Первый день сотрудничества Пара кварталов от полицейского участка, 10:06
Минутка стереотипов об айтишниках: все они немного не от мира сего. Минутка стереотипов об Эллен Флетчер: она айтишник, следовательно см. пункт один. Без клише в современном Детройте не протянуть — тебя напросто поглотит поток людей разношерстных, иногда странных, но до невозможности сложных, так что иногда приходится вешать ярлыки и соответствовать тем, что другие повесили на тебя. Схема странная. Поначалу к ней сложно привыкнуть, но со временем втягиваешься — закрываешь глаза на лозунг «мы все индивидуальны», покупаешь кофе покрепче и учишься смотреть на мир более структурировано. Любая «неповторимая» система имеет закономерности, по которым где-то функционирует другая. С людьми точно также. Странности у каждого в головах разнятся, но в целом подчиняются какому-то правилу, так что стереотипизация — не всегда есть плохо. Эллен не считает себя совсем уж «не от мира сего», но допускает, что совсем не обидится, если услышит это в свой адрес. Серьёзно обижаться на мнение со стороны смысла никогда не было, как и времени как следует оценить, насколько общественные клише соответствуют действительности: немного сложно думать о таких пустяках, когда наушники настроены на полную громкость и заглушают не то, что окружающий мир, а собственные мысли. Сегодня у Эллен день альтернативного хип-хопа: бунтарские мотивы смешиваются с электронными, а попсовый припев быстро сменяется агрессивной читкой. Потом всё это многообразие звуков ритмично пульсирует будто бы прямо под закрытыми веками, растекается по сознанию чем-то огнеопасным, жутким пожаром вспыхивающим прямо к финальному проигрышу. Однообразный треск мелодии бьет по ушам, и мыслей в этот момент правда не слышно: только отголоски ритма, на которые вялой вибрацией откликается каждая твоя клетка. Эллен как никто другой знает, что таким порывам бесполезно противиться, поэтому к концу проигрыша и финальному исполнению припева, на этот раз акапельно, начинает беззвучно шевелить губами. Завершить эту усладу для души приходится сравнительно быстро — такси притормаживает у нужного адреса, и у Эллен нет другого выхода, кроме как выбраться наружу, выключая музыку и утопая в звуках реального мира. Шум дороги, разговоры прохожих, чьи-то рингтоны, орущие на добрую половину улицы — всё это обрушивается на барабанные перепонки, утомляет, только начавшись. Бытует миф, что айтишники как вампиры боятся света, выходов в люди и зеркал, но это уж точно не совсем правда. Некоторые из них — вполне себе жизнеспособные создания, любящие интересно проводить время вне своего компьютерного подземелья, просто по привычке предпочитающие следовать правилу заполнения фона. Либо тишина, нарушаемая щелчками клавиш, либо музыка. И первое, и второе настраивает на продуктивную работу, будь то хоть написание кода, хоть прогулка по магазинам, а вот обилие шумов вокруг сбивает с нужного курса, нежно берёт под ручку и уводит в сторону простикранации. На входе её встречает стандартная модель-секретарь, судя по всему ещё из той партии, в которой лёгкий дефицит оперативной памяти не усугублялся многогигабайтными обновлениями прошивки, но, даже не смотря на это, Эллен приходится потратить существенно больше запланированного времени, объясняя цель своего визита. Диод на виске девушки-андроида мерцает голубым — идёт обработка информации — после чего она растягивает губы в машинной улыбке и просит следовать за ней. Полицейский участок по сравнению с главной башней Киберлайф похож на картонную коробку прямиком из прошлого десятилетия. Нет, рабочие места сотрудников снабжены отличными новенькими терминалами — на это Флетчер по долгу службы обращает внимание первым делом — да и в целом техническое оснащение департамента на достойном уровне, но откуда-то всё равно веет какой-то вымученной старомодностью. Капитан Фаулер, местный начальник, принимает её с натянутой вежливостью, так иной политик говорит и жестикулирует на встречах с избирателями. Вместе они обсуждают условия, сроки