Мы ведь семья

— Мы вызвали тебя не для соболезнований. Цунаде по привычке скрестила руки на груди, на напряженном лбу пролегла морщина. Итачи преклонился перед собранием старейшин и Каге Конохагакуре. — Я понимаю, Цунаде-сама. Итачи сделал шаг назад. На него смотрели как на юркого зверька, наконец пойманного в клетку. Учиха едва сдержал усмешку. Снова встретился с тяжелым взглядом Пятой. — Твой отец был действительно опасен, Итачи. Ты доказал нам свою преданность, — начал было один из старейшин, но Цунаде его перебила. — Твой клан хотел впутать в наши политические дела другую деревню. Мы не можем закрыть на это глаза даже после того, как ты самолично устранил главу. В помещении замерли даже тихие перешептывания. Цунаде понимала, к чему все шло. Цунаде это не нравилось. Но даже будучи Хокаге она не могла ни на что повлиять — мнение старейшин в данном случае оказалось весомее. — У Конохи никогда не было доверия к твоему клану, Итачи, — снова продолжил один из старейшин, одним глазом покосившись в сторону мрачной Пятой. — Но мы считаем, ты можешь это изменить. Мы же в свою очередь готовы пойти на уступки — ликвидация полицейского штаба Учиха откладывается на неопределенный срок. Как главе клана мы даем тебе время на его реформирование. Можешь использовать любые инструменты давления внутри клана. Мы доверяем тебе. — Фугаку Учиха тоже ему доверял, когда он играл нашего двойного агента, — снова вставила свое Цунаде. Присутствующие в зале снова начали перешептываться. Итачи не переменился в лице. — Как мне заслужить ваше доверие, Цунаде-сама? — Учиха пристально посмотрел на Сенджу. Глупый вопрос. Намеренно провокационный. Цунаде ничего не ответила — не стала играть по его правилам. И так было ясно, кто тут победитель. Лучше Итачи Учиха кандидатуры на пост главы клана у них не было. Эти старики в деменции и правда верили, что Итачи можно использовать в собственных же целях, обыграть, а впоследствии и уничтожить вместе с его своенравным кланом. Наивные идиоты. Если вступаешь в игру с Учиха, то непременно играешь по его правилам. Иначе никак. Итачи даже родного отца оставил в проигрыше, лишил семьи, клана, жизни. Неужели старейшины думают, что их эта участь обойдет? Допуская Итачи к себе, давая ему власть даже в пределах только своего клана, они рискуют в скором времени расстаться и с собственными жизнями, и с Конохой. Последнее было всяко важнее. По крайней мере, для Цунаде. Ее предшественники слишком много сделали для величия и процветания Конохагакуре, она не могла просто дать и разрушить все это проклятому клану. Что-то и правда нужно было менять. Но не руками Итачи Учиха. — Ты заслужишь наше доверие, Итачи, — подала голос пожилая женщина, лениво качнув головой, — когда наведешь порядок в своем клане. Если это не сделаешь ты, сделают АНБУ. И уже не под твоим командованием. Мы даем тебе власть и время. — Постараюсь не подвести вас, — Итачи поклонился, боковым зрением заметив, как Цунаде Сенджу демонстративно поднялась со своего места и покинула этот театр абсурда. Многозначительная усмешка замерла на уголках губ Учиха. Единственным равным противником Учиха мог быть Сенджу — Цунаде даже не думала вестись на его тонкие манипуляции. Единственная, кто все еще мог прикоснуться к маске Итачи. Вот только чтобы наконец сорвать и раскрошить ее у Цунаде не хватало сил и влияния. Учиха умел давить, Учиха умел играть. Умел завлекать в свои иллюзии, лишая любой возможности из них вырваться. Старейшины были уверены: они наконец-то взяли непокорный клан в оборот, подорвали их опасное вольнодумство, поставив во главе «своего» человека. И правда, идиоты. Без Цунаде Сенджу собрание пошло уже более оживленно и в то же время спокойно. Теперь короткие, но очень убедительные речи Итачи слушали более охотно, уже не ловя на себе предупреждающие грозные взгляды Пятой. Итачи победил. Теперь победу нужно было лишь закрепить. — Я тебя не вызывала, — бросила мрачно Цунаде, перед этим успев опустошить пиалу с саке. — Мне нужно с вами поговорить, Цунаде-сама, — Итачи подошел ближе и встал напротив стола. Посмотрел Пятой прямо в глаза. — Ты уже все сказал на собрании. Больше я тебя слушать не намерена. — Цунаде-сама, мы ведь с вами хотим одного и того же, правда? — на лице Итачи не промелькнуло ни одной эмоции, он продолжал холодно прожигать Хокаге взглядом. — Вы лучше меня знаете, что моему клану нужны перемены. Мой отец тратил все силы на бессмысленные интриги и распри с Советом нашей деревни. Я могу… Опустошенная пиала со звоном упала на пол. — Юнец, ты правда настолько