It's been too hard livin but I'm afraid to die

Хосок просыпается на матрасе Хенвона. За окном светает, а его кровать аккуратна заправлена, что наводит на мысли о том, что банши уже проснулся. Парень встает на ноги и в пижаме выходит из комнаты. Из кухни слышатся вкусные ароматы кофе и поджаренных тостов. Шин подтягивается, заходя в комнату. Кихен не поворачивается к нему, увлеченный готовкой. - Хенвон в ванной? – Спрашивает Сок, съедая маленький кусочек помидора. - Он ушел, - равнодушно отвечает Ю, переворачивая лопаткой омлет. - Куда? – Фея медленно встает на ноги, его глаза округляются. - Вчера, когда ты спал, я прогнал его из своего дома. - Что? - Он банши, Хосок. И он приходил за тобой. Твоя депрессия привлекла его, это слишком затянулось. Это… - Кихен тяжело вздыхает, этот груз оседает на плечи Шина. – Ты стал больше спать, Хосок, и быстрее уставать, ты никак не выходил из этого состояния, и его появление могло значить только одно. - Но он пришел не за тем, чтобы спеть для меня. Кихен… что же ты наделал? Как я найду теперь его? – Хосок быстрым шагом вышел из комнаты и заметался по всему дому. Кихен тут же бросил свою готовку, отключив плиту и отставив сковороду. - Хосок, не переживай. Я возьму еще несколько дней отгулов и мы… Хосок, ты меня слышишь? Куда ты? – Ю застает фею в комнате с вещами в руках. - Пусти меня, - проход ему заграждает Кихен. Раздается дверной звонок. – Это он! Пусти! – Но Ю вцепляется в плечи Сока изо всей силы и в нынешней физической форме Шину приходится постараться, чтобы все-таки оттолкнуть лепрекона. - Хосок! – Кихен бежит за феей. Хосок чуть не спотыкается об обувь в коридоре, широко открывая дверь. Но на пороге оказывается не Хенвон. Сердце падает вниз и Хосок испускает разочарованный выдох, переполненный болью. Его отталкивает в сторону Кихен, и его взгляд встречается с голубыми глазами гостя. - Что ты здесь делаешь? – Ю даже не делает шагу в сторону, давая понять, что пришедшего он не пустит и на порог. - Навестить, - тихо произносит Чжухон, заглядывая за спину Кихена. – Привет, Хосок? – В голосе вопрос, а на щеках милые ямочки, на которые Сок отвечает улыбкой. - Привет, - он слегка поднимает руку в приветствии. – Кихен, почему ты не даешь ему зайти? Ю нехотя отходит от двери, удаляясь на кухню. Чжухон провожает его слишком печальным взглядом, чтобы быть лишь случайным. Он закрывает за собой дверь, и протягивает в руки Хосока коробку с шоколадным тортиком. - Ох, спасибо… - Чжухон, - улыбается фея, пожимая руку Соку. - Чжухон, прости. В прошлый раз я был немного… - Ничего, я все понимаю, - Хосок улыбается ему. – Ты выглядишь намного лучше, чем в прошлый раз. Теперь все хорошо? – Хосок немного сжимается, на вопрос феи он ничего не отвечает. - Проходи. Кихен как раз приготовил завтрак, позавтракаем все вместе. Чжухон улыбается, но есть в его улыбке что-то намекающее скорее на глубокую печаль, чем на беззаботное веселье. - Думаю, Кихен не очень этого хочет, - совсем тихо произносит фея, косясь взглядом в сторону кухни, куда ушел хозяин дома. Хосок тоже мельком бросает туда взгляд, но очень скоро добродушно улыбается Чжухону. - Все в порядке, проходи, он не будет против. Чжухон неуверенно снимает обувь, проходя в дом вслед за Соком. Шин ставит тортик на середину стола. - Чжухон принес нам тортик, - констатирует он, глядя в затылок лепрекона. Кихен ничего не отвечает, раскладывая омлет по тарелкам. – Чжухон, садись, - улыбается Сок. Чжухон бесшумно опускается на стул, поглядывая на стоящего к ним спиной Ю. – В прошлый раз нам так и не удалось поговорить подольше и узнать друг