Искомое

      Япошки были отвратительны. И вроде бы парень напротив ничего такого не сделал и не сказал, просто искал что-то на витринах, как и он сам, но от его взгляда было не по себе.       Мео никогда не испытывал большой любви к азиатам, к японцам — особенно. Они вечно выглядели как люди, подозревающие тебя в чем-то плохом. Он бы не удивился, окажись японцы настоящими параноиками. И при всем при этом, сеть шпионажа у них — одна из самых слабых в мире. Мео это всегда удивляло — безоговорочная вера в дурацкую программу героев, до такой степени, что японцы совершенно не прикрывали себе тылы.       Не то время, чтобы уподобляться накачанным идиотам со страниц комиксов и нести добро и справедливость. Наука застопорилась, а все, что удается узнать, рано или поздно попадает в те руки, за которыми по идее и должны следить хваленые герои.       А затем кто-то мрет из-за очередного кретина в ярких тряпках.       Мео покачал головой, словно хотел вытрясти из нее все плохие мысли и воспоминания, и перешел к следующей витрине.       Не надо было все-таки выходить. Рана еще не до конца зажила, и за ним могли следить. Японские сверхагенты, конечно, на уровне младенцев, но вряд ли они закроют глаза на случившееся. Это на первый взгляд было обычное нападение на ученицу, но, в конце концов, все произошло на территории Юуэй, местного инкубатора героев, да еще так открыто. На самом деле Мео не особо был согласен с таким планом, но начальство дало добро. Вот только теперь модник отдал концы, сам он вынужден отсиживаться в стороне и ждать, когда рана заживет. Задание по-прежнему не выполнено, и вдобавок своими действиями они привлекли внимание не только японских служб, но и агентов из других стран. Китайцы уже подбирались к объекту, а из последнего сеанса связи со своими боссами Мео понял, что в ближайшее время в одном из городов Японии осядут шпионы из Англии. И это только начало: очень быстро конкуренты прознают про столь ценную информацию и попытаются подобраться к ученому и его семье. Все благодаря тем же последним беседам с начальством Мео догадался о том, что французик, сливший итальянской агентуре сведения, успел до этого ею поделиться с кем-то еще. Удивительно, что после первой сделки мужчина сумел выжить, да еще и поторговаться с кем-либо еще за уже вторичные сведения. Однако итальянские Миражи не столь снисходительны, и потому горе-информатор давно кормил рыб на дне. Вот только от распространения информации и стягивании агентов из разных стран в Японию это не спасет.       Мео тяжко вздохнул и поморщился от кольнувшей в бок боли. Подумав немного, он взял еще одну упаковку полотенец, после чего отправился на кассу.       Маленькие магазинчики — не самое лучшее место, чтобы показываться на людях. В них ходят местные, кто друг друга в лицо знают. Да и сам продавец наверняка уже запомнил постоянных посетителей. Мео мог бы стать ходячей мишенью при таком внимании, если бы не его таленто. Оно было как нельзя кстати.       Когда он подошел к кассе, то в руке уже сжимал один стирающий память шарик. Мужчина за стойкой чуть нахмурился, словно что-то припоминая, но затем вздохнул и равнодушно сообщил итоговую стоимость. Мео положил на стойку деньги, убрал свои покупки в рюкзак и незаметно раздавил шарик. На мгновение у продавца возникло ощущение, что он задремал. Чуть помотав головой, он от него избавился. Покупатель к тому моменту уже покинул магазинчик и направлялся на «базу» — небольшой старый дом поблизости, который приобрела себе организация итальянских Миражей незадолго до начала операции.       Несмотря на то, что большая часть сфер и исследований в науке после появления сверхспособностей у людей застопорилась, Япония все еще оставалась высокотехнологично развитой страной. И потому Мео удивляло, что в крупном городе такой страны еще можно было увидеть старые малоэтажные здания. Перед тем, как ехать сюда, мужчина ознакомился с особенностями быта Японии и знал, что в подобных местах не так давно находились так называемые «доходные дома». Мео такое жилье казалось пережитком эпохи, но одно он признавал: доходные дома были идеальным местом, чтобы залечь на дно — в тихих кварталах или на окраине, не привлекают внимание, лишних вопросов не задают. Соблюдай правила и плати аренду. Боссы, видимо, считали так же, раз приобрели себе один из таких домов под базу, и, как оказалось, не зря.       