Мы ведь семья

— В больнице сказали, Сакура ушла на миссию. Ты знал? Женщина в несколько расстроенных чувствах пристально посмотрела на мужа, скрестив руки на груди. Она не стала слушать Фугаку и ждать: как только у нее нашлась возможность освободиться, она тут же поспешила навестить свою невестку, дабы теплыми объятиями «выбить» наконец признание о том, что скоро на свет появится еще один Учиха. Однако женщину ждало разочарование. Как сообщили, Сакура еще днем ушла со своими бывшими сокомандниками на миссию. Заслышав совсем не ту «новость», которую Микото в нетерпении ожидала, в Учихе в первые секунды даже взыграла чисто женская обида. Она была уверена, что за последнее, пусть и не столь продолжительное время, ей все же удалось сблизиться с Сакурой. Микото уже давно видела в юной куноичи свою дочь, которую всячески стремилась поддерживать. А потому, возвращаясь одна обратно домой, женщина искренне недоумевала. Сакура ведь и правда могла бы забежать перед уходом, поделиться радостной вестью!.. Почему она вдруг решила отмалчиваться? Неужели так боится Фугаку?.. Микото терялась в догадках объяснить чужое молчание, но одно она поняла для себя точно: им еще нужно было время. А пока просто-напросто придется вновь и вновь тормошить Фугаку, выспрашивая о «важном» и «неотложном» касаемо их семьи и в особенности — Сакуры. Будто уловив тяжелый настрой жены, глава клана едва слышно выдохнул, нахмурившись. — Мне известно все, что касается членов моей семьи. Тебе ли не знать, Микото. Микото Учиха вздрогнула, а взгляд черных глаз похолодел, стал непривычно безжизненным. Такой Фугаку видел свою жену не часто. — Я знаю, что ты поставил следить за Сакурой лучших людей нашего клана. Но… Фугаку! — Микото подняла на мужа глаза, полные искреннего негодования. — Она не какая-нибудь шпионка или… Ах, неважно! Ты же понимаешь, что она — член семьи! — Я знаю, — спокойно заверил Учиха, опускаясь на татами. — Но нам нельзя забывать об осторожности. Особенно в наше время. Микото подошла к мужу со спины. Обняла широкие плечи руками. Прижала к себе. — В какое время, Фугаку?.. — тихо, вкрадчиво уточнила женщина, уткнувшись в спину мужчины. Она почувствовала, как ее слова отдались напряжением в чужом теле. Фугаку прикрыл глаза. Теплая ладонь жены все еще покоилась на плече. — Во время, когда даже самым близким не стоит доверять, — мужской голос был скован леденящей сталью. — Ты устал… Фугаку, о чем ты говоришь, — мягко обронила женщина, попытавшись было скрыть зародившееся мрачное волнение. — Еще скажи, что нашим детям ты не доверяешь, — Микото намеренно выдержала паузу, следя за реакцией мужа. — Ах, теперь я хотя бы понимаю, откуда столько нападок в сторону Сакуры. Микото видела, что ее муж в последнее время сильно переменился. Потерялся в хитросплетениях своих личных и внутриклановых интриг, успев позабыть ради чего он, собственно, отстаивал честь проклятого клана, боролся за место под солнцем для Учиха. Фугаку забыл, что жил он ради семьи. Когда он успел засомневаться в том, в чем ранее, по его же непоколебимому убеждению, невозможно было найти и крупицы сомнения? Когда он впустил в свой разум мрачные мысли о недоверии к ближним?.. Микото Учиха хотела знать, что происходило последнее время с человеком, который когда-то, явно сам того не подозревая, был для нее открытой книгой. Микото Учиха хотела помочь. Хотела уберечь от опасных заблуждений. — Хватит, Микото, — жестко, холодно произнес мужчина, крепко, с силой сжимая бледную руку женщины. — Прости, — Микото опустилась рядом, прислонившись к мужскому плечу. Длинные темные волосы упали на лицо, спрятав от посторонних глаз прорывающиеся эмоции, — я сказала лишнее. Ты знаешь, я просто волнуюсь за наших детей, за их будущее. — сдавленная улыбка осветила лицо, придав тому оттенок болезненности. Длинные черные ресницы подрагивали. — Я волнуюсь за тебя, Фугаку. Последняя фраза была преисполнена робкой нежности и бескрайней печали. Микото не хотела сейчас поднимать глаза на мужа, не хотела, чтобы он видел ее потерянное лицо. Но она безумно хотела, чтобы ее услышали. Как когда-то. — Просто… Пожалуйста, не забывай: ты не один. — Я помню. Спасибо тебе. Глава клана помнил о том, что не один — любимая женщина не переставала ему об этом напоминать. Фугаку обернулся, посмотрел прямо в подернутые дымкой черные глаза. В них он увидел искренне жгучее удивление. За что он ее благодарил? За то, что не порицала и продолжала верить в него? За то, что молча, верно продолжала стоять за спиной незримой опорой? Фугаку знал: Микото все еще оставалось той, кому он мог доверить все свои ошибки. — Микото, как только Сакура завершит свою миссию, позаботься о том, чтобы до возвращения Саске ей нашлось место в нашем доме. Микото улыбнулась уголками губ, не сдержавшись. — Конечно.

