Restrictions

​      Громкая музыка, басы, заставляющие грудную клетку содрогаться, яркие огни, уже захмелевшая компания, в разноцветных колпачках с пластиковыми стаканчиками в руках, все танцуют, кто-то даже подпевает, явно надрываясь изо всех сил. Тэхён пришел точно по адресу, пусть и не в числе первых. Он целый день приводил квартиру в порядок, даже подумывал о том, чтобы украсить её в честь Дня Рождения лучшего друга, но выбросил эти мысли из головы и просто запасся едой, "лекарствами" после попойки и несколькими бутылочками спиртного на любой вкус, ну, на всякий случай. Парень даже разорился на закуски и торт, чтобы именинник не вредничал и получил именно то, что пожелает. Тэтэ был осведомлён о вкусах младшего, за столько лет знакомства им даже иногда удавалось читать мысли друг друга, но не в прямом смысле, а на уровне «я точно знаю, чего ты хочешь сейчас» или «я точно знаю, что ты собираешься сказать или сделать». ​      Чонгука удалось найти довольно легко: кто во главе всего происходящего, кто уже выпил больше всех, кто танцует вот уже почти на столе, тот он! ​      — С Днём Рождения, красавчик! — поздравляет Тэхён парня, спасая его от "диких плясок на столе" своими объятиями, заодно и удерживая, чтобы тот не натворил дел. ​      — Хё-ё-ён, ты пришел, — улыбается Чонгук и хватается за светловолосого, как за спасательный круг. — Спасибо большое! Я так тебя ждал. ​      — Видимо, не дождался, — ухмыляется Тэ и треплет Чонгука по голове, — Подарки потом, а сейчас угощай гостя. ​      Куки быстро вводит лучшего друга в курс дела, показывая, где что разливают. Он предоставляет Тэхёну полную свободу действий, ведь тот спец по коктейлям, особенно алкогольным, особенно, когда необходимо дойти до нужной консистенции в короткие сроки.       Не прошло и получаса с момента прихода последнего гостя, когда все уже на сто процентов были готовы ехать в клуб для продолжения празднования. ​      Лёгкая дымка туманит голову Тэхёна, но он в состоянии соображать и поддерживать образ адекватного человека. Лёгкий румянец проступает на щеках парня больше даже от духоты, нежели от выпитого. Нужно срочно проветриться, а заодно и проветрить весь дом, тем более гости уже пакуются по такси и отбывают в назначенное место. Тэхён остается с Чонгуком до последнего, помогает ему, а позднее он поедет с ним вместе до клуба, они ведь договорились. ​      — Тэхёна-а-а, — скулит именинник, снова вешаясь на парня, — Пойдём, меня надо переодеть. Срочно! ​      Ползти по лестнице с таким балластом тяжеловато, но Тэхёну не привыкать. Добравшись до комнаты, светловолосый размещает Чонгука на кровати, потому что стоять для него сейчас не совсем позволительная роскошь, и сам заваливается рядом, тяжело дыша — устал. Им обоим срочно нужно прийти в себя, иначе они пропустят всё самое интересное, да и такую возможность потусить тоже упустят! ​      — Ты спишь что ли? — встрепенулся Тэтэ, услышав размеренное сопение над ухом через минуту. ​      — Не-а-а-а-а, какое там, я просто думаю, — мямлит Чонгук, по прежнему лежа с закрытыми глазами. ​      — О чём это? — интересуется Тэ, укладываясь обратно, опуская мысли о том, как бы растолкать эту тушу в случае чего. ​      — Ты же видел её сегодня? Ну, эту свою, по которой ты тащился… Черт, я даже имя забыл её, — начал Чонгук. ​      Тэхён вопросительно изогнул брови, явно не понимая, о чём идёт речь. Парень не мог припомнить ни одной девушки, по которой мог бы "тащиться". Да и вообще, в последнее время он настолько был увлечён учебой, что она поглотила его целиком. Ни о чём другом и думать не хотелось, а Чонгук был всем его свободным временем, они ведь лучшие друзья. ​      — Ну, эта, помнишь? Вы ещё фоткали вместе тогда… ​      Губы Тэхёна изобразили немое «А». Девушка с курсов фотографии, лучшая во всей группе. Её работы просто великолепны, Тэхён ими восхищался и старался их всячески превзойти. Только вот он не думал о ней, как о девушке, что именно в данный момент показалось ему самому странным, ведь она была довольно привлекательной. А Чонгук продолжал, совершенно игнорируя эмоции друга, уставившись в потолок, не видя, что происходит на его лице. Тэхён вернулся в реальность из своих размышлений, вздрогнув и резко распахнув глаза оттого, что дыхание младшего обожгло его ухо. ​      — Я ведь её специально для тебя позвал, вообще у меня даже был план… но, черт, ты видел её сегодня? В этом платье, с таким глубоким вырезом. Кажется, оно было неприлично коротким, — шептал Чонгук прямо на ухо своему хёну. ​      Тэхён нервно сглотнул, дымка перед глазами как-то начала улетучиваться; зато начали появляться проблемы помасштабнее: его не трогало то, что говорит Чонгук. Совершенно. Он его не слушал. Техёна в прямом смысле слова волновало то, что это говорит ему именно Чонгук, да ещё и таким образом. ​      По телу пробежали мурашки, парня шокировало происходящее до состояния «замереть на месте и больше не двигаться, вдруг он останется незамеченным». А Чонгук не унимался: ​      — Она ведь специально так вырядилась, я точно знаю. Представь, если бы уже сегодня ночью она стала твоей. ​      Тэхён резко зажмурился и открыл глаза, но ничего не