4. Заблуждения.
13 апреля 2018 г. в 06:25
Сакура вышагивает гордо, держит спину и снисходительно улыбается косым взглядам соседей. В каждом — интерес и, без сомнений, затаенная зависть.
Она опирается о протянутую руку легко, ненавязчиво, но пальцы сводит от попыток удержаться, не вцепиться коршуном в пропыленный рукав и широкое мужское запястье.
Сакура делает вид, что ничего необычного не происходит, выпевает последние новости — насколько могут быть последними новости за полгода — и не замечает, насколько сильно в ее голосе слышатся грудные, приторные нотки. Саске не отвечает ей и ничем не выдает того, как внимательно слушает, но Сакура привыкла. Он ведь не любит лишних слов, но всегда слушает ее с удовольствием и радостью — этого не заметно по скрытому челкой лицу, но Сакура не дура, она знает своего мужа много-много лет.
Сакура прижимается как можно ближе, машинально вертит на пальце кольцо из серебристого металла — яркое, начищенное. Она заботливо полирует символ их связи каждую неделю, чтобы, не приведите Боги, не потемнел и не оброс сетью царапин. Все должны видеть, кому принадлежит Учиха Сакура и по какому праву.
Она не отрывает взгляда от безэмоционального лица и немало гордится тем, что только ей доступно право видеть сквозь извечную маску: и нежность, и любовь. Сакура не так уж эгоистична, чтобы не понимать, что семья и долг редко сочетаются друг с другом. И пусть Учихи нет рядом — все прекрасно знают, как он важен для деревни. Саске — герой, и Сакура гордится им, отцом своей дочери, своим мужем и своей любовью. Гордится тем, что этот никогда не улыбающийся человек с ледяным лицом и холодным голосом принадлежит ей. Только ей.
Сакура идет со своим мужем рука об руку. Сверкает тонкая полосочка серебристого металла на безымянном пальце, бросают косые завистливые взгляды соседи, а Сакура горда и полна снисходительного пренебрежения.
Они идут встречать свою дочь с миссии — ее первой миссии С-ранга. Это Саске предложил, не захотел заходить домой и ждать там. Сакура случайно встретила мужа на улице, по пути домой, и все так удачно сложилось, что она чуть ли не мурчит от удовольствия, опираясь на предложенную руку.
Саске не видел Сараду полгода — долгий, но оправданный срок — и он, очевидно, не может больше ждать. Сакуре знакомо это чувство — выматывающее нервы ожидание, тягостное, длительное. И мгновенная радость встречи, когда видишь перед собой чуть изменившееся, но все равно любимое неулыбчивое лицо.
Сакура уговаривает себя не вцепляться в запястье заботливо протянутой руки. Она сжата в кулак так, что не переплести пальцы — Саске не любит этого, а Сакура смирилась, как смирилась со всем, что есть в неприступном Учихе — он такой, и с этим ничего не поделаешь. Зато он любит ее, и это главное.
Сакура всматривается в четкий профиль. Саске никогда не смотрит ей прямо в глаза, ведь риннеган опасен. Сакура принимает и это. Она многое любит в своем муже, но больше всего — неприступно сжатые губы, целующие сухо и будто бы небрежно, резкую линию скул, словно тушью очерченные глаза и непроницаемую радужку.
Сакура готова орать на всю Коноху, обклеить ее плакатами, всюду развесить транспаранты — Учиха Саске принадлежит ей. Есть в этом что-то от надменной гордости, как за породистую собаку, победительницу выставки, но Сакура не испытывает ни тени стыда — Саске ее муж и он прекрасен. Ей есть, чем гордиться и есть, что показать всем желающим.
Куноичи замолкает на минутку — они уже подошли к Воротам, и звонкий голос на что-то ругающейся Сарады слышен издалека. Но Сакура не может оторвать взгляда от мужа, ведь Саске смотрит вперед и словно начинает светиться изнутри — вздрагивают в намеке на улыбку губы, смягчаются черты, разбегаются от уголков глаз мелкие смешливые морщинки. Саске словно открывается, светится любовью и нежностью, и Сакура затаивает дыхание — она никогда не видела его таким. Но это и правильно, ведь Сарада — его дочь. И в его сердце всегда будет отведено для нее отдельное, неприступное место, куда не будет допущена даже Сакура.
