Раскидистые ветви с перистыми контурами тёмно-зелёной листвы лениво покачивались над раскалённым полотном новенького шоссе, проложенного вдоль реки, кондиционер отчаянно сражался с жарой в пределах салона автомобиля. С недавних пор эта часть Ваканды постепенно приобретала черты мира, привычного западному человеку – Т’Чалла намеревался выступить на заседании Генеральной Ассамблеи ООН и предложить сотрудничество мировому сообществу. Стоило ожидать наплыва делегаций самого высокого уровня. К их принятию в Ваканде готовились заранее.
От идеи перемещать будущих визитёров на джетах отказались сразу. Не раскрывать же сходу все карты – хорошего понемножку. Автомобили гостям будут привычнее, да и рассматривать страну с приземлённого ракурса безопаснее, причём не столько для Ваканды, сколько для желающих позариться на чересчур лакомый кусок.
Быстрота и качество застройки впечатляли. Хотя Стив не стремился вникать в детали, но не замечать перемены не мог. Контраст между новой зоной в стиле "а-ля западная цивилизация" и остальной частью Ваканды был не меньшим, чем между её тайной технологической продвинутостью и недавним имиджем скромной страны третьего мира, который успешно имитировали столетиями. Вот только издержки тропического климата никто не отменял.
Несмотря на отменную терморегуляцию – один из бонусов сыворотки – Стив смутно ощущал дискомфорт, хотя почти не замечал его. Всю дорогу отвлекали сомнения. Свой приезд Стив согласовал ещё вчера по телефону и всё-таки как-то не комильфо было тревожить юную леди, всего пару дней как удравшую из федеральной подводной тюрьмы, больше подходящей для психопатов, чем для тех, кого там держали по факту. Стив дал себе слово, что перенесёт визит на другой день, если заметит у Ванды малейшие признаки усталости.
Королевский квинджет обеспечил воздушную часть побега для team-Cap, а здесь, в Ваканде, в их распоряжение предоставили новый уютный гостиный двор с пышным молодым садом, аккуратными мозаичными дорожками, фонтанами, декорированной оградой и бассейном в южной зоне. Увидев всё это перед отлётом на штурм Рафта, Стив на всякий случай уточнил, насколько приемлемо пользоваться любезностью Его Величества, который и без того прикрыл их со всех сторон. В ответ королевский ассистент заверил, что этот объект был спроектирован для будущих гостей из Европы и Америки и находился на стадии тестирования дизайна и комфорта помещений, обустройства прилегающей территории и монтажа оборудования. В качестве пробных жильцов Мстители могли бы не только пользоваться им безо всяких проблем, но и оказать услугу персоналу, подсказывая, что именно нуждается в изменениях с точки зрения западных и северных визитёров. Это было крайне любезно со стороны Т’Чаллы, и Роджерс поблагодарил его лично.
Сегодня, припарковавшись перед широкими полукруглыми ступенями крыльца, декорированными мозаичной крошкой, Стив ещё раз напомнил себе, что задуманное лучше не откладывать – ради Баки! – и прошёл к ресепшену. В полутёмном просторном вестибюле с непривычно низким потолком (всего-то футов десять) целая бригада кондиционеров с трудом оправдывала своё предназначение. Их шёпоту тихо подпевал небольшой ступенчатый фонтанчик из тёмного камня, расположенный посреди зала в окружении зелени и мягких кожаных кушеток цвета бордо. В больших клетках чирикали пёстрые птицы, в воздушных потоках плавно раскачивались экзотические растения в напольных керамических горшках с замысловатым орнаментом.
– Мисс Ванда ждёт вас, – сверкнула белозубой улыбкой дежурная, темнокожая леди неопределённого возраста в тигровом балахоне, с набором пёстрых браслетов и фенечек чуть ли не по локоть и многослойной конструкцией из волос и бус на голове. Стив заставил себя оторвать взгляд от этих хитросплетений, наклеил на лицо улыбку вежливости и направился к широкой лестнице, ведущей на второй этаж.
Перед дверью с буквой "С" остановился, но постучать не успел – Ванда открыла раньше. Просканировала коридор, не иначе.
– Привет, Стив, – её улыбка была бодрой, хотя тень напряжённости не ускользнула от цепкого взгляда Роджерса. Он уже собрался перенести всё на другой раз, но Ванда настояла: – Проходи.
Комната, декорированная в духе местного колорита с использованием натуральных материалов, намекала на новаторские идеи проектировщиков, которые выбрали для интерьеров отеля оптимальное сочетание колорита и комфорта, куда ненавязчиво вписали ультра-изысканные элементы high-tech. Дизайнер явно был не промах. Стив шагнул внутрь, замок закрываемой двери мягко щёлкнул за спиной.
– Если я не вовремя, Ванда, и ты пока не готова...
– Стив, дело серьёзное, я понимаю. Я в норме. Даже рада, что есть чем занять мозги и выветрить из них ту камеру, как жуткий сон. Кстати, я думала, ты ещё вчера примчишься.