друга получше. Как давно вы дружите с Кихеном? - Ну, мы с ним потеряли связь восемь месяцев назад и встретились только у него на вечеринке, - Хон улыбается. – А вы, похоже, знаете друг друга уже давно? – Хосок кивает. - Да. Мы учились в одной школе. - А чем ты занимаешься? – Улыбка с лица Хосока спадает, он опускает голову вниз, подперев щеку ладонью. - Я работал в цветочном магазинчике. - О, правда? Ты любил свою работу? – Шин кивает головой, не поднимая глаз. В голове всплывают образы цветов, всегда окружающих его, разговаривающих с ним ни о чем. Глупенькие нежные цветочки, переговаривающиеся между собой о Хосоке, забывающие, что он понимает их разговоры. Они вспоминали и переставали шептать о нем, но потом, спустя какое-то время, снова шептали об его нежном аромате. Цветы особо чувствительны к ароматом кожи фей. Цветы любят их, особенно тех, кто понимает их разговоры. Цветы тянутся к тем, с кем можно поговорить, они больше всего любят прекрасные ароматы и разговоры ни о чем. - Очень, - тихо отвечает Хосок, опуская голову все ниже. Его цветы, они пытались говорить с ним все эти дни. Он чувствует себя предателем, но деревья все еще продолжают предупреждать его об опасности. - Да? Ты больше там не работаешь? Почему, тебе ведь нравилось там работать? – Молчание затягивается и тогда встревает Кихен, шумно поставив тарелки на стол. - Что за глупые вопросы? Он не хочет отвечать на них. Ни капли понимания, ни капли чувства такта. Что-то остается неизменным, - и быстрым шагом выходит из комнаты. Чжухон сникает. - Прости, - тихо произносит он. Перед ними тарелки с горячим и аппетитным завтраком, приготовленным Кихеном, стол накрыт как всегда шикарно для одного лишь завтрака на троих. - Ничего, Чжухон, не волнуйся. - Он ненавидит меня, - тихо и горько усмехается Хон. – Я зря решил прийти. - Чжухон, я рад тебя видеть, несмотря на то, что мы знакомы плохо. Я чувствую с тобой родство, - Хосок поднимает взгляд, улыбаясь фее напротив. Хон робко улыбается ему в ответ. Возможно, Шину кажется, но щеки парня розовеют. - Да, честно сказать, я тоже. Ты очень располагающий к себе, Хосок, - они улыбаются друг другу, внутри рождается какое-то приятное тепло, хоть на душе по-прежнему больно у обоих. - Мне с тобой тоже очень комфортно, ты кажешься очень общительным парнем, - тот мило жмет плечами. - Да, пожалуй, есть немного. - Знаешь, возможно, тогда мне сможешь помочь только ты. - Да? И чем? – Они оба говорят все тише. Чжухон наклоняется чуть ниже, чтобы слышать шепот Шина лучше. - Тогда, на вечеринке… мне нужно найти кое-кого… на вечеринке был один парень, он банши, - в глазах Чжухона не следует испуга после произнесенного слова Хосоком. Тогда он продолжает: - Высокий и темный. Красивый, бесшумный и присутствия его было не почувствовать. - Прости, я не знаю никакого банши, который был в тот вечер здесь, - Чжухон качает головой, действительно сожалея. Заметив то, как Шин поник, он добавляет: - Я знаю одного банши. Он мой хороший друг. Я не знаю, возможно ли это, но, может быть, он знает? - О, правда? Чжухон жмет плечами. - Давай, узнаем у него? – Они оба улыбаются друг другу. Чжухон набирает сообщение в телефоне. – Он ответит, и я дам тебе знать. Ты мог бы оставить мне свой номер? Хосок качает головой. - Я не пользуюсь телефонами, - и его щеки слегка загораются. Он всегда чувствовал себя неважно из-за того, что ему так чужды были любовь и интерес к технике. Разумеется, все это он признавал, но при наличии ощущал дискомфорт. В его доме… ах, в его доме… - Оу, это реально круто. Ты крутой, - и когда Хосок понимает, что в голосе Чжухона