***
Они подошли к парапету в ряду последних — под внимательным взглядом отца — но восторженно гудящая толпа все равно почтительно расступилась перед ними, пропуская вперед. Так что за происходящим пришлось наблюдать из самой вип-точки. — Ненавижу все это, — тихо пробормотала Иззи, до белоты вцепляясь пальцами в перила. Алек отвел взгляд от ее плотно сжатых в бешенстве губ и посмотрел вдаль, где городок баварско-шахтерского типа на обычном наземном движке пытался ускользнуть от клешней их города, в сотню раз превышающий его по габаритам. Охота была в самом разгаре, и вся молодежь высыпала на открытую верхнюю площадку, улюлюкая и подбадривая людей в рубке — команду профессиональных и абсолютно безнравственных ублюдков, которыми сейчас руководила лорд-мэр. Идрис рвался вперед, движимый голодом и руками на пультах управления, и вибрация проходилась по каждому его органу, каждой металлической части, переходя на людей. Алек чувствовал эту вибрацию всем телом и его мутило. Или это была его внутренняя дрожь? Они покинули безопасные земли Аликанте полгода назад и ползали от перешейка до самых гор, пожирая маленькие города, крадя их запасы соли, разрушая дома людей, их будущее, отбирая свободу и принуждая к рабству. Алек ненавидел Идрис. Ненавидел Эпоху Движения. И, наверное, имей он возможность, Алек развязал бы еще одну Шестидесятиминутную войну и стер бы все Хищные города разом. С каждой охотой это становилось все невыносимее, и только юность Макса и минимальные шансы на выживание останавливали их с Иззи от побега. — Они не смогут, — прошептала Иззи, и Алек заметил, что на ее нижней губе почти не осталось помады. Он и сам понимал — на самом деле, все здесь понимали — что у этого города не хватит топлива и скорости, чтобы скрыться от Идриса. Он очевидно жертвовал собой, отвлекая внимание, пока другие шахтерские и торговые города спешно расползались прочь. А теперь он направлялся прямиком к расселине, и никакая маневренность не спасет город от гибели. Алек надеялся, что его командование не из тех, кто жертвует всем и в особенности собой и своими людьми, чтобы не кормить своими жилами хищный город. В конце концов, развед.отряд в любом случае соберет останки. Идрису было все равно — дробить город на гайки самостоятельно или перерабатывать в топливо в готовом виде. Иззи сильно зажмурилась, когда первый гарпун вонзился в самую сердцевину города, наверняка пробивая двигатель. Второй с ювелирной четкостью обошел хранилище с солью и раздробил стену жилого отсека. Алек больше не хотел смотреть. Он тронул сестру за дрожащий локоть и сухо бросил: — Пошли. А выбравшись из толпы, больше похожей на многоликого безумного монстра, поймал на себе взгляд отца. И, не глядя на него, одними губами произнес: «Пошел к черту».***
Алек знал, что найдет Джейса на нижних уровнях. Он болел механикой и мечтал когда-нибудь собрать винтажный рычащий механизм, который древние обозначили как «мотоцикл»; поэтому во время охоты Джейс первым прибывал на пункт приема, игнорируя само действо. Самое важное, по его словам, было успеть отобрать самый смак из груды металла, в которое превращали захваченный город, до того, как тупицы-рабочие сбросят все в топку. В этой позиции они с Саймоном — мальчишкой из музея при библиотеке — были схожи, но регулярно собачились из-за какой-нибудь безделушки, ведя вечный спор о ее истинном назначении: отлеживаться ей среди прочих артефактов в музее или быть использованной с умом в очередной безумном проекте Джейса. Алек как правило ускользал от них прежде, чем его оставили бы крайним в бессмысленном споре. Он мог бы вообще не появляться у пункта приема в такие моменты, если бы не самостоятельно взращенная ответственность за новых жителей их города и бесконечная вина перед ними. Будучи членом семьи захватчиков он ощущал ярость и разочарование невольных пленников особенно остро. Алек хотел бы помочь им — всем им — но… — Отличный движок — был, пока они не пробили его насквозь, — возмущенно сказал Джейс вместо приветствия, стоило Алеку выйти