***
Проводы до дома затянулись. Ино не заметила, как они прошли мимо квартала Яманака, как остановились посидеть в Ичираку, как отправились затем через парковую рощу в сторону Академии. Ино очень быстро потеряла счет времени. Очень быстро забылась. Снова растворилась в своем мире мечтаний и иллюзий. Растворилась в Шисуи. Ино слушала его с интересом ребенка. Словно по уши влюбленная девчонка. И все так же продолжала засматриваться на его ямочки на щеках. Ино нравилось, когда Шисуи улыбался, говоря о чем-то своем. Ино нравилось быть причиной его улыбок. Яманака совсем забыла, что дома ее давно уже ждал отец. Яманака впервые за долгое время забыла, отвлеклась от семейных проблем и недомолвок. Яманака впервые не хотелось возвращаться. Они попрощались у цветочного магазина. Ино пообещала, что завтра все равно лично зайдет к Хокаге-сама — еще раз выслушает все поручения, а послезавтра утром они с Шисуи встретятся у главных ворот. Снова совместная миссия. На этот раз на двоих. На этот раз Ино отправится на нее без привычного плохого предчувствия. Рядом с Шисуи было как никогда спокойно. Хорошо. Ино давно не было так хорошо. Ино зашла домой, окрикнув отца. Она по оставленной в коридоре обуви уже заметила, что он вернулся. Яманака прошла в комнату и увидела отца, стоящего у окна. — Где ты была? — сухо поинтересовался мужчина, отчего Ино невольно напряглась. Заданный тон ей сразу не понравился. — Гуляла, — бросила девушка, переведя взгляд на спину отца. Иноичи так и не двинулся с места, не повернулся в сторону дочери, так и оставшись всматриваться в размытые силуэты редких прохожих на улице через окно. — С Шисуи Учиха? Что он от тебя хотел? Ино нахмурилась, а в груди забилось липкое раздражение, смешанное с беспокойством — она впервые видела отца таким. Впервые ей нужно было перед ним отчитываться. — У нас на днях совместная миссия. Шисуи просто сообщил мне детали и проводил до дома. Вопросов больше не будет? Иноичи обернулся, пристально посмотрев на дочь. Убедился, что она не врала. Однако немое глухое беспокойство не исчезло с его лица. Ино скрестила руки на груди, отвела взгляд. Она не хотела, чтобы нервозность отца передалась и ей. Ей и без того не нравился этот разговор. — Что опять случилось, пап? Ты мне так и не рассказал, почему Ибики-сан постоянно вызывает тебя к себе. — Это тебя не касается, Ино, — отрезал Иноичи, но тут же смягчился. — Я же тебя не допрашиваю насчет твоих миссий. Даже если они связаны с Учиха. Ино вздернула бровь. Раньше отца никогда не цепляли Учиха, он даже общался с парой шиноби из клана носителей шарингана. Ино ничего не понимала. И не хотела понимать. Она слишком устала, в голове клубился рой мыслей: предстоящая миссия, вспыхнувшая влюбленность, погасший отец. Ино не хотелось в этом разбираться прямо сейчас. — Пообещай мне, что не позволишь себе с ним лишнего. С Шисуи. Ино вспыхнула. Раньше папа даже не предпринимал попыток заговорить «о мальчиках», что их обоих и устраивало, но сегодня, видимо, он решил окончательно добить шаткое самообладание химе клана Яманака. — Тогда пообещай, что дашь мне самой выбирать, с кем мне позволять лишнего, а с кем — нет. Ино даже не стала продолжать натянутый и бесполезный разговор. Ино не хотела ссориться. И больше всего Ино не хотела краснеть и оправдываться дурацкими фразами по типу: «Мы просто гуляли! Он просто мой сокомандник на время миссии!» Потому что Ино никогда ни перед кем не оправдывалась. Потому что ей не за что было себя винить и не о чем жалеть. Отец никогда не запрещал ей с кем-либо общаться, ни в чем не ограничивал свою любимую дочь, которая и без его советов была чересчур разумной и сообразительной. Поэтому его просьба-предостережение вызвала у Ино больше искреннего недоумения, чем раздражения. Ино уже ничего не понимала, но спускаться назад к отцу и продолжать выяснять отношения уже не было ни сил, ни желания. Она устала. Ино легла на кровать, прижав колени к груди, и мысленно стала прокручивать сегодняшний день. Заново влюбляться. Обо всем остальном она подумает завтра.***
