***
Дженсен доехал до торгового центра без приключений, засевшие у дома Джареда папарацци оживились было, стоило входной двери распахнуться, но тут же утратили к Дженсену интерес, как только стало понятно, что он идет к машине один. Видимо, они ждали именно новоявленную сладкую парочку, а отдельные ее элементы никакой ценности, в их понимании, не представляли. Встреча была назначена в небольшом ресторанчике на верхнем этаже торгового центра, представители «Nike» уже переговорили с его агентом, а самому Дженсену выслали подробный сценарий трех рекламных роликов, в которых ему предстояло сняться. Дело оставалось за малым: подписать контракт и приступить к работе. Цифры в будущих чеках уже обсуждались, и Дженсен был вполне доволен количеством нулей, поэтому еще вчера был абсолютно уверен, что встреча будет носить деловой характер и пройдет по схеме: поздоровались, пожали друг другу руки, заказали по чашке кофе у милой официанточки, Дженсен поставил автограф в контракте, поставил автограф на салфетке, протянутой девушкой, сидящей за соседним столиком, пожали руки, попрощались, расплатились за кофе, который еще даже не принесли, разошлись. Но так он думал вчера… А сегодня вжимал голову в плечи, пока лестница эскалатора везла его вверх, и старался не смотреть по сторонам. Но не смотреть не получалось. И не слышать шепот за спиной – тоже. Господи, что ж за сумасшедшие рейтинги были у «Хортон сегодня», если, казалось, вообще все вокруг бросали на Дженсена косые взгляды? Он все сильнее зажимался, ему хотелось провалиться сквозь землю, а потом, совершенно внезапно, он вспомнил слова Джареда на вчерашнем шоу, и на смену смущению пришла злость. Дженсен резко расправил плечи и выпрямился. Он что, был вором или убийцей? Обижал котят и бил детей? Нет. Так почему он должен был чувствовать себя уродцем? Да, он любил мужчину. Да, теперь эта тайна не была скрыта за десятью заборами и замками, ну и что? Если кому-то хочется смеяться и показывать пальцем, пялиться на него с презрением – это их проблемы. Дженсен уверенно посмотрел по сторонам. Все верно, на него глазели. И перешептывались, ему не показалось. Но ожидаемой неприязни и осуждения на лицах он не видел. Полноватый мужик чуть за сорок, едущий вниз на соседнем эскалаторе, сощурился, добродушно хмыкнул и показал Дженсену большой палец. Две девушки, стоящие на пару ступенек выше, прямо за его спиной, помахали Дженсену, тот ответил таким же жестом, и девушки залились краской от смущения. А еще одна дама на третьем этаже просто мило улыбнулась ему и почтительно кивнула. Вот и все. Дженсен был растерян. Даже встреча с представителем спортфирмы прошла совсем не так, как он думал. В ресторане Эклза поджидал глава нынешней пиар-компании «Nike», Джозеф Симпсон, который вовсе не отказал Дженсену с порога и не швырнул в него разорванным пополам контрактом, а всего лишь сказал, что на данный момент они не могут подписать договор, так как «некоторые обстоятельства» вынуждают фирму пересмотреть акценты в рекламном ролике и переписать его сценарий. Эклз только кивал, он прекрасно понимал, о каких обстоятельствах идет речь, и его искренне удивляло то, что крутая корпорация готова подстроиться под него, а не найти себе триста других жаждущих сняться в рекламе звезд с безукоризненной репутацией и от пяток до ушей гетеросексуальными взглядами. Джозеф пообещал позвонить, как только новая концепция рекламы будет согласована с главами корпорации. Он крепко пожал Дженсену руку и предложил подвезти его «Домой к вашему другу». На обратной дороге Эклз заехал в супермаркет за продуктами. На самом деле, холодильник Падалеки всегда был забит едой, и Дженсен притормозил возле магазина только ради того чтобы иметь