самоуверен? Ты правда думаешь, что умнее собственного отца, умнее собственного клана? Может, ты еще думаешь, что ты умнее меня?.. В карих глазах вспыхнувшей Цунаде не было злости. В глазах женщины плескалась только усталость. Этот мальчик заигрался в гения. Давно перешел все границы. И Цунаде не знала, как его остановить. Слишком искусный манипулятор. Искуснее его Сенджу знала только одного человека — Орочимару. Цунаде не сомневалась: когда-нибудь Итачи Учиха закончит так же, как и он. Если не остановится. — Я считаю, что могу понять вас. А вы можете понять меня. Никто не выиграет, если Учиха и Коноха будут вести против друг друга войны. От этого пострадает только сама деревня. Итачи умел хранить железное самообладание. Ни один мускул его не дрогнул под запальчивостью Пятой. Итачи будто ждал подобной реакции. — Деревня пострадает только от твоих игр. Ты слишком много на себя берешь, Итачи, — уже спокойнее произнесла Цунаде, и не надеясь, что ее услышат. Итачи слышал только себя. И только то, что было нужно ему. — У вас есть какая-то другая кандидатура на роль главы моего клана? — Учиха снова поймал на себе тяжелый пронзительный взгляд. Тот самый, который любого другого пробрал бы до мурашек. Цунаде сама понимала: никто кроме Итачи не мог взять на себя это бремя. Никто. Но правильно ли было взваливать его на человека, готового ради своих целей, принципов отказаться от самого себя? Итачи ведь давно отказался. Давно умер как человек. Поэтому бессмысленно прожигать его взглядом. В его глазах давно живут мрак и пустота. Смерть. Итачи мертв. Итачи умерщвляет все вокруг себя. Неоперабельная опухоль, сознательно верящая, что несет новую жизнь тому, на чем она паразитирует. — Мне не нужна власть, Цунаде-сама. Я забочусь о своей деревне, как и вы. И я хочу сделать все, чтобы избежать кровопролития. Цунаде нахмурилась. Неужели он правда считает ее дурой? Или они и правда не слышат друг друга? — Ты первый его и начал. Цунаде была непоколебима. Играть в игры Учиха она не собиралась — в этом ей всегда не везло. — Нет, начали Сенджу, когда загнали нас на окраины деревни. Цунаде-сама, вы сами когда-то были этому свидетелем и знаете об этом больше меня. — Клан Учиха сейчас угрожает безопасности Конохи. Если ты не справишься — начнется гражданская война. Ты хоть понимаешь, на что ты подписался? — У нас нет выбора. Это моя миссия, Цунаде-сама. Сенджу сжала кулак. — Дурак! Ты ни черта не понимаешь! На лице Итачи проскользнула жуткая усмешка. — Я уже давно все понял, Цунаде-сама, и устал ждать, когда поймут остальные. Я знаю, что от меня зависит и что в моих силах сделать для Конохи. Я могу все исправить. — Ты эгоист. Слепой эгоист. Ты заблуждаешься во всем, что делаешь. Ты разрушаешь, а не спасаешь, — внезапно спокойным, ровным тоном произнесла Цунаде. Из ее уст эта фраза звучала как приговор. Брови Итачи взметнулись вверх — первая живая эмоция. — Все, что я делаю — делаю для других. Цунаде покачала головой. — Ты решаешь за других. Решаешь за чужие жизни. Губы Итачи дрогнули. — Что мне еще делать, если люди сами не могут решить и рушат свои и чужие жизни? — Не добивать их. Почему ты так уверен, что твои действия не станут очередным поводом для развязывания войны? Я знаю, с твоей подачи в наши дела был втянут Туман — другое государство. Ты думаешь, для нас это пройдет бесследно? Итачи вздернул бровь. Даже проницательная Цунаде не знала, что сейчас зарождалось в душе этого человека. — Почему тогда вы не остановите меня? — отстраненно бросил Учиха, разрывая наконец зрительный контакт с Пятой. — А ты позволишь? — в тон Учиха вопросом на вопрос ответила Цунаде. — Я знаю, как ведутся войны. Ты позволил ошибиться своему отцу. Я умнее Фугаку. Идти против тебя сейчас — значит идти против твоего клана. Итачи ничего не ответил. Цунаде была такой же, как и все остальные — тоже не хотела решать за других. Брать это бремя на себя. Кому-то нужно было переступать через себя. Ради других. Цунаде не разделяет методов Итачи. Но неужели она не понимает, что у него тоже нет выбора? Решая за других, подписывая приговор другим, он подписывает приговор и себе. Сам лишает себя выбора, заигрываясь в высокие цели. Это вынужденная жертва. Итачи был в этом уверен. Цунаде Сенджу просто не такая. Она не мыслит, как он. Она мыслит как все другие, остальные. — Я шиноби Конохи, Цунаде-сама. Я подчиняюсь Хокаге. — Тогда выполни сейчас мой приказ и покинь этот кабинет. Наш разговор окончен. — Есть! Итачи поклонился и тут же исчез в облаке дыма. Цунаде шумно выдохнула. Сегодня она точно напьется.

