***
«Пожелавший правды уже страшно силен.»
«Федор Михайлович Достоевский»
***
И что вы думаете, случилось после этого? А вот что: Чуя оторопел, и ещё долгое время не мог вымолвить что-нибудь нормальное, пока не встретился с настойчивым взглядом со стороны кареглазого, и почувствовал сжавшуюся на плече руку. «Он хочет от них отвязаться? Но зачем? В конце концов, в нашем возрасте многие уже встречаются, и обычные люди выбирают девушек, а не друзей. Тем более, когда те на них вешаются.» Но, вразрез своим мыслям, рыжик, натянуто улыбнувшись, буркнул какие-то слова согласия. «Ну, раз Дазай хочет от них отвязаться, то я не могу не помочь ему. Эта ложь совсем не считается. Она ведь за благо…так ведь?» Получив то, что ему было нужно, а конкретнее: подтверждающий глас от рыжего чуда, Дазай широко улыбнулся, и весёлым тоном объявил, мол, «вот видите, дамы, я вас не обманываю. А теперь, уж извольте, мы сваливаем.» И когда горе-принц начал улепётывать подальше от «мирской суеты», он, приметив, что рыжик почему-то заметно отстаёт, побежал обратно, и взяв в свою руку теплую ладонь Чуи, и ведя того за собой, потопал к выходу. В то время, как учебное заведение осталось позади парней, Накахара наконец обратил внимание на то, что все это время его держали за руку, и вели в не совсем известную для него сторону. До сих пор держали за руку… Осаму держал его за руку, и только что, отшил очень даже симпатичных девушек, со словами, что принадлежит только Чуе… «Пиздец… Я точно куда-то не попал?» — Дазай… А куда мы, собственно, идём? — решил подать свой голос голубоглазый, спустя несколько минут. — М? Ясно ведь, ко мне домой. — мило улыбнувшись, как ни в чём не бывало ответил кареглазый. «Что, блять?» — Что, прости? — И не говори мне тут, что тоже этого не помнишь! Сам ведь подтвердил на досуге! — схватился за сердце шатен, театрально вздохнув. — Ты это…про то, когда мы от тех троих линяли? Так я думал, что… — Ничего не знаю! Я говорил все всерьёз!«Даже в той части, где сказал, что принадлежит только мне?»
— И вообще-то, мы должны были идти не к тебе, а ко мне… — пытаясь прояснить ситуацию, начал Накахара. — Да какая разница, тем более, ты один что-ли живёшь? — Дазай снова оборвал тщетные попытки рыжика возразить. — Нет, и тем более мне уроки делать… — Да что ты мне тут заливаешь! Ты их за три секунды сделаешь! Или…ты избегаешь меня?А вот это был запрещённый прием!
— Нет! Вовсе нет! Просто… -попытался отвертеться Чуя, но его опять нагло перебил довольный шатен. — Ну раз так, то идём! — довольно улыбнувшись, кареглазый потащил, удивленного и опешившего от ситуации рыжика, за собой. И в таком темпе прошла их дальнейшая прогулка. Как только Чуя пытался заговорить об этом недоразумении, Осаму сразу же отрывал его от этого дела, отшучиваясь или ещё как: способов на этот случай у него было припасено много. И вот, на некоторое время наступило молчание. Накахара просто не знал, как ещё убедить кареглазого в своём, а Дазай ступал по осенней тропе, устремив свой задумчивый взгляд перед собой. Что у него в голове происходило рыжику было непостижимо. Вслед за шатеном, голубоглазый тоже задумался. А, если подумать, то он ещё ни разу не бывал у Осаму дома. Совсем. Ни в прошлом, когда они были ещё детьми, ни сейчас. Даже не видел само строение, хотя сам кареглазый видит многоэтажку Накахары практически каждый день, пока провожает его. Да огненноволосый даже не знал примерное расположение дома друга! Ни разу не видел со стороны, а то, что им по пути знал лишь со слов самого Осаму, который уж очень яростно это утверждал. И по сей день утверждает, если голубоглазому вдруг надумается отвертеться от «назойливого одноклассника». Таковым Дазая, ни коим образом, Чуя не считал, просто в некоторые моменты ему действительно становилось неловко, и тратить драгоценное время своего друга не хотелось. А ещё сполна сыграл факт того, что сам Накахара Осаму ни разу не провожал. Как-то нечестно это выходит. Но сейчас ситуация была ничуть не лучше… И как объяснить этому парню данную ситуацию? Как вообще что-то объяснить Осаму? Ах, да… этому индивиду, судя по всему, ничего не втолкуешь, тем более, если он стойко и упёрто стоит на своём. Его стремление и желание, никак не поддаваться обществу, и следовать лишь своим принципам и желаниям, немного напоминает странное маньяческое влечение, прямо как у сталкера. «Сталкера…» Что-то в голове у рыжика щёлкнуло. Или же, это можно было назвать мимолётным просветлением, за которое Накахара таки