Я думала, что просто не смогу заставить себя выйти на следующее утро, не говоря уж про то, чтобы ехать опять в Азусу. То, от чего я пыталась убежать, вернулось в кошмарах, как я и боялась. В конце концов, я так и не смогла заснуть, и остаток ночи прошел отчасти в попытках борьбы с бессонницей, а отчасти — в ожидании рассвета. Думала, что когда придется собираться в Сидзуоку, то не найду в себе сил и просто буду хвататься за любую мыслимую и немыслимую отмазку. Лишь бы остаться.
Однако, стоило будильнику зазвенеть, как все страхи разом отступили. Ну, или хотя бы часть из них. Наверняка, это из-за усталости и эмоционального выгорания, но с наступлением утра произошедшее и собственные кошмары смешались в одно целое и нереальное. Если этого бояться, то как я тогда буду ездить на обычные занятия?
То было странное ощущение, но оно помогло прийти в себя и начать собираться на практику. Правда, я то и дело проверяла, все ли взяла с собой. Страх в итоге вылился в эдакую рассеянность и задумчивость.
Отец за завтраком сильно удивился, когда я спокойно сообщила, что собираюсь в Сидзуоку на практику. Он, конечно, быстро взял себя в руки и похвалил за то, что я не отказываюсь от нее, несмотря ни на что. Но сразу же за этим папа предложил подвезти до Сидзуоку на машине, и волнения в голосе он не смог скрыть.
Я понимала, что так будет ему спокойнее — да и мне, если уж на то пошло — и согласилась. В первый день после случившегося, и раз уж совпало, то можно и так.
По пути в Сидзуоку мы с отцом особо не разговаривали — ночь без сна давала о себе знать, и я периодически клевала носом. Но о паре вещей я все же сумела узнать: например, папа рассказал о том, что экспериментальное лекарство показывает хорошие результаты и благодаря этому у Наоки случалось меньше приступов. Кажется, нечто подобное он упоминал вчера, но это я припоминала весьма смутно. И все же отрадно было слышать, что сестра пусть понемногу, но идет на поправку.
На въезде в город мне вдруг написал Ясуши. Оказалось, парень из-за вчерашнего решил встретить меня, и он об этом писал и ранее, но я, видимо, не заметила. Сообщила ему, что меня в этот раз подвозит отец, и мы быстро договорились встретиться недалеко от научного центра.
— Я почему-то так и думал, что ты решишься прийти, — такими словами встретил меня Ясуши после того, как я попрощалась с отцом и тот уехал. — Я когда узнал про поезд, то дар речи потерял. Только ведь проводил, все было нормально, и вдруг…
— Не переживай, Ясуши, — спокойно сказала я. — Такие вещи нельзя предположить. Да и ничего поделать мы с этим не можем особо.
— Ты как-то уж слишком спокойно реагируешь. Даже я бы боялся.
— А я и боюсь, — вздохнула я. — Но вчерашний день меня настолько вымотал, что на это нет сил. Мне вообще начинает казаться, что весь страх остался в полицейском участке да в кошмарах.
— Тебе еще и в участке пришлось побывать, — присвистнул парень.
— Ну, как свидетелю. Это долгая история. Ты мне лучше скажи, если ты скрываешь от сотрудников то, что учишься в Юуэй, ничего, если ты придешь вместе с практиканткой оттуда, особенно когда пытался сделать вид, что не знаешь ее?
Надо отдать должное Ясуши — сообразил он быстро. Чертыхнувшись, он начал лихорадочно придумывать причину подобной встречи, хотя нужды в ней не было. А мне от понимания, что я все еще могу по-дружески подколоть одноклассника, стало чуточку легче.
Как только мы оказались в Азусе, то Ясуши пришлось срочно меня покинуть — встретившийся чуть ли не на входе сотрудник попросил парня помочь ему в одном эксперименте. Так что все его глупые отмазки в итоге не пригодились.
Ну, а меня ждали в лаборатории профессора Нагаты. Уходя в первый день, он уверял меня, что подготовит очень интересный эксперимент.
