***
А утром Алек проснулся от настойчивого стука в дверь. Резко вскочил, путаясь в одеяле и морщась от боли в висках. Наскоро, под сопровождение того же яростного стука, бросился на поиск пижамных брюк, потому что вчера, не чувствуя сил даже одеться, упал на кровать сразу же после принятия душа. И быстро, наталкиваясь на каждый предмет мебели и тихо матерясь сквозь зубы, побежал к двери. Мозг сгенерировал сразу несколько вариантов: Пожар! Наводнение! Иззи! На деле же оказался… — Магнус?.. Он стоял перед ним, растрепанный, с чуть смазанной в уголках глаз подводкой, и тяжело дышал через нос. Алек опешил. — Впустишь? — наконец заговорил Магнус. Голос его был тихим, с легкой хрипотцой. Алек простоял, глупо пялясь, еще какое-то время, пока не отмер, обескураженно кивая. — Да, конечно, проходи. Магнус вошел в квартиру широкими резким шагом и сразу же направился к дивану. Алек медленно закрыл дверь, чувствуя себя героем сюрреалистического романа. Магнус. В его. Доме. Что за черт? — Хочешь чего-нибудь выпить? — спросил он. Под внимательным взглядом Магнуса Алек испытывая острое желание прикрыть оголенный торс одеждой, руками, да хоть разделочной доской. — Я хочу поговорить, — отрезал Магнус. И Алеку ничего не оставалось, как сесть напротив — на компьютерный стул. Какое-то время оба молчали: Алек ждал, когда Магнус начнет разговор, тот ничего начинать не торопился, не спуская, впрочем, с Алека внимательного, даже какого-то пробирающего взгляда. Алек невольно поежился. — Что-то случилось? — осторожно поинтересовался он, не в силах больше терпеть эту гнетущую тишину. Магнус с присвистом выдохнул. — Это ты мне скажи, Александр. Алек растерянно забегал взглядом по комнате. Что он может сказать? Что? Магнус, я влюблен в тебя настолько, что гребаные, мать их, бабочки поселились даже в печени? Магнус, мне больно, что ты трахаешь свою девушку, хотя и имеешь на это полное право? Магнус, мне почти с самого начала было плевать на эти чертовы курсы? Но вместо этого он сказал: — Как ты нашел меня? Магнус окатил его сверхнедовольным взглядом. Понятно почему — Алек очевидно избегал объяснений. — Иззи, — все же ответил он, — нашла меня в инстаграме. И, в отличие от своего брата, решила написать мне и успокоить, что ты жив-здоров. Алек пристыженно опустил глаза в пол. Магнус волновался, оно и понятно. Он ведь не виноват, что у Алека синдром бестолковой любви. — Прости, я… — Ты, — Магнус резко выпрямился, обвинительно направляя в его сторону указательный палец, — исчез, ничего не сказав. Не отвечал на звонки. Я чуть с ума не сошел, не понимая, что с тобой происходит! И от кого я узнаю все то, что ты, — он сказал последнее слово с таким нажимом, что Алека передернуло, — должен был сказать мне в лицо? От Катарины, от Изабель. Не от тебя, Александр! Алек крепко стиснул зубы и впился ногтями в ладони. Правда. Все правда — до последнего слова. Алек Лайтвуд — трусливое дерьмо, не способное даже прекратить отношения по-человечески. Магнус достоин честного разговора, уважительного отношения, черт возьми. А что он ему дал? — Мне жаль, Магнус. Прости, если сможешь, я… — Ты идиот, — язвительно подсказал Магнус, закидывая ногу на ногу и скрещивая руки на груди. — Да, — не стал отрицать Алек и устало вздохнул. В груди клокотало что-то тяжелое, темное. — Теперь-то ты поговоришь со мной? Алек сильно, до боли сжал зубами нижнюю губу. — Магнус… — Поговори со мной, Алек, — с нажимом произнес Магнус, опасно сверкая глазами. — Я не… — Говори! Ну же! — Магнус повысил голос, видимо, теряя терпение. — Не могу! — резко бросил Алек и вскочил со стула, сжимая и разжимая кулаки. — Я не могу! Очень хотелось уйти, опять сбежать от проблем, от Магнуса, но тот неожиданно оказался совсем близко, крепко вцепившись пальцами в запястье Алека. — Скажи! Неужели, так сложно… Алек зарычал, словно загнанный в ловушку зверь, попытался вырвать руку из цепкой хватки, но Магнус держал крепко и теснил к стене. Не сбежать. Не спрятаться. — Что? Что тебе сказать?! — не выдержал Алек. Он почти кричал. Магнус же смотрел внимательно, словно выискивал в его лице что-то… — Что любишь меня. Алек замер, вдыхая словно через силу. Глаза его расширились, руки задрожали. — Что? Что ты… — Я не прав? — со странным, непонятным выражением на лице спросил Магнус. Алек нервно дернулся чуть в сторону. Отступать было некуда: они стояли так близко друг к другу, что Алек четко слышал древесный запах одеколона Магнуса. — Зачем ты спрашиваешь? — наконец спросил Алек, удивляясь, насколько тих и разбит его голос. — У тебя ведь Камилла… — Алек, ты… Погоди, при чем тут Камилла? Алек замер. Магнус замер тоже. Затем чуть отступил, озадаченно заглядывая ему в глаза. — Александр, при чем тут Камилла? — Ты с ней спишь? — уже не так уверенно то ли ответил, то ли спросил Алек. Магнус шокировано округлил глаза. — Этого еще не хватало! Александр, кто тебе сказал эту, прости за выражение, дичь? Совсем уж растерявшись, Алек пробормотал что-то про Рафаэля. — Раф? — казалось, брови Магнуса не способны взлететь еще выше, ан-нет. — Ты