Жестом предложила присесть в кресло. Даже не спросив, протянула чай со льдом в высоком стакане – то, чего действительно хотелось бы. Стив старался не думать пока о Баки, насколько это вообще возможно – кто знает, как глубоко Ванда способна читать в его голове. Хотя, наверное, поздно пытаться что-то скрывать, да и не на ту напал, как говорится.
Она присела напротив. Внимательный взгляд больших пронзительных глаз, наполненных ранней мудростью, одновременно напрягал и располагал к доверию. Своеобразная внутренняя энергетика Ванды до сих пор вызывала смутные ассоциации с видением, которым Стива накрыло пару лет назад в ржавом корпусе старого судна здесь же, в Ваканде, только в районах отдалённых пустырей, оставшихся на месте пересохших доков. Ванда уже давно союзник, но от теневого негатива её возможностей и осознания их масштаба до сих пор слегка не по себе. Хотя, в ситуации Баки это как раз к лучшему. Наверное.
Стив слегка тряхнул головой, заставив себя разорвать зрительный контакт, мешающий чётко формулировать мысли, и начал:
– Я могу в чём-то ошибаться, Ванда, но мне кажется, это по твоей части. Не то чтобы ты такое делала раньше, но даже если нет, почему бы не попробовать?
– А конкретней?
Слушая рассказ Стива, разом выдавшего всё, что ему было известно о кодах Баки и последствиях их воздействий, Ванда поднялась и стала размеренно ходить по комнате. Ни разу не перебила, и только когда Стив закончил, задала несколько вопросов.
– Мне известно только, что этот код состоит из русских слов, – ответил он. – Не знаю, насколько важны они сами, то есть их смысл, но явно важен их порядок. Перед тем как сдать Земо спецслужбам, Т’Чалла изъял у него блокнот русского полковника, и там этот код записан целиком. Наташа приедет в ближайшее время и сможет озвучить.
– И ты хочешь избавить от них своего друга.
Она не спросила – констатировала факт. С минуту молчала, наморщив лоб и глядя как бы вглубь себя, рассеянный взгляд не фиксировал ничего. Затем медленно произнесла:
– Пока ничего не могу сказать точно. Но я поговорю с Барнсом. Посмотрю, как обстоят дела и можно ли с этим что-нибудь сделать, – она вскинула ладонь: – Не спеши радоваться. Я умею
искать болезненные мысли и воспоминания, могу внушать страхи на основе подсознательных, сделать эти страхи видениями, спровоцировать их активность, затмить ими реальность человека и увести в транс. Но я никогда не пыталась отследить их размещение в мозгу с высокой точностью и тем более – их
изъять. Никогда и ни у кого.
– Так может, стоит попробовать? Я готов предоставить свои мозги для пробной попытки, – Роджерс ободряюще улыбнулся. – Если сотрёшь у меня воспоминания о каком-нибудь неудачном мордобое в подворотне, когда я был раза в три меньше, буду только рад.
Черты лица Ванды даже не смягчились. Стив продолжал настаивать:
– Так что насчёт попытки?
После долгой паузы она тихо ответила:
– Хорошо. Я могу сначала просто заглянуть. Травмирующие воспоминания проще искать, от них за милю веет негативом, а вот заурядные – не пробовала. Мне нужно сосредоточиться.
– Конечно. Без проблем, – Стив вскинул ладони в упреждающем жесте и улыбнулся.
Ванда повернулась и ушла на веранду, остановилась у перил балюстрады, оперлась на них предплечьями и ушла в размышления. Стив остался в комнате один.
Где-то у сердца отдавало неприятным, несмотря на жару, холодком. Сила магического дара Ванды была настолько же эффективна, насколько и опасна. Но других вариантов, если честно, не было.
В конце концов, Ванда может и суметь. Даже если раньше ей не приходилось делать подобное, это ещё не значит, что у неё не получится. Кто знает, все ли свои способности она сама успела изучить. А если всё-таки не выйдет... лучше пока об этом не думать. Решать проблемы стоило по мере их поступления.
Стив дал себе слово не торопить Ванду, сколько бы времени это ни заняло. Пусть подготовится. Мелькнула запоздалая догадка – Ванда может разыскать в глубинах памяти много такого, что Стив предпочёл бы держать при себе. Их с Баки первые поцелуи – неуклюжие, неумелые со стороны Стива, перепуганного размахом внезапно свалившегося счастья; нежные, осторожные касания губ и языка Баки, опьянённого парой бутылок пива и собственной безбашенностью – там, за школой, в тёмном закоулке, куда мальчишки сбегали учиться курить, а бойкие одноклассницы – быть плохими девочками. Или вид сонного, взъерошенного и невозможно мило помятого Баки, который после возлияний по поводу получения сержантского звания вырубился в постели Стива, а тот смотрел на своего спящего друга и и краснел от сдерживаемых постыдных фантазий.
Румянец резко обжёг щёки. Ванде лучше не трогать такие воспоминания. Как потом смотреть ей в глаза, если она наткнётся среди прочего, например, на недвусмысленное вязкое пятно на белье шестнадцатилетнего Стива, проснувшегося от яркого, ослепляюще реального сна о Баки?