возможность разобраться с мыслями. Он катил тележку перед собой по пустым рядам, останавливался у стеллажей с банками солений или пакетами специй, читал названия, иногда даже брал что-то в руки, но потом ставил на место и шел дальше. В итоге Дженсен пришел на кассу с упакованными в сетку апельсинами и говяжьим стейком. Просто чтоб не уходить совсем уж с пустыми руками. Но заплатить ему не дали. Сидящая за кассовым аппаратом женщина с собранными в тугой хвост волосами замахала на него руками и сказала, что все его покупки за счет заведения, а потом робко попросила передать привет мистеру Падалеки. Дженсен возвращался к Джареду в полном недоумении. Ему казалось, что он попал в параллельную Вселенную, но стоило Эклзу увидеть Джареда, как казаться сразу перестало. Да-да, это была другая Вселенная, без вариантов. Падалеки оккупировал вторую спальню, ту самую, которая типа как была гостевой и принадлежала Дженсену в те редкие моменты, когда Данниль куда-то сваливала, и Дженсен приезжал к Джареду «погостить у давнего друга». По крайней мере, именно эту басню они плели всем гостям. В комнате гремела музыка, пол был засыпан конвертами и открытками, а Падалеки восседал в кресле с бутылкой шампанского в одной руке и толстой зажженной сигарой в другой. – Ты ж не куришь, – Дженсен смахнул рукой облако дыма, плывущее в его сторону, и переступил порог. – Сигары по триста баксов за штуку? Курю, еще и как. Надо же попробовать хоть раз в жизни, – Джаред показушно глубоко затянулся и попытался пафосно выпустить дым колечками, но поперхнулся и закашлялся. – Решил покутить? С чего бы это? – напрягся Дженсен. Все это слишком смахивало на попытку устроить пир во время чумы и угробить свою жизнь окончательно. Джаред сделал большой глоток из бутылки, встал и протянул шампанское Дженсену. – На, попробуй, – сказал он. – Да попробуй же, не отравишься, – повторил Джаред, когда Дженсен нахмурился. Эклз взял протянутую бутылку и прикоснулся губами к горлышку. – Фу, кислятина, – скривился он, отпив совсем немного. – Что это за фигня? – Фигня за четыре с половиной штуки, лучшее французское шампанское, я в Интернете нашел о нем информацию, – обиженно сказал Падалеки и отобрал бутылку обратно. – Вообще в спиртном не разбираешься. – Ты потратил почти пять тысяч долларов на сигары и шампанское? – у Дженсена глаза полезли на лоб. – Нет. Мне его подарили. Вернее, нам, – гордо произнес Джаред и кивнул на другую половину комнаты, оставшуюся у Дженсена за спиной. – Обернись. Дженсен медленно повернул голову. У противоположной стены были свалены в кучу огромные букеты роз, корзины с вином и шампанским, какие-то коробки с пышными бантами. – Это что? – ошалело спросил он, силясь перекричать музыку. – Подарки. Это подарки нам, Дженсен, – Джаред вскочил ногами на кровать, даже не разувшись. Матрас прогнулся под его весом. – Мы теперь гребаные герои, прикинь? Курьерская служба приезжала четыре раза и выгружала все это. Обещали вечером завезти что-то еще. Открытки, поздравления, записки со словами благодарности. Какие-то гейские организации прислали цветы и вино. Шампанское от бизнесмена, который написал, что тоже тайно встречается с любовником, но теперь вдохновился нашим примером и готов изменить свою жизнь. А вон ту коробку вообще передали без карточки, понятия не имею, от кого она. Дженсен смотрел на все это широко раскрытыми глазами. – Ты Женевьев позвонил? – не к месту спросил он. Джаред шагнул с кровати на пол, он убавил громкость в музыкальном центре и подошел к Эклзу. – Звонил. Вначале она не отвечала, а потом отключила телефон. Дженсен, ты вообще слышишь меня? Нас не осуждают, нас поддерживают. А твиттер – ты бы только видел, что творится у меня на странице. Какого