***

— Мне жаль, Сакура-чан… Наруто едва прикоснулся к плечам подруги, как та тихо вздрогнула. Он совсем не узнавал свою поникшую, выцветшую Сакуру-чан. Куноичи, в которой всегда ключом била жизнь. Наруто чувствовал себя виноватым. И на кой черт он тогда согласился на эту миссию с эро-санином?! Он не должен был бросать Сакуру. Не должен был надеяться, что Саске за время его отсутствия точно успеет вернуться к Сакуре. Наруто обманулся во всех своих ожиданиях. Дурак. Сакура первая подняла пустые покрасневшие от слез и бессонницы глаза. Первой прижалась к парню, тихо всхлипывая. — Я ничего не понимаю… Микото-сан, Фугаку-сан… — девушка подавилась очередным немым рыданием. В соседней комнате только-только уснула Сарада, которую пару часов назад своим шумным появлением разбудил и напугал новоиспеченный дядя Узумаки. — Сакура-чан… Тебе нужно отдохнуть, Сакура-чан. Сколько ты уже не спала? Сакура тупо уставилась на друга. Она уже не считала. Последние дни для Сакуры прошли словно в тумане. Сарада постоянно капризничала, а известие о скоропостижной кончине Фугаку-сана следом за его женой совсем у Сакуры выбило почву из-под ног. Она будто упала в какую-то ирреальность. Жестокую, мрачную. Она не хотела верить, что все это происходило наяву. Похороны сразу двоих, уже успевших стать ей близкими людьми, окончательно выбили ее из колеи. Как медик, Сакура часто встречалась со смертью. С внезапной, быстрой. Куноичи уже давно успела смириться с тем, что человеческая жизнь хрупка, как бы сильно человек за нее не держался. И все же сейчас она не могла поверить, что вездесущая смерть ударила рядом. Не предупреждая. Даже не думая сжалиться. Сакура крепче сжала теплую руку Наруто. В последнее время живые люди казались ей блеклыми приведениями. Шок, усталость, тревожность — в сознании девушки все давно слилось в одно. — Пойдем, Сакура-чан. Тебе нужно поспать. Мы с Мебуки-сан присмотрим за Сарадой. Сакура-чан, ты все равно уже ничего не изменишь. Подумай о Сараде. Сакура охнула, почувствовав, как ее, словно безвольную куклу, подняли на руки и понесли на кровать. Наруто прав. Ей нужно хотя бы ненадолго забыться. Через силу. Через слезы. Наруто накрыл девушку одеялом, а сам кинул задумчивый взгляд в сторону двери. «Где же ты, Саске, даттебайо?..» Узумаки пробыл в доме Харуно почти до вечера. Мебуки-сан все не хотела отпускать друга своей дочери без полноценного обеда и ужина. Да и в присутствии Наруто Сакура хоть немного начала отходить. Даже вспылила пару раз на неуместные глупые попытки отвлечь капризничающую Сараду-чан. Но Наруто уже после второй тарелки не сиделось на месте. Он должен был достать бабулю. Достать и потребовать ответов. Где Саске, черт возьми?! Что-то спрашивать у Сакуры Наруто не стал, не решился — она и так была не в себе. Да и… Если бы она что-то знала, наверняка сказала бы. Наруто не стал ее добивать расспросами. Попрощавшись с четой Харуно, Наруто со всех ног бросился в сторону резиденции. Бабуля точно все еще должна была быть там. Она всегда засиживалась допоздна. Наруто добежал до пункта назначения за рекордно короткое время. Совсем не заметив, как с крыши этой самой резиденции за ним пристально следили черные омуты. Его уже давно ждали. Рано или поздно проблема с джинчуурики снова должна была сыграть против Учиха.