Искомое

      Возвращение в стены академии мигом выветрило все воспоминания о том, что у нас вообще были выходные дни. Преподаватели, словно сговорившись, разом подняли планку сложности своих заданий. Прошедший фестиваль тоже жизнь не облегчил: время от времени в коридорах в нас узнавали участников, и наиболее смелые пытались завязать знакомство. Правда, от последнего больше всего страдал Рёта — по какой-то неведомой нам причине он стал жутко популярен у девушек. Хотя сам он, похоже, этот факт пытался игнорировать и общался со всеми новыми лицами отстранено-вежливо.       Как Мэй встретила свою «славу», я не знала, потому как в тот день видела ее лишь на занятиях, на которых расслабляться не давали. А каждую перемену до обеденного перерыва изобретательница куда-то пропадала.       — Наверняка потом придет и скажет, что она узнала «нечто очень крутое», — проворчал Ясуши. В конце он попытался подражать голосу Мэй, но вышло не очень.       В тот момент была последняя короткая перемена перед обедом, и нам пришлось потратить ее на визит в библиотеку из-за заданного на предыдущем уроке доклада. Удивительно, но даже в наш век компьютеров и смартфонов книги урывают как пирожки в кафетерии. Так что лучше перестраховаться и взять нужную литературу заранее.       — Зря ты так. От Мэй мы и впрямь много чего полезного узнаем, — возразила я. — К тому же она куда смелее нас и уже завела кое-какие знакомства со старшими классами.       — Ну теперь-то вам плевое дело — обзаводиться связями, хоть со старшими, хоть с кем, — парень был все еще недоволен. Интересно, он хоть когда-нибудь улыбается?       — Если тебя так раздражает тот факт, что ты остался за бортом, то надо было тоже идти на фестиваль, — сухо заметил Рёта.       — Ну нет, я не дурак, — буркнул Ясуши, и на том разговор закончился.       В этот момент вернулась дежурная по библиотеке, низенькая девочка с сонным выражением лица. Она шла к стойке, возле которой мы и ждали, с поднятой рукой, будто что-то удерживала на ладони. Приглядевшись, я заметила мелкую бурую пыль, собранную в шар и терявшуюся на фоне темных книжных шкафов.       — Ваши книги, — тихо сказала дежурная, зевнув. После чего опустила шар на стол. Форма тут же распалась, а пыль собралась в стопку энциклопедий и учебников.       — В наше время и книги… — вновь заворчал Ясуши, беря себе часть. Мы договорились, что сейчас каждый возьмет по несколько книжек, и потом всей группой засядем за доклад после занятий.       — Вот знаешь, Ясуши, иной раз хочется тебя прибить, — не выдержал Рёта. — Мы же это обсуждали уже…       — Ладно вам, не ссорьтесь, — тут же прекратила я возможный спор между ребятами.       В этот момент я, освобождая место под книги в рюкзаке, нащупала небольшую коробочку, о которой успела уже подзабыть со всеми заданиями от учителей. А вспомнив сейчас, вновь занервничала.       И ведь вроде казалось, что так будет правильно, но все равно что-то беспокоило.       Следующий урок прошел относительно спокойно. После занятия мне удалось даже вовремя улизнуть от потока учеников, направляющихся в кафетерий, не забыв сунуть в карман пиджака коробочку. Оставалось только найти классы общего факультета. Ну и перестать нервничать.       По пути мне встретилась Мушоку.       — Что вы здесь делаете? — с легким удивлением спросила учительница, словно меня здесь быть не должно. — Впрочем, хорошо, что вы мне встретились. Иро, пройдемте в учительскую.       Одна фраза меня разом озадачила и расстроила. И ведь даже не понимала, что успела натворить. Было подозрение, что Мушоку хотела затронуть тему нападения и поговорить вдали от любопытных ушей учеников, но в любом случае хорошего в этом было мало.       