успел ухватиться. — Это…был ты? — вымолвил Чуя, обращаясь скорее пустоте или асфальту под собой, нежели к своему собеседнику. Но это еле уловимое обращение, со стороны голубоокого, Дазай уловил, правда до него не сразу дошла суть сказанного. — О чём это ты? — решил спросить парень, взглянув на рыжеволосого заинтригованным взглядом. А он действительно его заинтересовал. Да и не сказать бы, что только сейчас. Накахара всегда был интересным. С самого их детства и по сей день, этот огонёк в глазах все никак не погасал, и, казалось бы, становился ярче, с каждым прекрасным днём. — В тот раз, когда на меня напали мои одноклассники, за школьным двором. Тогда мне помог один юноша, и… — Накахара остановился, и во все глаза посмотрел на своего собеседника. — Это…был ты? На миг лицо кареглазого выразило удивление, а потом на лице появилась мягкая улыбка, и тот прыснул. — Почему ты смеёшься? — не понял рыжик, с непониманием следя за, пытающимся остановить приступы смеха, другом. Он действительно не понимал причину смеха парня. Но факт того, что прямо сейчас, когда голубоокий озвучил этот вопрос, а Осаму отреагировал таким вот неординарным способом говорило о том, что Дазай что-то знал на этот счёт. Неужели… — Ладно уж, признаюсь, это был я. Ловко же ты меня раскусил, Чу-у-у-я. — протянул Осаму, и посмотрел на Накахару, довольно улыбнувшись. — Как…же так? Ты же тому бедняге голову проломил! И теперь так беззаботно об этом говоришь? — поражённо выдохнул Накахара, делая от кареглазого шаг назад. — Зачем ты это сделал? — Эхх… Чуя, похоже ты меня до сих пор не понял, — шатен обречённо вздохнул, посмотрев на рыжеволосого как на малое дитя, которое все никак не может понять одной самой элементарной на вид вещи. — О чём это т- — хотел было начать голубоглазый, как Осаму, неожиданно для него, двинулся в его сторону и, положив свои ладони на щеки, прислонил свой лоб к его, смотря прямо в лазурные очи. — Да что ты?! От такой близости хотелось кричать, или ещё лучше: убежать куда-нибудь подальше, и спрятаться. Туда, где его никто не увидит, и выплеснуть в пустоту свои эмоции. Но в данный момент убежать он не мог, так как был в стальных объятиях, а ещё ему нужно было выслушать то, что его друг хочет ему рассказать. «Его лицо так близко… тёплое дыхание опаляет лицо, и губы… Чёрт, чёрт, чё-ё-ё-рт!» — Чуя был готов поставить на все что угодно: у него сейчас по-любому красное лицо. И румянец на нём вовсе не из-за погоды.Блин, почему же тут так жарко?
— Чуя…мне плевать на других. Абсолютно. Но если они тронут тебя, я достану их хоть из-под земли, и они будут жалеть о том, что вообще вышли на этот свет, — прошептал кареглазый, теплотой во взгляде смотря прямо в чужие глаза, цвета моря. — Ты — только мое рыжее чудо. И я, во что бы мне это не стоило, буду тебя оберегать. Как и обещал.«Да блять! Как такое можно говорить?!»
Щеки Чуи после услышанного запунцовели ещё сильнее, а взгляд лихорадочно забегал по сторонам — лишь бы не встречается с этими родными глазами. «Чёрт, вашу ж мать, сука, блять, ебать, ахуеть, пиздец! Как, блять, можно говорить такое, да ещё с таким выражением лица, чёртов Дазай?! Блять, сука, прекрати пялиться на меня таким взглядом!» — Ох… Ч-у-у-у-я, у тебя жар? А то ты та-а-а-к покраснел. — расплылся в чеширской улыбке Осаму, изображая из себя чёртового внимательного и переживающего друга. — А на улице, вроде, и не так холодно… А то, как же! Да он точно понимает, что с рыжиком, и просто стебётся над ним! Резко одернув руки, и выбравшись из плена таких нежных рук, Накахара шарахнулся от Дазая, при этом отвернувшись, и приложив руку к лицу. — Все в порядке, со мной! Да, со мной все в порядок! Вернее, порядок со мной! — и увидев, как Дазай начал откровенно ржать, Чуя просто послал того на три весёлых буквы, и отвернувшись побрёл в сторону своего дома. — Ну-у-у, малыш Чу, прости меня, я не хотел! — похоже кареглазый, облагоразумившись, побежал за своим чудом, что сейчас опять включило режим злого Кракена. — Ого! Уже успокоился от своего смеха? Какой ты молодец! — рявкнул рыжик, не прекращая сердито топать. — Чуя, я правда не хотел! — Ага, ну как же!«Не хотел он, ну-ну!»
— Просто, Чуя, ты такой милый, когда смущаешься, так и хочется обнять!«Что?»
Лицо рыжика опять заалело, хотя хозяин так старался отогнать эту грёбаную краску, что сдавала его с потрохами. — Что, прости? — Ты не веришь мне? — страдальчески театрально объявил Дазай, и раскинув в обе стороны свои патли, стал приближаться.«Ну уж нет!»