Сакура не понимала, что происходило вокруг. Все как будто бы замерло. Оцепенело в ожидании неизвестного, но определенно чего-то неминуемого. Фугаку Учиха уже который день не появлялся дома, и Сакура уже который день перестала этому радоваться. Это все больше напрягало и не на шутку волновало. Как бы девушка не пыталась разговорить Микото-сан, у нее ничего не получалось. Скорее всего, жена главы клана если и что-то знала, то не намного больше, чем сама Сакура. Так, по крайней мере, ей казалось. За последнее время отношения Микото и Сакуры совсем потеплели. Потеплели настолько, что Сакуре стало привычнее откровенничать с этой женщиной, чем с родной матерью. Сакуре стало привычнее именно с ней делиться волнениями, глупыми мыслями, страхами за предстоящие роды и материнство. А Микото в свою очередь умела и любила успокаивать. Микото любила рассказывать Сакуре, переплетая по вечерам ее отросшие розовые локоны, как она растила и воспитывала двух своих прекрасных мальчишек; каким непоседливым и открытым был Саске, и каким чутким и заботливым был Итачи. Сакура слушала истории чужого детства с нескрываемым интересом и даже удивлением. Саске даже в детстве казался ей вечно хмурым и нелюдимым. Взрослым и недосягаемым. Сакура слишком поздно узнала этого мальчика совсем с другой стороны. И до сих пор она продолжает удивляться, каким разным может быть этот человек. Она продолжает в него влюбляться. Когда Микото рассказывает об Итачи, Сакура тоже не может сдержать странной улыбки. Сакуре Итачи Учиха видится совсем не таким, каким видит его мать. Сакура вообще не может разглядеть Итачи. Не может увидеть в нем человека — слишком уж таинственный и размытый он выстроил вокруг себя образ. Но Сакура пытается. Сакура хочет стать ближе к Итачи. Хочет увидеть в нем того, о ком с такой любовью рассказывает Микото. Сакура хочет увидеть настоящего Итачи. Сакура знает, что у нее когда-нибудь получится. Она уже давно стала замечать перемены в Учиха. Как минимум он перестал ее игнорировать. Она же перестала напрягаться от того, что он просто был где-то рядом. Перестала удивляться его странным внезапным проявлениям внимания в виде подаренных новых перчаток или молчаливого сопровождения во время вечерних прогулок. Сакура привыкла к Итачи Учиха. И охотно верила уже в свой новый выстроенный образ. Итачи просто не умеет сходиться с людьми. Ему это не нужно. Главное, что он не плохой человек. Сакура считала это самым важным. А еще она считала важным, чтобы ее ребенок родился в любящей полноценной семье. Сакура задумчиво-рассеянно поглаживала уже давно округлившийся живот и все в волнительном нетерпении ждала, когда же она сможет почувствовать то, о чем говорила Микото-сан. Когда сможет так же, как Микото-сан, с трепетным чувством делиться, как растет и меняется ее ребенок. Их с Саске ребенок. Сакура верила: Саске будет лучшим папой. Микото-сан тоже так считала. Ее сын умел любить. Только говорить он об этом не умел. Это у них было семейным. Сакура не первый раз во время разговоров ненавязчиво интересовалась у Микото-сан, знает ли она что-нибудь о скором возвращении Саске. Женщина в ответ только печально улыбалась и качала головой. Переводила тему, напоминая, что Сакуре нельзя переживать. Особенно из-за миссии Саске. Она ведь как шиноби тоже должна знать, что некоторые задания растягивались на месяцы, а то и года. Так бывает. Микото между делом напоминала, что и Итачи почти не появлялся дома, постоянно пропадая где-то на своих одиночных миссиях — такова жизнь шиноби. Сакура нехотя соглашалась, пусть и продолжая втайне питать надежду на скорое возвращение Саске. Он был нужен ей. Нужен ей и их еще неродившейся малышке.***