Во дворе дома, вернувшись, он встретил хозяйку, низенькую полную даму средних лет — хотя на деле могло оказаться иначе, некоторые азиаты и в пятьдесят умудрялись выглядеть на тридцать — поливавшую из шланга одну из многочисленных клумб. Мео поспешил сказать «я дома» на японском и пройти в свою комнату. Весь этот простенький этикет с подобными фразочками казался ему донельзя глупым, но на чужой земле приходится придерживаться установленных норм. Хозяйка, конечно, немало получает благодаря сотрудничеству с итальянскими Миражами, и может спокойно закрывать глаза на его ужасный акцент и характер. Но всегда следовало помнить о том, что помимо своих и завербованных рядом может оказаться простой человек. И лишний раз привлекать его внимание чем-то отличающимся от его привычек и стиля жизни не стоило. Даже в плане таких глупостей.       В целом, здание пустовало. Мео да пара человек подмоги — вот и все «постояльцы». Правда, от одного из помощников Мео бы с радостью отказался, если бы не одно «но». Об этом он задумался в очередной раз, когда обнаружил, что дверь его временного жилища не заперта.       Опять она.       — Меня раздражает, когда ты так делаешь, — недовольно сказал мужчина, переступив порог.       В углу небольшой комнаты сидела худенькая девушка с короткой стрижкой и читала какую-то газету. Гостья равнодушно посмотрела в сторону Мео, слегка улыбнулась и поднялась с места. Только тогда шпион заметил, что его коллега была лишь в одной полупрозрачной сорочке. Кожа и темные волосы девушки чуть отливали металлическим блеском — значит, она накопила силу. Мео чертыхнулся.       — Ты не рад меня видеть? — игриво поинтересовалась гостья, для пущего эффекта приспустив бретель сорочки.       Вместо ответа Мео сначала прошел к столу и сложил на него все покупки. Да и в конце концов, было бы чему еще радоваться. Плоская как доска напарница — и взгляду не за что зацепиться.       — Я не нуждаюсь уже в твоих услугах, — холодно, наконец, сказал он. — Проваливай.       — Я бы рада, малыш, ведь ты меня раздражаешь не меньше, — томно вздохнула девушка. — Но таков приказ боссов. Они не намерены так просто раскидываться людьми с ментальными способностями. Вас очень мало, а потому ты — ценен, и тебя приказано выходить со всей любовью. Так что терпи меня, дорогуша, раз умудрился попасть под руку враждебного Миража.       При напоминании о той женщине с таленто по управлению слюной Мео передернуло. Сведений о том, что на территории Юэй находится кто-то, связанный с японскими Миражами — а по одним увиденным тогда навыкам и движениям это угадывалось без труда — к ним не поступало. И подобная неосведомленность обернулась раной для Мео. И мужчину вдвойне злило то, что слюнявая женщина отправила в его сторону созданный клинок по наитию, не будучи на сто процентов уверенная, что там действительно находился кто-то опасный. Преподша была не так проста, да и его способности по скрытности, похоже, стали хуже, если кто-то смог обнаружить его. Уйти удалось лишь благодаря стиранию у женщины памяти о себе.       Как оказалось, спешный уход стоил ему напарника и того, что итальянские Миражи потеряли свою фору по времени. И если о первом Мео не особо переживал, так как в модном щеголе он готов был видеть кого угодно, но только не своего напарника, то второе беспокоило его до сих пор. Даже после того, как боссы решили пересмотреть план и методы, и прислали несколько своих людей в помощь Мео, в том числе — и эту похабную девицу. А также сообщили о том, что в ближайшее время ему выделят нового напарника, и Мео сможет вернуться в гонку за знания Лилиан Иро.       — Ну так что, великий мыслитель, готов к очередному сеансу прекрасного? — кокетливо поинтересовалась девушка. Она уже приготовила пленку по его росту и расстелила ее на татами.       — Ты мне даже поесть не дашь, Лумака? — спросил Мео.       — На голодный желудок еще лучше эффект, — усмехнулась та. — И не называй меня этим мерзким прозвищем, я же не зову тебя твоим в столь узких кругах, — она вновь хихикнула.       — Твое настоящее имя тебе совершенно не подходит.       