглого Бога, привыкшего скрываться ото всех в тени и прятаться от всевидящего взора Хеймдалля, значило уже немало. Так совершенно неожиданно, в этом смертном мире, под крылом гения, не побоявшегося приютить того, кто ещё недавно был его врагом, Локи обрел шанс — надежду — подобно восставшему из руин Нью-Йорку наладить свою жизнь. Однако ни чувство искренней благодарности, ни даже любопытство не могли заставить его забыть о цене, которую придется заплатить, если все их суждения окажутся ошибочными. Образуя этот странный, выходящий за рамки привычной логики тандем, они подвергали себя значительному риску, и Тони, вероятно, даже в большей степени оказывался под ударом, ставя на кон в этой бесшабашной игре буквально всё, чем дорожил. Именно по этой причине Бог не ответил согласием на предложение Старка утром, хотя и принял решение сразу же, зная про себя что едва ли от него отступится. Тем не менее ему необходимо было подумать без влияния эксцентричного гения, буквально олицетворявшего собой понятие энергии. Живой, как ртуть, неукротимый, словно стихия, и пьянящий, точно выдержанное вино, он зачаровывал собой, стирая в мыслях всякое сомнение, ввергая в хаос желаний и пробуждая в сердце страсть, прежде неизведанную и незнакомую, а потому отказать его напору было крайне сложно. Не признавая ограничений, мужчина легко и непринужденно выходил за существующие рамки прописных и негласных правил, увлекая в это путешествие за собой без оглядки, и Локи чувствовал, что пропадает, тонет в этом человеке, не имея ни малейшего шанса к сопротивлению, скорее отчаянно желая последовать за ним в этот манящий омут. — Мистер Старк приглашает вас присоединиться к нему в мастерской, — словно прочитав мысли трикстера, вкрадчиво произнес Джарвис. — В целях экономии времени предлагаю воспользоваться лифтом, который в данный момент абсолютно свободен. Блуждая по лабиринту своих размышлений, Лафейсон и не заметил, как город окончательно к наступившему часу погрузился во тьму. Сморгнув поволоку глубокой задумчивости, он пораженно взглянул на россыпь электрических огней, переливающихся золотистым сиянием в иссиня-черной пелене, застлавшей шумный мегаполис, а затем перевел взор на длинную вереницу автомобилей, неспешно продвигающихся по запруженной в дороге, от чего свет их красных габаритных огней, сливаясь в единое целое, превратился в подобие пестрой ленты, опоясавшей подножие башни. Метаморфоза мегаполиса была столь яркой и очевидной, что Локи всем сердцем ощутил смену мгновений, служащую для него приглашением стать частью таинства, царствующего под покровом ночи, сгустившейся над Нью-Йорком. — Благодарю, Джарвис, — откликнулся Локи, машинально чуть вскинув голову к потолку. С наслаждением вдохнув полной грудью, Бог приосанился и довольно улыбнулся своему отражению в окне. В его глазах искрилось восторженное предвкушение, а душа полнилась сладостным томлением перед грядущей встречей с гением, сулящей им обоим ещё одно увлекательное приключение — игру остроумия и красноречия, в которой им обоим не было равных и каждый желал оставить победу за собой. К тому же Локи был совсем не прочь утолить свой голод: душевный, ведь общение со Старком помогало заполнить пустоту внутри, и телесный, поскольку, несмотря на все обещания и предпринятые меры, Тони все же забыл прислать ему обед, чему мужчина наверняка попытается найти оправдание, а это само по себе немало интриговало Лафейсона, добавляя остроты установившимся между ними отношениям.