Профессор был чересчур худым, сутулым и из-за этого казался низкого роста. Когда я первый раз его увидела, то сразу возникли ассоциации с палочником и корявым деревом. Но при этом он оказался тем еще живчиком: если его вдруг увлекала какая-то идея, то он вмиг преображался и его активности в подготовке экспериментов позавидовал бы любой студент. Невольно этот энтузиазм захватывал и нас с Дайске, по крайней мере — в мой первый визит. Профессор тогда устроил показательный эксперимент с участием причуды своего помощника, создающей плесень, и через пару минут я сама уже стала участником и мне действительно было интересно, чем все закончится.
Некоторые люди обладают странной, но мощной харизмой.
— О, а вот и будущая героиня, — весело поприветствовал меня Дайске, как только я переступила порог лаборатории. Я лишь вздохнула. Вчера не раз пыталась объяснить ему, что я учусь на другом отделении, и вообще нет у меня цели быть героем, но, похоже, это было бесполезно. — Профессор отлучился на какое-то время и будет чуть позже, а пока можешь помочь мне с подготовкой к эксперименту. Нам оставили инструкции.
Парень указал на стол позади себя, где лежал небольшой лист бумаги. Я прошла туда и взяла посмотреть. Подготовить колбы, мензурки, несколько препаратов и тому подобное. Красным подчеркнуты три пункта: «Дайске — подготовить Wallemia sebi на четверть колбы», «Эветта — паралитические споры», «Привлечь Хонду для эксперимента. Понадобятся его способности.».
Не сразу я вспомнила, что Хонда — это фамилия моего одноклассника. А как вспомнила, то задалась вопросом, что же за способности у Ясуши. Как ни странно, я о них ничего не знала и воочию до сих пор не видела, хотя парень все время ворчал на тему, что его причуда бесполезна.
— Интересно, что он задумал, — проговорила я, перечитывая инструкции. Вроде бы ничего такого сложного, но для чего это все нужно в итоге — было любопытно.
— Ну, с профессором этого не угадать, — усмехнулся Дайске. — Слушай, давай так: я пока найду Хонду, а ты подготовь емкости. Потом уже все вместе займемся препаратами и сбором материалов. Да и профессор должен как раз вернуться к тому времени, и он все расскажет.
— Ладно, — согласилась я. Возможно, это был такой ритуал посвящения — каждый новичок должен пройти через мытье пробирок — но меня это не напрягало.
Дайске вернулся на удивление быстро и в компании не шибко довольного Ясуши. К тому моменту я подготовила почти всю нужную тару.
— Сегодня все что, сговорились вовлекать меня в свои опыты? — проворчал Ясуши.
— Да расслабься, парень, наука — это здорово, — бодро заявил Дайске, хлопнув того по плечу. Подобная фамильярность однокласснику пришлась не по душе, но помощник профессора его недовольства не заметил. — Ну, думаю, что с новенькой ты уже знаком, так что будет проще.
Не знаю уж, что в тот момент чувствовал Ясуши, но я сочла, что лучше будет обратить внимание парней на работу:
— Я подготовила емкости, что теперь делать?
— Уже? Отлично. Сейчас я займусь жидкостью для изоляции будущей плесени, а ты приготовь споры. Профессор оставил в одном из ящиков пакеты с застежкой-змейкой на этот случай. Будет здорово, если ты сможешь набрать два таких, один будет про запас, — надо отдать должное, Дайске мог не только шуточки отпускать и приставать с расспросами, но и худо-бедно руководить.
— Если у вас все так распланировано, на кой черт вам сдался я? — поинтересовался Ясуши.
— Пока не могу сказать, — пожал плечами Дайске. — Но профессор оставил четкое указание привлечь тебя к общему научному делу.
— Профессора здесь пока нет.
— Тогда просто пока посиди, дождемся его.
Невозмутимость парня была непробиваема, и Ясуши печально вздохнул, признав поражение. После чего уселся на свободный стул. Такое место оказалось как раз недалеко от шкафчика, где я нашла пакеты, и как раз приготовилась собирать нужные споры.
И вот с этим была небольшая проблема. Паралитические и сонные споры создавались мной чаще всего, но видимо из-за того, что я накануне сильно нервничала и вдобавок провела ночь без сна, с утра из цветков лезли исключительно усыпляющие споры. Поэтому я не была уверена, что смогу наполнить хотя бы один пакет.
