Мы ведь семья

Саске не любил пользоваться сквозным окном в качестве входа в чужое жилище. Его, напротив, до зубного скрежета раздражала эта излюбленная идиотская привычка Узумаки заявляться к нему, к Учиха, в дом исключительно подобным образом. Но выбить эту гадость из лучшего друга с годами все никак не получалось. А сегодня… он и сам опустился до подобного «непотребства». Повод представился, так сказать. Бесшумно спрыгнув с подоконника, Саске размеренными шагами подошел к небольшой кровати. — Сакура, — негромко позвал Учиха, остановившись у изголовья и кинув короткий взгляд на знакомую розововолосую макушку. — Я знаю, что ты не спишь. Послышался легкий вздох. — Зачем ты здесь, Саске? — нисколько не удивленным, деланно сонливым голосом пробормотала девушка, зарывшись в одеяло. — Квартал Учиха даже не в этой части деревни. Ответа на это вполне логичное и несколько язвительное замечание не последовало. И только спустя короткое мгновение Харуно с опустившимся сердцем почувствовала, как немного начинает прогибаться ее кровать, противно поскрипывая. Саске сел почти на самый край. Но и этого осторожного действия вполне хватило, чтобы заставить Харуно в смущении распахнуть глаза и почувствовать на своих щеках румянец. «Я не должна об этом думать, я не должна об этом думать!..» — повторяла словно мантру Сакура, отгоняя всякие ненужные (!) мысли. Однако временно прийти в себя заставил все тот же бархатный голос. — Ты избегаешь меня после той миссии. Это была всего лишь констатация факта в невозмутимой учиховской манере. Ах, вот оно что. Сакуре вдруг захотелось истерично рассмеяться. Если бы ситуация позволяла. Если бы прямолинейность и в то же время закрытость сидящего рядом молодого человека позволяла. Действительно, одна чертова миссия. Далеко не первая опасная одиночная миссия Саске ранга S и далеко не первая безуспешная попытка одной розововолосой куноичи достучаться до Учихи. — Нет, — тихо буркнула девушка, все сильнее боясь, что ее беспокойное смятение с минуты на минуту будет наиничтожнейшим образом рассекречено. — Да. Харуно поджала губы, зажмурившись от недовольства. Вот же!.. — А ты… — голос на миг все же дрогнул, отчего Сакура окончательно почувствовала себя проигравшей. — Продолжаешь игнорировать меня, Саске! То есть нас… — тут же поспешила поправиться она. Узумаки всегда служил ограничительным барьером в ее непростых с Учихой отношениях. Вернее, скорее — в отсутствии оных. Девушка резко сдернула с себя одеяло и приподнялась в положение полусидя. Учиха даже не повернулся в ее сторону. — Я писала тебе! Как какая-то… черт, неважно! Саске, мы волновались за тебя! Если бы не мои пациенты, я бы наплевала на все и отправилась бы за тобой. «И Узумаки прихватила бы». — Я знаю, что ты получал мои послания… Тебе что, так трудно было ответить, да? Пару строк, что все в порядке… И вообще! Почему ты один вызвался на эту миссию ранга S, не взял нас с собой?.. Опять мы с Наруто для тебя только… «помеха»?.. Девушка шумно переводила дыхание после своей сбивчивой речи, уже без всякого смущения сверля горящим зеленым взглядом спину бывшего сокомандника. Наверное, в этой гнетущей темноте она как никогда походила на дикую кошку. Готовую в любой момент острыми коготками вцепиться в свое. Сакура давно мечтала излить ему все «Накипевшее». Но все-таки решила, что разумнее будет просто (на время, конечно же) отстраниться от Учихи, раз уж ему и вправду настолько плевать на нее и Наруто. Хватит. Набегались. Вот только, кажется, Саске это решение не особо пришлось по душе. Пусть и осознал он это только спустя неделю после возвращения в родную деревню. — Это была Моя миссия. И завершил я ее успешно и без сторонней помощи. Давно это с тобой? — безразличным тоном отозвался Саске. Поведение Харуно продолжало его несколько удивлять. Нет, даже настораживать. Она никогда его не избегала. Были, конечно, у них моменты, когда она, в детской обиде, пыталась его намеренно игнорировать, но куноичи буквально хватало минут на десять. Это же Саске-кун. А здесь… явно что-то пошло не так. Учиха даже стал невольно и нехотя про себя подмечать, что уже сам ищет встречи с сокомандницей. Их молчанка затянулась. И что там говорил Какаши-сенсей про их слаженную командную работу?.. Саске только к шестнадцати годам начал понимать, почему она у них такая отвратная. Выполнять одиночные миссии было куда проще. Без вечных криков и тупоумного геройского безрассудства Узумаки. Без извечных томных взглядов импульсивной Харуно. Его длительные опасные миссии в самые отдаленные уголки страны Огня — как глоток свежего воздуха. Но Саске не знал, что этот глоток его личной свободы может кого-либо душить сильнее прочной веревки, стянутой у шеи. За него волновались — он игнорировал. Ему кричали вслед — он не слышал. Вот только стоило Сакуре замолчать — и уже Саске смотрит ей вслед. — Что именно «давно со мной»? — совершенно не ожидав подобного вопроса, Харуно мотнула головой, щурясь. — Нервы полечи, Сакура, — на выдохе произнес Учиха, приподнимаясь с постели. Куноичи и вовсе потеряла весь свой запал. Остались только немые оскорбления. «Кто бы тебя полечил, Саске!..» В комнате почувствовалась легкая ночная прохлада — Учиха ведь и не думал закрывать за собой окно!.. А вставать совсем не хотелось. Нырнув под одеяло с головой, девушка поначалу и не почувствовала, как у самого изголовья кровати послышалось размеренное дыхание. Внутри все замерло. Оборвалось. «Неужели не ушел… Нет, стал еще ближе». — Я никогда не отвечаю, — Сакура уже отчетливо могла различить его беспокойный стук сердца. Хотелось спрятаться. Унять наконец эту странно-приятную дрожь в коленях. — Спасибо, Сакура. Спустя секунды послышался звук запирающихся ставень. Он даже не коснулся Ее. А ведь мог бы. А ведь… так хотелось. Сакура резко подорвалась с кровати и подошла к окну. Уже давно заполночь. Через пять часов на дежурство. А Учиха как назло напрочь сбил весь сон. А ведь Сакура еще даже не догадывалась, что это меньшее из зол, что может преподнести ей Саске-кун. Сакура еще не знала, что завтра он впервые предложит ей совместную миссию. Саске сам зажег красный свет. Дурак.