Когда мы пришли в учительскую, то застали практически пустое помещение. Из преподавательского состава здесь находился только учитель Айзава. Мужчина нисколько не обратил внимание на нас и продолжил просматривать какие-то документы. Мушоку молча прошла мимо него к шкафам. Мне даже показалось, что сам факт нахождения здесь ее коллеги-учителя был неприятен женщине.       — Иро, помогите мне с папками, — негромко позвала меня Мушоку. Я поспешила к ней, задержавшись лишь для тихого приветствия другого преподавателя.       Честно говоря, учитель Айзава и так пугал, а будучи в бинтах — пугал вдвойне. И при взгляде на него мне становилось как-то не по себе от мыслей, что сама только с больничной койки поднялась, и при худшем исходе могла выглядеть так же.       Мушоку доставала связки белых папок с верхних полок шкафа, когда я к ней подошла. Ничего не говоря, она протянула мне небольшую стопку, и я тут же подхватила документы. На обложке верхней папки смогла прочесть только номер, слово «проект», а остальную часть надписи закрыла следующая порция документов.       В итоге учительница нагрузила папками меня, да и себе взяла нехилую стопку, после чего мы быстро покинули учительскую — я едва успела попрощаться с учителем Айзавой.       Мне всегда казалось, что хоть какие-то формальности японцы-коллеги должны соблюдать между собой. Хотя бы элементарное приветствие. И проигнорировавшая мужчину Мушоку наводила на мысли, что в лагере учителей не все в порядке.       — Нужно отнести эти бумаги в мой кабинет — они понадобятся нам на классном часе, — объяснила преподавательница. — После этого можете вернуться в кафетерий.       — Учительница, можно задать вопрос? — спросила я у нее после того, как мы занесли документы в кабинет, и мне сказали, что я свободна.       Не знаю, с чего я решила поинтересоваться подобным у Мушоку. Но, с другой стороны, кому, как не учителю, знать о местонахождении нужного класса? Это бы облегчило мое дело.       — Спрашивайте, Иро, — спокойно ответила женщина. На секунду мне показалось, что она опять посмотрит на меня с удивлением, как при встрече в коридоре.       — Эм, Мэй… То есть, Хатсумэ рассказала мне о том нападении, и о человеке, который мне помог, пока вы не появились… — как-то в мыслях это звучало куда увереннее и не так глупо.       — Классы общего образования этажом ниже. Юношу зовут Шинсо Хитоши, класс 1-С, — не дожидаясь, пока я закончу, ответила Мушоку, закрыла кабинет и отправилась дальше по своим делам. Догадливость Мушоку пугала, и на мгновение я растерялась.       В коридоре этажом ниже оказалось куда больше людей, чем я ожидала. Иной раз приходилось уворачиваться от групп учеников, шедших навстречу и невидящих вокруг себя никого — настолько они были увлечены разговорами. Ну и, разумеется, некоторые узнавали меня, и их попытки заговорить со мной становились еще одним препятствием. Да и от всех этих «Эй, это же девочка-цветочек!» было до ужаса стыдно.       Полезное все же в этих кратких беседах было: я хоть смогла узнать путь к нужному классу. С опозданием я вспомнила, что тогда в парке я напрочь забыла про вежливость, и обращалась к незнакомому парню так, словно мы — старые друзья. Он вполне мог счесть это за оскорбление.       Так, теперь придется извиняться еще и за это. Эвет, ты — невежливое позорище.       С такими мыслями я добралась до нужного кабинета, при этом все еще не зная толком, как все объяснить. Как это обычно бывает в подобных ситуациях, пока шла — подходящие слова вертелись на языке, а в самый ответственный момент — напрочь забыла.       Кабинет наполовину опустел, многие ученики явно ушли в кафетерий. Небольшая группа ребят собралась вокруг одной из парт перед учительской кафедрой и что-то активно обсуждала. Еще несколько человек сидели на своих местах и кушали бенто. Приметной шевелюры среди находившихся я не заметила.       «Надо было сразу идти в кафетерий», — с некоторым сожалением признала я, хоть и понимала, что при большем количестве людей мне было бы еще тяжелее сказать все, что хотела. В любом случае, делать здесь больше нечего.       Когда я развернулась и собралась уже было уходить, то меня вновь окликнули в коридоре — два парня и девушка с неприятного, ядовито-зеленого цвета волосами, заплетенными в косу, которая сразу же представилась как Аямэ. И эта девушка оказалась очень дотошной, расспрашивала про все подробности моего и Рёты участия в фестивале. Но особенно мне не понравилось то, что девица то и дело пыталась разговорить меня на тему моего пребывания в медкабинете во время третьего этапа фестиваля. Как она сумела про это узнать — оставалось загадкой, но напор девочки до невозможного смущал и злил. Я пыталась всячески уйти от ответов, ссылалась на то, что меня ждут — не помню, что именно я говорила в тот момент, мне просто хотелось как можно скорее уйти от назойливой Аямэ.       — Ребята, вы совсем смутили девушку своими вопросами, — раздался позади чей-то мягкий голос. Я обернулась и увидела паренька едва ли выше меня ростом. Он приветливо улыбнулся любопытной компании и легким небрежным жестом заправил за правое ухо выбившуюся прядь волос черного цвета с пожелтевшими, словно в краске, кончиками. Порой внешние изменения из-за причуд действительно выглядят нелепо.       Аямэ недовольно фыркнула и закрыла блокнот. Честно, я даже не успела заметить, когда она его успела вытащить.       — Пошли отсюда, — проворчала девушка. — В компании неудачника мы ничего дельного не напишем.       Троица ушла.       — Эм, спасибо… — начала было я, но запнулась. Имени-то «спасителя» не знаю. Парень поспешил исправить это, представившись с улыбкой:       — Райраку, Йору Райраку.       — Иро Эветта. Спасибо, что выручили.       — Эта троица из небольшого клуба журналистики, все пытаются получить какой-нибудь эксклюзивный материал для статьи, — объяснил Райраку. — Все-таки фестиваль, такое большое событие… А девушка, что тебя расспрашивала — порой не знает, когда остановиться.       — У нас есть клуб журналистики? — с некоторым удивлением спросила я его. Мне казалось, в академии все настолько загружены, что и без клубной деятельности хватало проблем.       — Ну, Аямэ очень упорная и смогла добиться организации такого, — парень неловко усмехнулся. — Не знаю уж, по какой причине пошли ей навстречу, но теперь группка ребят занимается изданием газеты, освещающей школьные мероприятия.       — Ясно, спасибо, что предупредили, — поблагодарила я его. Райраку сморщился, словно услышал что-то неприятное, а потом добавил:       — Знаешь, неловко это как-то, мы — одногодки, а ты обращаешься ко мне, как к старшему. Подобное смущает.       — Эм, хорошо.       По правде, меня в целом вся эта ситуация озадачивала, начиная от юных журналистов и заканчивая общением с этим парнем.       — Значит, ты — та самая девочка-цветочек? — тут же сменил тему Йору. Еле удержалась от вздоха — это дурацкое прозвище начинало напрягать. — О твоем партнере по фестивалю много говорят среди первогодок.       То, что речь в итоге зашла о Рёте, меня вконец запутало. Признаться, после стольких окликов в коридорах, я на автомате ожидала очередных вопросов. Даже немного разозлилась, что этот Райраку помог избавиться от назойливой девицы лишь для того, чтобы поспрашивать самому.       — Как бы, нас с напарником несколько смущает это внимание, — несколько неловко начала я. — Да и сказать особо нечего…       — О, прости, не хотел, — виновато сказал парень. — Кстати, ты ведь с Поддержки? Я думал, ваши классы этажом выше.       — Да, но я… Я искала кое-кого, — вполголоса пробормотала я, в очередной раз сжимая коробочку в кармане.       — О, ты уже вернулся, Хитоши?       Мой новый знакомый обратился к кому-то, стоящему позади меня. И теперь нетрудно было догадаться, к кому именно.       