Молния на джинсах неприятно сдавила. Может, зря он втянул в это Ванду, слишком много пережившую для своих лет. Снова обдало жаром, плеснувшим огня на скулы. Отступать поздно, да и бессмысленно. Стив поднялся и, стиснув зубы, мерил шагами просторную комнату, заставляя себя переключиться, пока не отпустило.
Когда вернулась Ванда, невольно вздрогнул, растерянность с лица так и не успел убрать.
– Если ты передумал... – начала она, перехватив этот взгляд, но Роджерс уверенно помотал головой:
– Нет, нет, я... так, кое-что вспомнилось. Из прошлого.
Ванда понимающе усмехнулась, и от этой улыбки Стива окатило ознобом, на щеках проступила мраморная бледность.
Знает. Чёрт подери,
она знает!
– Не бери в голову, – спокойно пожала плечами Ванда. – Я давно в курсе насчёт тебя и Барнса. Ещё когда ты в первый раз вместо тренировок сбежал с Базы, чтобы искать его. Видел бы ты своё лицо.
Стив тогда наплёл какой-то чуши в своё оправдание, как ему казалось, вполне приемлемой – что-то насчёт старых незавершённых дел, до которых руки не доходят, а с вечными атаками на мир никогда и не дойдут, если не ловить момент, и прочее в том же духе. Вроде и не соврал, просто сказал не всё. Стив был уверен – истинную причину побега знал только Сэм. Оказалось, не только.
Роджерс прикусил губу и глянул исподлобья:
– Всё так очевидно?
– Враньё не красит Капитана Америка, но ты делал это так редко. Прости за любопытство, не удержалась. Прям пробрало тогда, что за причина могла заставить тебя... Я ни с кем об этом не говорила, Стив. Ни с кем.
Стив запутался – возмущаться или благодарить?
– Я могу спросить, насколько ты...
– ...далеко зашла? Нет, просто узнала причину. Я не роюсь в слишком личном – это было бы подло, Стив.
– Прости, – он неловко встряхнул головой, – не хотел тебя задеть.
– Да и ты меня прости, – мягко улыбнулась Ванда. – Знаешь, так даже лучше. Ты больше похож на настоящего. А то твоя идеальность немного напрягала, как будто тебя в стерильной лаборатории из пробирки вырастили и регулярно святой водой кропили.
– Ну, если честно, насчёт лаборатории кое-что правда.
– Так то для дела, а я о жизни. В общем, не переживай. У меня тоже свои скелеты в шкафу.
– Не рановато ли? – примирительно усмехнулся Роджерс, на секунду почувствовав себя дедулей, беседующим с зелёной правнучкой.
– Боюсь, когда мне исполнится девяносто девять, поздновато будет начинать. Ладно, ты не за этим пришёл. Присядь.
Стив вернулся в то же кресло. Ванда подошла и остановилась в шаге перед ним:
– Попробуем? Не вставай. Я только загляну. Посмотрю, насколько точно вижу, где именно фиксируется одно из воспоминаний. Какое-нибудь. Может, два-три, если удастся. Не ручаюсь, что сохраню их неповреждёнными. Ты не против?
– Тогда что-нибудь неприятное из старого. Если получится, из тридцатых.
Ванда прищурилась и пристально посмотрела ему в глаза:
– То есть, из более позднего ты даже плохое забыть не хотел бы?
Стив нервно сглотнул и только молча мотнул головой. Свист ледяного ветра, белая бездна среди скал и надрывный крик Баки, исчезающего в снежной пустоте. Сорванная маска, холодные глаза. Трясущийся под ногами, завалившийся набок хеликэрриер за минуту до падения в Потомак, и едва различимое лицо Баки перед глазами, его резкое:
"Ты! Моё! Задание!" – как сквозь вату из-за гула в разбитой голове и жгучей боли у сердца. И пуля, застрявшая там, совсем ни при чём.
Это – часть его, Стива. Его крест. Пусть вечно болит незаживающей раной.
По глазам Ванды он понял – она всё это
увидела и поняла. Не придётся объяснять.
– Ничего важного не трону, Стив, можешь мне верить. Ну, так что? Готов?
Её зрачки чуть сверкнули алым.
– Да.
– Закрой глаза и расслабься. Сначала только посмотрю.
Стив зажмурился, сделал глубокий вдох. Кажется, он вернулся к роли лабораторной крысы – на этот раз по своему выбору.