вынужденного сотрудничества и прочие формальности. Эллен даже зачитывают технику безопасности: вместо родных в компьютерной сфере наставлений «не суй пальцы в розетку, долбанёт» здесь «не суйся вообще никуда, пристрелят». Смысл примерно тот же, но с непривычки осадок остаётся. Напоследок (скорее — видя её побелевшее от таких перспектив лицо) Фаулер желает удачи и даёт спорную словесную инструкцию по поиску нужного стола среди двух или трёх дюжин имеющихся. Супер. Флетчер не то, чтобы брюзга, но прямо сейчас она недовольна подобным приёмом, ибо банально не вливается в корпоративную этику или что-то такое. Она определённо не испытывает удовольствия от необходимости искать в немаленьком полицейском участке нужного человека и самостоятельно вклиниваться в его рабочий процесс, отвлекая. Почему капитан не мог разобраться с этим, представить её кому нужно самостоятельно? Эллен провокационно вздыхает, мол что поделать, находясь в Риме, делайте так, как делают римляне, и отправляется лавировать между столами, неловко заглядывая в именные таблички. С её близорукостью, от которой не всегда спасают даже очки, это наверняка выглядит почти как домогательство. Нужное рабочее место находится быстро, и причина этому отнюдь не поразительное везение, а светящийся голубой треугольник на пиджаке одного из служащих. Это — точно её клиент, а вот напротив, наверное, сидит и бездумно пялится в экран терминала искомый лейтенант Андерсон. — Добрый день! — Энергично приветствует она, шагнув вперёд и для пущей уверенности сжимая ремешок своей сумки. — Меня зовут Эллен Флетчер, я из отдела устранения технических и программных неполадок. Киберлайф. В подтверждение своих слов указывает на бейджик, свободно мотающийся на шее. Помимо крупной надписи «CyberLife», там значатся стандартные пункты: имя, идентификационный код работника, отдел. А ещё в правом верхнем углу расположена небольшая фотография, которую Эллен ненавидит всем сердцем: из-за неудачной цветопередачи кажется, что её светлые волосы отливают зеленоватым оттенком, а аккуратные очки прямоугольной формы бликуют, закладывая глубокие тени. — Ваше руководство должно было поставить вас в известность о моём прибытии, — Довольно очевидно, что этого не произошло. — А моё — поставить в известность RK-800. Надеюсь, это не стало ни для кого из вас сюрпризом. Флетчер не любит так делать, но интонацией и манерой подачи сразу же заявляет о непоколебимости принятых руководством решений. Она не спрашивает с виноватым видом: «здравствуйте, можно я буду тихонько ходить хвостом за вашим механическим напарником?», а открыто заявляет: «я буду поблизости делать свою работу». Работа — одна из немногих вещей, к которым Эллен не перегорает. Киберлайф — прекрасное прибежище для таких фанатиков, как она, пускай и с очевидными минусами, свойственными, наверное, каждой крупной корпорации. Отдел, в котором она работала, почти полностью погряз в недовольстве начальства, ведь всех почему-то переклинило на том, что девиация — это сбой в программе. А программы, как повелось, были по их части. Эллен даже ни разу не подпустили взглянуть на код девиантов, позволяя заниматься этим более «продвинутым» и зарекомендовавшим себя программистам, но, как только начало припахивать жареным, охотно отправили её, как и ещё четверть сотрудников отдела, как больших профессионалов следить за особо важными андроидами на местах. Двуличность этой компании иногда пробивает все мыслимые и немыслимые рамки. — Чё вам всем от меня надо, а? — Лейтенант явно не в настроении, и Флетчер принимает это на свой счёт. — Притаскивайте сюда уже весь свой отдел, весь Киберлайф, всех андроидов — всех. Не полиция, а проходной двор какой-то. Докопайтесь до дежурного, он для этого штаны просиживает, и он проводит к вашему, — Неопределённый жест у виска, как когда говорят о сумасшедших, — поехавшему изобретению без половины гаек. — Мисс Флетчер не по поводу самоуничтожившегося девианта, — вставляет свои пять копеек Коннор, во многом помогая Эллен понять, куда и зачем её только что хотели