Я стянула с бутонов защитные чехлы и как только лепестки раскрылись, то в воздух взмыла порция желтых пушинок. Ясуши, заметив их, с осторожностью спросил:
— В них ведь ничего опасного нет?
Похоже, что Ясуши тоже многое не знал о моих способностях. И, к слову, это выглядело правдоподобно для него, «не учащегося в Юуэй».
— Эти только усыпляют, — сказала я. — Но лучше бы их отсюда убрать, — добавила, поймав при этом не успевшую далеко улететь группку спор.
— Это так здорово, — встрял в разговор Дайске. — Она как Фушигидане*, и паралитические, и сонные споры, и наверняка еще что-нибудь есть… Профессор был в восторге от ее причуды.
Ясуши устало вздохнул, закрыл глаза и пробормотал под нос:
— А ведь взрослый парень уже…
Что за Фушигидане, я не знала — решила, что или какой-то дух из местных мифов и сказок, либо что-то из привычных японцу вещей. Ни в том, ни в другом я не особо хорошо разбиралась. Потом можно поинтересоваться у того же Ясуши.
Пойманные сонные споры быстро впитались под кожу. Все-таки иногда хорошо, что собственные способности не влияют на саму себя. А вот дальше начались проблемы: сколько бы я ни концентрировалась на мысли о создании паралитических спор, от силы получилось семь нужных пушинок. Зато желтые сегодня вылетали из цветов сами по себе, без усилий. И в довольно-таки большом количестве. Похоже, что организм таким способом пытался мне намекнуть, что нужно поспать.
Успел уже прийти и профессор Нагата, и Дайске подготовил нужное количество плесени. Для эксперимента, о котором до сих пор умалчивали, не хватало лишь моих спор. А их к тому моменту набралось лишь на треть пакета.
— Хммм, — многозначительно протянул профессор, когда в очередной раз из цветка вырвалось облачко желтых пушинок с прицепившимися к ним тремя рыжими, и я кинулась скорее ловить сонные. — Я прямо как чуял, что нам понадобится Хонда. Уважаемый, давайте немного поможем девушке и ускорим процесс. Думаю, вашим рукам ее споры не помеха.
Даже пообщавшись накануне немного с профессором, мне сразу стало ясно, что это «уважаемый» у него звучит то и дело и по отношению ко всем. Слово звучало солидно, и с Ясуши не вязалось совершенно, отчего было немного забавно. Но в ту секунду стыд был сильнее — от того, что я всех так задерживаю.
Ясуши вздохнул и поднялся с места.
— А я еще гадал, зачем вам понадобился, — сказал он.
— Зря вы так, уважаемый. Вам пора бы уже научиться ценить собственные возможности и те пути, которые для вас открываются благодаря им. Я лишь помогаю вам это понять, мальчик, — мягко заметил Нагата.
Мне сразу же вспомнились слова Мэй о Ясуши и как тот на них реагировал. Почему-то показалось, что сейчас он тоже ответит что-нибудь в таком духе. Но мой одноклассник вместо этого как-то с сожалением посмотрел на профессора и лишь кивнул.
— Ладно, — вздохнул парень и повернулся ко мне. — Стойте смирно и выпускайте споры порциями, с остальным я разберусь. Да, будет немного гудеть, не пугайтесь. Это нормально.
Я кивнула, хотя совершенно не понимала, что сейчас произойдет. И от этого стало страшно. Не так, конечно, как в поезде, или этой ночью. Скорее, это был страх перед неизведанным.
Ясуши взял один из оставшихся пакетов с застежкой, раскрыл его, после чего засучил рукав рубашки на левой руке до локтя. Тогда-то я и увидела, что за причуда у одноклассника.
От запястья до локтя виднелось три широких блестящих, как металл, браслета. Они вросли в кожу, прямо как камни Рёты, появлявшиеся после того, как он съест минерал. Вот только эти браслеты, видимо, были в теле Ясуши постоянно. На каждой такой вставке я заметила по два круглых выступа, напоминавших кнопки: один находился с тыльной стороны руки, а другой — с внутренней. Размера они были небольшого, может, один-два сантиметра в диаметре и над поверхностью этих браслетов возвышались лишь чуть-чуть. Ясуши пару секунд рассматривал руку, а потом вытянул ее вперед, так, чтобы странные кнопки на внутренней стороне находились поблизости от моего цветка справа.