«Не, не, не, не, не…»
Но кольцо из рук уже обвило Накахару, заточая его в мягкую и ласковую ловушку, а чужая голова, с мягкими вьюнами на башке, приземлилась на плечо рыжего. Около минуты они стояли в таком положении. Слава, прохожих тут не было, иначе Накахара сгорел бы тут со стыда ко всем чертям. — Эй, Осаму. — наконец подал свой голос Чуя, более ли менее успокоившись. — М? — Так мы будем к тебе идти, или так до самой ночи простоим? — Я был бы не против… — откуда-то сверху раздался тихий шёпот, но рыжик, решив, что ему опять что-то послышалось, для достоверности спросил: — Что, прости? — Да, конечно, идём, — хихикнул шатен, с лёгкостью отстранившись от рыжика, и сверкая своими озорными глазами. — Идём же в то путешествие, где посетим мой д-о-о-о-м.***
А жил Осаму далеко не в бедном районе. И даже не в том, где обитали средние слои общества. Высоченная голубых оттенков многоэтажка тянулась далеко в небо, и казалось, пронзала сам небосвод. И неизвестно, сколько тут этажей…если разве что, посчитать. — И, на каком этаже ты живёшь? — с некой боязнью задал вопрос Накахара, когда они входили в здание. Нет, он вовсе не боялся высоты, просто…тут даже и сказать нечего. Но почему-то нотки страха в голосе прозвучали. — На последнем, — во весь рот улыбнувшись, заявил шатен, и по-детски посмотрел на оторопевшего рыжика. — Да, догонялки до моей двери тут точно не выйдут, поэтому вам придётся проехаться со мной в лифте, дорогое чудо. Или же, ты против? — Хах, о чём это ты? С чего это я вдруг должен быть против? — Ну, а вдруг у тебя снова поднимется температура, как на улице? — Ах, ты! — Ну, нет уж, в этот раз не уйдёшь. — пропел Дазай, и запихнул не успевшего ничего понять рыжика в вовремя подъехавший лифт. И когда тот только успел приехать? Следом за Чуей, в помещение залез и сам Осаму, и быстрым движением пальцев, нажал на кнопку двадцать восьмого этажа. Дверь постепенно закрылась, и парочка поехала наверх. В закрытой комнате наступила тишина. Нда-а-а, а ехать то им ещё шесть минут, как минимум. — Кстати, Осаму. У меня к тебе есть одна просьба, — нарушил напряжённую, или так казалось только ему, тишину Накахара. Увидев заинтригованный взгляд, и полную готовность слушать, голубоокий продолжил. — Помнишь мою старшую сестру, Озаки? — Да, конечно же, я её помню. Благодаря этой девушке мы смогли провести время в лагере. Я её даже однажды увидел: это было после того, как мы приехали из летнего лагеря. Так что? — Моим рассказам о том, что я встретил тебя, она не поверила, подумав, что я совсем с катушек слетел, и попросила меня о встрече с тобой, если, конечно же, тебе не трудно. — поспешно добавил последнее предложение голубоокий. — Рассказам? То есть, ты хочешь этим сказать, что рассказывал ей обо мне? И что же ты рассказал? — хитро улыбнулся Осаму, чуть приблизившись к Накахаре, и встав так что теперь их плечи соприкасались. — Если честно, то я этого даже не планировал. Но моя, как всегда, наблюдательная сестрица заметила, как…«…я ходил в ужасном состоянии, и походил на труп»
…я был немного не в настроении, и, конечно же, как полагается любящим старшим, спросила, в чём дело. Ей врать я не стал, и рассказал всё, как на духу, а она мне не поверила, сначала даже рассмеявшись. — Знаешь, при таком стечении обстоятельств это немудрено. Я могу её понять. — признался шатен, прыснув себе в кулак. — Ну, так ты согласен? — повторив свою просьбу, Накахара стал следить за лицом собеседника. Он это делает лишь для того, чтобы получить ответ. Не более. Конечно же не из-за того, что ему хочется полюбоваться профилем Осаму, нет, вовсе не по этой причине. Просто, узнать ответ. И всё. — Конечно же, я не откажу такому милому рыжему чуду, как ты, Чуя, — тихо пропел Дазай, повернувшись в сторону голубоглазого. На мгновение их взгляды пересеклись. Но всего лишь на мгновение, ведь рыжик поспешил отвести свой взор. Как-то неловко получилось. — Скажи, Осаму, а почему ты называешь меня рыжим чудом? Чёрт! Накахара не хотел задавать этот вопрос. Он сам вырвался. Вот же чёрт! А слово не воробей — вылетит, не поймаешь! Этот вопрос встретился удивлённым взором карих глаз: — Это потому, что ты… Двери лифта отворились, и оба парня взглянули на выход: кнопочка «двадцать восемь» светилась белым светом. Они на нужном этаже. Надо же, как быстро. А Накахара времени зря не терял: как только очнулся, он мигом вылетел из лифта, и обернувшись в сторону Дазая, произнёс: — Идём, что-ли? — Ага. — как-то потерянно ответил кареглазый, поспешно выходя из лифта. Не очень то хотелось проехаться обратно в одиночестве. А ещё оставить это рыжее чудо тут одного. Мало ли какая мразота пристанет? — А когда тебе будет удобно? — вновь нарушая тишину, произнёс Осаму, идя в сторону своей квартиры. К счастью, или к сожалению, она находилась в самом конце коридора. Прямо тихий уголок. — Ты это о чём? — Встретиться с твоей сестрой. Ты