отправить. — За андроидом Ортиса приедут люди из другого отдела. — Вы не так поняли, — подтверждает она. — Меня приставили к RK-800 для мониторинга его состояния. Подобное заявление наконец-то вынуждает мужчину отвлечься от созерцания терминала — Флетчер он окидывает с ног до головы таким взглядом, будто прикидывает, когда лучше вцепиться ей в горло. Щурится, когда вчитывается в данные на бейдже, после чего уточняет: — Отдел устранения неполадок? Эта консервная банка все же барахлит? В последний раз Эллен чувствовала себя так на ковре у начальства, когда весь их отдел пропустил баг в ПО новой партии андроидов — влетело тогда всем знатно и без разбору, но сейчас это ощущение максимально неуместно, и она пытается сгладить углы нелепой шуткой: — У человечества были бы нешуточные проблемы, если бы барахлили даже консервные банки. — Поняв, что разрядить атмосферу не вышло, приходится прямо ответить на поставленный вопрос: — Если верить данным последних тестов, то с вашим напарником всё в порядке, и я здесь, чтобы убедиться, что так оно и есть. Сам предмет их разговора в это время предпочитает молча наблюдать, в большинстве своём здесь сказывается действие команды из разряда базовых — не перебивать людей и говорить только тогда, когда для этого есть подходящее «окно». Отличная внешность, отличное техническое оснащение и отличный код, насчитывающий немногим больше двух биллионов символов — Коннор заслужено считался самой передовой моделью сразу всех линеек Киберлайф и, хотя ему об этом сообщать не спешили, был негласной гордостью каждого техника и программиста, которые смогли приложить руку к созданию сия «чуда» инженерно-технической мысли. Эллен, к сожалению, тот момент не застала, ибо возилась с андроидом, у которого шарики за ролики заехали, и он путал посудомоечную машину со стиральной. Вот разве справедливо это было? У неё на счету ремонт робота по гарантии, а у кого-то, сидящего с ней за соседним столом — участие в создании потрясающего во всех смыслах RK-800 и исправление в нём первичных ошибок. — Слышь, Коннор, нянькой обзавелся, мои поздравления! — Выплёвывает лейтенант с явным пренебрежением. — В следующий раз, когда будешь чесать языком, насколько ты передовой прототип, вспомни, что твои хозяева настолько не доверяют своей же собственной разработке, что пригоняют отдельного человека, чтобы он вытирал тебе слюни. И вы, мадам… Как вас там, тоже, значит, будете таскаться за мной? Может, гуськом будем ходить, или паровозиком? — В этом нет необходимости, — сухо парирует Эллен. — Да, я вынуждена буду находиться поблизости, но моё присутствие никак не скажется на ваших расследованиях и всём, сопутствующем им. Все нужные документы у капитана Фаулера, за неразглашение деталей следствия ручается лично директор Киберлайф. На этом уже вполне можно закончить, но есть ещё одна принципиальная тема, требующая уточнений. — И, если быть точной, я скорее что-то вроде его DMZ, а не нянька. Судя по скривившемуся в отвращении лицу Андерсона, можно с лёгкостью догадаться, что мужчина принял это название какого-то извращения. — Demilitarized Zone, — Вынуждена объясниться Эллен со снисходительной улыбкой. — Термин в IT-сфере, добавочная сеть, расположенная между защищённой и внешней сетью для создания дополнительного уровня безопасности. Проще говоря, узкоспециализированный сервер, собирающий сведения о работе программы и являющийся буферной зоной. — Да мне похрен! — Не выдерживает лейтенант, повышая голос и обрушивая на стол открытую ладонь. — Если сраному Киберлайф нужно докопаться до этого болвана, то хоть на гайки его разбирайте, хоть на болты, лишь бы не у меня под носом и не в ущерб моей работе. Андерсон своим возмущением как бы ставит точку в этом обсуждении, но, поднимаясь, воинствующей походкой движется к кабинету начальства, явно желая продолжить пререкания на другом уровне. Эллен провожает его взглядом, хмурясь и пытаясь понять, как можно влиться в новый коллектив, если тебе в нём настолько не рады. Серость момента удачно скрашивает RK-800, который наконец