***

Итачи не спешил после посещения резиденции Хокаге навещать отца, разбавляя их ожидаемый сухой диалог новыми подробностями касательно обстановки в Кири. Перед тем, как оповещать главу клана о новых известиях, нужно было для начала решить собственные дилеммы. Учиха, перейдя границу родного поместья, свернул в сторону, скрывшись в чащобе. Давно он здесь не был. Давно он не позволял себе забываться в ностальгических воспоминаниях. Почувствовав повисшую в воздухе прохладную свежесть, Итачи ускорил шаг. Каждый вдох теперь наполнял шиноби непередаваемой свободой. Пора снова окунуться в прошлое и постараться найти ответы. Ступив на хлипкие полусгнившие подмостки, Учиха окинул безразличным взглядом водную гладь некогда огромного разросшегося лесного озера. Оживающие воспоминания беспокойных бесед и редко вспыхивающих детских смешков поглотили шиноби. Итачи слишком часто заходился мыслями о своем глупом младшем брате. Казалось, он знал и видел его насквозь. И только ему одному было подвластно это знание — даже их мать не понимала так хорошо, так близко, как он, Итачи. Учиха ошибался. Однажды став незримым свидетелем совместной тренировки своего братца и одной своей близкой (единственной близкой) подруги, парень не мог отделаться от навязчивой мысли, что он что-то упускает. Упускает Саске. Итачи знал: его глупый младший брат не спешил заводить знакомства даже с соклановцами, даже с товарищами по Академии. И все же Изуми Учиха смогла к нему подступиться. Саске сумел ее к себе подпустить. Итачи еще в юношестве закрывал глаза на ту странную зарождающуюся дружбу между двумя совершенно разными людьми. Нет, брюнет порой ловил себя на мысли, что он был рад видеть своего брата непривычно воодушевленным, едва ли не каждый день увлеченно рассказывающим о новой изученной технике. Сейчас же Итачи понимал, что еще тогда не стоило допускать их сближения. И Изуми, и Саске — они были привязаны друг к другу. Они нашли в друг друге ту самую опору, которой так не хватало им обоим еще с юных лет. И сейчас эта привязанность, по крайней мере со стороны Изуми, могла только помешать исходу настоящей миссии. Встретившись с девушкой в Кири, Учиха перестал сомневаться — Изуми колебалась. Изуми боялась за Саске. Итачи не мог знать, что было у Изуми Учихи на душе последние месяцы. И все же одного только беглого взгляда на белое девичье бесстрастное лицо было достаточно, чтобы понять: куноичи во что бы то ни стало справится с возложенной на нее миссией. Забудет о тревожных подозрениях. Но не забудет о Саске. Слишком уж сильно привязалась. Глупая. Учиха выдохнул, подмечая про себя, что в Конохе уже было значительно холоднее, нежели в Кири. Они должны протянуть до конца этой осени. Дипломатией, провокацией — неважно. Итачи Учиха, наверное, был одним из самых информированных людей Конохи касательно неспокойного времени в Киригакуре. Мизукаге и ее приближенные сколько угодно могут оттягивать кровавую бойню предполагаемых мятежников, но как бы то ни было — восстание неизбежно, это понимали все те немногие, кто были в курсе царивших в деревне настроений. Властям же оставалось только выжидать. Еще можно было смыть волну недовольства меньшими потерями. Не порождая бессмысленных смертей невинных жителей деревни Тумана. Итачи прекрасно понимал, что Пятая Хокаге будет вынуждена вмешаться в случае вооруженного конфликта в Киригакуре. Ее вынудят. Этим постараются воспользоваться. Вмешательство со стороны Конохагакуре нельзя было допустить. Интервенция могла послужить поводом для начала войны уже в самой Конохагакуре. Кровопролитной войны, которой последнее время так добивались и продолжают добиваться Учиха, находясь в тени. «Нужно дождаться Шисуи», — не раз повторял себе шиноби, возвращаясь мыслями о предполагаемом скором восстании. Один он не сможет долго сдерживать нарастающее нетерпение и недовольство соклановцев. Работать сразу на две стороны. Все давно уже шло не по плану. А задержка на миссии Шисуи — еще одно неоспоримое тому доказательство.