Однозначно, Агнеса — явно не для такой бесстыжей девицы имя.       Лумака проигнорировала его последние слова, уделив больше внимания складкам пленки. Расправив все как следует, она поднялась и сняла с себя сорочку и белье. Мео, успев выудить из своих покупок какой-то мюсли-батончик, быстро прожевал кусок и ворчливо спросил:       — Тебе вот обязательно было делать это? На тебе и так почти что не было одежды, неужели таленто без этого не сработает?       — Ты же знаешь, что в одежде эффект будет уже не тот, — лукаво улыбнулась девушка. — Да и потом, расслабься, дорогуша, и наслаждайся…       — Я люблю женщин помясистее, — пренебрежительно сказал Мео, окинув тощую фигурку с почти что плоской грудью сверху вниз. Вздохнул и снял с себя толстовку и футболку, после чего подошел к Луме. Та к нему тут же прильнула, обхватив шею руками. Мужчина ощутил тепло другого тела, но лишь на мгновение — почти сразу же тело Лумаки начало меняться, и через минуту превратилось в слизь, облепившую его торс. Особенно много ее было в области заживавшей на боку раны. Выждав еще немного, Мео опустился на пленку и лег, раскинув в стороны руки.       Сеанс лечения с помощью способностей Лумаки длился обычно около часа. После эта мерзкая девица уйдет и наконец-то он сможет побыть один.

***

      Наоки мирно спала на кушетке, а Казуо наблюдал ее сердечный ритм на экране прибора. Никаких приступов больше пока не было, и это не могло его не радовать, потому как дочь еле удалось успокоить. Казуо до сих пор слышал истошные вопли девушки, а взгляд, полный ужаса, будет сниться в кошмарах еще долгое время.       Но даже не это было самым плохим. Больше всего ученого не на шутку испугал тот факт, что Наоки в своем припадке едва не активировала причуду, а последствия этого было бы куда сложнее устранить.       По самым худшим оценкам Казуо допускал, что следующее использование Наоки причуды на максимуме может стать смертельным. Мужчина уже подумывал о том, чтобы вновь «поселить» старшую дочь в стенах центра — здесь было меньше всего шансов на то, что она бездумно начнет создавать туман. Специалисты из его группы проследят за этим делом, Кохэру так вообще не спускает с нее глаз. Казуо было жаль парня, через все это проходить ой как непросто… Но, увы, сердцу не прикажешь.       Линия на миг скакнула вверх сильнее, чем до этого, и Казуо напрягся. Тут же посмотрел в сторону Наоки, но та лишь поворочалась во сне и вновь замерла, чуть сморщившись и согнувшись в позе зародыша. Видимо, какой-то напряженный неприятный сон. Ложная тревога, линия уже пришла в норму.       «Тебе бы не помешал отдых, дружище», — подумал Казуо, устало потирая глаза. За последние пару дней он в лучшем случае нормально поспал три-четыре часа. Да и «нормально» — понятие относительное. Если так можно было назвать периодически прерываемую кем-либо из коллег дремоту и моментальный срыв с места в гущу событий… Прибавить к этому постоянные переживания о дочерях, преследовавшие его даже во сне, и далеко не одну выпитую чашку кофе — и Казуо уже не удивляли ни усталость, ни чувство, что приляг он на мягкий диванчик, то мигом отрубится.       Беда была в том, что пока еще оставался шанс новых приступов у Наоки, а потому расслабляться еще рано. Вдобавок рассказ Эвет и ее учителя о нападении наводил на крайне неприятные мысли. Казуо перебрал в уме все — от акций со стороны местных злодеев, до самого худшего: что ситуация в Тулузе получила продолжение. Вот только теперь иностранные террористы нацелились на его дочь. И при таком раскладе Казуо просто не знал, как быть. Если за нападением на Эветту стояли такие же фанатики, то мирной жизни пришел конец. Но при этом ученый не слышал об атаках на какие-либо научные центры Японии — и эта мысль вынуждала его сомневаться. Был шанс, что это — далеко не простые фанатики, а кто-то с конкретной целью. И их могло интересовать только что-то связанное с его старыми исследованиями, или исследованиями Лилиан.       В любом случае ничего хорошего в этом не было, и Казуо напрягал и пугал любой расклад. Даже с учетом того, что они сейчас проживали в стране с одной из самых успешных геройских программ. Про больше занимались искоренением несколько иной преступности, той, что происходит повсеместно и, если можно так сказать — на виду у большинства. А вся эта ситуация — что с Тулузой, что сейчас, если, конечно, действовали одни и те же силы — была, скорее, ближе к политической сфере. Особенно если за всем этим стоят не безумцы-фанатики.       