Первое, что почувствовал – лёгкое жжение в крошечной точке где-то в области темени, оно стало проваливаться в глубину, и тут перед глазами замельтешило, завертелось. Ощущение жара, растекающегося и плывущего между слоями мозга, отошло на фон, слепящие искры рассеялись, в сознание ворвались яркие образы. Размытая хохочущая рожа какого-то верзилы, вязкий хруст песка на зубах вперемешку с солоноватым привкусом крови. Глухая боль в животе. Вдох не получился и предвестники приступа астмы уже накатывали. Крыши домов, неправильно очертившие пасмурное небо над головой, подрагивая, начали расплываться. Стива сорвало и потащило куда-то в темноту, встряхнуло, с размаху вломило спиной в пронзительно скрипящий жестяной бак. Сразу за вспышкой света в голову впечатался комок грязи, сполз по щеке и отвалился под противное улюлюканье где-то сбоку. В следующее мгновение швырнуло о стену, а под курткой испуганно дёрнулся и заскулил щенок, подхваченный на руки за секунду перед тем, как о нос этого крохи собирались потушить окурок. Снова резкий провал во тьму, быстро рассеявшуюся. Надколотый кирпич больно царапнул ладонь. Стив привалился плечом к стене, хрипло закашлялся, сплюнул кровь и тяжело глянул исподлобья – до лестницы в его квартирку ещё шагов двадцать и их нужно как-то пройти, хотя ноги он еле волочил после стычки с Джеком Коллинзом, пацаном из соседнего дома, подручным местного заводилы по фамилии... как же его?
Вопрос остался без ответа. Всё завибрировало, Стив опять сорвался во мрак и через пару секунд ошалело моргал, тараща круглые глаза на встревоженную Ванду, которая что-то спрашивала, но расслышать пока не получалось, как будто он застрял то ли в вакууме, то ли внутри жидкого стекла. В челюсти, переносице и рёбрах смутно ощущалась фантомная ломота после сочных ударов. В мозгу чувствовалось пульсирующее жжение неровных линий, будто там раскалённой иглой царапали – так ясно, что Стив мог бы легко нарисовать их изгибы.
Первая осознанная мысль – Алая Ведьма вообще не коснулась образа Баки. Обошла.
Несколько лёгких шлепков ладонями по скулам и размазанная по лицу вода помогли. Стив ещё поморгал, в уши вломился звук:
– Ты слышишь? – Ванда почти кричала, и это даже оглушило слегка. – Я спрашиваю: ты как?
Стив попросил пить. Ванда отошла и вернулась со стаканом воды со льдом. Руки Стива тряслись, но мимо рта удалось не пронести – неплохо для начала. Холод прокатился по горлу отрезвляющей волной, вернул контроль над голосом – правда, пока ещё не полный.
– Ничего, – вымучил, наконец, Роджерс, поморщившись из-за собственной дикции, которая пока была похожа на тягучие звуки старой пластинки в сильно подпорченном патефоне. Скрежет песка на зубах и привкус крови до сих пор смутно ощущались. – Вроде цел.
Ванда мягко постучала указательным пальцем по своему виску:
– Если соображаешь лучше, чем говоришь, кивни.
Дождавшись кивка, она объяснила:
– Скоро пройдёт, это остаточное. Пришлось вникать в мелкие детали воспоминаний, чтобы рассмотреть, крепко ли держатся и за что именно. Я поискала точки фиксации конкретных моментов. Раньше мне достаточно было зацепить резко негативные эмоции в глубинах памяти, чтобы провоцировать видения, играть образами и путать человека. Дальше этого я просто не вникала. По крайней мере, теперь я знаю, что могу найти начальные точки крепления отдельных воспоминаний. От них можно отследить фиксацию событий в мозгу до мелких деталей. Тебе лучше?
Стив вяло улыбнулся:
– Да. Продолжай.
Прозвучало гораздо внятнее. Ванда оценивающе присмотрелась и кивнула.
– В общем, Стив, память – текучая субстанция. Она фиксируется с перспективой, как бы расползается. Но у неё чёткая последовательность образов, по цепочке. То есть, цепляя начало воспоминания, я запускаю весь контур – как в электросхеме – и он ведёт до конца, к финальной точке крепления. Чем сильнее впечатление, тем чётче цепочка. И не зависит от того, позитивные эмоции с ним связаны или негативные. Важны только их сила и значимость.
– Наверное, в ситуации с Баки это – неплохой знак, да? – предположил Стив. Ванда выразительно повела глазами:
– В какой-то мере. Наша главная задача – найти и разрушить коды. Если они настолько сильные, тогда эмоции, связанные с ними, явно мощные. Посмотрим, как пойдёт. А насчёт простых воспоминаний могу сказать, что найти их сложнее, но тоже можно. Главное – зацепить отправные точки цепи каждого нужного воспоминания в памяти, тогда получится отследить их линии. Так можно попробовать отыскать потерянные воспоминания. Правда, копаться нужно долго и, как видишь, неприятно. Зато вероятность, что не промахнусь, неплохая.
– Господи... – голос дрогнул, ком сдавил Стиву горло. Он не ошибся в Ванде. Если Баки всё-таки вернуть свободу от этих чёртовых кодов...
– Эй, эй, стоп, погоди. Рано говорить о большем, чем просто найти их.
Стив сделал глубокий вдох. Голос до сих пор немного дрожал:
– Но это уже немало.