говорил об этом раннее. — Ах, да, точно… Я, если честно, пока точно не знаю. Мне бы сначала узнать твой ответ и когда будет удобно тебе, чтобы совместить это с графиком сестрицы, и со своим. — Понятно. Тогда, когда будет известно, скажешь мне, хорошо? — Хорошо. — О! Вот мы и пришли. — радостно улыбнувшись выдал Дазай, останавливаясь перед большой чёрной дверью. Звякнули ключи, и послышался звук щелчка замка: вот они и в квартире. — Заходи, и располагался, окей? И это, не беспокойся, и чувствуй себя, как дома. Я серьезно: никто ругаться за разбитую люстру не будет. — Хахах, смешно. — усмехнулся рыжик, снимая первую обувь. — А я и не шучу, — лучезарно улыбнувшись, заявил Осаму. — Так, чем займёмся для начала? Может Чаю? Кофе? — Пожалуй чаю, и если можно, черного, с лимоном. — ответил Накахара, тем временем рассматривая окружающее его пространство. Прихожая оказалась просторной, и была оформлена в чёрно-белых тонах, но чёрный все же преобладал больше. Рядом со входом стоял небольшой шкафчик, на котором на креплениях были закреплены чередующиеся меж собой чёрно-белые крючки. Должно быть, на них можно повесить верхнюю одежду. На дверце шкафчика было расположено небольшое зеркало. — Будет сделано, — пропел шатен, уходя в сторону кухни, но потом вернулся. — Давай-ка я тебе пока телевизор включу, чтоб не скучал. — Ага. Осторожно ступая вслед за Дазаем, Чуя с интересом рассматривал интерьер квартиры: если в прихожей преобладал чёрный оттенок, то зал, напротив, был больше в белых тонах. Отличался от белых стен и белого потолка лишь деревянный паркет, что был выкрашен в насыщенно чёрный. А ещё комната была очень просторной и, можно сказать, совсем не обустроенной. Словно сюда переехали совсем недавно. В комнате был лишь больших размеров белый шкаф-купе, плазменный телевизор, белая тумбочка, на которой, собственно, и стоял телевизор, стеклянный журнальный столик и белый диван. А ещё больших размеров окно, через которое открывался восхитительный вид на мегаполис, что ночью, наверняка, сиял многими разноцветными и яркими красками. Да, спору нет, комната была очень красивой и просто шикарной, но чего-то тут явно не хватало. Накахара не знал, как можно объяснить человеческим языком это «что-то».Возможно…тепла?
— Держи, — в рыжика полетел пульт, который тот в последний момент умудрился поймать, а после возмущённо уставиться на охреневшего Дазая, на что тот лишь мило улыбнулся, немо говоря: «Ну, поймал ведь, значит всё окей!» — Думаю, как пользоваться такой элементарной вещью, как пульт, ты знаешь, поэтому пойду-ка я заваривать чай.***
Оставив Накахару в зале, просматривать телевизионные программы, Дазай прошествовал на кухню. Сам он обычно пил кофе, но сегодня, думается, можно выпить и чаю — за компанию. «Чёрный с лимоном, значит, — тепло подумал шатен, открывая кухонный шкафчик, и бережно доставая оттуда нужную коробочку. В этой деревянной, и украшенной узорами коробочке было так много сортов дорогого и ароматного листового чая, что у любителей чайных культур наверняка бы слюнки потекли, при виде этой прелести. — Так…но он ведь не сказал, крепкий чай сделать, или нет?» Тут парень на минутку задумался. Идти обратно в комнату и ещё раз беспокоить Чую не хотелось, поэтому кареглазый решил сделать ему в точности такой же, какой обычно заваривает себе. Немного затормозив на той мысли, добавлять ли в чай имбиря, или, может, не стоит, Осаму заметил, что в зале было очень уж тихо, и слышался лишь звук новостей по ТВ. «А, если подумать, почему это Чуя должен шуметь? И незачем, как-то.» — усмехнувшись своему же вопросу, Дазай поспешил к ожидающему его рыжему чуду. — Извиняюсь, что заставил ждать, — как пример доброжелательного хозяина, произнёс Дазай, поставив поднос с чаем и кондитерскими изделиями на журнальный столик. — Что так увлечённо смотришь? — Хм? Да так, обычная программа новостей, — отвлекшись от плазменного экрана, ответил рыжеволосый, и увидев перед собой поднос со вкусности благодарно улыбнулся. — Спасибо.Да, верно. Новости — как новости.
Всё обычно.
Было бы обычно, если бы только…
Сначала парни не обратили никакого внимания на новости, рассказываемые по телеку, но как только репортерша произнесла город, где произошло происшествие, взоры карих и голубых глаз с интересом уткнулись на экран. Как оказалось, в их родном городе случилась единовременная пропажа пяти человек. И при чём — в одно и то же время, в один и тот же день.Может ли быть, что там начались похищения людей?
Но, когда на экране возникли их фотографии этих пропавших, глаза Осаму широко распахнулись, и через мгновение на лице возникла восторженная улыбка. Или же, это больше походило на оскал зверя, когда тот загнал свою добычу в тупик.«Вот значит, оно как…»
На экране телевизора были представлены лица тех самых людей, которые убили его Огонька. Это не случайность, и Дазай уже догадывался, чьих рук это дело.Фёдор.