***

Сакура уже битый час сидела у окна, нервно сжимая в руках ручку. Нужные слова все никак не хотели появляться на бумаге. В голову лезла всякая ерунда. Самая настоящая женская ерунда, которую Учиха терпеть не мог. И в первую очередь от своей боевой подруги и по совместительству жены. «Он все равно не ответит…» — в этот раз куноичи уж знала точно. Но это нисколько не умаляло желания выплеснуть накопившееся в пару десятков строк. Она же волнуется, в конце концов!.. Прошло всего ничего, а Сакуре уже его чертовски не хватает. Без Саске холодно. Без Саске пусто. Где-то там, в районе груди. «Это болезнь, Харуно», — со слабой усмешкой подмечает про себя Сакура. Но вылечить себя первоклассный медик не в состоянии. И ведь не только она склоняется к неутешительному диагнозу. Пятая уже вчера буквально приказала ученице пойти на обследования, только завидев ее болезненного вида физиономию в своей резиденции. Нечего и говорить, что Сакура не посмела ослушаться безапелляционных указаний Цунаде-сама. Хоть была с ней в какой-то мере и не согласна. Она совсем не больна. То есть… Не в прямом же смысле, в самом деле! Просто… один до боли любимый тягучий холодный голос все продолжал будоражить сознание. Все сильнее заставляя желать скорой встречи. Просто… слишком много нервов и сил забирала ее новая Семья. Сакура уже и не знала, кому верить и кого опасаться. Проведя рукой по холодному стеклу, Сакура устало выдохнула. Как же все опротивело. Даже от работы в госпитале ее отстранили, по настоянию «заботливой» и вездесущей Цунаде-сама. Куноичи взглянула на свое отражение: и правда, бывало и лучше. Зеленовато-бледное осунувшееся лицо, нездоровый блеск в покрасневших глазах — да, все-таки обследование она прошла не зря. Теперь смело можно самой себе выписывать парочку успокоительных. А может, чего и посерьезней. С таким видом ведь ей только в морг. Хотя и там тоже работы хватает. Девушка хмыкнула, небрежно протерев рукой запотевшее стекло. Может, оно и к лучшему, что Саске сейчас нет рядом и он не может видеть ее такой? Легкий хлопок по лбу будто бы привел девушку в чувства. О чем она вообще думает, а? Взяв многострадальный пустой лист бумаги, Сакура на секунду задержала на нем задумчивый взгляд. И тут же скомкала в зажатом кулаке. Она ничего не будет писать. Он не ждет ее ответов. В следующий момент девушка и не заметила, как уже опустилась в свою холодную просторную постель, поджав под себя колени. Чувствуя легкий противный озноб, распространявшийся по всему телу, Сакура закрыла глаза, с головой укутавшись в одеяло.«И вправду что-то мне нехорошо, Саске…» Ученица главного ирьенина Конохи уже знала, что сегодня ее ждет неспокойная ночь.