из лифтовой кабины. Саймон небрежно махнул ему, стоя посреди контейнера с мелкими деталями. С Джейсом они ограничились обычными кивками, мысль тискаться с братом, перемазанном в мазуте, его не прельщала. — Нашли что-то стоящее? — Пока неясно. Конвейер еще не запустили, людей много — не все вышли из города, — Джейс стер пот со лба, еще сильнее пачкая лицо чернью, и резко развернулся, крикнув: — Эй, полегче! Алек отступил вбок, выглядывая то, что привлекло внимание брата. Джейс с Саймоном часто ошивались здесь и любили пользоваться своим положением, усмиряя пыл зарвавшихся досмоторщиков. Вот как сейчас — Алек заметил, как озлобленная охрана оцепляет группу узурпированных, скрывая от глаз вышестоящих превышение своих должностных полномочий. Они с Джейсом направились туда, даже не обменявшись взглядами, и решительно оттеснили враз притихших досмоторщиков. — Никакого рукоприкладства, — грозно приказал Джейс, с говорящим прищуром осматривая зачинщиков конфликта. — Инспектор, уведите этих двоих в камеру и напомните о неприкосновенности каждого в этом городе. Алек же, не обращая никакого внимания на возмущенных охранников, которых уже спешно уводили под руки в тюремный отсек, оглянулся на небольшую группу пострадавших. Взгляд почти сразу же зацепился за красные отметины на тонких запястьях девушки и на чуть заплывший от удара глаз мощного темнокожего мужчины. — Уроды, — процедили откуда-то сбоку. Алек развернулся, открыл рот, чтобы успокоить окружающих, но так и не нашелся, что сказать. Перед ним стоял тот самый парень, из-за которого родители Алека могли биться в конвульсиях в силу постигшего их семью позора. Потому что Алек вдруг стремительно и совершенно точно определился с привлекающим его типажом. Он смотрел на молодого мужчину с умопомрачительным разрезом глаз, подчеркнутыми косметическим углем, на бусины, вплетенные в растрепавшиеся волосы, на аккуратный рот, в уголке которого запекалась кровяная корочка, и чувствовал, как проваливается в неизвестные доселе чувства. Взгляд мужчины обжег, словно порыв сирокко в обнаженное лицо. Хлопок по плечу подействовал на удивление отрезвляюще. Джейс взглядом уточнил, все ли в порядке, и получив короткий кивок в ответ, подошел ближе к пострадавшим. — Нам очень жаль, — искренне сказал он, протягивая руки к девушке, жавшейся к защищающем ее мужчинам. Алеку вдруг подумалось, что тот, кто захватил его внимание, мог приходиться ей мужем, и эта мысль странным образом помогла прийти в себя. — Они понесут наказание за свои противомерные действия. Сейчас каждый из вас находится под защитой Идриса, — громко произнес он. Его слова были малым утешением — в конце концов, именно Идрис захватил их против воли, но по крайней мере Алек мог обещать им еду, кров и безопасность. Он надеялся, что мог обещать. Взбудораженные люди расходились обратно к своим колоннам, где каждого осматривали на предмет несанкционированно проносимых вещей и оружия. Джейс, заручившись согласием девушки, осматривал ее повреждения, а Алек стоял рядом, бросая частые, но аккуратные взгляды то на изящные бедра мужчины, то на унизанные цепочками и кольцами уши, то на искривленный в усмешке рот. Звонкий стук каблуков резко перекрыл, кажется, весь прочий шум. Иззи вошла в пункт приема с беспокойным выражением на лице, но тут же успокоилась, растягивая губы в широкой улыбке. — Магнус! — Изабель! Моя милая Изабель, — они влетели в объятия друг друга под ошалелые взгляды окружающих. Джейс недоуменно приоткрыл рот, но поразмыслив, закрыл. Алек неловко откашлялся, привлекая внимание. — Иззи? — Ох, это, наверное, Кларисса, да? Она и вправду очень мила! А это Джейс и Алек — наконец я могу представить вас друг другу, — Иззи, казалось, не замечала повышающийся градус недоумения, тогда как вопросов у Алека становилось все больше и больше. — Иззи! — ему пришлось прикрикнуть, чтобы сестра наконец взглянула на него. — Что происходит? Она вдруг приняла наносно отрешенный вид и, глядя куда-то в сторону, пробормотала: — Это Магнус. Я ведь рассказывала, что