Если это действительно так, то этих парней давно нет в живых, и смерть их была не самой быстрой и безболезненной. Эта новость, не буду скрывать, обрадовала кареглазого, хотя факт того, что он не прикончил этих тварей своими собственными руками немного огорчает. — Дазай? — от мыслей шатена отвлёк Накахара, что сейчас смотрел на него встревоженным взглядом. — Что-то не так?«Стоп, с его лицом сейчас что-то не так?»
— Нет, все в порядке, — попытавшись уйти от опасной темы, ответил кареглазый. — Ужасно, правда? — Нет, Осаму. Если бы все было в порядке, ты бы не делал такое лицо.«Раскусил»
— И какое же у меня было лицо, Чуя? — Ты…улыбался… — выдавил из себя голубоглазый, посмотрев на Осаму неким болезненным видом. — Когда на экране показали лица пропавших, ты улыбнулся так, будто бы был рад. Будто бы…знал этих людей.«Чуя…ну почему ты такой догадливый?»
Внутренне Дазай лихорадочно соображал, как бы поскорее успокоить Накахару, и незаметно ускользнуть от этой темы. Чуя точно не воспримет это гладко, а ранить свое рыжее чудо юноша не хотел. — Тебе, наверно, просто показалось, давай не будем заострять на этой ерунде внимание… — Нет, Осаму, «это» — не ерунда. Теперь, когда ты начал отнекиваться, я точно уверен, что это что-то важное. — Накахара был настроен решительно, и встретившись с этим «пламенным» взором, Дазай просто сдался. — Тебя, ведь, уже не переубедить, да? — обречённо вздохнул кареглазый, лёгким движением рук потрепав себя по голове.«Видимо нет»
— Хорошо, я знаю тех людей, которых показывали по новостям. И мало того — мне даже удалось однажды встретиться с ними лично. Доволен? — Ещё нет. Теперь мне хочется узнать причину твоей реакции. — А любопытной варваре на базаре нос оторвали! — Дазай! — Ладно, ладно, всё, — подняв руки в примирительном жесте, шатен продолжил свою речь. — На самом деле, они заслужили это. — Заслужили…что? — Смерть. — холодно отозвался Осаму. — Смерть? Но в новостях сказали, что они лишь…пропали… — Накахаре понадобилось лишь мгновение, чтобы понять, что Дазай вовсе не ошибся и не перепутал. Он сказал это нарочно. — Почему…ты думаешь, что они мертвы? — Я не думаю, Чуя. Я это знаю. А также, я знаю того, кто их прикончил. Знаю, что они наверняка мучились в агонии перед своей смертью. Знаю потому, что… — взгляд карих глаз помутнел и потемнел. — Я был этому причиной. От этого холодного взгляда и значения этих забвенных слов, Чуя в ужасе вскочил с дивана и отшатнулся.«Дазай…убил этих людей?»
Увидев состояние голубоглазого, Осаму старался не шевелиться, и не делать резких движений. Он догадывался, что именно так все и произойдёт. А какова ещё может быть реакция нормального человека на такую новость? Правильно — спокойной она точно быть не может. Но, к удивлению Дазая, через несколько минут, Накахара успокоился, и во вглядеться лазурных глаз был уже не страх, а решимость. — Рассказывай, — твердо решил Чуя. — И подробно, не увиливая.«Уж лучше бы ты считал меня убийцей, Чуя…»
— Тогда, думаю, нам лучше присесть. После того, как оба юноши уместились на диване, чуть поодаль от друг-друга, наступило напряжённое молчание. Дазай не знал, с чего бы начать, и как бы безболезненней преподнести горечь, а Чуя просто ждал. — К слову, как там поживает твой кот? Уж этого вопроса от Дазая Чуя никак не ожидал, но, раз Осаму спрашивает, то почему бы и не ответить? — Он в полном порядке. Кстати, мы назвали его Чернышом. Он имел, да что я говорю, по сей день имеет привычку шалить, и драть обои, а также устраивать беспорядки, поэтому сестрица предложила забрать его к себе. Иначе, зная наших родителей, они бы просто вышвырнули этого пушистика на улицу, а этого я совсем не хочу. К слову: этому оборванцу так понравилось жить у сестрицы, что он даже домой совсем не просится. Встречает меня, конечно же, и ласкается, но на этом всё. Полюбил он Коё, и всё, с концами. — проворчал Накахара, напоследок фыркнув. — Понятно, — на лице Дазая появилась какая-то счастливая, но вместе с тем, вымученная улыбка. — Я…встретил этих людей впервые в не самых приятных обстоятельствах. И эта встреча была нашей первой, и, к счастью, последней. Скажи мне, Чуя, ты…помнишь Огонька? — Да, помню. У этого котенка была такая милая мордочка и мягкая рыжая шёрстка, особенно на животе, а ещё его умные глазки… — мягко улыбнувшись, вспоминал Накахара. — Они убили его. Голубоглазый резко замолк и замер, в неверии посмотрев на собеседника. — К-как это, «убили»? — В прямом смысле. Убили. В один из дней, когда я возвращался со школы, в дали я заметил толпу этих самых подростков, и увидев среди них Огонька, я почувствовал неладное, и сразу же кинулся в их сторону, — шатен сокрушенно зажмурился и опустил голову. — Но я опоздал. — Осаму… — Чуе