дождался подходящего «окна», чтобы вставить свою реплику: — Моё имя — Коннор. — Оповещает он идеально выверенным голосом по стандартному для всех роботов алгоритму знакомства. — Буду рад сотрудничать. Флетчер кивает, переводя на него взгляд и понимая, что беседа с андроидом сложится на порядок продуктивнее, чем с его напарником. Так уж постоянно складывается — машины оказываются понятнее и проще в общении, чем люди. Может, у неё просто играет материнский инстинкт, но андроиды во многом похожи на детей, если забыть, какие километры сложных кодов включает их голова, а найти общий язык с ребёнком — проще простого. — Не стоит воспринимать моё присутствие как следствие недоверия Киберлайф к тестам системы, проводимым тобой самостоятельно, — Сразу спешит заверить своего подопечного Эллен, на случай, если какие-то опасения на этот счёт у RK-800 всё же возникают. — Я здесь, чтобы регистрировать сбои, способные вести к поведенческим аномалиям, и по возможности оперативно устранять мелкие программные дефекты. Тебе уж точно не надо объяснять, что такое DMZ. — Под поведенческими аномалиями вы подразумеваете явление девиантности? — Осведомляется Коннор, скорее исключительно ради того, чтобы поддержать беседу и наладить контакт. — И да, и нет. — Флетчер всегда крайне старается изъясняться доступно и конкретно, но иногда никуда не уйти от вот таких размытых фраз. Она вздыхает, желая прояснить сказанное и обрисовать сложную закономерность: — Не все поведенческие аномалии являются девиантностью, но в тоже время девиантность — всегда поведенческая аномалия, просто усложненная и возведенная в абсолют. Голубой индикатор на виске RK-800 недоумевающе мигает, но совсем скоро возвращается к стабильному ровному свечению: должно быть, мысль оказалась слишком замудрённой для восприятия центральным процессором, и он загрузился чуть сильнее, чтобы усвоить её. Эллен хочется верить, что до Коннора всё-таки дошло — не смотря на первичную противоречивость фразы, на поверку она оказывается чрезвычайно логичной. — Полагаю, подобная система контроля сделает моё существование более защищенным от девиации. — Наконец заключает он, вроде бы даже с неким оптимизмом, а Флетчер не удерживается от того, чтобы подарить андроиду подобие дружественной улыбки. В конце концов, она не из тех людей, что считают, будто андроидов стоит воспринимать насыщенной, но всё же декорацией к спектаклю собственной жизни. Да, она не благодарит кофеварку за кофе и фотоаппарат за фото, но кто-то, наделенный интеллектом, пускай и искусственным, всё же заслуживает такого скромного проявления расположения и признательности. К тому же, тут играют отголоски въевшейся в кожу вежливости: кто-то сделал что-то позитивно настроенное, кто-то должен получить отдачу, хотя бы минимальную. Это первый закон благопристойных джунглей имени Эллен Флетчер. Да, Коннору глубоко побоку её улыбки и — в целом — на неё саму, но это не значит, что стоит пренебрегать почти неосознанными привычками, которые строились годами. Учёные говорят, что к двадцати годам личность полностью формируется, а поскольку Эллен ощутимо «за», в её случае перекраивать такие безобидные вещи в себе автоматически равняется пустой трате времени. — Было бы отлично… — Начинает она, желая сразу расставить приоритеты и упростить и себе, и RK-800 решение первичных задач их сотрудничества, но, увы, озвучить требование-просьбу мешает лейтенант. Мужчина, вылетающий из кабинета Фаулера ещё более взбешённым, взвывает так, что у Эллен чуть планшет из рук не вылетает. — Коннор, мать твою! Хорош любезничать, девианты сами себя не поймают. Поднимай свой пластиковый зад. — Прошу извинить. — Вежливо отзывается вышеупомянутый, двинувшись к своему напарнику. Флетчер на мгновение остаётся предоставлена сама себе, но мириться с этим не собирается — следует за андроидом, получая колкий взгляд Андерсона. Нравится это ему или нет, участвовать в вылазках со своим подопечным Эллен обязана. Осталось только придумать, как завести разговор о необходимости удалённо подключиться к Коннору для просмотра его кода — ей кажется, что заикаться об этом поблизости от лейтенанта не стоит, чтобы не провоцировать ворох тупых шуток на этот счёт.***