нет ни капли насмешки, его лицо смягчается искренней благодарной за понимание улыбкой. Хосок всегда опасался насмешки над ним. - Не смущай меня, пожалуйста, - Хон добродушно усмехается. - Знаешь, тогда мы могли бы наведаться к нему сами, как только он ответит. Ну, или как только мы расправимся с завтраком от Кихена. Давай есть? У меня весь рот переполнен слюной от запаха, - Хосок улыбается, глядя на то, с каким рвением Хон двигает к себе тарелку и, отмечая, что тот все-таки медлит перед тем, как приступить к еде. – Мда, как же все-таки давно я не ел горячего завтрака от Кихена, - горькая усмешка и чуть ли не добрая половина омлета заглатывается Чжухоном. – Иногда я был таким голодным, что думал, что проглочу еду вместе с его руками по локоть. - Кихен действительно слишком хорош в готовке, это невозможно отрицать, - Хосок надкусывает теплый тост. - Он теперь не сядет за стол до тех пор, пока здесь есть я, - Хон улыбается, набивая рот едой, но Хосок прекрасно видит, как сильно больно ему. - Ты ни в чем не виноват. Он всегда такой. - Да, я знаю. Он всегда такой. - Вы одно время были близкими друзьями? Странно, что он не познакомил нас с тобой. - Думаю, он не хотел меня ни с кем знакомить. - Кихен бывает очень скрытным. - Да, - Чжухон доедает свой завтрак. – Ты, кажется, очень мало ешь? Думаю, тебе нужно есть больше. Или ты не очень любишь завтракать? – На этой фразе в комнату заходит Кихен, он убирает пустую тарелку прямо из-под носа Чжухона, ставя ее в раковину. - Хосок, ты даже не прикоснулся к завтраку. Все уже остыло. Ты должен есть, - почувствовав волны расстройства, исходящего от Кихена, Хосок снова ощутил укол вины. Кихен был на самом краю, он уже не выдерживал. Шин делал ему слишком больно для одного существа. - Прости. Думаю, я сегодня уйду к себе. - Что? Нет, ты и шагу не ступишь из этого дома без меня, - это были достаточно резкие слова, которые испугали всех присутствующих здесь. Кихен приказывал, ему больше ничего не оставалось, он пытался хоть как-то ухватиться за ситуацию, которой совершенно не владел, исход которой выходил из-под контроля. Кихена слишком пугало то, над исходом и процессом чего он был не властен. Ситуация усугублялась тем, что в центре всего был не кто-нибудь, а Хосок. - Кихен, мне правда нужно уйти. - Это он тебе что-то сказал? – Кихен указывает рукой на сидящего за столом Чжухона. Тот хмурится и мгновенно поднимается на ноги, жестка хватая Ю за запястье. - Что же это получается? Я теперь уже и имени не имею? Ты не помнишь как меня зовут? Что это еще за "он"? Что это еще за подозрения? Готов поспорить, что он открыл мне душу больше, чем тебе за все эти дни. Я не знаю, что случилось у Хосока, но у тебя, похоже, воспалился мозг и он давит на твою тугую черепушку, раз ты думаешь, что имеешь право распоряжаться всеми только потому что они находятся в твоем доме, - и резко бросает запястье Кихена, оно чуть не бьется о стол. И несмотря на то, что Чжухон хмурится, Хосок в нем чувствует больше боли, чем злости. Ему действительно больно. Им всем больно. Он ощущает боль и Кихена, который широко раскрыв глаза смотрит на Чжухона, не моргая. Шин понимает, что им действительно есть о чем поговорить, но не понимает, что за чувства они испытывают сейчас кроме боли, а испытывают они слишком много. И сейчас все внимание сосредоточено на Чжухоне. Он не просто приятель, с которым Ю потерял связь восемь месяцев назад. - Зачем ты вообще пришел? - А зачем ты звонил мне всю ночь? – Голос Хона резок и, возможно, настолько остр, что им можно резать сталь. Хосок смотрит на то, как всегда держащий ровно