Ещё один день для разведотряда

Последние дни прошли для девушки в каком-то туманном забвении. Она исписывала блокнот, экспериментируя с пропорциями, прикидывала, будут ли эффективны известные ей примеси, по несколько раз заглядывала в отцовские методички, репетируя в уме всю операцию от начала и до конца вплоть до каждого шага. Внешне она была совершенно спокойна, но в голове творился настоящий хаос: вот что бывает, когда показная уверенность, которую умудряешься внушить себе сам, переплетается с вылезающими наружу страхами. Присс была молода, но не глупа. Как бы она ни старалась себя убедить в безотказности плана (и, разумеется, в собственной гениальности), более мудрые внутренние голоса во весь голос твердили ей: "Нужен запасной вариант!" Однако, времени на отвлечение у Присс не хватало, а скорее, ей просто хотелось хотя бы раз в жизни полностью довериться самой себе, не оставляя ни единого шанса на "а вдруг?..". Это было опрометчиво, но придавало сил, так что размен, по мнению девушки, был равноценным. Но не стоит её недооценивать, запасной вариант разряда "минимум" всегда лежал у неё в потайном кармане куртки. Присс подошла к стулу и сняла со спинки куртку. Нащупав в кармане узорчатую рукоять, она вытащила своё сокровище — аквамариновый зазубренный нож. Достаточно миниатюрный, с коротким обухом, но невероятно тонким металлом и, соответственно, острым лезвием, он представлял из себя настоящее достояние семьи Экхарт. Долгое время Старик хранил эту ценную вещь, служившую ему напоминанием о былой роскошной жизни, в сундуке, но однажды, когда его дочери исполнилось тринадцать, он нашёл в себе силы отринуть прошлое и совершил в большей степени рациональный поступок — отдал Присцилле этот дорогой нож ручной работы, инкрустированный двумя небольшими кристаллами аквамарина. Будучи ребёнком, она тем не менее оценила значимость подарка и берегла его как зеницу ока. Использовать оружие за жизнь ей пришлось лишь единожды — то был день, когда она убила человека собственными руками. С тех пор, заточенный и начищенный до блеска, нож всегда был при ней. Присс аккуратно провела пальцами по лезвию. Ей нравилось ощущение невидимых порезов. Ей казалось, что вот-вот кожа поддастся давлению и кровь вытечет наружу через образовавшуюся рану. Но инстинкты хорошо контролировали силу нажатия и не позволяли причинить себе боль. А ведь иногда так хотелось... просто от скуки. Девушка вздохнула и аккуратно убрала нож в карман, закрыв на застёжку. Она никогда не позволяла себе с ним играться: крутить, подбрасывать или кидать в землю. Лишь периодически доставала, чтобы полюбоваться. Она прошла к угловому столику и достала из личного ящика — незапертого на тот момент — несколько тряпичных кульков. Приготовлений больше не требовалось. Она улучила часик-другой, пока отец выезжал на вызовы с соседних улиц, и покопошилась в его лаборатории. Как и предполагалось, найти все составляющие оказалось не так уж и трудно. Гораздо труднее — замести следы своего пребывания в "красной зоне". Это потребовало некоторое время. Всего было три кулька, и они прекрасно уместились в сумке. В первом находилась, собственно, сама термитная смесь. Её Присс запасла побольше, чтобы на всякий случай осыпать и близлежащую область. Во втором — горстка серы — достаточно было всего щепотки для незамедлительной реакции с выделением тепловой энергии. Наконец, в последний она уложила несколько деревянных лучин, которым предстояло исполнить роль запала. Перекинув сумку через плечо, она вытащила из-под шкафа старые, но гораздо более удобные короткие чёрные сапоги, переобулась и села на подоконник, с которого уже свисал кончик простыни. Присс невольно ухмыльнулась собственной авантюре. Оптимальное решение всегда приходит спонтанно. Вот и вчера под вечер, во время умывания и чистки зубов, её осенило, наконец, как можно решить проблему с отцом, который вряд ли удовлетворится в этот раз очередной отмазкой и пожелает, чтобы его дочь осталась дома, а не проводила время в компании тёмной личности. Благо что ненужных тряпок и простыней в доме было навалом, а кровать в комнате Присс стояла гигантская, чугунная, кованая, способная выдержать вес как минимум пяти неуёмных девиц, не говоря уже о хрупкой и миниатюрной Присцилле. Девушка устроилась на подоконнике основательнее, свесив одну ногу вниз. Рассекать воздух, не имея опоры под подошвой, будучи жительницей не самого элитного здания трущоб, достаточно рискованно. Но таким образом Присс хотела привлечь внимание бандита, который должен был прибыть на место с минуты на минуту. Она надеялась, что он пройдёт по главной улице, а не решит сразу же заглянуть на задний двор, обогнув дом. В любом случае, не обнаружив её там по вполне понятным причинам, он должен был догадаться выйти к фасаду здания. Тем не менее, часы пробили десять часов вечера, шагов слышно не было. Только вой и поскуливание уличных псов да слабый треск факела у входа в аптеку. — Не спать! — Присс с силой хлопнула себя по щеке. В этот раз вышло причинить собственному телу боль. Щека загудела и стала горячей. Но от мыслей о боли её отвлёк неожиданный оклик с улицы: — Эй, малая, жить надоело?

