«Иногда что-то отнимает у меня слишком много энергии,
Я поднимаю глаза, и вся комната кружится,
Ты забираешь мои заботы, я думаю, я слишком все усложняю.
Люди советуют мне принимать лекарства.»
Смысл жизни — это ценность, осознавая которую человек строит свою жизнь и определяет ее цели. Существует много различных ценностных форм психики человека. К основным относят волю, целеустремленность, решительность и самообладание — качества, позволяющие человеку осуществлять саморегуляцию своей деятельности. Согласно Шопенгауэру и Ницше, воля занимает среди всех ценностей первое место. Каждый человек должен обрести смысл своей жизни. Согласно К.С. Станиславскому, смысл жизни является «сверхзадачей», которая объединяет в себе все мелкие жизненные цели. Но разве все это имеет хоть какое-то значение, когда ты стоишь на пороге смерти? В кормовой части надстройки на палубе В располагались ресторан «A la Carte» и кафе «Паризьен». Его стены отделаны под светлый орех, большие окна задернуты шелковыми шторами. Колонны в резных футлярах с позолоченными декоративными деталями поддерживали лепной потолок, украшенный изысканными цветочными мотивами. В ресторане подавали меню итальянского ресторатора Луиджи Гатти, но теперь это уже не имело никакого значения. Как и, в принципе, смысла. — Прямо по курсу айсберг! — послышался крик с наблюдательного поста на мачте. Корабль качнуло так, что все вазы посыпались с полок. Девочка, к тому времени стоящая в коридоре, чтобы не слушать ругань Эмиля, больно ударилась спиной об металлическую стену; оправа очков отлетела куда-то в глубь длинного прохода. Медленно вставая и опираясь на поручни, приделанные к стенам, она ногой открыла дверь. — Что это такое? — закричала она мужчинам, ведь от скрежета, как от зубной боли, начала болеть голова. — Похоже мы на что-то наткнулись, — забыв про паука и друга, Вашер нахмурился, подхватывая Лафолию на руки. — Был удар. Выбежав из каюты, он обогнул два лестничных марша и оказался на верхней части судна. — Эй, — возмущенный возглас Эмиля заставил вампира повернуться. — То есть про меня можно забыть? — Дружище, ты уж точно не помрешь, чего не скажешь о ней. Но, когда их взору предстал вид на Атлантический океан, все немного успокоились. Даже несколько молодых людей начали кидать в друг друга куски льда от айсберга, которые остались на палубе. Людей становилось все больше и больше, они о чем-то шептались и переговаривались, и голова начала гудеть с каждым вздохом сильнее, будто к ней приложили ошпаренный кирпич. Тем временем Тринадцатый прародитель, стоя позади капитана, всматривался в чертеж, а также следил за движениями руки мистера Смита, который слишком быстро жестикулировал. Он старался, чтобы его не заметили. Умирать не входило в его планы, хотя он мог с точностью до сто одного процента сказать, что не умрет. Его заботило моральное и физическое состояние жертвы, которая, скорее всего, где-то там бегает босиком по холодному полу. Кроули усмехнулся своим же мыслям. Талантливые руки скрипача водили смычок вверх-вниз, пока на струнах зарождалась безмятежная мелодия. Окружающее пространство поддавалось всеобщей панике: влиятельные люди метались из стороны в сторону, крича имена близких и родственников, экипаж развязывал шлюпки, в то время как тот самый незнакомец с ярко-голубыми глазами осматривал все это с неким удовлетворением. По крайней мере, так может показаться людям, которые с опаской оглядывались на него. Громкий выстрел. Девочка с изумлением обратила свой взор на множество огней, разукрасивших ночное небо. Ее голова немного болела от удара, но все равно еще могла ясно мыслить. — Эмиль, тебе не кажется, что толпа… — Лафолия повернула голову направо, сама для себя осознав, что стояла совершенно одна в скопище орущего народу. — Эмиль? Жозеф…? Сглотнув, она побежала в самый эпицентр трагедии, металась туда-сюда, пока кто-то не поднял ее за талию и не посадил в «лодку». В первую минуту девочка сидела смирно, как вкопанная, задерживая дыхание и оставаясь неподвижной. Сердце билось быстро, с силою ударяясь в ребра. Она смотрела как медленно опускается вниз, а женщины и пару девочек ее же возраста шептали успокаивающие фразы. С ужасом оценивая происходящее, Глисис с места выпрыгнула из шлюпки, успев зацепиться за опору. Молодой мужчина начал помогать ей взбираться на палубу и, не успев опереться на деревянный пол, она сорвалась с места, толкая людей. В бешеной попытке найти тех, кто, возможно, измывался над ней, порвала платье и оступалась за деревянные выступы. Час двадцать. Тринадцатый прародитель прищурился, всматриваясь в каждого проходившего мимо него человека. И каждый был напуган до жути, что не замечал каких-либо повреждений древесного покрытия пола. Все спотыкались, ругались, но липли друг к другу, как мухи на мёде. — Эй, людишка, куда же ты убежала… — Прошептал себе Кроули, резко обернувшись на молодого человека, стоящего позади него. А может и не человека? Тот стоял, оперевшись на балку, смотрел прямо в красные глаза, а в собственных водились черти. Медленной походкой он сократил расстояние и усмехнулся прямо в лицо Основателю. — Лучше надо следить за зверушкой. Скопление людей, охваченных чувством страха, стремлением избежать некой воображаемой или реальной опасности, позволило незнакомцу через несколько секунд исчезнуть, словно его тут и не было. Но дифферент на нос корабля стал быстро расти. Некогда гладко зачесанные волосы Лафолии лезли ей в лицо из-за сильного дуновения ветра. Сотни людей, рвущие себе глотки от холода, через некоторое время всплывали на поверхность леденящей воды. Воды стремительно начала заполнять пространство, и девочке ничего не оставалось как следовать за толпой, пытающейся спасти себя. Это было ужасно. Окружающие кричали, ругались, где-то были слышны детские плач и молитвы, но это уже не имело никакого значения: корабль был перпендикулярен морской бушующей глади. Еле держась за поручень палубы, она повисла в воздухе, с паникой смотря вниз, а затем в небо. Там виднелись звезды. Ей казалось там их тысячи. Миллионы. Нет, больше — триллионы!«Отче наш, Господь Всемогущ, да будет благословенно имя Твое и царстивие Твое, да будет воля Твоя во веки веков.» — Повторяла Глисис, как мантру. Теперь можно с уверенностью сказать: она погибнет. Она — маленькое дитя, — которое привезли из революционной Франции в Сангвинем, теперь мучается в агонии и пытается держаться крепче за эти чертовы перила. Смертельный рев поглотил ее. С необыкновенной скоростью она оказалась в морозной гуще. С самого начала все это было бессмысленно. Руки постепенно немели, голова затуманена, она делает последний выдох. Казалось бы. Но чьи-то сильные руки рывком подняли девочку из воды. Он посмотрел на мокрые черные волосы, синие губы и тонкие ручонки, которые свешивались из лодки. — Не сегодня, моя конфетка. Где-то на часах стукнуло два двадцать.