шутишь, он не мог такого сказать. И Алек, запинаясь и все больше горя лицом, пересказал Магнусу их с Рафаэлем разговор, особенно выделив часть с «особыми занятиями» и «излишним шумом». И чего он точно не ожидал, так это то, что Магнус шагнет к нему, упираясь лбом в плечо и трясясь всем телом. — Магнус, что… Ты плачешь?! — Я… — Магнус всхлипнул, пугая Алека еще сильнее, а затем поднял искаженное от смеха лицо. — Ты, правда, такой идиот, Александр! И я. Оба. Нахмурившись, Алек вопросительно склонил голову набок, и Магнус, успокоившись и чуть отступив, вновь обхватил его за запястье. — Мы с Камиллой терпеть друг друга не можем. Она каждый раз врывается в офис, если клиент в итоге выбирает меня, а не ее, и начинает кричать. Знаешь, я терпеливый человек, но она невыносима. Мы ругаемся громко, жестоко и со спецэффектами. Пару раз это произошло при клиентах, и… Думаю, Рафаэль просто хотел избежать неприятной ситуации, — он сделал красивый жест рукой и вздохнул, изумленно глядя на Алека. — Не верится, что все так неудачно совпало. Алек очень хотел сказать, что для него это норма. Его жизнь вообще похожа на ситком, и удивляться тут нечему. Но Магнус вдруг отпустил его руку и обхватил ладонями лицо. — Так ты скажешь мне? — тихо спросил он. Алек рвано выдохнул, испытывая невероятное облегчение, такое, что глаза жгло, а в груди болело. Выдохнул и шагнул вперед. Ну сейчас-то точно пора? — Я люблю тебя. — Я люблю тебя, — эхом откликнулся Магнус. И, черт возьми, как же охеренно Магнус целуется.***
Алеку казалось, что он спит, и вся вселенная сделала резкий кувырок. Потому что он наконец-то здесь, в своем доме, с Магнусом. Магнус любит его. Он, черт возьми, любит его! Осознавать это было так странно. А еще… Еще Магнус стоял перед ним на коленях. Это точно сон. Точно сон. Ох… Он не ожидал ничего подобного. На самом деле, с какой-то десяток минут назад, когда от поцелуев у Алека уже горели губы, а в груди жгло от недостатка кислорода, Магнус вдруг прижался к нему вплотную и, положив ладонь на пах, игриво прошептал: — Мы все же должны перейти к практическим занятиям, не так ли? И, наблюдая, как Алек буквально задыхается от осознания, медленно опустился на колени, стягивая резинку пижамных брюк ниже, и ниже, и ниже… Алек так же медленно сходил с ума. — Повторим пройденное, — проурчал Магнус, целуя Алека чуть ниже пупка. — Назови все чувствительные места, милый. Алек моментально вспыхнул, но послушно принялся перечислять все, что приходило в голову: — Головка, — начал он и сразу же всхлипнул, ощущая, как язык Магнуса касается чувствительной кожи. — Уздечка… Боже, Магнус, слишком… я не могу… Тот лишь хмыкнул что-то себе под нос и, обхватив головку припухшими от поцелуев губами, пропустил ее дальше в горло. Алек сдавленно застонал, цепляясь сначала за стену, а затем за Магнуса. Сжав в кулаке жесткие от лака волосы, Алек скорее почувствовал, чем услышал стон Магнуса, и эта вибрация сладко отдалась в паху. Магнус сосал, как бог: у Алека дрожали и подкашивались ноги, и держался он на чистом энтузиазме. Он не мог сфокусировать взгляд: глаза закатывались от острого удовольствия и звуков, которые издавал Магнус: влажных, пошлых, таких возбуждающих, боже. Алек наверняка делал ему больно, сжимая волосы у корней, но Магнус не жаловался, с каким-то жадным упоением вылизывал его, целовал, делал так хорошо, как никто и никогда. Если он доказывал свое мастерство — Алек уже готов был поставить ему десять звезд из десяти. Он пытался дышать глубже, успокоиться хоть немного, продлить эти тягучие мгновения, возможно, остановить Магнуса, чтобы все не закончилось слишком быстро, но тот, словно предугадав его намерения, вывернулся из жесткой хватки, крепко прижимаясь губами к основанию члена и нажимая подушечками пальцев чуть ниже, отчего тело Алека пробила крупная дрожь. Следующее, что он увидел — как Магнус слизывал с пальцев сперму, и только от этого он готов был кончить еще раз. — Raphe scroti, — сыто улыбнувшись, поделился Магнус. — Беспроигрышный вариант. Алек выпрямился на все еще дрожащих от слабости ногах и дернул Магнуса вверх, целуя во влажные соленые губы. — Готов сдать экзамен, Александр? — с вызовом спросил Магнус, когда Алек освободил его губы, решив изучить территорию ниже. По понятным причинам ответить Алек не мог. В любом случае, Магнусу было уже наплевать.***
Уже после они лежали в бесстыдно разворошенной постели, смеясь и споря кто из них будет «большой ложкой». Магнус светился, словно лампочка, и Алек был уверен, что выглядит точно так же. Уже после Магнус признался, что заприметил его сразу, и никакой «проверки на извращенца» не существовало. Впрочем, как и необходимости общаться с клиентом лично до встречи. Просто Катарина должна была ему услугу, и он не постеснялся ею воспользоваться. Уже после Алек рассказал о всех своих неловких ситуациях, о разговорах с сестрой, и даже — о боже, блять — про Джонни. И что Магнуса в кураторы он выбрал отнюдь не за хороший рейтинг и полотна отзывов. У них вообще будет много «после». Целый марафон длиною в жизнь.Fin.