Первый день сотрудничества Полицейский участок, 13:42
С первого совместного задания возвращается она под впечатлением. Под впечатлением и в сопровождении воинствующе настроенного лейтенанта Андерсона, который готов спустить на неё всех собак, если уж быть совсем точной. Этот человек слишком закостенел в своей клишированной системе мироощущения, где Киберлайф и всё, относящееся к нему хотя бы косвенно, представляет собой зло никак не меньшее, чем производители и дилеры «красного льда». То, сколько Эллен выслушивает по пути в участок, просто немыслимо: претензии и хлёсткое презрение сыпятся как из рога изобилия, и, если она пытается возражать и защищаться, становятся только острее и совсем уж некрасиво метят по самым что ни на есть больным точкам. Хэнк Андерсон в какой-то момент не стесняется даже переходить на личности, что окончательно позволяет понять: характерами они не сойдутся. Флетчер физически не может поддерживать гармоничные рабочие отношения с настолько предвзятым человеком. Причина фееричного спектакля в исполнении лейтенанта и плевков ненависти во все стороны — Коннор. Бедный робот, которому достался столь экспрессивно-нелюдимый напарник, всего лишь следовал зову своей задачи, погнавшись за девианткой и похищенной ею девочкой сквозь автостраду. С точки зрения алгоритмов это всецело верное решение, но этой мысли донести до Андерсона так и не удалось — Эллен видела, что он был готов покрыть её матом, как только она открывала рот и пыталась внести ясность в вопрос различия машинной и человеческой логики. В конечном итоге АХ-400 с девочкой скрылись, Коннора раскидало по асфальту колёсами фуры, а из всех полицейских, прибывших на вызов, но ничего не сделавших для задержания преступницы, виноватой осталась Флетчер. Не потому, что от неё ждали каких-то действий, а потому, что она была из компании, произведшей на свет божий «этих сраных тостеров», да к тому же моментально попалась под горячую руку. Очень удобно вешать на других ответственность за бездействие в собственных рядах. Весь этот негатив отчасти скрашивает приятное волнение, гудящее в мышцах. Это был первый раз, когда Эллен была настолько близко к девианту — AX-400 в какой-то момент пронеслась мимо неё, и было в принятых ею решениях о выборе маршрута что-то осмысленное, как и в том, с каким отчаянием она сжимала руку маленькой девочки. Девиация — явление пугающее, но влекущее своей неизведанностью, у Флетчер прямо дрожат руки от желания покопаться в этом. Какие программные отсеки переписываются в первую очередь? Какие изменения это вносит в выполнение кода? Как в двоичном эквиваленте выглядят эмоции? Такое поле для научно-исследовательской работы! Эллен бы не спала трое суток, пялясь в мерцающий экран, лишь бы утолить собственное любопытство. Ей почти не интересны причины этого явления, но до одури, до путающего мысли зуда в пальцах интересны механизмы — даже самыми смелыми гипотезами она не может предположить, как выглядит полностью изменённый девиантный код. Именно это незнание толкает на глупые поступки и на решения, диктуемые сиюминутным «хочу». Эллен привыкла считать себя довольно рассудительным человеком, а потому даже глупый поступок она совершает рассудительно и с холодной головой: с предельно уверенным видом пудрит мозги какому-то молодому сержанту, несколько раз указывая на свой бейдж, хлопает ресницами и в конечном итоге под предлогом задания от руководства добирается до камеры, в которой хранится самоуничтожившийся андроид. Человеческое разгильдяйство всегда было, есть и будет — ну, по крайней мере будет до тех пор, пока в стране остаются рабочие места, не отданные андроидам. Эллен отнюдь не видит в этом ничего критичного, чего-то, что стоило бы осуждения: лень иногда бывает настолько соблазнительной, что от неё и избавляться не хочется. Мелкие халатности допускают абсолютно все люди, намерено или случайно. Она сама — не исключение. Иногда Флетчер тоже хочется упростить себе задачу, искоренить проблему не полностью, а частично, закрыть глаза на выскакивающую в одном из тысячи алгоритмов мелкую ошибку и всё в таком духе. Не то, чтобы это являлось тем, чем следовало гордиться, но определенно было частью любого человека. Частью, наличие которой лучше принять раньше, чем позже. Врать полицейским — плохо, но ещё хуже под их носом обманом влезать туда, где тебя быть не должно. В сложившейся ситуации немного успокаивает факт, что сейчас вроде как обед, и большинство любопытных глаз стянулось в кафетерий, но Эллен всё равно чувствует себя тревожно, когда распутывает клубок из проводов. Женская сумка — бездонный колодец, а сумка женщины-программиста и вовсе чёрная дыра. Возясь с гибкими шнурами в попытке найти нужный, она старается не думать о том, что прямо под носом у органов правопорядка совершает нечто не совсем правомерное. Совесть съест её немного позже, а пока свои острые зубы в неё запускает профессиональный интерес. К HK-400, типичной модели-помощнику по хозяйству, Эллен подключается через сервисный разъём у основания затылка, само существование которого для владельцев обычно становится новостью, настолько хорошо он замаскирован синтетической кожей. Свернув открытые на планшете окна и подсоединив чистый флеш-накопитель, она заходит в remote-утилиту, меняет несколько параметров и выбирает опцию «копирование с созданием образа» — на экране моментально загорается информация о состоянии транзакции данных, подкреплённая процентной шкалой. Многого из «мёртвого» андроида не выкачать, не получить доступа к заархивированной памяти, к примеру, или к специфическим веткам реестра; в отключённом или неисправном состоянии из системы можно выудить только самые крохи — базовый программный код не первой свежести, ведь последние изменения, ведущие к фатальному нарушению функционирования, никогда не сохраняются. Флетчер полагает, что этот код будет содержать ответы на все интересующие её вопросы, а потому, косясь на вход, как никогда смиренно ждёт завершения операции. Всё идёт хорошо и почти спокойно, пока в примыкающем коридоре не мелькает Коннор. Он показывается ровно на отметке «58%» и поначалу вроде бы даже идёт по своим делам, но всё-таки замечает её и нелепо по-человечески хмурится, когда приближается к камере. Конечно же, кто ещё может думать о работе в обеденное время? Только тот, кому не нужно есть. Или тот, кто только что восстал из мёртвых и теперь ищет способ компенсировать время «простоя». Новый Конннор подходит сразу по всем пунктам, от старого его отличает только поменявшаяся цифра в конце серийного номера, но рвение к работе неизменно. — Добро пожаловать обратно в строй, — Первое, что говорит Эллен, когда выходит из ступора. Она, оглядывая свои вещички и торчащие из андроида провода, виновато улыбается, пока сердце выпрыгивает из груди, а в голове теснятся сотни панических мыслей. — Сразу скажу, ничего криминального здесь не происходит, но твоему начальству знать об этом не обязательно: лейтенант спустит с меня три шкуры, прежде чем предпочтет разобраться в ситуации. RK-800 молчит — обрабатывает информацию и сопоставляет её со всеми известными инструкциями на это счёт. — Мисс Флетчер, — то ли приветствие, то ли начало обвинительный тирады. — Вам нельзя быть здесь. Пункт сто сорок семь указа полицейского департамента Дейтройта и устав участка регламентирует запрет на допуск посторонних к материалам расследований. Она не делает и шага, не меняет положения тела, продолжая склоняться над экраном с бегущей полосой прогресса, но пальцы подошедшего Коннора машинной хваткой смыкаются на локте и нерезким рывком заставляют принять строго вертикальное положение. Когда Эллен в пятнадцать, будучи куда большим бунтарём, чем теперь, взломала школьную сеть, мать сказала, что однажды, если она будет продолжать в том же духе, полиция поймает её за руку. Понадобилось чуть больше десяти лет, чтобы случайное пророчество сбылось в чертовски буквальном смысле. Негодовать из-за