черта мы не открылись раньше, а? – Поверить не могу, – Дженсен провел рукой по волосам. – Кассирша в супермаркете передавала тебе привет, – сказал он, вдруг вспомнив об этом. – Неужели все так изменилось за пару лет? Я имею в виду отношение людей. – Иди сюда, – Джаред потянул его за руку к окну и слегка раздвинул жалюзи на уровне глаз. – Смотри. Дженсен приподнялся на носочки и заглянул в образовавшуюся щель. На улице за забором бродили уже человек семь с камерами разного калибра наперевес. Периодически то один, то другой папарацци вскидывал голову и с тоской смотрел в сторону дома. Эклз удивленно присвистнул. Подъезжая к воротам, он был так погружен в свои мысли, что даже не заметил всех этих людей. – Они все хотят сенсации, эксклюзива, это да. Но только представь: нам больше не нужно бояться. Мы можем выглянуть в окно, стоя в обнимку, можем держаться за руки, проходя мимо них. Да я могу трахнуть тебя у них на глазах, и это уже ничего не изменит. Все! Мы свободны, Дженс, ты понимаешь? – жарко произнес Джаред. У него горели глаза. – Да ну конечно, придумал тоже, – рассмеялся Дженсен. – Если мы признались, что встречаемся, это еще не дает нам права переходить границы приличия. – Ничего я не перехожу, – Джаред сделал шаг и оказался за спиной у Дженсена, большие ладони легли на его бедра. – Я нахожусь в своем доме, со своим любимым, и никто не запретит мне заняться с ним сексом возле окна. А если кто-то посмеет жаловаться – я еще и в суд подам за подглядывание и нарушение моих прав, – он прижался к Дженсену пахом и толкнул того к подоконнику. – Джаред, нет, – испуганно произнес Дженсен, хватаясь рукой за откос и пытаясь оттолкнуть от себя Падалеки, но тот уже был возбужден, а тормоза отключило шампанское, поэтому попытки воззвать к его разуму потерпели крах. – Ты мой, – Падалеки шарил руками по телу партнера и целовал его в шею. – Теперь мне не надо больше скрывать это. Хочу, чтобы все знали. Умелые пальцы быстро справились с ширинкой, и Джаред с утробным стоном сунул руку Дженсену в трусы. – И ты хочешь, – уверенно добавил Падалеки, освобождая от резинки потяжелевший член. – Я вижу, чувствую твое желание. Да я его прям щупаю, Дженс, – он задорно рассмеялся, но тут же стал серьезным, сдернул с Дженсена джинсы вместе с трусами и просунул колено между его ног. Дженсен задержал дыхание, ждать сейчас от Джареда долгой прелюдии было слишком наивно, поэтому оставалось надеяться, что в результате долгой ночи любви, которая случилась позавчера, он был растянут достаточно, чтобы пылкость Джареда не навредила ему. Но Джаред, к его огромному удивлению, все же не окончательно поплыл от эйфории и спиртного, ему хватило выдержки войти в Дженсена плавно и дать тому хоть немного времени, прежде чем начать трахать партнера в сумасшедшем ритме, шепча пошлости на ухо и то и дело задевая рукой жалюзи. Дженсен вцепился побелевшими пальцами в подоконник и вздрагивал каждый раз, когда Джаред трогал жалюзи, открывая между ними приличные щели. Он не разделял его жажду риска и все пытался утянуть Джареда в сторону кровати, но тот и не думал подчиняться. А потом, когда Джаред внезапно вышел из него, развернул к себе лицом, посадил на подоконник, поднял согнутые в коленях ноги Дженсена, широко развел их в стороны и снова толкнулся членом в его приоткрытый анус, Дженсен понял, что ему глубоко плевать на все: на папарацци, соседей, чье-то там мнение. Вообще на все. Только бы Джаред не менял угол, под которым член таранил его зад, и не останавливался, ни на секунду не останавливался, пока он не кончит себе на живот, выкрикивая его имя.Глава 2.
9 апреля 2018 г. в 03:06
На следующее утро Джаред проснулся первый, он чмокнул спящего Дженсена в плечо и встал.