— Второй цветок можете закрыть, — сказал парень. Как только я натянула чехол, Ясуши кивнул. Можно было начинать.
От этого странного зрелища я совсем забыла про споры вообще и до этого сигнала они даже не вырабатывались. А теперь стоило только о них подумать, как из оставшегося цветка вылетела целая куча, и рыжих, и желтых; последних все еще получалось больше.
Сразу же над самым ухом раздался тихий гул, и я ощутила небольшую тягу воздуха. Пушинки, что уже поплыли перед самым носом, полетели обратно, к источнику, всасывающему воздух. То, что я приняла за кнопки, оказалось чем-то вроде крышек или клапанов, потому как я то и дело слышала легкие щелчки, после которых на время тяга прекращалась, и с новым щелчком она возобновлялась.
Гул и звуки щелчков вместе напомнили мне почему-то о поездах. В вагоне при движении тоже есть похожий слабый шум, на который обычно не обращаешь внимание…
Следом в памяти сразу всплыли силуэт и ладонь человека в соседнем вагоне и взорванная голова пассажира.
В одно мгновение меня пробрало так, словно в помещении была та еще холодина. Я инстинктивно пыталась за что-то ухватиться, даже не понимая, зачем. Этим «чем-то» оказалась рука Ясуши возле моей головы. В ладонь уперлось ребро тонкой пластины, которая почти сразу же перевернулась и закрылась — все с тем же щелчком.
— Что случилось? — послышался настороженный голос Ясуши. И это помогло мне опомниться. Ты не в поезде, Эвет. Это уже произошло, сейчас все хорошо. Относительно.
Я разжала руку и осмотрелась. Профессор и остальные озадаченно на меня смотрели. Прям одно и то же выражение лица — за исключением Ясуши: он, о чем-то догадавшись, чуть нахмурился.
— Я… Я в порядке, — слегка виновато произнесла я. Нахлынувшая паника и впрямь уже отступила. — Просто этот шум напомнил мне о поезде, и…
Тут я поняла, что про случившееся в курсе лишь Ясуши. Точнее про то, что на злополучном поезде в этот момент находилась и я. Но, к моему удивлению, Нагата обо всем догадался сам:
— Уважаемая, вы что, вчера оказались на том поезде, где неизвестной смертью погиб пассажир?
Видимо, я после этого вопроса посмотрела на него непонимающе, потому как профессор добавил:
— Вы вчера говорили, что живете в Гифу, так что сложить два и два не составляет труда. Но это, конечно, ужасное дело, особенно если вы были свидетелем этого…
— Так и было, сэр, — не стала скрывать я. При этом я услышала, как Дайске чертыхнулся.
— Ужасное дело, — расстроенно повторил профессор. — Неудивительно, что похожий шум вас напугал, только что пережили такое потрясение… Наверное, нам стоит повременить с экспериментом.
Не знаю, почему, но после таких слов я испытала отнюдь не облегчение, а разочарование и даже немного обиду. Причем обида была скорее на себя, от того, что всех тормозила и что куда-то разом делась вся моя утренняя уверенность. Из-за какого-то шума. Наверное, это и помогло мне собраться, потому как я спешно обратилась к профессору:
— Нет-нет, все в порядке. Я готова и сделаю все, что смогу. К тому же мне, как будущему ученому, должно быть стыдно, что такой пустяк становится препятствием для исследования.
— Мне нравится ваш настрой, уважаемая, — приободрился профессор. — Но в одном вы не правы, это не стоит называть пустяком. Это — та часть жизни, прискорбная часть, что делает нас сильнее.
Потом, когда я вспоминала слова Нагаты, мне они показались несколько странными. В том смысле, что он не походил на того человека, который будет философствовать. Но они мне помогли собраться.
Дальше эксперимент продвигался гораздо спокойнее. Причуда Ясуши и впрямь оказалась по-своему удивительна: клапаны на его руке позволяли собирать воздух и мелкие предметы, а потом отфильтровывать от всего лишнего. Благодаря этому и тому, что после речи профессора мне стало немного легче контролировать свою способность, нам быстрее удалось собрать нужное количество рыжих парализующих спор. Желтых, правда, до сих пор создавалось с избытком, и под конец они начали влиять и на Ясуши, хотя, по его словам, подобные вещи через фильтры на него не влияют. Немного, конечно — после сбора спор и избавления от остатков сонных одноклассник чувствовал себя изрядно уставшим, но на ходу не засыпал.