этого крайне глупо — Флетчер достаточно работала и с андроидами, и с прочей техникой, чтобы убедиться: машина, которая перестаёт выполнять инструкции и следовать чётко заданному алгоритму — это плохая машина с кучей неисправностей. Андроидов и стремились создать такими: зубодробительно правильными, с кучей настроек для вариации приоритетности задач и смертельно уперто отстаивающими ненадлежащее выполнение чего-либо. Эллен теперь даже ощущает себя глупо, поскольку в какой-то момент подумала, что Коннор — это меньшая из зол, и он не будет шибко против такой маленькой вольности. Однако этот самый Коннор умудрился повернуть всё таким образом, будто она чертовски глупая уличная воровка, попавшаяся с поличным. Невозможно не отметить, как тактично её отчитали: апеллируя указами департамента и всевозможными инструкциями. Впервые это сделал андроид, что вызывает явное возмущение, впрочем, не настолько сильное, чтобы, образно говоря, бросаться в бой. — Я пойду вам на встречу и умолчу о данном инциденте, но вы должны уйти. — Сразу видно, что тебе забыли прописать значение таких понятий как «любопытство» и «хобби», — Отзывается Эллен, не пытаясь выместить злость или как-то задеть андроида, только не собираясь признавать свой провал без слов оправдания. — Я уже говорила твоему лейтенанту, и повторю тебе: мне нет никакого дела до ваших расследований. И всё это, — она кивает на тело девианта, — Исключительно во благо двоичной науки и моего самообразования. Ничего, кстати, полезного оттуда уже не достать, что стоило бы такой конфиденциальности. И мировое господство с этим кодом тоже не заполучить. Будь Коннор человеком, Флетчер без сомнений активизировала бы всё своё женское обаяние и попыталась бы решить проблему лёгким флиртом, но увы. От мысли, чтобы провернуть с RK-800 что-то подобное, Эллен едва не распирает смехом: нет, может это будет выглядеть нелепо и поставит его в ступор, но определённо не такой продолжительный, как может потребоваться. К тому же — ступор не означает разрешения продолжить перекачивать нужные данные. — Ваша работа — контролировать состояние моих систем и выявлять предпосылки к девиантности. На это есть разрешение как руководства Киберлайф, так и участка, в штате работников которых осуществляется моя эксплуатация, — Своим восхитительно доходчивым тоном противится Коннор, не давая ни единой надежды на снисхождение. Чеканка слов становится резче, будто он намеренно пытается давить тяжестью имеющихся правил. — Для своего «хобби» вы можете использовать мой код, но не пойманных мною девиантов. На самом деле, это очень неприятное состояние, когда тебя пытается поставить на место машина, возомнившая себя оплотом правопорядка. В груди вспыхивает какая-то нелепая оскорблённость этим фактом, типичное людское недовольство тем, что кто-то забрался на ступень выше и оттуда раздаёт команды. Многие именно из-за этого терпеть не могут андроидов, ибо примитивно не способны привыкнуть к их хладнокровному превосходству в некоторых аспектах. Эллен с шипением втягивает в себя воздух и невольным жестом поправляет очки, оказавшаяся в подобии дилеммы: она знает, что Коннор прав, признаёт, что его система отлично реагирует на внештатную ситуацию, но в то же время… Речь идёт о терабайте информации, не больше. Сущие пустяки. Код одного самоуничтожившегося девианта, который будет тупо валяться здесь до того момента, пока погрузочная служба Киберлайф не нагрянет, чтобы забрать его. — Для того, чтобы твой код подошёл для моего «хобби», — не собирается так просто сдаваться Флетчер, — Из тебя нужно слепить махрового девианта, чего бы очень не хотелось. Киберлайф всячески контролирует состояние твоих систем, следовательно, уже есть нечто, что частично пресекает или изменяет течение сбоев. Здесь же — классика, запущенный случай и абсолютно ненормированный принцип внесённых изменений. Мне интересно, как далеко это может зайти и сколько системных реестров уничтожить, какие самые уязвимые участки. Если бы тебе в принципе могло быть что-то интересно, то это было бы в