---
Стрэндж отсутствовал уже более пятнадцати минут. Ожидание в постоянном напряге нервировало. – Как думаешь, может, ему помощь нужна? – бездействие уже достало Ванду. – Доктор Стрэндж справится, – Вижн стоически сохранял невозмутимость, хотя это почти не помогало. – Он оперирует огромным энергетическим потенциалом. – Как интересно ты ушёл от слова "магия", – улыбка чуть тронула уголки губ Ванды. – Для рационального ума термин "энергия" уместнее. – Допустим. И всё-таки, почему он там так долго? – Видимо, работа прибора требует времени. – Он мог вернуться прямо в отправную точку, ты же знаешь. Изначально Стрэндж собирался нивелировать потраченные в прошлом минуты и уже давно должен был появиться, но пока даже намёка на обратный портал не было. – Допускаю, что ему что-то мешает, – заметил Вижн. – Или кто-то! Они застыли напротив друг друга, сознавая, что ничем не смогут помочь доктору. Надо было подумать об этом заранее... И тут в воздухе резко проступило ярко-зелёное туманное пятно, разросшееся в пелену, завибрировало, расползлось контурами вширь и ввысь, раскрывая портал в зимнее ущелье. Порыв морозного ветра разметал волосы Ванды, сквозь портал влетели снежинки, следом буквально ввалился Стрэндж, роняя на ходу шлем-сканер, и Ванда едва успела подхватить прибор над самым полом. Вижн перехватил доктора, с разбегу чуть не влетевшего плечом в шкаф с лабораторным оборудованием. Стрэндж тут же обернулся, чтобы сомкнуть рамки портала, и оскал рычащей собаки исчез за зелёной вспышкой. Последние изумрудные искры ещё таяли в Глазу Агамотто, когда доктор наконец выдохнул и плюхнулся в кресло. Ванда так и стояла со шлемом в руках, в её глазах застыл вопрос. – Нормально всё, – махнул рукой Стрэндж. – Сканер цел? – Вроде бы... да, в порядке. Вы-то как, доктор? Целы? Точно? – Да, я же сказал. – А со сканированием как? Успели? – Похоже на то. Не совсем привычный вояж получился, хотя после карусели с Дормамму не так впечатляет. Вот отдышусь, и посмотрим результат. – А что это за собака? Откуда взялась? Чуть сюда не прыгнула. – Патрульная, видимо. Надеюсь, она обо мне никому не расскажет, – небрежно усмехнулся Стрэндж и расслабленно откинулся на спинку кресла. Несколько минут спустя проверили результат трёхмерной модели памяти Баки Барнса образца 1944-го года. Стрэндж почти не прятал довольную улыбку: – Отличный прибор. Вообще-то, я опасался, что пересечение грани времени могло повредить результат, но всё на месте, сбоев не наблюдаю. Осталось совместить эту карту с нынешней. Теперь хорошо видно, что именно будем спасать. – А вот эти точки? Что это? – Микроскопические кровоизлияния. Это из-за удара при падении. Для сыворотки не проблема, регенерация исправит. И, как я понял, Барнс пожертвовал рукой, чтобы защитить голову, так что обошлось без проломленного черепа. Неприятно это всё, зато поправимо. Хуже было то, что сделали с ним потом. Стрэндж переглянулся со своими ассистентами и предложил перерыв: – После обеда встретимся здесь и займёмся совмещением карт памяти из параллелей времени. Вам обоим понадобится выучить их наизусть перед операцией. Вижну будет проще. – Я справлюсь, – нахмурилась Ванда, – если дадите хотя бы сутки на запоминание. – Даже больше, – согласился Стрэндж. – Я пока займусь калибровкой оборудования для операции и прочей подготовкой. – Иногда мне жаль, что я не обедаю, – мягко заметил Вижн, когда они втроём покидали ординаторскую. – В подобных паузах есть нечто особенное. Человеческое. – Можешь составить компанию, – улыбнулась Ванда. – Спасибо. Угощение не разделю, но для беседы, вероятно, сгожусь, – глаза Вижна тепло светились. – Только уведомлю капитана Роджерса о результате нашей работы и сразу присоединюсь.---
Стиву оставалось совсем немного до отсека Баки в медицинском секторе, но по мере приближения его шаги замедлялись. Прошло уже несколько часов после выведения Баки из-под кода, но полной уверенности, что его уже можно потревожить, у Стива не было. Он и сам тяжело отходил после влияния алых всполохов из пальцев Ванды на его извилины, что уж говорить о Баки, который вкупе с не самым приятным процессом ковыряния в мозгах загремел под кодировку, а потом ещё и выкарабкивался оттуда, как будто продирался сквозь непробиваемую стену. От попытки представить себе всё это как можно живее у Стива по щекам и плечам пронёсся колкий озноб. Остановившись перед дверью в нерешительности, он уже хотел уйти, чтобы вернуться позже, но тут услышал тихий отчётливый голос, донёсшийся, как сквозь толщу воды: – Заходи, Стив, я не сплю. Раздвижная дверь мягко уплыла в сторону, Стив остановился на пороге полутёмной комнаты, пряча упрёк в улыбке: – Ну и зря. Ты был похож на выжатый лимон. Баки полулежал на