А еще был сюрприз лично для меня — в процессе появились новые споры, которых я до этого раньше не видела. Две темно-бурые пушинки затесались меж паралитических. Мало мне было зеленых, с которыми я так и не разобралась со времен фестиваля, так теперь еще и это.
— А за что отвечает этот вид, уважаемая? — тут же последовал вопрос от профессора, как только мы их обнаружили.
— Не знаю, сэр, — призналась я. — До сегодняшнего дня у меня в основном получались лишь желтые сонные и рыжие паралитические. Один раз были зеленые, но их эффекта я тоже не знаю, как и условий их появления. Мои опыты в этом плане пока не увенчались успехом. А таких бурых вообще пока не получалось, это впервые.
— Интересно, — задумчиво произнес мужчина, разглядывая пробирку, куда сразу же отправились новые споры. — Вы не возражаете, если я немного изучу этот любопытный материал?
Я не возражала. Звучало это все странно, да, но таковы уж ученые. У самой отец порой был таким же, если что-то целиком захватывало его внимание. Да и чего греха таить - сама иной раз поддавалась жажде знаний.
— Вы знаете, Дайске порой тоже может генерировать необычную плесень, в природе встречающуюся редко или вообще не существующую, — продолжил говорить профессор, отойдя к большому холодильнику, где он хранил часть образцов. — На деле, конечно, чаще всего это оказывается смесью известных видов, но все равно — весьма любопытное проявление причуд нынешнего поколения… О, и еще насчет этих зеленых спор, уважаемая. Если ваши опыты закончатся успехом, не могли бы вы поделиться результатами и образцами со мной?
От такой просьбы я невольно улыбнулась. Нагата был типичный ученый, исследователь, который жаждал узнать как можно больше. А тут ему так повезло. И вот эта заинтересованность мужчины была заразительна, и отвлекала от плохого. К тому же, в ту секунду я подумала о том, что такой человек, как профессор Нагата, мог бы помочь мне в понимании собственных способностей и как их можно использовать в качестве помощи таким же, как моя сестра.
Кажется, я начинала понимать, почему учительница Мушоку рекомендовала обратиться именно в этот центр.
***
После практики я возвращалась домой в гораздо лучшем самочувствии, чем была утром. Все-таки пусть и небольшая, но работа помогает отвлечься от негатива. Эксперимент оказался простеньким — профессор лишь хотел посмотреть, как взаимодействуют плесень Дайске и мои споры, и появляется ли какой-то новый эффект от подобного гибрида. Опыт показался мне интересным.
После того, как мы закончили, и профессор отпустил меня, Ясуши вдруг предложил поехать со мной до Гифу. Это было любезно с его стороны, если бы он при этом не вспоминал то и дело с опаской про случившееся. С другой стороны, его можно было понять — парень не на шутку испугался вчера.
Я хотела было отказаться, потому что мне было как-то неловко от такого положения вещей, но весьма некстати вспомнила, как напугалась простого шума от фильтров Ясуши. Хоть сейчас мне было куда спокойнее, но меня не покидала мысль, что подобное еще может произойти. Я слишком остро на все пока реагирую.
Потому мы договорились встретиться в уже знакомом кафе рядом, вот только теперь я его дожидалась — у Ясуши еще оставались какие-то дела в центре.
Манга, которую можно было брать почитать, меня не особо интересовала, а вот тихая, спокойная обстановка в кафе оказалась весьма кстати. После помощи в лаборатории меня посетило несколько идей о домашних опытах со способностями, и потому их хотелось зафиксировать как можно скорее, пока не забыла. Во мне проснулась жажда деятельности, да и хорошенько все обдумав — и случившееся, и собственное бессилие — пришла к выводу, что хоть я и стремлюсь стать ученым, но случись нечто подобное трагедии в поезде или нападению на фестивале, то я просто ничего не смогу сделать. Я хотела помогать в будущем другим своими знаниями, но выходило так, что я сначала должна была разобраться с собой.