изменилось. Ему это не слышалось, это был не сон, Чон Чонгук не спал, а опалял его ухо своим дыханием, находился так невероятно близко, что снова становилось жарко. И страшно, потому что жертва обстоятельств в лице Тэхёна совсем не знала, что делать, как быть, куда спрятаться, и вообще, что происходит. ​      — Хён, — обратился Чонгук после долгого молчания, во время которого светловолосый, не замечая ничего вокруг, занимался самобичеванием и самотерзанием, — Хён, — снова позвал парень, вырывая Тэхёна из чертогов разума. Но не успел Тэтэ перевести взгляд на приподнявшегося на локтях Чонгука, как почувствовал руку на своём паху и тут же простонал, чуть подаваясь вперед. По телу вновь пробежались мурашки, а сигнал о том, что реакция была немного неправильной, запоздал с поступлением в мозг. Парень замер, затаив дыхание, пытаясь подумать хоть о чём-то, но все попытки были тщетны. Где-то глубоко внутри он успел на мгновение осознать, что заорать: «Что ты делаешь? Убери свои руки!», врезать Чонгуку и свалить было бы даже правильнее, но что-то сломалось. ​      Тэхён изо всех сил старался не открывать глаза, ведь сейчас казалось, что если он не видит ничего и никого вокруг, то и его никто не видит, и вообщё всё хорошо, а всё, что плохо или непонятно, само улетучится или разрешится. Парень поджал губы и попытался выдохнуть из себя всё напряжение, чтобы расслабиться и успокоить разбушевавшиеся гормоны, но ничего не вышло. Не по его вине, просто Чонгук решил "спасти" лучшего друга. ​      Тэхён почувствовал, как его пах накрыло вновь, и проскулил от ощущения тесноты. Ему не хотелось убегать от этого, потому что от температуры тела лампочки с сигналами тревоги в голове просто полопались, не выдержав такой жары, а звук сирены внутри заглушили алкоголем. Вот так просто вся аварийная система полетела к чертям. Парню хотелось зарыться в подушку с головой, что он и сделал, чувствуя, как его штаны расстёгивают и тянут вниз вместе с боксёрами. ​      Дышать в подушку было крайне тяжело, но никак иначе нельзя было скрыться от реальности, никак иначе нельзя было спрятать своё смущение, никак иначе нельзя было прикрыть свой стыд, разбавленный желанием дойти до конца. «Только бы он не останавливался сейчас!» — пронеслось у Тэхёна в голове, на что он лишь крепче прижал подушку к лицу, коря себя тем самым за свои же мысли. Точнее за мысль, она была одна, все остальные разом улетучились. Парень будто находился в аварийном режиме: голова не работала совершенно, видимо находясь в состоянии энергосбережения, а всё остальное происходило машинально. Хотя Тэхёну удалось подумать еще об одном — центр сосредоточения всей активности сейчас, кажется, находился ниже пояса. ​      — Техёна-а-а, задохнёшься же! — протянул Чонгук, отбрасывая подушку в сторону, тем самым открывая старшему глаза на происходящее: растрёпанная "жертва" Тэтэ, распластавшаяся по кровати, в немой истерике из-за своего состояния, а рядом с ней, сидящий на коленях на полу, пьяный Чонгук. Всё бы хорошо, если штаны не были спущены, Тэхён не был возбуждён, а его лучший друг не собирался "помочь". ​      Первый разряд тока проходит по телу, когда "виновник торжества" дотрагивается до возбуждённой плоти. Второй, когда проводит вдоль до основания. Третий, кажется, влечет за собой летальный исход. С губ Тэхёна срывается развязный стон, голова запрокидывается назад, глаза закатываются, спина выгибается до хруста нижних позвонков, а пальцы сминают покрывало, когда Чонгук мазнул губами по головке. Это была вторая точка невозврата, до которой старший не успел сохраниться. За сегодняшний вечер это был уже второй раз, когда жизнь поделилась на «до» и «после». ​      — Ух ты, — не сдержал своей восторженной реакции Чонгук, улыбнулся и вобрал в себя полностью, давясь, но тщательно скрывая это, ведь это в первый раз, да и к тому же, пьяным координировать свои движения куда сложнее. Тэхён бесконтрольно подался вперед, упираясь в глотку Чонгука, вызывая у него не самые приятные позывы. Но младший совладал с собой и лишь глубже впустил Тэхёна, начиная двигать губами по всей длине.       Светловолосый издал глубокий гортанный стон, и его губы застыли в немом звуке, позволяя без преград вырываться наружу озвученным грудным вибрациям и учащенному дыханию. Его мысли плавились в тягучую карамель, а глаза пеленал туман. Слишком не вовремя сейчас было осознавать, что он, парень, и его лучший друг, тоже парень, на данный момент находятся дома, в комнате у именинника, и тот ему отсасывает! Тот самый парень, который за несколько моментов «до» рассказывал о девушке, с которой собирался свести своего лучшего друга, но, по сути, сам же его возбудил. Только Чонгук не знал, что Тэхёна возбудил именно он, а не его истории. Точнее даже было бы сказать, что он просто не был уверен в том, что стало причиной состояния Тэхёна. Но казалось, что всё было именно так, как хотел Чонгук. Было ли это спланировано? Или младшенький просто перебрал? ​      Тэхён опустил руку на затылок друга, пропуская тёмные шелковистые волосы между пальцев. На глазах выступили слёзы. Томные вздохи и стоны не прекращали вырываться наружу. ​      Они совсем забыли о времени.