Администратор

Утром пропал Фаллен. Точнее, утром его никто не мог найти. Вроде бы они со Славой в одной комнате засыпали, может, он ночью куда-то решил выйти, теперь уже и не выяснить. Но малейшего следа не осталось — то ли он из здания пропал, то ли из сада… Слава поначалу думал, что Ванька вышел покурить. Но шли минуты, а он не возвращался, и тогда Слава, не на шутку обеспокоенный, отправился его искать. Ноги сами принесли его к кабинету Эраста Петровича. Слава постоял мгновение у двери, а затем толкнул ее. Не заперто оказалось, он без труда попал внутрь. Кабинет остался таким, каким Слава запомнил его в свой последний визит: на полках красовались разномастные яйца Фаберже и искусно выполненные чучела птиц. Сокол, ворон и орел. У Славы уже пару дней в голове что-то вертелось такое, из старых сказок, про этих птиц, и вот сейчас он, наконец, вспомнил: именно в этих птиц обращались мужья сестер Ивана, и холодок пробежал у него по спине. Фаллена, конечно же, тут не обнаружилось, как и самого Кощея. Слава обошел кабинет, заглянул безнадежно даже в шкафы, но там не обнаружилось ничего, кроме массы книг. Зато, в дальнем углу, почти слившаяся со стеной, нашлась дверь. Слава был готов руку об заклад положить, что ее раньше не было. Он постучал, подергал ручку, но открыть дверь не сумел и решил вернуться сюда со своей связкой ключей, что остались в его комнате. Вдруг удастся ключик подобрать. Вряд ли, конечно… — Слав! — донесся из коридора нервный голос Рудбоя. — Слав, ты где?! Слава еще раз окинул взглядом кабинет и вышел, закрыв за собой дверь. — Ванька пропал, — обеспокоенно сказал он подошедшему Рудбою. — Нет его нигде, исчез и следов не оставил. Мирон где? — В комнате. Спит еще. — Глаз с него спускать нельзя. Рудбой кивнул. — Там, в кабинете, полно яиц всяких. Заберем их оттуда? Осмотреть их надо и Гер… Мда. Яге показать. Может, найдет то самое. И еще в кабинете дверь есть, типа потайной, так сразу и не заметишь. Может, Кащей там сидит и следит за нами. Ваньку моего куда-то дел, сука. Яга, остававшаяся с Мироном, пока Рудбой Славу искал, отнеслась к новости о пропаже Фаллена менее безразлично, чем к судьбе Мирона днем раньше. Понравился он ей, видимо. Ванька, как-никак, единственный из них, кто с настоящим интересом к тому, что она делала, относился. — Играет с нами, ирод, запугать, ослабить хочет. — У него получается, — буркнул Слава. Он горько жалел, что позвал Ваньку сюда. — Не расстраивайся, внучок, найдем мы твоего друга. — Ага, — скривился Рудбой. — Как Мамая нашли, и Охру. Найдем, конечно. Делать что-то надо. Сейчас же. Остался один Мирон. И мы. Надо до Охры достучаться, обязательно, он поможет. Он дитя Хаоса, как-никак, одной из первозданных сил, а значит, справится с этим вашим Кащеем. — Пока что, милок, это Кащей с ним справился, — усмехнулась Яга, глядя на Ваню. Рудбой отвернулся и полез за сигаретами. Слава, обычно протестующий против курения в помещениях, на этот раз промолчал. Он понимал Рудбоя. Самому тошно было и мерзко от своей беспомощности. Яга принесенные из кабинета директора яйца осмотрела, тщательно, но без интереса. Рукой махнула потом: — Обманки это всё. Не будет Кащей свое на виду хранить. Не дурак, чай. Помогающий ей Иван кивнул согласно головой: — Я их все много раз разбивать пытался. И разбивать, и сжигать — вместе с домом… Бесполезно всё. Надежно он себя защитил. — Так что же делать?! — Рудбой щелчком отправил очередной окурок в окно и глянул яростно сначала на Ивана, потом на Ягу. — Будем сидеть, ждать, пока он нас по одному не перебьет?! — Мы много веков ведем эту войну, — Иван