общалась с ним и Мелиорном, когда мы жили в Аликанте. Алек нахмурился. — Я полагал, что они — обитатели дружественных городов. — Ну, возможно, это не совсем так… — Где вы встретились? — резко спросил Джейс, складывая руки на груди. — Неподалеку от перешейка? — с полувопросительной интонацией ответила Иззи, хлопнув ресницами. — По какую сторону, Изабель? — почти прорычал Алек, внутренне запоздало сходя с ума о безопасности сестры. Когда он позволял ей воспользоваться своим вертолетом для встречи с друзьями — и речи не шло о нижемирских землях. — Мы заботились о ее сохранности, красавчик, — подал голос Магнус, и Алек с ужасом осознал, что уже готов сменить гнев на милость. — А еще мы знали, что наш захват Идрисом — дело времени, так ведь, дорогая? Иззи с готовностью кивнула, мнительно оглянувшись по сторонам. — Я обещала помочь им выбраться, если… когда это случится. Иззи была полна решимости, а Алек готов был разбить себе лоб о ближайшую стену. — Как ты себе это представляешь? — прошипел он, понижая голос. — Если вас обнаружат… — Не обнаружат. — Джейс! — вот от кого Алек не ожидал поддержки в этом самоубийственном плане, так это от брата. Ему казалось, что тот уже достаточно набрался ума и перерос свой бунтарский дух. — А что? У Саймона есть карта нижних этажей, мы сможем выбраться к докам незамеченными. — Меньше стресса, Александр, никто не пострадает, — Магнус аккуратно коснулся его предплечья, а у Алека голова закружилась от стремительности происходящего. Он не успевал адаптироваться, и все вокруг было похоже то ли на плохую шутку, то ли на последний плохой — да вообще какой угодно — план в их жизни. — Вы просто не знаете лорд-мэра Идриса. Она беспощадна, — с усталым отчаянием произнес Алек. — Я знаю Мариз лучше многих, — успокаивающе сказал тот самый мощный мужчина, спокойно стоящий рядом и обнимающий за плечи девушку, которую сестра назвала Клариссой. Возможно, ее отец или опекун. — Люк с мамой раньше жили в Идрисе, — тихо объяснила та. Люк вдумчиво кивнул. — Пока власть и жадность не вскружили Конклаву головы. Алек понимал, о чем он говорит. Конклав — совет хищных городов Аликанте — был той самой воспаленной язвой на и без того полуживом теле их общества. Иногда — когда он был юнее — Алек мечтал, что возглавит Конклав и переформирует его с самых основ. Сейчас он не был так наивен. — Нужно поторопиться, — бросил Магнус, напряженно осматриваясь. Они знали — пока на них еще не обращали внимания, но стоит улечься общей суете и послепобедному мандражу — и все пути к свободе для них будут закрыты. — Просто так я вас не отпущу, — непреклонно отрезал Алек. — Или что, красавчик? — насмешливо уточнил Магнус, отведя полы безрукавки и демонстрируя нож, скрытый в кобуре на ремне. — Остановишь нас? Алек закатил глаза и, не сдержавшись, улыбнулся в ответ. Дерзкий. — Нам нужен план, помнишь? И я не отказался бы от электорошокового оружия. Нам бы Саймона и пропуск в оружейную. Джейс? Брат кивнул с довольным видом и, подмигнув Клэри, скрылся за пропускными рамами. — Куда вы полетите? — Туда, где свобода и прекрасные дирижабли, — Магнус мечтательно улыбнулся. — За Стену, — пояснила Клэри. — Мелиорн встретит нас. Алек понятливо кивнул, взбудораженный воспоминаниями о рассказах тех, кто видел или даже был за Стеной. Утопичная страна тех, кто любит жизнь и ближнего своего. Поговаривали, что там не знают голода, а ночью каждый дом зажигает уличные фонари. А еще — там не боятся. Алек прищурился с легкой улыбкой, не замечая внимательного взгляда Магнуса. А потом до него дошло… — Иззи! Ты встречалась с членом Сопротивления за моей спиной?! — Возможно, я забыла об этом упомянуть… — Ты!.. — Эй, — Магнус вдруг подступил ближе, подцепив своим мизинцем его. — Если хотите, вы могли бы тоже улететь туда. Я знаю, что у вас есть младший брат, но чуть позже? Алек смотрел на Магнуса, а Магнус — на его губы. И ни одни слова в жизни не давались ему так легко. — Я бы хотел этого. — Я тоже, — ответил Магнус. И внутренняя дрожь больше не беспокоила его.