вдруг стало очень стыдно за себя. За своё поведение и за свои слова. Он так беззаботно болтал рядом с кареглазым о тех днях, об Огоньке и своем коте, даже ничего не подозревая о том, что на самом деле пережил Дазай. Каково было Осаму, когда тот слышал эти слова от Накахары? Чуя даже представить боялся, каково. — Не нужно так на меня смотреть, Чу, это целиком и полностью лишь моя вина. Если бы я успел тогда, — видя, как рыжик уже был готов возразить, Дазай продолжил. — И тем более, я ещё не всё рассказал. — Не стоит. — Нет, стоит. Или ты уже не так решителен и не хочешь узнать, что там было дальше? — усмехнулся парень. — Хочу, но… — Вот и славно, что хочешь, — снова прервал потуги рыжика Дазай. — А теперь слушай дальше: за некоторое время до этого инцидента у меня появилась одна полезная, а может и нет, привычка: в поздние вечера я стал выходить на прогулку, и ходил по разным малолюдным местам. И вот, однажды, мой интерес добрался и до заброшки. И вот что было странно: это заброшенное здание казалось таким старым, будто в него с самой разрухи никто не заглядывал, но под одной из дверей были следы, означающие, что заброшка вовсе не такая уж и заброшенная, как я полагал ранее. — И…что же было дальше? — А дальше было то, что оказывается, в этом заброшенном здании, и забытом обществом углу, был свой хозяин — Демон Достоевский, — на время кареглазый замолчал, уходя в свои воспоминания. — А дальше я стал частым гостем в этой тёмной обители. Оказалось, Фёдор устраивал там еженедельные собрания, и сам частенько там бывал. И эти собрания, они…были не совсем в рамках закона. Естественно, сначала мне об этом никто не рассказал, но я догадался об этом сам. — Но как в пропаже этой группы людей замешан Достоевский? — Понимаешь, в тот день, после случившегося, я взял Огонька…«Вернее, то, что от него осталось»
…и понёс его хоронить. Вид у меня был совсем никакой и я всей душой надеялся на то, что никто из знакомых меня не увидит. Но у вселенной были немного другие планы, и на меня наткнулся Тачихара — тоже мой приятель, с той заброшки, а рядом с ним был и Фёдор. — И ты рассказал им, что случилось? — Нет, я им ничего не рассказывал. И, если честно, ты первый, кому я вообще что-либо рассказываю, — усмехнулся юноша. — Достоевский не зря был прозван «Демоном». Он очень умён. Чертовски умён. Думаю, ему никакого труда не стоило узнать виновников, и потом найти их, и наказать. — И под наказанием ты имеешь в виду… — Да, именно. Мучительную смерть. Догадываюсь, что этих людей, что показали по телеку уже давно нет в живых, а если и есть — то они уже не хотят таковыми быть. Накахара замолчал, стараясь разобрать весь тот бардак, что произошёл в его подсознании. С одной стороны ему было ужасно жаль за Огонька и Дазая. Было ужасно осознавать то, что он пережил, и увидел. Как мучился и терзался по этому поводу. Смерть котенка — его друга произошла прямо на его глазах, а потом мальчик пошёл хоронить своего некогда друга. Это ужасно. Невыносимо, страшно, жутко и тошнотворно. Но с другой стороны, те люди…они ведь не заслужили таких мучений, ещё и смерти. В конце концов, они ведь люди, и все ещё дети. — Чуя… — руки кареглазого приземлились на плечах рыжего, и его тут же притянули в тёплые мягкие объятия. — Давай просто не будем больше поднимать эту тему, хорошо? И ты об этом так сильно не задумывайся. Что произошло — оно произошло и уже прошло. Я бы не хотел забивать твою голову такими проблемами. — Но, Дазай… — хотел снова возразить Накахара, но тот взгляд, коим его одарил кареглазый, заставил его замолкнуть. Что-то было в нём такое…болезненное и бесконечно нежное? — Что смотреть будем, Чуечка? — вмиг поменяв своё выражение лица спросил Осаму, коварно улыбнувшись. — А давай детектив? — Ну уж нет!***
Этот день прошел незаметно, а ещё — очень весело. После того болезненного, но нужного обоим разговора, парни начали насыщенную и весьма интересную беседу — спор, на счёт того, какой бы фильм им посмотреть. Дазай то и дело тянул в свою сторону, и озвучивал все плюсы детективного жанра, а Чуя, в свою очередь, твёрдо стоял на своём, и хвалил экшн. — Детектив же такой скучный! На первых минутах уже в сон тянет! А ещё ужасно занудно! — Детективный жанр увеличивает фантазию, а также, умственную активность! Не то, что глупые экшены. — Да, что ты говоришь! И так они проспорили около пятнадцати минут, в конце-концов выбрали и то и другое. Сначала решили смотреть детектив, чтобы потом, по мнению Осаму, их мозг «отдохнул от этой нагрузки. А спорить с кареглазым рыжик не стал: итак слишком много нервов на него потратил. А потом за окном наступила темень, а Накахара как кстати вспомнил о том, что, по сути, ему вообще-то давно нужно