***

Присцилла резко дёрнула головой вниз и едва не потеряла равновесие. — Придурочная, тебя вообще-то задание ждёт! Ты что удумала? Девушка, всё ещё не соображающая, как так вышло, выдавила из себя подобие улыбки и приставила указательный палец к губам. Лысый бандит, которому и принадлежал сиплый, но глубокий бас, развёл руками и отошёл в тень. Он, видимо, собрался крикнуть что-то ещё из своего нового "укрытия", но заметив, как импровизированная узелковая лестница коснулась земли и закачалась, принялся наблюдать. Придерживая сумку коленями, Присс аккуратно повернулась спиной к дороге и, крепко хватаясь за ткань, начала спуск. Простыни натянулись, но кровать, к которой они были привязаны, как и было рассчитано, не двинулась с места ни на миллиметр. Поначалу девушка медленно, маленькими шажками двигалась вниз по стене по направлению к поверхности, но затем приноровилась и двумя-тремя махами ногами завершила едва начавшееся вертикальное путешествие. Больше для виду Присс слегка оттряхнулась и, по привычке сжимая левой рукой лямку, подала правую приближающемуся бандиту. Он проигнорировал этот приветственный жест и произнёс всего одно слово: — Готова? Присс улыбчиво похлопала по сумке. Настроение у неё было приподнятое, последствия нелегального выхода из дому её абсолютно не волновали, ведь это будет потом, а сейчас ей предстоит, пожалуй, самая эпическая заварушка за всю жизнь. Терк (девушка, наконец, вспомнила его имя), почёсывая лысину, неспешным шагом направился к перекрёстку. Присс поспешила за ним — огромные шаги спутника вынуждали её перейти на лёгкий бег. — Разве нужная нам улица не в другой стороне? Было очень темно, свет факела остался позади, и хотя Присс уже поравнялась с бандитом, она не могла рассмотреть мимику его лица, но презрительное фыркание мимо ушей не пропустила. — Может, ещё транспарант с собой захватишь и граммофон? Или какие там приспособления у твоего папаши есть? Ну, чтобы уж наверняка вся округа знала о нашей операции. — Да я не возражаю, просто... Успеем ли мы? — Если будешь поменьше молоть языком и почаще передвигать конечностями, может, и успеем. "Какой оригинальный ответ", — подумалось Присс. Они обогнули ряд домов, тем самым сделав внушительный круг, и теперь двигались по направлению к Великому дубу — главной достопримечательности города, а на деле, конечно же, точке встреч и разборок. Единственное место, пребывание возле которого, не могло ни у кого вызвать подозрений. Впрочем, сейчас площадь вокруг дерева по непонятной причине пустовала. У корней посапывал бродяга, прикрывшись картоном, у ближайших домов сновали собаки, но ни подвыпивших преступных элементов, которые обычно забредали сюда по дороге из паба, ни странных чудаковатых личностей в тёмных пальто здесь не было. — А где нас будут ждать остальные? Девушка едва поспевала за бритым увальнем, но он будто бы нарочито ускорялся из раза в раз. Терк немного замешкался с ответом: — Там есть земляные баррикады повсюду, они будут прятаться за ними. Некоторые, может найдут укрытие получше. Я этого знать не могу. У меня своя роль. — А они точно будут в состоянии сдержать целый отряд разведчиков? — Присс никак не унималась, а лишь усерднее старалась поддержать контакт, что явно злило её сопартийца. — Ты чем слушала-то? Бэр же тебе ясно сказал: это поисковый отряд. — И что же они ищут? — Почём мне знать? У меня нет причин не доверять источникам Бэра, иначе я бы сейчас с тобой туда не пёрся. — А ты вообще знаешь, каковы эти разведчики в бою? Ну, что они умеют, насколько хорошо их обучают? — Я знаю, что они умирают от пули в башке. А ещё знаю, что они носятся со своими мечами, которые ломаются от первого удара, и летают на этих своих... устройствах, а больше ничего не умеют. Я не знаю, что они за там герои на поверхности, но здесь они простые желторотики, которые могут в любой момент словить свинца. Ни один сраный разведчик не годится в подмётки подкованному бандиту. В это ты можешь спокойно верить. Но Присс