В комнате было темно. Плотные шторы, задернутые так, что не проскальзывал ни один солнечный лучик, служили отличной иллюстрацией к их прошлой жизни. Они были унылой деталью, которая сопровождала их отношения четыре года, как и запертые на все замки двери и привычка в незнакомых помещениях первым делом смотреть под потолок в поисках камер наблюдения. Джаред подошел к окну, разминая затекшее плечо, и решительно раздвинул шторы: все, хватит прятаться. Яркий свет ударил ему в глаза, а затем…
– Вот черт, – выругался Джаред, отворачиваясь от окна, он закрыл глаза и начал тереть их пальцами. – Ослепил меня, гад.
– Что случилось? – встрепенулся Дженсен. – Ты в порядке? – он вскочил с кровати, подошел к Джареду и в ту же секунду понял, о чем тот говорил.
Прямо за окном стоял молодой парнишка в куртке, кепке и темных очках, явно кося под папарацци, он держал на вытянутых вверх руках фотоаппарат, направляя объектив в окно, и щелкал-щелкал-щелкал без остановки, слепя парней бесконечными вспышками.
Дженсен прикрыл глаза рукой и потянул за край шторы, чтобы снова ее задернуть, но в последний момент все-таки успел заметить, что помимо наглого парня на газоне прямо под окнами их спальни, за забором дежурили еще двое мужчин с фотоаппаратами и девушка с планшетом, а под деревом у дома напротив был припаркован фургончик с эмблемой какого-то канала.
– Это что было вообще? – недовольно сказал Джаред, шлепая босыми ногами обратно к кровати. – Мы теперь стали кем-то типа Мадонны? Даже в магазин сходить нельзя?
– Видимо… – Дженсен и сам не особо понимал, радоваться ему внезапно возникшему вокруг них ажиотажу или пугаться. – Но выйти из дома все-таки придется. У меня встреча на одиннадцать.
– Пойти с тобой? – тут же предложил Джаред.
Дженсен раздумывал некоторое время, прежде чем ответить:
– Нет. Справлюсь. Не убьют же меня там, правда? – он нервно рассмеялся.
Внимание журналистов было для него привычным, но не в таком количестве и не после таких сенсационных заявлений. Чего именно стоит ждать от папарацци, Дженсен не знал.
Он собирался дольше обычного, не меньше часа выбирал, что надеть, и типа как укладывал волосы гелем, хотя они отлично смотрелись и без какой-либо укладки. На самом деле, он просто тянул время, чтобы отсрочить тот момент, когда нужно будет сунуть нос на улицу и столкнуться с реальностью.
– Поговори с Жен, ладно? Пока меня не будет, – сказал Дженсен, он наконец-то был полностью одет и стоял возле закрытой двери.
– Может, мне все-таки пойти с тобой? – неуверенно произнес Джаред, он топтался рядом и смотрел на Дженсена со смесью волнения и раскаяния. Первая волна эмоций стихла, и теперь он понимал, что своим вчерашним поступком поставил под удар не только себя, но и Дженсена, не спросив его согласия.
Эклз покачал головой.
– Я скоро вернусь. Жен. Пожалуйста, Джаред, сделай это для меня, – снова напомнил он.
Падалеки поморщился, но спорить не стал. Он и сам понимал, что нужно звонить Женевьев. Пусть он и не испытывал к ней чувств, но она заслужила хоть каких-то пояснений.
Они обнялись на прощанье. Джаред крепко прижал к себе Дженсена, будто им предстояла разлука на несколько месяцев, а не на пару часов, а потом, когда Эклз ушел, еще долго стоял на пороге, приложив ухо к закрытой двери, и прислушивался к звукам, доносящимся с улицы: щелчки фотоаппаратов, звук мотора, который постепенно удалялся, а потом тишина.
Джаред с досадой саданул кулаком по стене, он пошел обратно в спальню и достал ноутбук. Если где и можно было узнать, что происходит по ту сторону забора, то только в Интернете. Падалеки медленно выдохнул и зашел на свою страничку в твиттере.