All Fall Down.

Деревья, обступающие домик со всех сторон, пели печальному духу успокаивающие песни, пока Джек лежал, накрывшись с головой одеялом. Через некоторое время парень успокоился и стянул с головы одеяло, вытирая мокрое лицо ладонями. И замер. На него смотрели десятки жёлтых глаз. Мрак, выползший из-под кровати, колыхался в нескольких сантиметрах от его колена, высунувшегося из-под одеяла, и Фрост улыбнулся, протягивая обе руки к мгле, не отдавая себе отчёт в том, что делает. Но тьма уже давно не казалась духу враждебной, поэтому он оставался спокоен. Мрак тихо выл, обволакивая белые пальцы, сверкал жёлтыми бусинками глаз и пытался напеть смутно знакомый мотив, который внезапно нагнал на Джека сонливость. По прошествии нескольких минут дух снова спал, улыбаясь во сне. И маленький чёрный воробушек всю ночь сидел в его свешенной за край кровати ладони, охраняя сон своего бывшего хозяина, а чёрный ворон летал кругами вокруг дома, следя за кошмарами и изредка каркая. Джек не мог понять того, что иногда происходило с ним. Это походило на приступы, от которых не было лекарства. Мысли духа будто замедляли свой бег, и без того холодное тело замерзало до тихого похрустывания, а вместе с этим просыпалось желание убивать. Любое живое существо – людей, животных или птиц. У Фроста зудели ладони от потребности уничтожить. В такие моменты Самонтос просыпался и разговаривал с Джеком о том, что он вспомнил, об ощущениях и о смерти. Тьма уговаривала парня отдаться порыву, уничтожить что-то, тем самым отдаляя от себя очередной приступ на несколько лет, и через некоторое время дух сдавался, закрывая глаза и позволяя мраку полностью наполнить его. После этого оставался чужой страх, который он ощущал удивительно остро, да чьи-то крики и мольбы о помощи. Но когда Самонтос разрешал ему открыть глаза и вынырнуть из забытья, в которое погружался Джек, переставая контролировать своё тело, парень видел алую кровь на своих руках. И если первые несколько раз это пугало его, то по прошествии ста лет Джек привык к приступам и начал справляться с ними сам, не желая больше быть без сознания в то время, когда желание убивать затапливало его. Люди всегда воевали между собой, и Фросту просто необходимо было найти место, где человеческие создания осмысленно шли убивать друг друга. Обычно Фросту не приходилось искать слишком долго, и этот раз не оказался исключением. Город, в который прилетел Фрост, буквально сочился человеческими смертями, и дух пришёл в него, чувствуя, как начинает покалывать ладони от нетерпения, а мир подёргивается серой пеленой. И если вначале парень хоть как-то пытался сдерживаться, то потом безумие увлекло его мысли в страшный хоровод, и Джек стал сеять смерть уже без разбора, не задумываясь о том, кто умирал от его действий. В Ленинграде кроме него был ещё кто-то, и его присутствие сладкой негой разливалось внутри Фроста. Самотнос советовал Джеку убраться отсюда как можно быстрее, но дух отчаянно искал по всему городу несколько лет, и в итоге улетел, так и не обнаружив искомого. Но удача улыбнулась духу очень скоро – буквально через полстолетья его нашли Хранители. Раньше дух сталкивался с ними и даже несколько раз пытался проникнуть в дом к Николасу только для того, чтобы посмотреть на оленей – эти существа завораживали его, но ни разу не говорил ни с одним из них. Какие-то воспоминания жили в Фросте, и, судя по ощущениям, эти существа не были его друзьями в прошлом. Именно поэтому Джек принял боевую стойку сразу после того, как из тени вышел Кролик, подкарауливший его в переулке. Фрост решил разобраться в ситуации и не морозить наглого Хранителя сразу. Но после того, как его запихнули в мешок и силой притащили к Николасу, только упоминание Кромешника остановило Джека от того, чтобы выморозить всех. Хранители вели себя очень странно – они явно знали его раньше, но Самонтос советовал Фросту воздержаться от расспросов, и дух решил послушать тьму внутри себя – существа относились к нему с подозрением. Имя Питча знакомо всколыхнуло в Джеке что-то давно забытое, и он решил остаться и узнать больше. Фросту было наплевать на свои самые ранние воспоминания – они стали неважны сейчас. Хранители не могли вернуть ему то, что он забыл после своей смерти, и это очень расстраивало духа. Парень не собирался вступать в их ряды, он просто тянул время для того, чтобы встретиться с Кромешником наедине. Когда Джек впервые увидел Питча, он еле сдержал себя от порыва подлететь к облачённой в чёрное фигуре и поклониться. Эмоции захлёстывали его, и дух с трудом сохранял маску, следуя советам нервного Самонтоса, который начал диктовать ему, как себя вести. Джека ломало и вело, он чувствовал, как бешено стучит его мёртвое сердце, но, договорив, Питч ушёл, и парень присоединился к Хранителям, которые подозрительно смотрели на него. Но он идеально держал лицо, и через несколько часов существа забыли всё, увлечённые новыми проблемами. Парень отлично отыграл свою роль, которую так ждали от него Хранители, прекрасно понимая, что оступись он сейчас, и его не примет ни одна из сторон. Конечно, он мог бы просто найти Кромешника, но Самонтос буквально выворачивал ему душу и мысли, говоря о том, что ещё не время. И Фрост покорно остался, участвуя в глупых авантюрах, и продолжал смотреть на Питча лишь издалека, ловя мгновения, которые он мог провести вместе с мужчиной. С каждым днём понимание того, что злой и уставший быть в тени мужчина являлся его Господином, крепло. Но от этого духу не становилось легче. Питч вёл себя так, будто ему и не нужен был его бывший помощник, словно всё забыл не Джек, а именно он. Это больно ранило духа, воспоминания которого крепли с каждым днём, и в конце концов он не выдержал. Вызвавшись отнести девочку домой, дух видел, что Хранители на самом деле понимали, что он будет делать. Но ему стало наплевать. Кошмары, которые он встречал по пути к жилищу Питча, память о котором возникла сама собой, льнули к его босым ногам, и парень гладил их, горько улыбаясь и думая о том, что Хранители не правы. Они изначально выбрали не того отрицательного героя, вешая столь красочные ярлыки, что вскоре и сами забыли о том, для чего они это сделали на самом деле. Но теперь это уже было не исправить, и единственное, что мог сделать Фрост – это вновь предложить себя Господину. Королю ужасов, самому страшному существу на Земле, тому, кто потерял память не по своей вине. Внимательному и трепетному отцу своей дочери. Любимому. Когда он вошёл в знакомый до боли зал, маленькая птичка на его плече испуганно запищала, и Фрост удивлённо посмотрел на неё, совершенно забыв о том, что он не один. Самонтос ворчал что-то о старых привычках, и дух улыбнулся, принимая своеобразную поддержку кошмара. А потом Джек посмотрел на маленькую зубную фею так, что та сама низко склонила перед ним голову и быстро вылетела из помещения, стараясь успеть до того, как неожиданная смерть, которую она увидела во взгляде побелевших глаз, не настигла её.