не верила. И не потому что Терк не внушал доверия или больше строил из себя опасного преступника, чем был им на самом деле. Просто нечто, что люди обычно именуют внутренним чувством, подсказывало ей, что мнение человека, который всю жизнь провёл под сводами пещеры достаточно... однобоко. Это может показаться странным — воспринимать мир, расположенный в паре километров, как паралелльный, совершенно иной, с другими законами, но Присс казалось, что именно так оно и есть. Это была не единственная, но основная причина, по которой ей так не хотелось покидать Подземный город. Отец, двор, бандиты, завсегдатаи пивнушки — это всё не просто своё и родное, но ещё и понятное. Присс знала, кто чем дышит и чем руководствуется в этом городе, здесь она чувствовала себя как рыба в воде. А что же наверху? Кто эти люди — разведчики? Пушечное мясо? Герои человечества? Призрачная надежда? Она не знала, и мудрость её рассуждений заключалась в том, что в отличие от того же Терка, она не пыталась гадать на кофейной гуще, не стремилась остановиться на каком-либо мнении и проповедовать его в течение всего времени. Ей очень хотелось докопаться до сути, но этого было недостаточно, чтобы пожелать взойти на поверхность. Комфортное неведение перевешивало чашу весов. Отец не рассказывал ей ничего про местных воинов. Более того — он и сам ничего не знал про титанов и Разведкорпус, ведь в лучшие свои времена он прохлаждался в центре города, где знать не знали ни о какой угрозе. Когда на Стенах начали шептаться о возможном возвращении титанов, он пировал в обществе высоких господ. Когда Колосс проломил Стену Мария, и титаны хлынули во внешние районы города, доктор Экхарт в уже более скромной, но не менее комфортной обстановке, продолжал заниматься лечением граждан под землёй. Что странно — Присс иногда мерещилось, будто он намеренно не хочет делиться с ней какой-либо информацией об этих событиях, будто бы оберегая, зная, к чему может привести неистовый интерес дочери. В доме не было никакой литературы, посвящённой истории человечества, словно бы её и вовсе не существовало в городе — что вызывает некоторые вопросы в контексте разговора о библиотеке интеллигента, в которой тот стремился собрать чуть ли не все произведения мира, не только относящиеся к его непосредственной деятельности. На все прямые изъявления желания узнать о титанах больше он отвечал настолько пространно и двусмысленно, что умудрялся за пятиминутную речь сказать всё и ничего одновременно. В конце концов, его дочь просто отчаялась выудить хоть какую-то информацию и внушила себе для удобства мысль о том, что отцу действительно нечего рассказать. Поверхностность рассуждений Терка, по идее, должна была помочь ей ещё больше укрепиться в вере отцу, но Присс слишком хорошо его знала, чтобы смириться с тем, что человек, называющий себя эрудитом, так легко и просто отбрасывает ключевые моменты, произошедшие на поверхности за последние пятнадцать-двадцать лет. Наконец, двое достигли своего места назначения. Северная улица. Практически необитаемая. От силы метров шестьсот в длину. Ограниченное пространство без тупиков и закоулков. Несколько домов, стоявших здесь, либо сдавались в аренду, либо оставались брошенными. Достаточно необычная практика, но всё же распространённая — бездомные не всегда спешили обжиться в пустующем здании: бывали случаи скорого возвращения настоящих хозяев и последующей ликвидации незваных гостей. Раз на раз не приходилось, но такие переезды были всегда сопряжены с определённого рода риском. Терк повертел головой — как и предполагалось, никого не было видно на добрую милю вокруг. Присс осматривалась, ожидая указаний от лидера их маленькой шайки. Самый обычный пустырь. Прекрасное место для засады, но довольно оригинальный выбор со стороны разведчиков в качестве маршрута. Хотя, возможно, им крайне невыгодно было привлекать внимание жителей во время своего поиска. Девушка открыла сумку и достала из неё кулёк с термитом — предварительно проверив