домой, и эти посиделки были не запланированы. Как только Чуя начал поспешно собираться, Дазай последовал за ним, железно и без отнекиваний решив, что во что бы то ни стало, проводит рыжика домой. — Я тебе девушка что-ли какая-то? — ворчал голубоглазый, возясь с застёжками своего пальто. — Нет, ты — мое милое рыжее чудо. — ласково произнёс Осаму, накинув на рыжика мягкий шарфик, и бережно его обвязав. В конце концов, до самого подъезда Накахары, они прошли вместе. А на прощание кареглазый, одарив Чую тёплой улыбкой, так же тепло его обнял, и попрощавшись, мягкой поступью пошёл домой, оставив рыжика что-то смущённо лепетать, да лихорадочно бегать взглядом по асфальту. Интересно, который раз за этот день Дазай заставил Чую так сильно алеть? Уж, даже не сосчитать. Но, похоже, Осаму это только в радость.***
Утро у Накахары задалось с самого первого момента: как и вчера. Рыжик пробудился от раздражающего перезвона будильника, а холодный пол встретил его с распростёртыми объятиями. Но несмотря на это дружеское приветствие нового дня, голубоглазый как никогда был бодр и весел. Вчера, по пришествию домой, никакой трёпки Чую не ожидало. Вместо этого его ждала холодная и пустая квартира, но это не столь важно, ведь мысли, что роем пчёл жужжали в голове рыжика, не дали ему заскучать. «В тот раз, в лифте…а Осаму ведь так и не ответил на мой вопрос… — перед сном размышлял рыжик, одновременно просматривая узоры на потолке. Ему все равно так быстро уснуть не удастся, лучше уж смириться. — Интересно, а что бы он ответил?» Но на мысль о том, чтобы задать этот вопрос ещё раз, голубоглазый ярко запунцовел, и передумал на этот счёт, обуславливая своё решение тем, что позориться ещё раз ему не хочется. Но знать ответ все равно хотелось… Чертыхнувшись, уже который раз за ночь, парень перевернувшись на другой бок, постарался уснуть. И то, что ему это тогда удалось сейчас даже немного удивляет рыжика: обычно не удавалось. Не обильно, но сытно позавтракав, юноша, на скорую руку собрав школьные вещи в сумку, поспешил в учебное заведение. Осенние краски. Такие же, какие были вчера, но одновременно с этим — совсем другие, и не менее интересные и яркие. Такой же, но совсем иной, пропитанный морозной прохладой воздух, и такая же, но отличимая от вчерашней листва под ногами. А ещё тот же Осаму, что неожиданно напрыгнул на него сзади. Классика. — Как жизнь, малыш Чу? — пребывая в бодром расположении духа, спросил кареглазый, с блестящим взглядом посмотрев на своё чудо. — Выспался? Или же думы от моего прекрасного детектива не дали тебе этого сделать? — Жизнь — замечательно, мир — замечательный, выспался — тоже замечательно. А благодаря мыслям твоего «увлекательного», — выделил последнее слово своеобразными кавычками рыжик. — Детектива, сон пришёл ко мне ещё быстрее, нежели обычно. А сам то ты как дошёл? — Дошел я до дома, как ты выспался — просто замечательно. Странно, странно. Но теперь я буду знать, какую колыбельную петь для таких индивидов, как ты, — хихикнул шатен. — А что это мы стоим на одном месте? Пора бы в школу! И снова Дазай умело перевел тему. Кого бы тут ещё индивидом называть? К их приходу в школе было полно народу, как никак буквально через несколько минут прозвенит звонок на урок, а нагоняй от учителей получать не хотелось. Это касалось не всех, но многих. А если много народу, это означает, что мало кислороду. В особенности если ты всеобщий любимчик и «принц на белом коне», поэтому Дазай поспешил смыться от толпы подальше. И своё рыжее чудо, конечно же, прихватил с собой. Только лишь этим двоим известно, где их носило, но к звонку они уже были около дверей нужного кабинета. В начале первого урока парни усердно учились…но только в начале, а дальше вновь началась та увлекательная игра, под названием: «прочти, напиши записку, и не спались». На этот раз, к счастью, она прошла без приключений на пятую точку. Это, несомненно, радовало. Особенно Накахару. Дальнейшие уроки прошли в точности также, и когда наступило время обеда, довольный до невозможности Осаму потащил рыжика на крышу, где, по его мнению, было тихо и немноголюдно. И Чуе пришлось признаться, что тот был действительно прав: на крыше не было ни души, а все потому, что…она была запечатана, и вход туда был запрещён. Но Дазаю это, конечно же, не преграда, и… — Если я захочу, то и спрыгнуть с неё могу! — рассмеялся кареглазый. Правда, Накахара шутку не оценил. Найдя отличное местечко, где и солнце не слепило, и было не слишком ветренно, юноши уместились на нём, и принялись шариться в своих сумках. Вернее… это делал лишь Чуя, и достав своё бенто, он выжидающе посмотрел на Дазая, что все так же сидел на месте, и широко улыбался. — Угостишь?«Вот же лис!»