***

— Ино, ты это серьезно?.. — Шикамару поморщился. Ему очень хотелось ослышаться или наконец оглохнуть, чтобы его (может, повезет) все наконец оставили и забыли. — Залезла ему в мозги, пока вы вальсировали? Гениально. — Ты сам сказал, что в случае опасности можно действовать не по инструкции, — отмахнулась Ино, насупившись и деланно фыркнув. Шикамару покачал головой с таким проникновенным выражением лица, будто бы он за сегодняшний день далеко не первый раз терял веру в человечество. — Тебя пригласили на танец — как давно ты приравниваешь это к «опасности»? — резонно осведомился Нара, прислонившись к стене и пристально посмотрев на вскинувшуюся подругу. На этой миссии Ино определенно ему не нравилась. Слишком взвинченная. Слишком отстраненная. Тревога оказалась ложной — парень, вившийся вокруг Яманака, был всего лишь одним из свиты Дайме, вероятно, решивший попытать удачу и приударить за симпатичной куноичи. Этот идиот, дабы сразу же завоевать доверие, признался Ино, что знает и кто она, и зачем сюда отправлена. Вот только парень не сразу сообразил, что своим громким заявлением (огласившем шепотом, правда) совершенно напугал девушку. Никто, кроме господина Дайме не должен был знать об их миссии. Их подставили и заведомо обрекли на провал? Или же новый знакомый Яманака лгал ей в лицо, руководствуясь какими-то своими целями? Ино тогда запаниковала. Не ждя приказа, применила технику. — Ты всегда доверял моей интуиции, — безразличным тоном парировала девушка. На самом деле Ино начинала уже закипать. Мало того, что она приняла «удар» на себя, так ей еще и претензии выставляют, что действовала она не по инструкции. Пусть тогда сам Шикамару надевает эти тряпки и идет вылавливать в зал невесть кого!.. — Успокойся. — Я спокойна. — Как знаешь, — протянул Шикамару, закатив глаза. Слишком все стало муторно. И непонятно. — Пока побудь здесь до завершения приема. Дождись Шисуи. — А где он? — Ино обернулась, на лице промелькнуло замешательство. Вплоть до того момента, как ей удалось «закончить» со своим незадачливым партнером и скрыться наконец в толпе, в нервном беспокойстве ища Шикамару, куноичи все время чувствовала на своем затылке чужой острый взгляд. Он был рядом, как и обещал. — Разбирается с типом, который слишком много знает. В маленькой комнатушке, больше похожей отделкой на уборную, стало и без того невыносимо душно. Захотелось выйти проветриться. — Ты куда? — на автомате спросила Ино, заметив, как ее друг подошел к выходу и уже было собрался уходить. — Нужно кое-что проверить. Не люблю, когда меня держат за идиота. Наверное, нам даже придется здесь задержаться по чужой прихоти. Ино похлопала глазами. Алые губы непроизвольно сжались в тонкую полоску, а брови сошлись у переносицы. — Подожди… То есть, в смысле остаемся? Еще на день? Нам же нужно было охранять Дайме и его наследника только во время церемонии. Да нам даже обезвреживать тут, получается, некого!.. Шикамару в обманчивом безразличии пожал плечами. — Возможно, нам некого обезвреживать, потому что мы наверняка их спугнули, — твое действие техники не осталось незамеченным. Нужно остаться здесь, пока Дайме не закончит со своим сыном «банкетную» миссию. Я бы хотел, что бы ты была права, но нам в любом случае нужно в этом убедиться. Понимаешь? — Мы здесь застряли по моей вине, да? — вот оно главное и единственное, что в вымученном вдохе смогла заключить Яманака, машинально смахнув челку с глаз. Из-за Ино их миссия затягивается. Из-за Ино у них могут быть проблемы. Из-за ее беспричинной паники. — Тебе вредно думать, Ино, — прозвучало где-то совсем рядом и отдалось в сознании. Девушка в нетерпении взглянула на рядом стоящего друга. — Хочешь сказать, что я… — куноичи и не думала ставить друга на место и напоминать, что стоит быть осторожнее со словами. Нет, она знала, что он прав — она слишком много думала в этот раз, едва не разоблачила их, используя свою клановую технику у всех на виду. Что на нее нашло, черт возьми?! — Я сказал то, что сказал. Мне пора, — в своей привычной пофигистичной манере произнес Шикамару и растворился в облаке дыма. Ино осталась одна. Девушка не привыкла заниматься самокопаниями — слишком уж она всегда была уверена в себе. Но в этой ситуации ей ничего другого не оставалось. Ино не понимала, что заставило ее напрочь забыть все договоренности с напарниками и начать заниматься самодеятельностью. На нее это было не похоже. Яманака и раньше могла на мгновение дать себя охватить панике и свойственному любому человеку волнению, однако куноичи никогда не шла ранее намеренно, осознанно на нарушение указаний своего друга и напарника в одном лице. Ино и правда не знала, что на нее нашло. Ино было не по себе. — Я тоже не люблю, когда меня держат за идиотку, — задумчиво кинула Ино в пустоту, снова и снова возвращаясь к тому, что ее хваленая «интуиция» на этот раз крупно подвела. А может и нет.