содержимое. Постояв на месте некоторое время, она всё же решила и дёрнула Терка за рукав: — А где другие? Терк, поморщившись, грубо дёрнул плечом и шёпотом огрызнулся: — Они что, с фанфарами тебя поприветствовать должны? Скоро прибудут, вероятно, время ещё не пришло. Солдаты проедут здесь около полуночи. Так что не медли, давай, расставляй свои химикаты тут. Присс улыбнулась от мысли, что разведчиков придётся травить крысиным ядом. Глупая мысль, конечно, но забавная. Вероятно, потому что её спровоцировал этот рослый детина. Она кивнула, но не тронулась с места, так как Терк не сказал ей, где будут разгораться основные события. Он ещё немного покрутился на месте, будто бы ожидая чего-то, а затем указал пальцем в сторону дома, который находился слева от них. — Мне туда идти? — Присс попыталась вытянуть из него чуть больше слов, чем он, видимо, мог себе позволить. — Нет, туда поднимешься потом, спрячешься за подоконником, он достаточно широкий, тебя никто не увидит. Главное, не шуми, и сиди тише воды, не смей высовываться, если не хочешь лишних проблем. А сейчас вот здесь, где мы стоим, раскладывай своё барахло. — Поняла, а как действовать, когда ты подашь сигнал? — Да, сигнал. Ты не высовывайся, поняла, да, я тебе сам скажу, когда надо поджигать, постучу по крыше, короче, ты услышишь, там звуков посторонних никаких быть не должно. Черепица тонкая очень тоже. Один раз стукну — заметил их, значит. Два раза — готовься, приближаются. Три раза — находятся за сто метров от взрывчатки, выбегай и поджигай. Ты где место запала собираешься делать? Присс упорно не желала посвящать бандита в изменения в плане. Когда солдаты будут уже на расстоянии семидесяти-пятидесяти метров, стена огня станет весьма эффективным препятствием. — Не знаю, я думала, вы мне подскажете. Я эти места не так уж и хорошо знаю, на самом деле. Терк выругался втихую, протопал к боковой двери дома и махнул рукой, подзывая Присс. — Вот, здесь и начнёшь колдовать. — Ну я немного места оставлю, вдруг древесина загорится? — Хорошо-хорошо, только незаметно всё сделай. — Ладно. — Терк повернулся к ней спиной. — Я тут ещё одну вещь должна сказать... Наверное, надо было раньше предупредить... — Присс замялась. Она была готова поверить, что бандит её сейчас прямо-таки уничтожит взглядом. — Ну, в общем, мне огонь нужен, и я была уверена, что тут факелов будет вдоволь, но на доме только крепление, а сам факел, видимо, украли. К её удивлению, Терк никак не отреагировал на это заявление. Спокойным тоном он объяснил ей, что поблизости точно есть факел, и в течение десяти минут он его принесёт, хоть свет и не очень желателен. "Интересно, как он планировал взорвать солдат без использования огня, то бишь света?" — Присс сделала три шага в сторону противоположной от двери стены и высыпала на землю горстку термита. Разровняв её в виде круга, она начала медленно, тонкой струйкой сыпать термит и пятиться к улице. Дойдя до условной черты, на которой только что стоял Терк, она прошлась по ней несколько раз, пока кулёк не опустошился полностью. Толстая полоска смеси теперь покрывала всю горизонталь и несильно констратировала с цветом земли. Всё же Присс решила немного замаскировать ловушку пылью и камнями. В отдалении завиднелся огненный шар, который медленно приближался к улице. Присс не стала дожидаться, пока Терк установит факел в крепление, и поднялась в дом по трухлявой лестнице. Второй этаж представлял из себя одну-единственную комнату со скошенным потолком. Там не было никакой мебели, кроме покрытого столетней пылью серванта, который никто не решился вытаскивать. Потолок действительно был очень широким, но низким — значит, придётся прятаться за стенкой. Присс не очень радовала такая перспектива, всё же она рассчитывала на возможность понаблюдать за схваткой преступников и таинственных, горделивых разведчиков. Но ещё больше она боялась быть замеченной. Эту мысль Присс мгновенно откинула. План безотказен, ведь она его разработала. Этой ночью