***
Изуми дышит через раз, слыша, как в резиденции Каге начинается для многих внезапное брожение. Не прошло и получаса, как она передала сообщение от Фугаку-сама нужному человеку. Не прошло и вечности, как она наконец-то забыла о своих сомнениях и вспомнила о долге шиноби. Об обещании Итачи. Об обещании перед собой и Саске. — Ты чего? — Изуми удивленно хлопает ресницами, невольно краснеет, ловя на себе пронзительный продолжительный взгляд Саске. Изуми пытается улыбнуться, смахнуть эту тяжелую неловкость, которая внезапно возникла между ними за эту миссию. Но не может. Изуми больше не может улыбаться через силу. Даже ради Саске. — Ты странная, — протягивает Саске не сводя взгляда с напарницы. Делает шаг навстречу застывшей девушке. — Это раздражает. Ты не была на последней тренировке, о тебе все спрашивали. Я тебя искал. — Я уже говорила, мне было нехорошо. Ну! Ты, что, все еще обижаешься на меня, Саске?.. Саске поджимает губы и хмурится. Его бесит, когда Изуми включает мамочку и начинает вести себя с ним, как с ребенком. Начинает меняться ролями. Саске едва сдерживается, чтобы не впечатать ее в стену и с помощью шарингана наконец-то увидеть правду. Саске не слепой — что-то происходит. В Киригакуре что-то происходит. Изуми то не отходит от него ни на шаг, вешается, то внезапно пропадает. Но Саске в ответ только мрачнеет и молча уходит от собственных же расспросов — он не хочет на нее давить. Саске не умеет давить на Изуми. — Обещай мне, когда вернемся, ты все расскажешь. Изуми кивает. Все-таки улыбается. Саске все еще не привык к ее резким сменам настроения. Изуми привыкла держать обещания. Изуми смотрит издали на резиденцию и чувствует запах гари, замечает дым, еще слабо струящийся из-под крыши. У Изуми подрагивают ноги, но через секунду она все же встает из своего травянистого убежища. Бежит, не замечая расстояние и плюя на скрытность и секретности. Все не должно было начаться так быстро. Пожар только привлечет внимание и все сорвется. Это не по плану Итачи. Изуми влетает в помещение и сразу прокашливается. На первом этаже все в дыму — источник поджога где-то близко. Изуми, машинально прикрыв лицо руками, с удивлением замечает, что внизу никого нет: ни охраны, ни ее мятежников — никого. Сердце Учиха ухает в пятки, а тело уходит резко в сторону — кто-то полоснул кунаем по плечу. — Так я и знал. Учиха. Решили помочь Кагуру убрать? Немного опоздали с зачисткой. Изуми слышит грубый голос за спиной, оборачивается, сверкая шаринганом. Отскакивает, принимает стойку. Она уже видела этого парня. Вернее, очень похожего на него. Один из братьев Хозуки. Мечник. — Извини, нам сказали здесь все прибрать, — без лишних эмоций сообщает Мангецу Хозуки и заносит свой меч за спину. Из его уст эта фраза звучит как смертный приговор палача. Изуми сглатывает — леденящая безысходность и решимость разрывают куноичи. Она обещала Саске вернуться вместе. Она выстоит. Даже если против нее будет один из талантливейших мечников Тумана. Она же Учиха. Она же обещала Итачи.***
Саске знает, что не имеет права опоздать. Саске стоит в горящей резиденции и алым обезумевшим взглядом ищет Изуми — ищет, все еще бежит за ней как во сне. В вещем одурманивающем страхом сне. Саске проходит мимо трупов, не замечает, что на них поблескивают протекторы и его деревни. Саске плевать. Саске все еще верит. Саске все еще верит этой самоотверженной дуре. Глупой старшей сестренке. Саске слышит, как снаружи суетятся люди: гражданские, шиноби — смешались все. Саске только осознает, что произошел переворот. Осознает, что должен был узнать об этом от Изуми раньше. Саске поднимается наверх, не замечая, как от дыма, гари разъедает глаза. Саске чувствует знакомую слабую чакру и слепнет от страха. — Изуми!.. — Учиха срывается на хриплый крик и тут же