– Стив... – Ванда чуть замялась, отвела глаза, и от её интонаций нехорошо похолодело внутри, – я боюсь трогать эти структуры. Чтобы разрушить точки крепления кодов, нужно применять мизер энергии, но так, чтобы его хватило. Такой точный контроль... я не уверена, что он мне доступен. Я могу нечаянно разрушить слишком много, и исправить такое уже не получится.
Стив замер на несколько секунд, переваривая услышанное. Затем крепко стиснул челюсти, брови сомкнулись над переносицей. Он молчал с минуту, потом тихо сказал, чуть растягивая слова:
– Не говори мне сейчас, что всё плохо. Не может быть, чтобы мы не нашли выход, – с каждым сказанным словом голос всё больше хрипел и вздрагивал. – Ванда, я готов землю рыть, хоть насквозь, если понадобится, искать кого угодно, лишь бы помогли.
Она присела на диван чуть поодаль, сжала губы в узкую полоску и молчала какое-то время. Потом предложила:
– Давай попробуем связаться с Вижном. Он может дать дельный совет.
Стив быстро поднял голову и внимательно посмотрел на Ванду. Неожиданно как-то. Но идея вроде неплохая. Вижн не подконтролен Старку и его сторону в Берлине принял по своим убеждениям, а не потому, что ему приказали. Он нейтрален по части эмоций и полагается на разумные доводы. Сможет предложить дельные варианты. Это позволит выбирать.
Стоит попробовать.
– Я согласен. Ты можешь связаться с ним в обход...
– Да. Не парься, я в курсе, что Старку лучше не знать, где мы. Особенно из-за Барнса.
Стив поднялся. Его слегка качнуло – до сих пор не отпускало, хотя Ванда даже ничего не рушила. Что же предстоит Баки?
– Ты как? – на всякий случай спросила она.
– Почти в порядке. Знаешь, есть шанс, что я смогу пока отвлечь Старка. Послезавтра планирую увидеться с ним в Европе, если он прилетит. Не особо рассчитываю достучаться до него, но попытка – не пытка. Хотя, с Тони возможно всякое.
– Я свяжусь с Вижном и сообщу тебе. Лучше не сегодня, ты не в форме сейчас. Дай своим мозгам отдых.
– Договорились. Спасибо за всё, Ванда. Я буду ждать твоего звонка. Завтра, помню.
– Постой, Стив. Так не пойдёт. Я попрошу, чтобы тебя отвезли.
– Я на машине.
– Вот именно. Попросим для тебя водителя на ресепшене. Не хватало ещё, чтобы тебя заклинило прямо за рулём.
Всю обратную дорогу Стив вяло смотрел в окно, почти не фиксируя пейзаж. Расслабился, следуя наставлениям Ванды, и постарался ни о чём всерьёз не думать – ну, насколько возможно. Мозгам требовалась пауза. Добравшись до места, Стив на автопилоте прошёл к криоблоку, выслушал краткий отчёт дежурного. Тот заверил, что в криокапсуле всё стабильно. Стив кивнул, доплёлся до комнаты в зоне отдыха прямо здесь же, в медцентре, и вырубился там на несколько часов без сновидений.
---
Очнувшись, Стив долго тёр глаза, чувствуя, как непривычно медленно просыпаются мозги. Разозлился бы, наверное, но заторможенность плавно свела раздражение на нет. Пару секунд Стив соображал, померещился тот фельдшер, который приходил его будить, или нет? Похоже, всё-таки нет – на серебристом подносе было аккуратно сервировано угощение, к которому добавили конверт. В нём обнаружился маршрутный лист до Берна с одной посадкой для дозаправки в Риме.
Дожёвывая сэндвич, Стив отхлебнул цветочного чаю и взялся за телефон. Пальцы сами набрали номер.
– Привет. Ждала твоего звонка.
На фоне явственно прослушивался шум винтов.
– Извини, я немного замотался, – Стив напряжённо поморщил лоб. – Был немного не в форме.
– То есть?
– Не по телефону, Нат. Как доберёшься, поговори с Вандой, она объяснит. Скоро будешь?
– Часа через три. А ты куда-то собрался, что ли?
– На день-два, не больше. Я рановато тебя выдернул?
– Нет, – в голосе Наташи угадывалась улыбка. – Для меня чем дальше от одного нашего общего знакомого, тем лучше.
– Тогда удачно долететь.
– И тебе, – в трубке послышались короткие гудки, затем щелчок и тишина.
Покончив с едой, Стив сверился с часами. Время ещё терпело. Стив постоял под тёплым душем, затем надел лёгкие серые джинсы и светлую рубашку вместо обтягивающей футболки, чтобы поменьше народу облизывало взглядами его мускулатуру. Телефон и документы отправились в нагрудный карман.
Стив поджал губы – знакомо зудела рука, прося надеть магниты и подхватить щит. Ага, сейчас.
И совсем не жаль. Просто привык за столько лет. Т’Чалла предлагал сделать копию, только ассоциации с боем в обледенелом русском бункере прочно впечатались в подкорку. Стив предпочёл вежливо отказаться. Щита не хватало физически больше, чем ментально, но это была мизерная плата за возможность увезти Баки из Оймякона живым.