На мгновение ее скручивает жгучей ревностью — он никогда не смотрел на нее так, никогда не улыбался, всегда прятался за своей любимой надменной холодной маской — но она тут же душит в себе неблагородный порыв. Саске принадлежит ей и только ей. И ведь это всего лишь Сарада, говорит Сакура себе и улыбается, всматриваясь в лучащиеся нежностью и негромкой усмешкой черты Учихи, а потом заставляет себя оторвать от мужа взгляд.
Сарада стоит в отдалении, Сакуре приходится повернуть голову сильно вправо, совсем не туда, куда смотрит Саске. Дочь яростно спорит с Боруто и одновременно пытается что-то донести до Мизуки. Она еще даже не заметила родителей, тыкает в лица напарникам каким-то свитком и гневно размахивает руками. Сакура машинально, с застывшей на губах улыбкой, ощупывает ее взглядом, а потом недоуменно оборачивается на Учиху.
Саске смотрит прямо перед собой. Улыбается легко и насмешливо, щурит глаза, будто впереди яркое полуденное солнце.
Но солнце прямо за спиной и клонится к горизонту, а ему навстречу, сияющий в закатных лучах, спешит Седьмой Хокаге Конохи.
— Даттебае, ну ты и тормоз, теме! — залихватски восклицает Наруто, глядя Учихе прямо в глаза. Останавливается в шаге — неприлично близко, — и протягивает руку. — Идешь по стопам Какаши-сенсея?
Сакура чувствует, как исчезает из-под ладоней поддерживающий локоть, и не успевает вцепиться сильнее. Ее муж обхватывает ладонь Хокаге — крепко, сильно, почти неподвижно, и на секунду Сакуре кажется, что их пальцы переплетаются под видом рукопожатия.
Но это, разумеется, полный бред.
— Это ты, а не я, не соизволил явиться вовремя.
— Даттебае-о-о, я опоздал всего на пять минут!
— Я ждал полчаса, идиот. Как и всегда, так что я ничуть не удивлен.
— Злопамятная скотина, тебае! Такое было-то всего пару раз!
— Пятнадцать, добе. И мне не улыбается вечность торчать в лесу в ожидании опаздывающего идиота.
— И именно поэтому ты поперся в Коноху, теме, — бурчит Хокаге едва слышно, так, что Сакура не разбирает половины слов, а потом без перехода добавляет, кидая на нее беглый взгляд, будто только что заметив: — Привет, Сакура-чан! Ты прекрасна, как и всегда!
Сакура отгоняет дурные мысли, привычно улыбается на ставшее скороговоркой небрежное приветствие Хокаге. Топчется на месте, вглядываясь в лицо мужа, но потом все же поворачивается и к запыхавшейся от криков дочери. Напоследок безмолвной поддержкой мимолетно гладит Саске рукой по плечу. Тот привычно уклоняется, разрывая ласку — Сакура знает, что ее муж не любит прикосновений — и мимоходом треплет Сараду по голове.
Наруто как всегда шумный и привлекает внимание. Он словно ураган вываливает на Саске гору ненужной информации, которую Учиха сопровождает едкими комментариями, а потом машет Сакуре и небрежно сообщает, что забирает «теме» с собой и не отдаст, пока тот не составит ему отчет.
Сакура недовольно поджимает губы, но тут же улыбается. Это тоже одна из обязанностей Саске, его долг как героя — отчитаться перед надоедливым Хокаге. И пусть они уже давно не друзья, а всего лишь старые приятели — ведь не могут оставаться друзьями люди, которые видятся раз-два в год, — но они по-прежнему хорошо общаются. Больше им нечего делить. Их пути разошлись слишком давно и слишком далеко, чтобы осталось между ними что-либо помимо работы. Это немного грустно, но все же не настолько, чтобы Сакура не поймала себя на тихом подленьком торжестве.
Ведь Саске принадлежит ей — он ее любящий и любимый супруг. И ничто этого не изменит.
Учиха Сакура гордо выпрямляет спину, как и положено женщине великого клана, и снисходительно оглядывает возбужденно галдящих детишек. Они слишком рады окончанию миссии, чтобы замечать что-либо еще, и только Сарада смотрит чуть вбок, мимо матери, и на лице ее застыло задумчивое напряжение.
Сакура машинально прослеживает ее взгляд и успевает увидеть, как Хокаге протягивает руку и ерошит волосы на макушке Саске, а тот, не уклоняясь, отвешивает ему легкую затрещину. И кажется, что тонкие, покрытые шрамами пальцы на мгновение задерживаются в светлых прядях.
Пора бы проверить зрение, совсем стало ни к черту, думает Сакура и привычно встряхивает головой, выкидывая прочь дурные, необоснованные мысли.