печально улыбнулся. — Раз за разом, круг за кругом. Сдаться не можем, но и победить — тоже. Но, как бы то ни было, мы должны хотя бы пытаться сражаться. — Может, надо искать какие-то иные пути? Раз уж вашими не выходит, теперь-то вы не одни! — Помощники и раньше были, — Яга махнула рукой. — И все полегли. — А мы не поляжем, — подключился Слава. — Черта с два. Присмотрите за Мироном. Мы с Рудбоем пойдем в кабинет директора. Там дверь какая-то есть, запертая. Попробуем открыть. — А если не удастся? — Вот не удастся — тогда и будем думать дальше. *** Ни один из ключей, ожидаемо, к замку не подошел. Слава битый час подбирал, но все тщетно. В конце концов, он бросил связку на стол. — Не выходит. Вань, ты замки взламывать умеешь? — Разумеется, нам же в институте именно это преподавали! — Рудбой помахал рукой с “сарказмом”. — Нет, конечно. . — Черт. Черт! — Слава разозлился. На себя, на чертову дверь, на Ваньку, который куда-то делся, на проклятого Кощея, и с размаху ударил в дверь кулаком. И вдруг, истинно как по волшебству, хлопнула створка окна, ветер ворвался в комнату, а дверь, тихо скрипнув, отворилась. Слава и Рудбой уставились в темный дверной проем. — Ни хрена себе, — Рудбой даже присвистнул. — Ты как это сделал? — Понятия не имею, — ответил Слава. Он тряхнул головой, с опаской глянул на распахнувшееся окно и вошел в потайную комнатку. Рядом с дверным косяком обнаружился выключатель. Слава щелкнул им, и комнатку озарил слабый свет висящей на проводах пыльной лампочки. Сюда явно редко заходили. Помещение, по сути своей, представляло из себя кладовую. По стенам тянулись полки, на которых обнаружилась масса всяких склянок с неизвестным содержимым. На натянутой тонкой веревке сушились букетики календулы. Слава припомнил, что где-то когда-то читал — календула духов отгоняет, ежели ее повесить над дверью. На старом, колченогом столе в самом углу, с одним чуть выдвинутым ящиком, стояли друг напротив друга два маленьких круглых зеркальца. Слава ящик выдвинул до конца и достал маленькую, обитую красным бархатом шкатулку с крохотной замочной скважиной. Ключа, конечно, не нашлось. Слава сунул шкатулку в карман. А Рудбой, тем временем, склонился над зеркалами. — Это как-то связано с Охрой, — твердо сказал он. — Зеркала — это всегда про него. Он поднял одно зеркальце и снова, как по волшебству, взлетело и замерло четко напротив второе зеркало. — Они коридор образуют, — Слава подошел, глянул через плечо Рудбоя. — И, судя по всему, заколдованы, чтобы этот коридор нельзя было разрушить. Думаешь, где-то там Охра и заперт? — Очень вероятно. Покажем Яге. Может, она сможет что-нибудь сделать. * * * Кащей был в ярости. Всё шло ровно, как он предполагал… До той минуты, как у одного из человечков почему-то получилось открыть дверь. Это просто не могло быть, и он никак не мог понять, где он допустил ошибку. А самым неприятным оказалось то, что эта парочка забрала с собой зеркала Елены и теперь выйти можно было бы только прямиком им в руки. Дурацкая ситуация. Он потом над ней посмеется, когда эти оставят зеркальца в покое. Люди не смогут разобраться, как они работают. И Яга тоже не сможет, ей такая магия и не снилась, куда лесной бабке до такого... * * * Охра думал, что желание сожрать Илью сейчас, когда они заключены в каком-то неизвестно как закольцованном кусочке Зазеркалья, сильное. Что ж, все ошибаются. Действительно сильным желание сожрать кого-то стало через пару минут после того, как в их “темнице” появился новый пленник. Фаллен. Вот у кого от рождения был талант выводить из себя буквально парой слов. Охре хотелось сейчас