— А у самого то где? — Я не успел приготовить, — театрально вздохнул парень, и хитро улыбнулся. — Ну, не оставишь же ты меня голодным?«Нет, точно лис…»
— Хорошо, угощайся, — сдался Накахара. — Но только в этот раз… В то время, как Чуя договаривал свою речь, Осаму уже успел запихнуть себе в рот большой кусок онигири, на что был одарён скептическим взглядом. — Не, ну, а фо? — пожал плечами парень, стараясь выговорить фразу с набитым ртом, чем вызвал у рыжика смешок. Но тут их идиллия прервалась: послышался звук открывающейся двери. Осаму поспешно сглотнул.И кто же это? Ещё один нарушитель правил?
Через некоторое время перед парнями, застывшими немного в нелепой позе появилась девушка, и судя по её взгляду, она вовсе не хотела уединения на крыше, а пришла поговорить. — Дазай-сан, я…я хотела бы кое-что сказать вам… — замялась девушка, в нерешительности смотря себе под ноги. И поговорить, похоже, она пришла к Дазаю. В этой обстановке Накахара ощутил себя лишним, и уже хотел было уйти, но сжавшаяся на его кисти рука кареглазого этого сделать не дала. — Прости, но сейчас у меня, увы, нет времени, — улыбнулся Осаму, бросив на нарушившую их покой леди холодный взгляд. — Тогда…тогда, это совсем не долго, прошу, выслушайте меня, Дазай-сан! — не отставала храбрая представительница женского пола.Но, что же ей надо?
— Говорю же, сейчас у меня нет времени… — устало прервал её потуги Дазай, но вот того, что его на этом моменте самого оборвут, он, кажется, не ожидал. — Нет, время у нас есть, и, думаю, Ос… Дазай-кун сможет тебя выслушать. — заявил Накахара, посмотрев на кареглазого каким-то…осуждающим взглядом? Серьезно? А девчушка похоже этого и ждала, и обрадовавшись, быстро выудила из своей сумки письмо, в розовой обёртке, и склонившись, протянула его Дазаю. — Вы…вы мне нравитесь! Пожалуйста, прошу вас, встречайтесь со мной, Дазай-сан! — воскликнула юная леди, набравшись смелости. Что-то в груди Чуи болезненно ёкнуло. Это ощущение было похоже на то, когда к Дазаю приставала толпа. Но в этот раз гораздо хуже. А душа будто забилась в истерике, всеми своими фибрами не желая видеть эту личность, рядом с его Осаму. Накахара всей душой ощущал и желал того, чтобы эта девушка ушла, испарилась, да хоть что! Лишь бы не находилась рядом с Дазаем.«Уйди, уйди, уйди, прошу тебя!»
«Уйди же!»
«Стоп, — голубоглазый оторопел. — О чём это, я думаю?»«Я не могу так эгоистично мыслить! Дазай ведь не моя собственность, чтобы решать такое.»
Но легче от этой мысли все равно не стало. Рыжик вздрогнул от неожиданности, когда рядом произошло движение. — Прости, но я в этом не заинтересован, — прозвучал голос со стальными нотками, но потом его голос чуть смягчился. — У меня уже есть тот человек, которого я люблю.»«Человек, которого Осаму…любит?»
Вот тут то негативные эмоции почти дошли до своего эпицентра. «То, что Осаму мне не рассказывал о ней не может отменять факта, что у него ее нет, — болезненно усмехнулся про себя голубоглазый. — У Дазая есть любимая девушка… И о чём я только думал?» Накахару поставил в тупик свой же вопрос.«А действительно, о чём?»
Тем временем, пока рыжее создание размышляло, девушки и след простыл, а сам «виновник торжества» преспокойненько сел на своё место. — Почему ты ей отказал? — прозвучал в тишине тихий голос голубоокого, что не решавшийся посмотреть кареглазому в лицо, прожигал болезненным взором асфальт. — А что я должен был сказать, по твоему? — усмехнулся шатен, собирая вещички обратно в сумку. — Согласиться? Кареглазый замер, и поражённым взором начал разглядывать рыжика, который от чужого взгляда сжался ещё сильнее. — Что за глупости ты говоришь? — почти прошептал Дазай, и сделал шаг навстречу к Накахаре. — Ох…точно, прости меня, у тебя ведь уже есть девушка, — залепетал Чуя, нервно сжав свою руку.И как он только мог забыть?
— …Чуя, — Осаму сжал губы, а взгляд его сделался совсем болезненным. — Неужели те события, произошедшие в тот день, четырёхлетней давности, совсем ничего не значат?«Четырёхлетней давности? Он это о том дне, когда мы потерялись в лесу в ливень? Но…причём тут это?»
— Я не понимаю, о чём ты говоришь, Осаму. — неуверенно ответил голубоглазый, мельком взглянув на собеседника, и вид этот ему совсем не понравился. Когда Накахара дал ответ на заданный ему вопрос, Дазай как-то побледнел и отступил на шаг назад. На мгновение в карих глазах промелькнула боль, но потом их покрыла пелена. — Вот значит как… Прости, — на лице Дазая возникла фальшивая радостная улыбка.— Просто забудь то, что я сказал.