Дойдя до криоблока, Стив поймал себя на ощущении, что он наконец-то в порядке. Чувства привычно обострились, скорость и отчётливость восприятия вернулась. Стив вздохнул полной грудью и замер перед криокапсулой. Бегло оглядел данные приборов и уставился, как заворожённый, на неподвижные, оттенённые инеем ресницы спящего Баки.
Сердце остро кольнуло. Наверное, сам Стив выглядел похоже, когда его нашли в арктической пустыне. Но видеть Баки таким каждый раз было осознанной пыткой. Он так близко – руку протяни. И нереально далеко – в ледяной тьме. Время для него остановилось, выдав паузу на поиск решений. Стив не должен потратить его впустую. Даже этот перелёт, хотя и не нацелен на результат напрямую, по-своему значим.
Стив заставил себя оторвать взгляд, повернулся к дежурному персоналу:
– Берегите его, – и вышел из криоблока.
Через пару минут он подъехал к взлётной площадке. Лёгкий, но комфортный и мощный мини-джет уже ждал его. Казалось, он даже поблёскивал от нетерпения. Т’Чалла настоял, чтобы Стив воспользовался им – система светоотражателей обеспечивала свободное пересечение границ без долгих и нудных согласований. Стив усмехнулся, выслушал отчёт техника о предполётной подготовке, поднялся по трапу и закрыл люк. Устроился в кабине, отрегулировал кресло под свои габариты. Когда движок привычно загудел сквозь наушники, Стив почувствовал себя в своей стихии. Послушный умелым рукам, джет мягко качнулся и оторвался от земли. Вскоре сработала маскировка, и его серебристый силуэт скрылся с глаз в бледно-голубом небе.
---
Предстоящий разговор с Тони обещал стать самым непредсказуемым из всех. Сложно говорить с кем-то, кого несколько лет считал боевым товарищем, дрался бок о бок против кого угодно, а в один не очень прекрасный день схлестнулся с ним насмерть. Тони всегда был мозговыносящим задавалой, занозой в заднице всея команды, зато чертовски умным и необходимым – как по боевым и техническим вопросам, так и по остальным – средства, транспорт и прочее. С ним Стив прошёл огонь и воду, параллельно конфликтуя на грани фола и находя некое подобие баланса, а потом взял и чуть не убил его взрывом бесконтрольной ярости. В оймяконском бетонном подземелье они оба слетели с катушек, попавшись на уловку Земо, но на него всех собак не повесишь.
Особенно мерзко было на душе оттого, что весомость причин срыва Тони Старка не подлежала сомнению. Не стоило так долго молчать о миссии Солдата от 16 декабря 1991 года. Узнав раньше, Старк сорвался бы не слабее, и Стив огрёб бы тогда один за двоих – за себя и за Баки, который был в бегах, фактически в изоляции от этой вспышки гнева. А после был бы шанс разобрать с Тони этот факт, переварить его, хотя бы отчасти. Тогда ролик в бункере не сработал бы мегатонным взрывом, не стёр бы доверие Старка к Роджерсу в пыль за секунду, и вероятность достучаться до его разума была бы выше. Гарантий никто бы не дал, но что Старка не накрыло бы так масштабно – в этом Стив не сомневался.
Теперь придётся исходить из того, что есть. Стив понятия не имел, как строить такой разговор, хотя сам стал его инициатором. Часть эмоций они оба сбросили тогда, в бетонном лабиринте, но вывернули наизнанку неприятный факт – один из них реально мог погибнуть от руки другого. Это теперь всегда будет стоять между ними. Неловкость первых фраз, которыми они перекинулись по телефону несколько дней назад, никуда не ушла и теперь прокрадывалась в подкорку и мешала думать. Стив уже подсознательно ждал, что при личной встрече эта неловкость, приправленная чувством двойной вины перед Тони и перед Баки, начнёт расти с пугающей скоростью, и как справиться с этим, Роджерс не знал. Но и сворачивать с полпути не собирался. Бегать от проблем – это не его.
Берн встретил приятной прохладой, как будто включили гигантский кондиционер. Свежий ветер приласкал щёки, проскользнул по шее и рукам. Стив даже зажмурился от удовольствия, проблемы ненадолго отпустили. Ваканда не уступала в обилии растительности, но контраст температур был явно в пользу Швейцарии. Даже отменная терморегуляция Стива была порядком измотана и теперь, получив передышку, наслаждалась атмосферным комфортом.
Приземление на запасную полосу, переход через территорию аэродрома и оплату взноса за пользование Стив прожил на автомате – голова была забита другим. Разбираться в хитросплетении узких улочек Берна даже не попытался, просто сел в такси и попросил отвезти его в Zum Zahringer – название этого ресторана Старк скинул в смс.
Заведение поначалу показалось располагающим к миролюбию – на берегу реки, декор в национальном колорите, улыбчивый персонал, тихая живая музыка. Зал был удачной планировки – каждый столик слегка отгорожен от других большими декоративными растениями в напольных вазонах или изящными колоннами, оплетёнными витым орнаментом, и это создавало иллюзию относительной обособленности. Но расслабляться не стоило. Не со Старком.