***

— Не спится? — полушепотом спросила Микото, подсаживаясь к сыну. На лице Итачи не дрогнул ни один мускул. За сегодняшний вечер он довольно часто ловил на себе загадочный взгляд матери и был практически уверен, что она опять захочет с ним поговорить. Наверное, сидя в полной тишине на веранде уже как с час, он даже ждал ее. — У меня завтра миссия, — просто кинул Итачи, продолжая неотрывно следить за появлением на небе все новых звезд. Этот ответ, кажется, устроил их обоих. Женщина хмыкнула, и на лице ее вновь появилась та самая загадочная улыбка. — Знаешь, Итачи, я тут подумала… — Микото на миг замолчала, бросив выжидающий взгляд на сына. Тот лишь качнул головой. Он ее слушает. — Может, все-таки Сакуре стоит пожить с нами? Не такая уж это и плохая идея… — женщина закусила губу, тут же добавив: — Пока Саске не вернется. Это… Нет, но это же неправильно, в конце концов! Микото не спускала глаз с задумчивого лица Итачи. «Она часть нашей семьи и я хочу видеть в ней свою дочь». Шиноби выдохнул. — Мама, ты хочешь опять услышать мое мнение или получить мое согласие на это? — устало протянул Учиха. Чего-то подобного он и ожидал. Итачи прекрасно знал, что его мать и невестка уже давно успели хорошо сблизиться и даже привязаться к друг другу. Но… «Отцу эта идея не понравится. Ничего не изменилось». — Ох, Итачи, и все ты понимаешь буквально! — в легком раздражении пробормотала женщина, скрестив руки на груди. — Семейные узы слишком много значат для нашего клана, ты знаешь, и было бы глупо это отрицать. Сакура стала одной из нас и я правда рада этому, но… — Ты не хочешь разлада в семье, — на выдохе закончил за мать шиноби. Она только молча кивнула. Итачи никогда не нужно было что-то долго объяснять. Особенно то, что тяжелым грузом лежало на душе. Он прекрасно знал и понимал, что чувствует последнее время его матушка, какие невеселые мысли прячет за своей извечной добродушной улыбкой. Их семейной идиллии давно пришел конец. Правда… дело тут совсем не в бесклановой невестке. Сакура была лишь поводом. Совершенно нелепым, глупым, но… таким действенным поводом, чтобы окончательно довести его семью до открытого разлада. Неважно, что прежде всего она была человеком. Этого никого особо не волновало. И Итачи в том числе. «Прелестная ошибка, Саске», — это была первая мысль, что проскользнула в голове Итачи, когда он впервые столкнулся с этой милой, совершенно застанной врасплох его приходом, зеленоглазой девушкой в стенах ее же приемного кабинета. Тогда капитан АНБУ старался запомнить каждый ее непроизвольный заученный жест, каждый беспокойный взмах длинных ресниц. Ему определенно нравился «выбор» младшего брата. И Учиха определенно продолжил бы со скрытой усмешкой наблюдать за слабыми попытками куноичи поставить себя выше своего «пациента», но… это было бы слишком опрометчиво с его стороны. Уже тогда, почувствовав, как его груди, охваченной зеленым свечением, касается не по-девичьи тяжелая, но с виду такая хрупкая ладонь; уже тогда, поймав на себе взгляд пронзительных изумрудных глаз, Итачи для себя твердо понял: эта девушка не станет пустой безвольной игрушкой в руках его клана. Итачи еще сильнее стал нравиться выбор Саске. — Сакура скоро перестанет обходить наш квартал за километр, скрывая чакру. Я обещаю, — с немалой долей иронии произнес шиноби и наконец повернулся к матери и бережно взял ту за руку. Женщина вздрогнула. — Не переживай об этом, матушка. «Рано или поздно мы снова станем Семьей». — Итачи… — тихо прошептала Микото, опустив взгляд на руки. Вот только от молодого Учихи все равно не укрылись блеснувшие в уголках глаз слезы. У добродетельной примерной жены главы легендарного клана давно болело сердце. А видел это почему-то только старший сын.