На пределе пульс, я за тебя молюсь.

Я весь дрожу, когда чувствую прикосновение горячих пальцев к моей щеке. И опять мне страшно. Бельфегор, все поняв на данный момент, улыбнулся, наблюдая эту картину со стороны. Мне пришлось несмело взглянуть в глаза блондину, которые уже не скрывала густая челка. Я вижу в них доброту, искренность и что-то еще. – Лягушонок, — он нежно улыбнулся, прижав меня к себе. Его щеки покрылись румянцем, когда он осторожно поцеловал меня в щеку. Что касается меня, я был раз в сто пунцовей Расиэля. Я дрожал как овца перед волком. Осталось для более сильного эффекта заблеять. Мои руки сами по себе обнимают парня за шею. – Думал, что я не гей? – Что за вопросы?! – я краснею еще сильнее. Он тихо и по-доброму смеется, после чего несмело и осторожно накрывает мои губы своими. Сидящий рядом Бел совсем не ревнует. Понимает, что теперь со стопроцентной вероятностью он не останется один. На его лице играет смущенная и счастливая улыбка, а в глазах застыл некий восторг. Я немного оторвался от темы, простите. Почему я не умею целоваться?! Чувствую себя неловко. Но мне безумно приятно, когда по моему нёбу проводят языком. Я чуть ли не таю в руках “короля”, неумело, но очень желанно отвечая на поцелуй. Мне не хочется закрывать глаза до конца: хочу видеть лицо Расиэля. Кстати, не так уж он и умело целуется. Наверное. Я отстраняюсь, когда легкие начинают ныть он недостатка воздуха. Не знаю почему, но мне безумно хочется улыбаться. Особенно когда Рас так же прижимает к себе чуть испуганного брата, целуя его в губы и краснея еще сильнее. Бел издает тихий писк от неожиданности. Боже, Зима, как же я рад! Как же я вам благодарен! И тут я начинаю чувствовать себя странно. Знакомо ли вам чувство, когда на вас будто кто-то смотрит? Вот именно так я себя и чувствую. Но ведь на меня не может никто смотреть: плотные шторы задернуты, дверь закрыта, кроме меня и близнецов тут никого нет. Ах да, есть. Я отрываю взгляд от братьев, поворачивая голову назад. На меня в прямом смысле пялится их кот. Честное слово, такого хищного и убийственного взгляда я еще в жизни не видел. И опять я чувствую себя овцой. И мне становится безумно стыдно. Да-да, стыдно. Такое чувство, что это не кот, а все наши знакомые и родители вместе взятые. По моей спине пробегается холодок, и я весь покрываюсь мурашками, резко развернувшись обратно к близнецам. “Чего отвернулся, урод?!” Их взгляды наполнены любовью и смущением, особенно у Бела, который чуть ли не горит от стыда. Но этот стыд хороший. А Бел у нас стеснительный, ему идет таким быть. Я не сдерживаюсь и крепко обнимаю блондинов, пытаясь прижать их как можно ближе к себе и жмурясь от удовольствия. Рас укутывает нас в большое одеяло, повалив на кровать. И да, огромное счастье смотреть, как у Бела получается двигать ногами. Хоть и немного, но получается. Проходит два часа. Я все так же лежу под близнецами, блаженно улыбаясь. Нам тепло и хорошо. Мы все смотрим в окно, которое уже не было прикрыто шторой. Смотрим на фонарь и идущий снег, который валит хлопьями. Такая тишина очень приятна, она совсем не давит на уши. Единственно, что меня сейчас смутило, это взгляд близнецов друг на друга. Просто, как я понял за много лет, если они переглянусь – значит поняли друг друга и что-то хотят сделать. Но что? Мне все равно. Я знаю, что это будет что-то очень хорошее, из-за чего прикрывая глаза, слушаю, как трещит мороз за стеклом. Или это будет что-то хорошее, но при этом пошлое?! Как такое могло прийти в голову?! Я шокировано раскрываю глаза, когда чувствую, что меня вновь целуют. Только на этот раз целуют сразу двое. Как?! Как это вообще могло у них получиться?! Я рефлекторно выгнулся в спине, когда мой язык обхватили сразу два “инородных тела”. Вот это и называется возбуждением. Не могу пошевелиться и запротестовать. Да и просто не хочу этого делать. Только тихо выдыхаю, чуть жмурясь от наслаждения и обнимая близнецов за плечи, все сильнее к ним прижимаясь. А еще невольно стону в поцелуй и жутко краснею, когда Расиэль кладет ладонь мне на пах. Мне сносит крышу. Сносит, когда мои руки начинают раздевать младшего блондина. Но как я понял, я не один такой. Ибо через пять минут мы лежим совершенно обнаженные, нежно трогая друг друга и сильно вздрагивая. У них очень красивые тела. Не слишком накаченные, не загорелые. Но это они. Это их тела. Самые прекрасные тела на свете. Те же самые слова прошептали и мне на ухо. Большего на первый раз и не требуется. Большее будет потом. Дня так через два-три. Но, черт возьми, я лично обрею налысо их кота! Именно из-за него мне пришлось отстраниться от братьев. ОПЯТЬ ЭТОТ ВЗГЛЯД! Создается впечатление, что любое его движение может решить все. Может, он хочет защитить своих хозяев от меня? Я так страшно выгляжу? – Все нормально?.. – Бельфегор нежно и влюблено посмотрел на меня. – Да, – я выдыхаю, переведя взгляд на близнецов. Но я все равно чувствую, как это существо на меня смотрит. Но особенно меня поражает то, что когда на кота взглянул старший блондин, он отвернулся и ушел в шкаф. Что за подстава? Я так и слышу, как он кричит сидя среди залежей одежды: “Урод, урод! Жаба! Раси, спасай братика, а я с ним разберусь!”. Отличная пара моему хомяку. А, кстати, я только сейчас понял, что мой грызун сыграл огромную роль в моей судьбе. Не посмотри он тогда на меня через стекло в своем домике, я бы не напечатал то сообщение, и мы бы сейчас тут не лежали. Пожалуй, он заслужил огромную миску корма и луговой травы. Мы жмемся друг к другу под одеялом, быстро засыпая. Последняя мысль в моей голове, перед тем, как я провалился в царство Морфея, была о том, что я не видел сегодня отца близнецов. На этом, я закрываю глаза.