Казуо знал о существовании Миражей — шпионы со способностями перестали быть для него мифом как раз после Тулузской трагедии. Если его худшие догадки подтвердятся, тогда на официальных про точно надеяться не стоит. Это просто не их сфера деятельности. И если за нападением стоит кто-то из иностранных Миражей…       Наоки вновь заворочалась во сне. Ученый отвлекся на приборы, но ничего критичного не заметил. Казуо поднялся с места и подошел к дочери. Проверил крепления, поправил подушку и вернулся на свой пост, после чего сделал несколько заметок по наблюдаемому препарату. В этот же момент пришло сообщение от Эвет — на смартфоне высветилась информативная строка от LINE.       «У нас начался первый проект. Будем изучать работы старших курсов по приборам и костюмам для учеников геройского факультета. Чувствую, будет интересно, правда, очень нервничаю — нас разделили по типу способностей, и потому мы работаем не в группе. Но интереса все же больше. А сегодня задержусь — мы вчетвером будем готовить доклад».       Казуо чуть улыбнулся после прочтения — и поймал себя на мысли, что впервые за сегодняшний день он думал о чем-то другом помимо проблем с Наоки, Тулузой и нападением на Эвет. Уже не было столь сильного гнетущего чувства, что скоро все будет плохо. Быстро написав ответ и тем самым подбодрив дочь, ученый еще немного подержал в руках телефон. Затем его осенило.       После налета на научный центр и гибели жены Казуо пришлось немного поработать с Миражами — так он и узнал, что шпионы из слухов существуют на самом деле. Это было несколько агентов из дружественной Франции страны, расследовавших теракты в тех центрах, в которых ученые работали над совместными с их государством проектами. Тулузский центр и группа, в которой состояли Казуо и Лилиан — были как раз из числа таких. Тогда расследование Миражей привело к скудным результатам, не считая поимки фанатиков, ответственных за взрыв — но это была лишь верхушка айсберга. Казуо помнил, как одна из Миражей оставила контакты их связного — на тот случай, если вновь появятся люди, заинтересованные его исследованиями. Да, прошло уже немало лет, и не было никаких гарантий, что эта женщина или этот связной все еще состояли на службе. Равно как и не было гарантий, что нынешняя ситуация имеет связь с прошлым. Но Казуо косвенно, но продолжал исследования, что они начинали с женой и Тулузской группой — а значит, мизерный шанс на участие тех же людей или организаций, что и тогда, оставался. И мужчина одно знал точно — потерять еще по той же причине и дочерей он не хотел.       Лучше перестраховаться.       Данные для контакта со связным Казуо хранил в старой записной книжке. Это была ничем не примечательная потертая визитка студии флористики, за исключением того, что адрес и телефоны принадлежали другой стране. Для постороннего эта бумага не представляла интереса — визитка и визитка, может, что-то знаменательное было связано с этой студией и человек хранил ее на память. Казуо засомневался — а вдруг эта информация все-таки уже недействительна? — но решился и набрал номер.       Трубку взяли где-то после пятого гудка, по-английски представились студией флористики и поинтересовались, по какому вопросу обратились.       — Здравствуйте, — несколько неуверенно и с легким акцентом от волнения заговорил ученый. — Я бы хотел сделать заказ, мне рекомендовали одного специалиста, — тут он сделал паузу, после чего добавил: — Екатерину.       На несколько секунд в телефоне воцарилось молчание, после чего спокойно спросили его имя. Казуо представился, и тут же получил быстрое «ожидайте». На этот раз пауза затянулась, и мужчина начал уже думать, что сейчас неизвестный ему человечек вернется и сообщит, что никого с таким именем у них нет.       И когда уже сомнения в нужности этого звонка едва не взяли верх, и Казуо собирался повесить трубку, на том конце раздался шорох и несколько запыхавшийся женский голос, который ученый сразу же узнал, заявил:       — Сколько лет, сколько зим, господин Иро…