списке. Она пожимает плечами, пытаясь избавиться от ощущения вора, пойманного с поличным, но оно никуда не уходит, продолжая сжимать горло напряжением. Эллен бросает беглый взгляд на планшет и, завидев многообещающие «93%», мысленно чертыхается. Может, стоит потянуть время, а потом, сыграв покорность и раскаяние, удалиться с нужными данными? — К тому же, может, это могло бы помочь вашим расследованиям? — Очень тонкая манипуляция, бьющая по основной «страсти» RK-800 — по работе, но бьющая без намеренного вреда, скорее просто как аргумент, способный склонить неподатливого робота на свою сторону. — Нет, я не говорю, что я такой супер-специалист, но иногда, чтобы решить головоломку, достаточно одного свежего, незамыленного взгляда. Мои коллеги в Киберлайф занимаются не совсем этим: им куда интереснее понять, как и из-за чего девиация возникает, но не как она протекает. Так что мой взгляд уж точно можно назвать «свежим». Эллен бы продолжила пламенную речь, если бы её слова возымели хоть какой-то эффект, но Коннор убийственно неприступен. Диод на его виске горит спокойным голубым, выражение лица каменное, будто адресованное самому настоящему преступнику, заслуживающему осуждения. — Я не могу позволить вам скопировать данные, допуском к которым вы не наделены. — Машинной интонацией без единой симулированной эмоции доносит свою позицию RK-800. — Не пытайтесь повлиять на меня уговорами, это не принесёт результата. Покиньте комнату, или я буду вынужден сообщить капитану Фаулеру и руководству Киберлайф о ваших противоправных действиях. Ультиматум болезненно конкретен, его не переиначить и не обернуть в свою пользу, а потому приходится капитулировать, заторможенным кивком выражая согласие с навязанными правилами игры. К этому моменту ползунок прогресса доползает до обидных «98%», и Флетчер намеренно играет с огнём терпения RK-800, когда в несколько раз медленнее возможного пытается «свернуть лавочку». Провод отсоединяет сразу же, как только всплывающее окно уведомляет о завершении копирования, а после с мрачным видом скручивает его, возвращая в сумку. Она движется на выход, но Коннор пресекает это очередным вмешательством в личное пространство — его пальцы снова удерживают локоть Эллен, в этот раз не столь крепко, но по-прежнему достаточно весомо, чтобы поддаться требованию остановиться. — Оставьте накопитель, — требует он. Флетчер невольно усмехается. То ли её так просто раскусить, то ли интеллект RK-800 и правда лучшее, что могли выжать из себя техники и программисты на данном этапе развития кибертехнологий. Они с Коннором стоят достаточно близко, настолько, что это уже можно считать неловким, но Эллен зачем-то подаётся вперёд, приближаясь на предел границ разумного с беззлостной улыбкой: — Не могу. — Заявляет она почти шёпотом, будто делится чем-то крайне секретным. — Там очень важные сведения о новых проектах Киберлайф. Годы работы. Очень конфиденциально. Сложно сказать, понимает ли RK-800 всю иронию сказанного, но мигнувший жёлтым диод выдаёт его секундное замешательство, которое сменяется равнодушной проницательностью слишком уж быстро: — Вы не имеете отношения к отделу разработок и тем более не похожи на человека, додумавшегося подсоединить к девианту накопитель с важной информацией. Дедукция андроида-детектива — десять из десяти, как и подобает. Эллен в миг теряет весь запал возражать. Переубедить или обвести вокруг пальца машину — равноценно попытке сдвинуть бетонную стену, уперевшись в неё обеими руками. Бесполезно. Вздыхая, она признаёт поражение, и, отдав флешку, движется на выход в молчании, ибо и так достаточно наговорила. Уже в дверном проёме её настигает голос Коннора: — Вы получите накопитель обратно, как только я его отформатирую, — но Флетчер не реагирует. Вылетев в коридор как пробка из шампанского, она осматривается, прикидывая, в какой стороне может быть курилка, и есть ли она вообще при полицейском участке — первый рабочий день на фактически новом месте начался максимально паршиво и стоит немного успокоить шалящие из-за этого нервишки.