же, немедленно, разорвать его на кусочки. Лишь бы заткнулся и перестал засыпать вопросами. Человеку, впервые заброшенному в Зазеркалье, положено было бояться, как боялся Илья. Но Фаллен оказался слепленным из другого теста. Охра не чуял в его эмоциях страха, разве что первые мгновения. Потом Фаллен радостно воскликнул: ”Охра!” и страх развеялся, сменился любопытством и детским восторгом, таким, что Охра невольно шарахнулся назад. Замечательно. Прекрасно. Он и по имени его знает, отлично. Охра и правда собирался им покормиться, но тут Фаллен обронил, что Ваня из-за его, Охры, пропажи переживает, и этот факт Охру так обрадовал, что Фаллен остался в живых, так и не узнав, что жизнь его висела на волоске. Значит, Ваня не свалил из проклятого места без него! Одна эта мысль делала Охру невероятно счастливым. Пожалуй, есть шанс выбраться, ежели есть поддержка с той стороны. Ваня умный, и мысли у них с Охрой, бывает, сходятся, может, что и придумается. В числе прочего Фаллен — его, к слову, тоже звали Ваней — поведал историю про давнюю войну Кощея Бессмертного с Марьей Моревной, Бабой Ягой и Иваном Царевичем. Охра слышал эти сказки от людей и догадывался, что основаны они на реальных событиях, поскольку воображение людское находил весьма скудным для того, чтобы выдумать что-то, чего не происходило в реальности. Кто бы мог подумать, что с героями этих сказок придется столкнуться? Люди, как водится, с историей намудрили. Придумали хороший конец и забыли упомянуть Кощеево умение играться с Зазеркальем. Зато, припомнил Охра, про силу, что он брал у воды, не забыли. И то хорошо. — Короче, — закончил Фаллен свой рассказ, — решали, где смерть Кощея искать. А потом спать разошлись, и проснулся я уже тут. Славка там теперь с ума сходит, по-любому. При упоминании Славки Охра поморщился. Он вспомнил, что этот смертный умудрился заглянуть Рудбою внутрь и увидеть его, Охру, что не могло не настораживать. Охра всего несколько раз за свою долгую, очень долгую жизнь встречал людей с таким умением, и ничем хорошим эти встречи не заканчивались. Конечно, Слава не был великим инквизитором каким-нибудь, но все равно. Баба Яга Охре тоже не понравилась — заочно. Современные люди мало значений предавали мелочам, описанным предками в сказках, а Охра знал: Баба Яга не простой персонаж, не проходной, она — Хранитель, стоящий на страже между Навью и Явью. Не живая и не мертвая, и избушка ее — “домик мертвых”, курган. И если уж она, при всей ее силе, не может никак совладать с Кощеем… Дело плохо. Фаллен, конечно, всей серьезности ситуации не понимал. Он был, дурак, даже рад пленению в Зазеркалье, все-то ему казалось интересным. И он совершенно Охру не боялся. Вообще. Даже когда Охра показал ему свой жуткий оскал, от вида которого Илья, как любой нормальный человек, побелел. — Значит, — подытожил все услышанное Охра, — смерть Кощея в яйце. И он шарит в делах Зазеркальных. Интере-е-есно... — Интересно — не то слово! — Фаллен весь аж светился так, что зубы сводило. — Слушай, а может яйцо где-нибудь тут и спрятано? Раз уж его столько лет настоящая ведьма найти не может? Молча слушающий их Илья перевел на Охру вопросительный взгляд. Охра хмыкнул, сначала пренебрежительно, а потом задумался всерьез. В принципе, спрятать предмет в Зазеркалье представлялось возможным. Правда, всегда имелся риск его потом самому не найти, слишком запутанными и однообразными, похожими один на другой, были коридоры. Однако если взять во внимание то, что дело приходилось иметь только с одним, совсем небольшим отрезком Зазеркалья… Да, яйцо действительно могло быть спрятано здесь.