Лихорадочные записи в блокнот прервало гудение телефона, оставленного рядом. Похоже, у нас у всех практика заканчивалась примерно в одно и то же время, и кому-то опять невтерпеж было поделиться новостями.
Ну точно, то оказалась Мэй, вот только я немного ошиблась — сначала она поинтересовалась, в порядке ли я. Как только я ответила ей, что чувствую себя гораздо лучше, то начался уже привычный треп о практике. Дабы утолить интерес подруги, рассказала ей про способности Дайске, и как мы пытались сочетать его и мои силы. Мэй этим явно заинтересовалась.
Потом увидела несколько непонятное сообщение от Рёты. Всего одно слово — «прости». Учитывая, что предыдущая наша переписка закончилась вполне обычными пожеланиями о спокойной ночи, видеть такое было странно. Но на всякий случай отправила ему «Все в порядке, ничего страшного», и открыла следующий диалог.
«Нет, все в порядке, все равно не спал. Тебе уже лучше, или сегодня тоже тяжелый день?
С ногой проблем нет.»
«Тогда мне спокойнее. Знаю, я уже извинялась, но мне все еще жаль, что это помешало во время фестиваля.
Спасибо за беседу. Да, сегодня получше. Наверное, вчера просто переутомилась, все же первый день, много нового. Ко всему нужно привыкнуть.
А сегодня даже смогла поучаствовать в эксперименте. Не без проблем, но без них никуда. Было интересно, и почувствовала себя настоящим ученым. И профессор в лаборатории хороший, мотивирует. Теперь у меня много идей по созданию препаратов, вроде того, что от парализации.»
— Опять Хатсумэ выпытывает про практику?
За всеми этими переписками не успела заметить, как пришел Ясуши. Парень уже сидел передо мной, а на столешнице появился бумажный пакет с эмблемой какой-то сети фастфуда и пара стаканов с трубочками.
— Я забежал тут неподалеку, подумал, что неплохо будет перекусить, — пояснил Ясуши. — Правда, потом вспомнил, что даже не знаю, может, у тебя своя какая-то диета из-за цветов.
— Ну, немного, думаю, можно, а что у тебя есть?
— Пара бургеров, картошка, луковые кольца и два стакана с лимонадом. По бургеру и стакану каждому. Лимонад выбрал без красителя, почему-то решил, что так лучше будет.
— Ну, в противном случае у меня бы просто корни окрасились от колы или фанты, так что спасибо. И я возьму еще немного колец вместо картошки, если ты не против. С ней моя система почему-то не ладит.
— Как скажешь. Так что там Хатсумэ пишет?
— А, да так, поинтересовалась, как я, ну и про практику естественно. Немного рассказала ей про наш опыт.
— Ясно, — вздохнул парень. — Наверняка и мне примерно то же написала, но я еще не смотрел. Эта девушка строчит сообщения со световой скоростью, я просто не успеваю все просмотреть.
Стоило ему только сказать это, как мой телефон вновь загудел. Прежде, чем хвататься за еду и все потом перепачкать, решила ответить.
Мэй написала какой-то чересчур длинный ответ про оболочку с использованием то ли моих спор, то ли той пленки, из которой были сделаны мои чехлы на бутоны. Вчитываться не стала, ясно и так, что Мэй захватила очередная идея, и тут надо ее соображения читать внимательнее, чтобы ей толково ответить. Не очень красиво по отношению к Ясуши будет заставлять его ждать. Потому перешла ко второму сообщению, от Шинсо.
«Похоже, ты попала в удачное место. Правда, я не так часто слышал про использование препаратов среди про, об аппаратных изобретениях чаще говорят. Не считаются ли такие вещи как допинг?»
«Это сложный вопрос, и если я начну его сейчас разбирать, то буду выглядеть занудой, прости. Скажем, это — новая область, в которой еще хватает спорных моментов. А я хочу помочь ей хоть немного развиться. Такая вот скромная мечта.
Как проходит твой день?»
— Эта девушка весьма напориста, — неоднозначно хмыкнул Ясуши, как только я отложила аппарат в сторону.
— А, не, это не Мэй. Знакомый с другого факультета, — пояснила я. — Что у нас по плану дальше?