свою спину Кихен, съеживается и словно глотает свой язык. – Что ты хотел от меня? Хосок медленно встает из-за стола, направляясь в комнату Кихена, чтобы не мешать разговору, который должен случиться обязательно, но его тормозит Ю, со словами: - Хосок! Ты куда? Ты должен доесть. Сейчас я выпровожу этого, и никто больше не побеспокоит тебя, - Кихен идет за ним. - Я бы ушел сам, если бы этому парню не была нужна моя помощь, ублюдок. Я хочу помочь Хосоку. - Помочь? И в чем же? В чем ты можешь помочь? Что ты можешь сделать? Ты хочешь помочь ему найти свою смерть? Ты согласился помочь ему найти того банши? Ты понимаешь, что он умрет! Он умрет, черт тебя раздери, идиот! Хосок умрет, если ты поможешь ему! Я не могу потерять его! Я не могу потерять Хосока! Я не могу дать ему умереть! Как же вы не понимаете ничего? Почему вы ничего не понимаете? Как можно быть настолько тупым? Как можно? Он умрет, - Кихен начинает кашлять, его щеки стремительно краснеют. Хосок быстро ориентируется, наливая в стакан холодную воду. Чжухон смотрит на красного Кихена и ничего не может сказать, борясь с желанием своих рук обнять его покрепче и спасти от всего навалившегося на его хрупкие плечи. Кихен осушает стакан в два глотка. - Я не умру, - тихо говорит Хосок. - Тогда скажи мне, Хосок, скажи, по-твоему сейчас ты живешь? – И это слишком больно, звучит слишком резко. Так резко, как резко способен сказать только Кихен. - Хватит, Кихен, - сухо произносит Чжухон. - Если это действительно угрожает жизни Хосока, то… - Это не правда, - тихо говорит Сок. – Чжухон, мне нужно переодеться. Как только я это сделаю, мы пойдем, - фея выходит из комнаты, оставляя парней наедине. Чжухон смотрит на сидящего за столом Кихена, который подпирает свое лицо руками, закрывая глаза ладонями. Смотрит на темно-каштановые пряди волос, которые наверняка все такие же мягкие. Он медленно опускается на стул рядом, не моргая и не отводя от него взгляда. Кихен, кажется, даже не дышит, его плечи не поднимаются, он замер подобно статуе. Хон ощущает в себе невыносимую тоску, гладя вот на такого лепрекона, ощущает невыносимую ностальгию и желание вернуть все то, что было раньше. Он робко протягивает руку к тыльной стороне ладони Ки, ласково проводя по ней лишь подушечками пальцев, осмеливаясь лишь на это. Ю медленно отводит руки от глаз, заглядывая в глаза Чжухона. Ли осторожно сжимает руку Кихена, лепрекон не сопротивляется. - Я очень скучаю, - тихо произносит фея. У Кихена ничего не отображается на лице, Чжухон слабо улыбается. – Ты звонил мне до тех пор, пока я не взял трубку, а потом, когда я пытался дозвониться до тебя, ты не брал. Что случилось, Кихенни? Ю разлепляет губы, прося Чжухона: - Пригляди за ним. - Да, конечно. Кихен, я ругал себя за то, что пришел к тебе, я знал, что это случится со мной, если я пойду. И вот, я не могу, понимаешь? – Чжухон обхватывает ладонь Кихенни еще одной, приближаясь к ней лицом и мягко касаясь губами. – Кихенни, я все еще тебя слишком сильно… - Хосок идет, - Кихен, быстро встав, подходит к раковине, включая воду. - Я готов, - на плечах Хосока та самая кенгуруха, при взгляде на которую у Чжухона учащается сердцебиение. - Забавная вещица, - произносит Хон, слегка оттягивая рукав Сока. - А, да. В ней мне комфортно, она удобная. Идем? - Да, идем, - Чжухон, взглянув еще раз на спину Кихена представил, как приобнимает того за плечи и оставляет свой поцелуй где-то за ухом. Там, где он так любил оставлять свои поцелуи. Он не знает, сохранил ли его поцелуи Кихен. Ю касается своей шеи пальцами, чешет за ухом и Чжухон понимает, что он сохранил.