Сам Тони пока не появился, но метрдотель был предупреждён и тут же проводил гостя мистера Старка к зарезервированному столику. Не отдельный кабинет, а в общем зале, хоть и у стены. Похоже, Тони намеревался держать себя в руках. Ну, или делал вид. Стив машинально раскрыл поданное меню и чуть не заскрипел зубами – блюдом номер один ресторана значилось около двух десятков вариаций... фондю. Ну, Тони! Издевается, ещё не появившись. Стив захлопнул меню и попросил пока принести травяного чаю. Покрепче. Официант упорхнул, а Стив уставился невидящим взглядом в расшитую скатерть.
После Оймякона прошло время, но вряд ли это важно. Проблема не потеряла остроту, разве что выровняла накал. Оптимизмом при этом и не пахло – ситуация могла вылиться в запоздалую катастрофу в любой момент. Но сейчас гораздо острее для Стива стоял другой вопрос – начать разговор с Тони так, чтобы никто из них не сорвался уже после пары фраз и не оказался в ещё большем тупике.
Было с чего. Особенно если учесть, что бой в Сибири Тони проиграл – даже в качестве чистого факта это было для него просто из ряду вон. Тони Старк жил победами, большими и малыми, и давно потерял им счёт. Они несли его по жизни, неустанно кормили эго и стали естественными приложениями к миллиардеровому имиджу. Привычка побеждать давно стала неотъемлемой составляющей натуры Старка-младшего, вросла в его жесты, манеру речи и расцвела до культа собственной личности.
Сбой этой программы Тони Стив ощутил всего раз, и то недолго – на пороге дома Клинта Бартона, когда пришлось временно уйти в подполье. Это тоже было своего рода поражением, но не личным, коллективным. Кроме того, в итоге та пауза вылилась в перезагрузку, подпитала силы и позволила взять реванш. Итог получился сомнительный, и аукаться, похоже, будет ещё не раз.
И всё-таки, бой в сибирском бункере фактически стал первым, который Тони Старк проиграл лично. Хотя вывернуло тогда наизнанку всех троих. В приступе злобы Тони был страшен, как никогда прежде. Вспышка ярости наверняка сделала его непобедимым в собственных глазах, и сам факт проигрыша ошеломил, обескуражил. Старк давно привык добиваться своей цели, и вряд ли умел проигрывать, а с его амбициями и самолюбованием поражение уводило у него почву из-под ног. Даже с учётом добытых трофеев.
С другой стороны, в том бою не было бесспорных победителей, каждый что-то потерял. Доверие Тони к Роджерсу с грохотом рухнуло, наверняка какие-то крохи уважения, на которые расщедривался прежде Старк, рассыпались в пыль. Баки стал объектом мести и целью номер один. Стив ощутил собственное безумие, открывшее ему подспудную тайну о самом себе – он хотел убить своего боевого товарища и был в полушаге от того, чтобы действительно это сделать. Ради спасения жизни Баки Стив готов был переступить любую черту, но когда одержимость боем затихла, чувство вины перед Тони, с которым спина к спине прошли уже две войны, стало грызть сильнее, чем Стив ожидал.
Каждый из них потерял ещё кое-что, вот только щит, бронекостюм и железная рука, несмотря на всю их значимость, меркли на фоне куда больших потерь.
А хуже всего было то, что в проигранном бою Тони имел полное моральное право на запредельную ярость, и Стив в который раз ощутил острый укол совести. Всё-таки Баки чертовски повезло, когда он, оказавшись в мёртвой хватке бронекостюма, не получил перелом шеи, пока Роджерс мчался на помощь.
Стив не глянул на официанта, принёсшего чай. Для него всё слилось в единое фоновое пространство.
На что надеялся, когда замалчивал о подробностях гибели Старков? Что как-нибудь обойдётся? Что Тони неоткуда будет узнать? Кругом виноват. Только бы не перегрузиться этим – с Тони ровное отступление куда более эффективная тактика, чем унылое покаяние.
Боковое зрение зацепило ожидаемый силуэт у входа в зал. Стив внутренне напрягся, а через секунду приклеил на лицо сдержанную улыбку, мысленно ругая себя за её корявость.
Он даже поднялся навстречу Тони, хотя пожимать руки было ещё рановато, да Стив и не собирался, скорее, сработал рефлекс. Старк искривил губы в нервной ухмылке, руки из карманов не вынул и только кивнул.
– Роджерс.
– Тони.
Они синхронно опустились на стулья. Старк кивнул официанту, мол, позовём, и за столом повисла оглушительная тишина, сожравшая разом все окружающие звуки. Всего на несколько секунд, но напряжение наэлектризовало атмосферу почти осязаемо. У каждого явно были свои планы на этот разговор, и вряд ли они совпадали. Впрочем, оба сидели за этим столом, и это уже был компромисс.
