«Иногда ты меня так расстраиваешь.
Я чувствую, что могу сойти с ума.»
Заходя в одну из многочисленных комнат в личном особняке Тринадцатого Прародителя, мужчина сначала задумался: «Может не стоит?». Он, конечно, не был знаком с гневом господина и это не мешало делать ему то, что первое придет на ум. Сейчас он стоял в неком замешательстве, ведь, как выяснилось, терпение хозяина не железное, а значит надо действовать осторожнее, если хочешь что-то узнать, поэтому мужчина развернулся и пошел в гостиную. В этом кабинете, который расположен на самой вершине огромной башни, дворянин уединялся и что-что изучал. Что он изучал — увы, было известно только самому Юсфорду, ведь он не любил посвящать наглых умов в свои планы. На то они были и «свои», чтобы никто о них не узнал. Разумеется, некоторые детали особо не примечательного характера мужчина рассказывал, а даже иногда показывал своим помощникам, которым, по большей части, доверял. Последние полтора года он был занят исследованием такого оружия, как рапира. Ему казался странным и подозрительным тот факт, что несмышленый ребенок один блуждал по лесу. Хотя… нет, это заботило в последнюю очередь, так как он видел много людишек такого типа. Мало ли что с ней могло случиться: от банального «осталась одна, после гибели родителей», и до «откуда-то сбежала». Но это также волновало Тринадцатого прародителя меньше всего. Главным его вопросом было «откуда у нее это оружие?». Как только он принес ее в обморочном состоянии в особняк Батори, то хозяин поместья был заинтересованным лицом в этом деле и приказал немедленно спросить все, что потребуется, у жертвы. Но Юсфорд сомневался, что людишка ответит на все вопросы вампира. — У людишки может быть шок или что-то вроде этого, — сказал он тогда. — Тебе ли не знать, Ферид, какие они слабые. Хуже тех слизняков, которые обитают в хижинах скота. Напарник согласился с ним, но на следующий день, разумеется, в тайне от него опросил ребенка. Результатов это ему никаких не принесло, как и говорил мужчина, так как девчушка потеряла память. Единственное, что она помнила — это свое имя и язык, на котором говорила. К счастью Седьмого прародителя, он был почетным вампиром при дворе, и изучение какой-либо информации для него казалось пустяковым делом — таким делом, как и быстрое усвоение сведений или просто речи на иностранном языке. Людишка оказалась родом из Франции, от чего Ферид только улыбался, вспоминая утверждение людей «Париж — город любви». Естественно, вампир географию почитал и уважал, ведь с ее помощью можно было обогнуть океан, а то и целый мир. На то он и был Седьмым прародителем. Первые дни проживания в Подземном городе казались девочке самыми унылыми, ужасными и чрезвычайно сложными, так как здешнего языка она не знала, но, подружившись с близнецами, которые сами разговаривали на французском и пытались сказать хоть частицу предложения на японском, язык мало помалу начинал сам запоминаться, когда бывало и другой скот общался между собой. Про оружие девочка забыла или, в следствии амнезии, даже не вспоминала, и Кроули Юсфорда охватило любопытство. Мужчина осматривал рапиру вдоль и поперек сто раз, но ничего подозрительного не смог увидеть. Может это самое обыкновенное оружие и в нем нет ничего тайного? Глупости! Нет, эта рапира была слишком дорогой, чтобы фехтовать ей. Дола была потертого золотистого цвета, можно сказать, грязно-желтого, а остальная часть клинка — серебристо-железной. Эфес являлся самой красивой и сложной по строению частью. Именно этим и заинтересовался Тринадцатый прародитель. Рукоять была обтянута кожей, навершие сверкало позолотой, а на переднем и заднем киллоне крестовины были вставлены драгоценные, едва различимые, камни. Но сейчас он оставил свои догадки при себе, ведь никто, кроме него самого, даже не смог бы догадаться