— Я устала, Фугаку, — женщина подходит к мужчине и осторожно касается его крепкой напряженной спины. Она давно не видела своего мужа расслабленным. А последнее время он вообще ходил мрачнее тучи. И она знала, почему. — Когда уже это все закончится? Ты говорил, что Саске пробудет в Киригакуре не больше двух месяцев. Скажи мне правду, Фугаку. Я же вижу, что что-то случилось. Фугаку поднимает глаза на жену, встает с места. Молчит. Окидывает ее непроницаемым ледяным взглядом — Микото отстраняется. Делает шаг назад. Но взгляд не отводит — смотрит мужу прямо в глаза. Ждет ответа. Фугаку не любил, когда она приходила к нему в штаб, на работу. Но у Микото была невероятная интуиция — женщина появлялась только тогда, когда действительно что-то происходило; когда Фугаку терял контроль. Когда Фугаку больше обычного нуждался в поддержке любимой женщины. Микото вздрагивает, когда Фугаку притягивает ее к себе, прижимает. Где-то под ребрами просыпается тупая тревога. Фугаку зарывается в черные мягкие волосы. Выдыхает, все еще не отпуская. — Нам нужно поговорить, Микото.***
Сакура уже давно закончила все приготовления к ужину и сидела в раздраженном ожидании в общей комнате. Микото-сан сказала, что сходит на рынок, а после зайдет к Фугаку-сану — они вернутся вместе. Хоть отношения между Сакурой и главой клана все еще оставались довольно холодными и напряженными, девушка больше не загонялась в самокопаниях и не пыталась хоть как-то первой пойти на контакт. Это было бесполезно. Да и не нужно. Сакура сейчас, по советам Микото-сан, думала о другом. И как можно меньше пыталась волноваться. В очередной раз она подумала, что стоит, пожалуй, просто пойти спать, как из коридора послышались легкие шаги. Сакура нахмурилась, невольно поднявшись с места. Это была не Микото-сан. — Итачи? — Сакура обернулась, поймав на себе тяжелый взгляд только вошедшего шиноби. Он был бледен, а на лице читалась такая неизгладимая усталость, будто он не спал как минимум несколько суток. Микото-сан предупреждала, что Итачи вернется со дня на день со своей очередной секретной миссии, но почему-то именно сейчас у Сакуры это совсем вылетело из головы. — Извини, если напугал, — Итачи прошел вперед, остановился рядом с девушкой. Сакура уже было подумала, что сейчас он уйдет к себе, но Итачи, кажется, никуда не собирался уходить. Сакура вздрогнула, почувствовав, как ее ладонь сжала чужая холодная рука. Сжала осторожно, едва ощутимо. И все же девушку будто окатили ледяной водой. Она замерла, тупо уставившись на парня. — Можешь не ждать сегодня Микото-сан. Она в больнице. Сакура тут же отдернула руку, встретившись с пустыми черными глазами. В них все еще плескалась усталость. Усталость от всего. — Что случилось?.. — не своим голосом прошептала девушка, уже подрываясь в сторону двери. Она ирьенин. И если случилось что-то серьезное, она была готова тут же отправиться в госпиталь. Но Итачи снова ее удержал. Снова притянул к себе, сжав ее ладонь в своей. — Все в порядке. Просто у отца ей стало нехорошо. Не переживай. Сакура поджала губы. Она очень хотела верить Итачи. Верить, что действительно не произошло ничего серьезного. — Завтра мы вместе навестим ее, даже не думай сейчас никуда срываться, — Итачи разговаривал с ней как с ребенком, а Сакура слушала его будто в тумане. Совсем не слышала. Только бездумно кивала на его рациональные заверения, что с его матерью действительно все в порядке, а Сакуре определенно нельзя волноваться. Сакура не заметила, как Итачи через какое-то время все-таки ушел к себе, убедившись, что она никуда сегодня не пойдет. Сакура стояла в центре комнаты напуганная и потерянная. Напуганная от внезапной мрачной новости. Потерянная от пустого чужого вида Итачи. От его тяжелых прикосновений. Только сейчас она невольно опустила глаза на свои подрагивающие руки и будто проснулась. Сакура вздрогнула всем телом. В первую секунду не поверила самой себе. У Итачи Учиха дрожали руки. Дрожали, когда он сжимал ее ладонь в своей. Дрожали, когда говорил, что все будет в порядке. И Сакура в тот момент дрожала вместе с ним.