– Значит, Швейцария, – зачем-то упомянул Тони, медленно вертя в руках вилку. Стив не знал, почему наблюдал за бликами света на ней.
– Нейтральная территория. Классика. И я действительно рад, что ты здесь.
– Давай без реверансов. Нас не слышат, так что обойдёмся без политеса, Роджерс.
– А я серьёзно, – Стив старался держать ровный тон. – Будет лучше, если ты начнёшь.
– Ладно. Итак, что у нас? Правильный Кэп, который пошёл против системы в худшем смысле из возможных. Сначала тихарился, скрывая факты. Потом полез на рожон. Два боя, и оба – за старого воскресшего дружка, по совместительству киллера на службе ГИДРЫ. Занятный расклад.
– Моя вина, Тони. Я зря молчал.
– Ты не спас бы его этим.
– Знаю. Теперь знаю. Надеялся на чудо, как идиот.
– Я всё равно найду его, ты это понимаешь?
– Да. Только ты не всё знаешь, Тони.
– Мне хватит.
– Погоди. Ты же всё-таки здесь. Так давай раскроем карты.
– Легко, – Старк выразительно повёл глазами. – Твой щит отлично смотрится у меня в подвале. И там ему самое место, в декоре из паутины. А Барнса ждёт либо суд военный, либо суд Линча. Тебе какой больше нравится? Я предпочитаю второй.
– Есть нечто очень важное. И я здесь именно для этого.
– Не поможет, Роджерс.
– А я попробую.
Тони скептично ухмыльнулся:
– Упрямство – достоинство ослов. Валяй.
От пары следующих минут зависело много. Слишком много. Стив весь подобрался, как перед прыжком с борта самолёта.
– Вспомни, когда ты спустился в бункер и нашёл нас, ты...
– Прекрасно помню, – перебил Старк. – На тот момент я знал, что твой ненаглядный Барнс не взрывал здание ООН. Но это не снимает с него вину за другое преступление.
– Не против, если я всё-таки договорю? – Стив дождался небрежного кивка и мысленно напомнил себе о ровном тоне. – Ты тогда назвал Баки
маньчжурским кандидатом. [1]
– Допустим, и что?
– А то, что это правда, Тони. Это его проклятая правда.
Повисла ещё одна пауза. И снова недолгая.
– Занятно, как ты зацепился за слово, Роджерс, – Тони старался не подавать виду, насколько его задело. Стив даже не был уверен, что действительно это заметил. – И ты думаешь, это снимает вопросы к нему? Да сейчас, разбежался.
Старк презрительно поджал губы и дёрнул плечом.
– Тони, ты же понимаешь, о чём я.
Тот откинулся на спинку стула и небрежно хмыкнул:
– Голословно, Кэп.
– В данный момент – да, согласен. Но доказательства есть.
Тони просверлил острым взглядом, Стив выдержал.
– Что-то он не больно смахивал на зомби в бункере, – Старк недовольно поморщил нос, уже понимая, что ответит Стив.
– Зомби-эффект у маньчжурского кандидата – временное явление, реакция на код. А обработка... – голос Стива резко съёжился, пришлось нервно сглотнуть, – пытки, электрошок, вживление кода.
– Думаешь надавить на жалость? Не выйдет.
– И в мыслях не было. Просто пища для размышлений. И потом, Наташа слила в сеть уйму данных ГИДРЫ. Пусть твоя Пятница покопается. Ей ты поверишь?
Старк не ответил.
– Мне неприятно об этом говорить, Тони, но Соковия оставила на тебе похожий след.
Старк резко вскинул голову, глаза загорелись зловеще. Стив понял – попал в самую точку. Он понизил голос до еле слышного, и прозвучало так пронзительно, что у самого мурашки по плечам пронеслись:
– Это
невольная вина, Тони. Непредумышленная. И всё бы сделал, чтобы исправить. И ты, и я, и он. Но исправить нельзя. Невозможно.
Они сидели молча, не глядя друг на друга, несколько минут в полной тишине. Ресторан отошёл на задний план, как будто его обволокло туманом, звуки растаяли. Официант нервно топтался поодаль, явно не зная, в чём он мог провиниться. Стив случайно уловил его дёрганые движения боковым зрением и кивнул. Бедняга встрепенулся, быстро подошёл, и через минуту налил обоим гостям лучший виски, какой был в закромах заведения.
Выпили, не сказав ни слова. Тони кивнул официанту, тот повторил. Так и не глянув на Стива, Старк медленно поднялся, вынул из внутреннего кармана пиджака портмоне, сунул карточку официанту. Стив решил не вмешиваться – не тот случай, чтобы спорить, кто платит. Вообще не до того сейчас.
Тони стоял над ним, глядя в сторону, пока ждал карту. Задумчиво произнёс:
– Ты даже не упомянул щит. Я – да, но не ты.
– Я не для этого приехал.
Старк забрал карту, молча кивнул и ушёл. Стив сидел ещё пару минут, а когда встал из-за стола, было такое чувство, будто прошёл по краю пропасти. Не своей – Баки. И, похоже, удержался.