о великих думах, посещавших голову. Чеканя шаг, Тринадцатый прародитель приближался к одной из спален в собственном особняке. Девка обвисла на руках, как использованная тряпка, которую пора бы уже выкинуть, но слишком ценной она была для Юсфорда, да и не входило в его планы выкидывать людишку. Информация представлялась очень стоящей, а как только голову посетит помысел, что все сведения мигом окажутся в его владении, то удовлетворенная улыбка медленно расползается по лицу, даря окружающим жуткий оскал. — О-оу, господин, а позвольте узнать: кто ее активно прожевал и так непринужденно выплюнул? Мужчина вышел из тени и хищно улыбнулся. Темная челка падала на глаза, от чего приходилось их постоянно прикрывать, дабы не получить косоглазие. Но какие бы слухи не распространялись, он хотел плевать на это, лишь бы держаться рядом с господином. Тринадцатый прародитель загадочно прищурился, смотря на серый шарф помощника. — Где Жозеф? — спросил он, переводя взгляд с шарфа на уши. У помощника была очень странного типажа внешность — густые темные волосы, близко поставленные золотые миндалевидные глаза, нос правильной формы и губы, изогнутые в ухмылке. Но уши, которыми можно сразить, так сказать, наповал любого смертного, выдавали настоящую сущность мужчины. Хитрость, обман и заблуждение — вот три главных существительных, которым следовал он. Его звали Эмиль. Эмиль Алмазов. — Жозеф радостно сообщил, что ему желается пожра… — Мужчина осекся, продолжая гипнотизировать взглядом человека на руках господина. — … В смысле — десерта. Кроули смог только театрально вздохнуть, ибо когда помощник «желал десерта» — как выразился Эмиль, — оставалось только ждать листовку, содержание которой он выучил наизусть. Девочка нервно дернулась, приоткрывая глаза. Ей казалось, что тысячи — нет, — миллион хрустальных ваз разбилось об ее голову, как же это было по-детски. Глаза неприятно щипало, тело начало ныть, а в области живота образовался тугой комок, тянущий, подобно медному шару, все органы вниз. Боль в груди отдавала то ли в руку, то ли в шею, то ли в челюсть — это не понять. — Ты снова мне должна, людишка. — Улыбнулся Юсфорд, аккуратно садя ее на обитый синим бархатом диван. Она попыталась сфокусировать взгляд на мужчине, но как бы не старалась, все равно перед глазами мелькали маленькие огоньки. Они были самых различных цветов, куда бы она не посмотрела: красные, черные, белые, желтые. Ей казалось, что она попала на детский праздник, о котором так весело рассказывали дети из других хижин. Вампир подал ей очки, которые девочка, сразу же одев, поправила на переносице, так как они постоянно сползали. Взгляд сам нашел странного мужчину, одетого как-то не сезонно. Она перепугано посмотрела на него, а затем еле выдавила: — Здравствуйте. — Это правильно, это верно. Вежливые живут дольше — доказано. И бьют их, к сожалению, меньше, лично мной доказано. Девочка притянула к себе ноги и, обхватив их руками, спрятала в них голову так, что увидеть можно было только глаза, скрытые за оправой очков, и взлохмаченную макушку. — Как тебя зовут, человек? — не скрывая брезгливости, из-за любопытства спросил Эмиль. — Лия, сэр. — Пролепетала девчушка, зажмуриваясь. — А полное? — Лафолия, сэр. — Где Вы ее откопали? — фыркнул кицунэ, садясь в кресло. На эти слова Юсфорд мог только добродушно улыбнуться, прикрывая очи. Следующие несколько дней девочка, закрываясь в новообретенной комнате, рассматривала книжки, которые, по просьбе Тринадцатого прародителя, ей приносил Эмиль. Ребенок с интересом изучал каждую иллюстрированную страничку, вчитывался в каждое слово, учился складывать и вычитать. Дни проходили очень быстро, но когда наступала ночь, она, закрываясь одеялом с ног до головы, мелко дрожала, потому что знала, что в любой момент может прийти он — ее кошмар, ее погибель.