всё случится ровно так, как она задумала. Девушка выглянула в окно — оттуда Терк помахал ей рукой. Конечно же, не из-за приступа излишнего дружелюбия, а дабы уведомить, что огонь теперь не проблема. Присс кивнула и вытащила остальные два кулька. Две лучины она убрала в левый карман куртки, а горстку серы захватила рукой. Судя по громыханию сверху, Терк уже забрался на чердак и открыл ветровое окно на потолке, которое открывало ему доступ на крышу. Затем всё затихло. Присс казалось, что время не просто остановилось — оно будто бы заледенело и со скрежетом, нехотя, проворачивалось вперёд. Не было слышно ни звука: прислушавшись, Присс поняла, что даже сверчки молчали. Или, быть может, так всегда было в этом районе. В любом случае она привыкла к какому-то фоновому шуму, здесь же он полностью отсутствовал. Иногда она пыталась затаить дыхание, чтобы уловить хоть один шорох или скрежет, но безуспешно. Пустая тишина очень напрягала. У Присс заболели виски. Она постаралась не думать о боли, но пульсация только усиливалась. Дурные мысли лезли в голову, и напряжение в мозгу нарастало. Она решила, что если разведотряд вот-вот не появится на горизонте, то ей скоро грозит потеря сознания или какая-нибудь другая непонятная душевная штука, связанная с хрупкой организацией мозга. Первый стук. Гулкий и чёткий он отозвался в комнате слабым эхом и сразу же привёл Присс в чувство. Она контролировала дыхание, словно опасаясь кого-то спугнуть чересчур шумными вдохами. Пристально вслушиваясь, она тем не менее не смогла разобрать каких-либо звуков. Двойной стук. Он рассёк беззвучную тишину, как вспышка молнии разбивает небесное полотно пополам в ознаменование грозы. Присс сжала кулак, чтобы не просыпать ни крупинки серного порошка, и стала медленно отступать к дверному проёму. Вот уже послышался стук копыт. Но никаких голосов не было. Наездники ступали молча. Тук. Тук. Тук. Все мысли снесло одним порывом за мгновение — Присс уверенным быстрым шагом направилась по ступенькам вниз. Она уже явственно различала цокание лошадей. Едва не оступившись и вовремя вспомнив, что движение факела привлечёт внимание, она не стала его трогать и просто поднесла лучину к пламени. Времени осмысливать каждое движение не оставалось, надо было действовать. Присс села на корточки, раскрыла пальцы, высыпав серу в начале термитной границы и подожгла её. Химическая реакция не заставила себя ждать. В науке не бывает случайностей — если что-то не сработало, это значит, что подвёл человеческий фактор. Вспышка света озарила пространство между двумя домами. Присс отступила, наблюдая, как серая полоска стремительно превращается в полыхающий луч света. Когда огонь добрался до основной массы термита, улица превратилась в ад, такой, каким его описывали литературные классики прошлого. Гигантское зарево высотой в три метра поднялось над землёй. Но Присс не могла позволить себе наслаждаться таким зрелищем — она уже вернулась в комнату и, тяжело дыша, прижималась к стене. Она напрягла слух: ржание коней, суматоха, всполохи пламени, пронзающие воздух, и крики боли. Присс не сразу поняла, что здесь не так. Быстрые шаги на этаже. Это Терк. Но он не зашёл в комнату и быстро развернулся, бросившись в известный ему закоулок. Виски пульсировали так сильно, словно кровь сейчас разорвёт жилы. Присс ничего не понимала. Она бегала зрачками из сторону в сторону, боясь посмотреть в окно. Крики прекратились. Снова шаги, уже более тяжёлые, от других сапог. — Лейтенант, здесь девочка! В комнату зашёл солдат Разведкорпуса. Он был одет в широкий зелёный плащ, прожжённый насквозь в нескольких местах. Пояс был нагружен уже знакомым Присс устройством. Но сейчас она не фокусировала на этом внимание. Ещё несколько человек вошли внутрь и выстроились в полукруг. Высокий солдат с отличительной нашивкой на плаще выступил вперёд. Присс с застывшей панической улыбкой на лице схватилась за голову и стала медленно сползать на пол. В голове звенел лишь один вопрос: "За что?"