закашливается. Среди обломков обвалившейся обгоревшей крыши он наконец находит ее. С потухшим шаринганом. Но все еще живой надеждой. Надеждой глупой старшей сестренки. Саске опускается на колени, сразу цепляясь взглядом за глубокую рану в области груди — удар мечом, не иначе. Глаза Изуми наливаются черным безжизненным цветом. Саске берет ее ослабевшую руку, пачкаясь чужой кровью. Изуми безумно улыбается, наблюдая за немой болью, расползающейся по лицу Саске. Своей боли она уже не чувствует. Не чувствует запаха гари, не чувствует саднящего тепла. Изуми чувствует только смерть. И размытую боль человека, упавшего к ее ногам. — Мне жаль, — Изуми не хочет плакать. Изуми хочет улыбаться. Хочет, чтобы Саске прямо сейчас улыбнулся ей в ответ. Как в детстве. У него ведь такая красивая улыбка. Самая красивая. Изуми помнит. Всегда будет помнить. Саске что-то говорит, но Изуми его уже не слышит. Изуми уже не здесь. Последнее, что чувствует девушка — это чужую влагу на своем лице. «Глупая старшая сестренка». Саске обхватывает безжизненное девичье лицо ладонями, всматривается в последний вздох жизни, кричит. Саске кричит. Давится болью. Давится ненавистью. Давится детской разбитой любовью. Мертвой любовью.***
— Сопротивление подавлено, вы как всегда вовремя. Из вашего отряда было опознано три трупа, Итачи-сан. — Мне уже сообщили. Могу я переговорить с новым Мизукаге о возвращении их тел в Коноху? — Конечно. Мизукаге-сама давно сама хочет вас видеть. Не только по этому вопросу. Итачи кидает безразличный взгляд на своего информатора, задумчиво осматривается по сторонам — меньше всего он сейчас хочет думать о дипломатии и приемах. — По какому еще? — Учиха Саске. Этот шиноби один перебил десять наших людей, когда его пытались схватить в старой резиденции. Мы не можем закрыть на это глаза. Даже ради вас и Фугаку-сана, Итачи-сан. Итачи не меняется в лице, чем даже немного удивляет шиноби Тумана. — Я сам с этим разберусь. Где сейчас Учиха Саске? — голос Итачи звучит непривычно холодно, в голосе даже проскользнули нотки раздражения. Опять кто-то лезет не в свое дело. — Нам не удалось его перехватить… — собеседник запинается, ловя на себе пронзительный алый взгляд шарингана. Тело внезапно обмякает и тут же его пронзает острая боль. Слышится тяжелое дыхание. — Он… покинул деревню… Это все, что мне… известно. Итачи оборачивается в сторону выхода. Информатор, наконец разорвав с Учихой зрительный контакт, обессиленный падает на колени. — Передайте Мизукаге-сама, что скоро вернусь. Мы еще не закончили. Итачи выходит, застает на замершей улице алое зарево рассвета. В этой деревне ночь оказалась неспокойной для всех. День сулил быть таким же. Новый Мизукаге — Теруми Мей — уже сегодня решила объявить о своем приходе к власти, дабы окончательно унять вспыхнувшие волнения. Учиха понимал: его люди должны убраться отсюда как можно скорее. Глупый младший брат должен убраться отсюда как можно скорее. У старейшин Конохи не должно быть и малейшего повода обвинить Учих в политическом саботаже. Хирузен проиграл. Уже лишился союзника в лице Тумана. Мизукаге обязана Учихам, а не ему. Опасность со стороны союза Тумана и Листвы для Учиха ликвидирована. Итачи никогда не считал себя сенсором, но своего глупого младшего брата он всегда находил без труда. После бойни любой захотел бы смыть с себя кровь и чужую смерть. Озеро у границ Тумана было лучшим местом для этого. Итачи подходит ближе к заросшему берегу, видит лежащую на земле знакомую рубаху с гербом Учиха. Бесшумно выдыхает, переводя взгляд на спокойную водную гладь. Саске здесь. Саске с катаной стоит прямо позади. Саске зол. Саске слеп от ненависти и боли. Итачи даже не думает двигаться с места. Даже не думает провоцировать. Руки брата и так уже в крови. — Давно не виделись, глупый младший брат.