У него вновь был слегка скучающий вид. Похоже, до этого он и впрямь был в кафетерии — в руке парень держал бумажный пакет, в которых там обычно выдавали выпечку с собой. Шинсо на секунду задержал на мне взгляд, после чего обратился к Райраку:       — Там сегодня неспокойно.       — Ну, я все равно испытаю удачу, — усмехнулся Райраку, проходя мимо парня. — Все же я не столь приметный. В отказе от фестиваля есть и свои плюсы.       Йору засмеялся, но смех этот показался мне неприятным. На ум пришло слово «склизкий», хотя обычно про смех такое не говорят.       — А, точно, — обойдя Шинсо, Райраку словно что-то вспомнил. — Эта девочка кого-то ищет, но я не успел ей помочь в этом.       И, ничего более не объясняя, Йору ушел. Хитоши что-то пробормотал под нос, затем вновь посмотрел на меня.       — Не очень умно с твоей стороны, — сухо сказал он прежде, чем я заговорила. Если у меня и было хоть какое-то подобие извинения наготове, то в ту секунду я забыла и про него, просто растерявшись.       — Я просто… — все же попыталась я начать.       — Я догадываюсь, с чем связано то, что ты хочешь сказать. И это — не тема для обсуждения в коридоре.       Я знала это. Раз уж факт нападения не придали огласке, то глупо открыто обсуждать это при учениках. Я потому и думала всю дорогу о том, как высказать все аккуратнее и без раскрытия правды.       До ужаса хотелось сказать все это, настолько обескуражила меня его фраза.       — Я хотела извиниться перед… Перед вами, — на лице Шинсо появилось легкое удивление. Что, опять неуместная формальность? На «ты» невежливо, а на «вы» тогда почему неуместно? Дурацкий японский этикет. Но все равно решила продолжать в том же ключе: — Мне жаль, что вы оказались втянуты в это дело.       Украдкой я заметила двух девчушек неподалеку, которые с интересом наблюдали за нами. Было неловко, но я решила не обращать внимания и сказать, что хотела, как бы по-дурацки это ни выглядело. Подозреваю, что уже и некоторые из его одноклассников поглядывают в нашу сторону.       — Все в порядке, — такой вот сдержанный тихий ответ. Словно это был сущий пустяк.       — И все же я чувствую вину. Мне рассказали про парализацию от моих спор и ваш проигрыш. Это — косвенно, но моя вина. И… Я бы хотела это отдать в качестве извинения.       С этими словами я достала коробочку и протянула Шинсо, подозревая, что в тот момент я выглядела до ужаса нелепо. Серьезно, было так неловко, словно я тут в любви признаюсь, а не пытаюсь загладить вину. Не удивлюсь, если для тех двух девушек, что за нами наблюдали, со стороны так и казалось.       В коробочке на самом деле не было ничего особенного. Две ампулы со средством, которое я сделала на случай случайного контакта с парализующими спорами кого-то из моего окружения. Способность до сих пор время от времени активировалась сама собой, и отец частенько оказывался под их воздействием. И препарат мог снять почти любой паралич. Так что вещь в целом полезная.       Сейчас, конечно, это средство было Шинсо ни к чему, но я чувствовала себя гораздо легче, если знала, что хоть так помогла избежать ему подобных казусов в дальнейшем.       Хотя если послушать это со стороны, то выходило все как-то глупо.       И все же, коробочку взяли. Парень осмотрел ее со всех сторон и открыл крышку.       — Это снимает эффект парализации, — поспешила объяснить я. Голос звучал торопливо и чуть дрожаще, за что я себя мысленно ругала. — И… Спасибо за помощь, — неловко добавила я. Очень некстати вспомнился Рёта с его «шаблоном».       Я не стала дожидаться ответа или когда мне вернут коробочку с каким-нибудь едким замечанием. Просто пробормотала еще раз «извините» и пошла отсюда. Я бы не успела уже в кафетерий, потому направилась к своему классу.       Так что как он отреагировал на все это — я не знала. Может, и к лучшему.