Парень слегка удивленно на меня посмотрел, и ответил:
— Надо заглянуть в академию, по поводу какого-либо из проектов, я с утра так и не успел заскочить. Выбор учитель дала нам небольшой — всего три проекта. И да, извини, я тебе информацию так и не передал вчера.
— Ничего страшного, мне все равно было не до нее, скажем, — грустно вздохнула я.
— Ну, нам будет немного полегче: в одном из проектов участвовал мой знакомый сенпай, так что думаю, стоит начать с него.
— Знаешь, это будет здорово, ты так нас неплохо выручишь. Тогда сейчас мы доедим, и поедем в академию.
***
Казуо вернулся домой из центра раньше, чем ожидал, но ненадолго. Причиной тому стали прибывшие в страну русские Миражи, которые прилетели под видом ученых для совместной работы. Екатерина не подвела: выслушав тогда рассказ о случившемся во время спортивного фестиваля и его собственные подозрения, она сказала, что вышлет людей по возможности быстро, как только получит от своих источников информации в Японии сведения по этому вопросу и связано ли это с нападениями во Франции. Выходит, Екатерине удалось найти какую-то связь с прошлым в Тулузе, и этим утром на борту одного из самолетов прилетела небольшая группа. Прозвонившая ему представилась Светланой и развернула весьма правдоподобную сказочку про то, как она и двое ее коллег приехали от одного научного центра Российской Федерации для сотрудничества с центром в Гифу, а Казуо, как представитель второй стороны, назначен их сопровождающим.
Подобные совместные проекты действительно случались, и с русскими в том числе — в последние годы можно было даже говорить о потеплевших отношениях между двумя странами, в научной сфере, по крайней мере. Другое дело, что при всей этой правдоподобности Светлана умудрилась ряд моментов подать так, что Казуо понял, с кем имеет дело, а гости истинной цели при этом не раскрыли.
И вот сегодня вечером ему уже предстояла первая встреча с этими «учеными». Ничего такого, он и раньше, случалось, заскакивал домой лишь для того, чтобы переодеться и вновь вернуться в центр, или задерживался там же, иной раз и ночевать приходилось. Эви относилась к этому с пониманием. Но из-за вчерашнего происшествия у Казуо на сердце поселился страх. Что сегодня все повторится и что когда он меньше всего будет ждать, то раздастся звонок и…
И в ту же секунду, как мужчина об этом подумал, в кармане куртки зазвонил телефон. Казуо напрягся, но аппарат все же вытащил. Номер был неизвестный.
— Да? — дрожащим голосом спросил мужчина, приняв вызов. В мыслях же было только одно: опять что-то стряслось в Сидзуоку, на железнодорожных путях или еще где — и Эви попала в беду…
— День добрый, господин Иро, — раздался несколько прохладный женский голос. — Мы с вами пока еще не знакомы, но я звоню как раз по этому вопросу. Мое имя Матсуйо Иши, мой сын Рёта учится вместе с вашей дочерью.
Казуо тут же вспомнил, как Эви говорила про своего партнера по фестивалю. Худшие опасения тут же отступили, но вместо них появились сомнения и вопросы по поводу того, зачем ему вдруг звонит мать одноклассника дочери, с которой он ни разу не пересекался.
— Да, дочь рассказывала мне про свою исследовательскую группу, — спокойнее ответил Казуо. — Чем обязан?
— Мой сын тоже рассказывал мне про вашу девочку, — проигнорировав вопрос, продолжила Матсуйо. — И знаете, я бы хотела встретиться с вами, обсудить один вопрос. Скажем, послезавтра во второй половине дня. Во сколько ваша дочь заканчивает практику от академии?
Казуо все еще не понимал, что такого случилось. Выглядело все так, словно его дочь что-то натворила. Конечно, у Эвет сейчас такой возраст, когда прежде тихоня может превратиться в хулиганку, но у дочери после всех проблем с Наоки был очень высокий уровень дисциплины.
— Как она мне сама говорила, то самое раннее она сможет возвращаться ближе к шести, — ответил мужчина.
— Прекрасно, — собеседница осталась довольна этим. — Тогда ждите нас послезавтра, к половине седьмого.
На этом Матсуйо сочла, что в дальнейшей беседе смысла нет, и повесила трубку. А Казуо остался стоять на пороге совершенно растерянным.