кушетке-кровати, модернизированной по последнему писку продвинутой вакандской мысли. Эта конструкция могла становиться просторнее, уже, мягче, жёстче, повторять очертания тела и сенсорно адаптироваться к ним для максимального комфорта. О режиме ручных настроек Стив предпочитал не думать, не то голова кругом пойдёт. – Вообще-то, меня вырубило, – вяло усмехнулся Баки. – Не знаю, надолго или нет. В башке ещё звенит, как в пустом лабиринте. Может, присядешь? Он показал глазами на край кровати и сместил вытянутые ноги ближе к стене, освобождая место, хотя кровать уже отреагировала, плавно увеличив ширину. Стив опустился на край и накрыл ладонью правую руку Баки, лежавшую вдоль тела. Баки не отвёл глаза, руку не отнял. Позволил сжать её, поднести к лицу, уткнуться в ладонь. Голос отказал Стиву, и он, подняв голову, смог только прошептать: – Бак, я так скучал по тебе. Этот взгляд Баки не выдержал. Опустил глаза. Его молчание показалось вечностью. – Я тоже. Стив отмер. Выпрямился, не вставая: – Если я спешу, скажи, ладно? Баки закусил губу, глядя в стену, тихо ответил: – Нет, просто... не знаю. Я пока ещё не совсем я. Роджерс отвернулся, кивнул: – Не вовремя я начал. Почувствовал, как живые пальцы сжали его ладонь сильнее, обернулся. Взгляд у Баки был такой, что капитанское сердце запнулось и застыло. – Я хочу вернуться, Стив. Но пока не очень получается. – Прости. Я не буду торопить тебя. – Ты не торопишь. Не в этом дело. Баки отвернулся. Удар в стену вибраниумным кулаком без замаха прозвучал глухо, но неприятно. – Бак? – Дело в нём, Стив, понимаешь? – Баки разглядывал металлическую ладонь, медленно вертя ею перед глазами. – С кодами бы разобраться. Стив нервно сглотнул, облизнул пересохшие губы. – Бак, слушай, мы справимся. Я знаю, тебя уже достало... – Стив, не надо. Я в курсе, что ты и все, кого ты нашёл, делают, что могут. Не знаю, стою ли того, но всё это бесценно. Правда. Мне бы только знать, что он для тебя не опасен. И для других. Если бы не рука эта... Горло сдавило, и Стив смог произнести совсем тихо: – Нас двое против него, Бак. Ему с нами не тягаться. – Ты неисправимый идиот, Роджерс. – Но ты же меня терпишь. Взгляд Баки метнулся обратно, пронзил зрачки Стива. Сердце громыхнуло отчаянно и резко, будто толкнуло его вперёд, и Стив потянулся, склонился к самому лицу Баки, и того пробрало знакомой манящей слабостью, она растеклась волной по плечу, живой руке, скользнула по телу. В паху потеплело, сердце дёрнулось, затрепетало. Стив коснулся его губ невесомым поцелуем. Сердце Баки остро кольнуло, внутри всё сжалось, оцепенело. Он замер, впитывая тепло губ Стива, но не мог пошевелиться. Роджерс нехотя заставил себя оборвать поцелуй. Глаза сказали больше, чем он сам: – Я с тобой, Баки. И можешь считать меня идиотом.---
Совмещение карт памяти прошло без проблем, куда больше времени заняло изучение результата. Вижн отследил точность наложения двух карт, а потом вместе с Вандой и Стрэнджем они долго рассматривали участки добытой доктором памяти. Их оттенки различались – от чуть поблёкших самых ранних воспоминаний мальчишки Барнса до самых свежих на момент МРТ в 1944-м. – Всё это – твои ориентиры, Ванда, – объяснял доктор. – Вот здесь ты будешь направлять нас на нужные участки, а Вижн будет задавать точность их границ. Я откалибрую лазер, направлять его будет тоже Вижн, моя задача – контроль. На первой операции мы разрушим прослойки соединительной ткани между разрывами нервных волокон. Дополнительно будет сделан прокол, туда войдёт гибкая трубка для откачки разрушенного и для регуляции внутричерепного давления. От давления будет зависеть скорость откачки. – Ладно, – кивнула Ванда. – А что насчёт кодов? – Не всё сразу. Не будем гоняться за двумя зайцами. – Простите, что вмешиваюсь, доктор, – подал голос Вижн, – но почему бы нам не начать с кодов? А восстановить память можно после. Вам, конечно, лучше знать как врачу. – Скажем так: наше вмешательство спровоцирует сыворотку суперсолдата на регенерацию, причём наверняка по полной. Мы на это и рассчитываем, регенерация обеспечит безошибочность сращений нервных волокон. Если мы сейчас разрушим ещё и коды, то регенерировать будут и эти зоны тоже. И никто не знает, насколько точно. – Но ведь сыворотка всё равно запустит регенерацию, даже если мы будем разрушать коды отдельно, позже. Стрэндж хитро прищурился: – Есть одна идея, как справиться с этим. Но давайте пока не отвлекаться, у нас крайне тонкая процедура впереди. Потребует максимальной концентрации от каждого. Сейчас будем работать только над доступом к прошлой памяти. Распыляться не стоит. Согласны? Вижн и Ванда переглянулись и кивнули. В конце концов, доктору виднее. – Отлично, – Стрэндж усмехнулся уголком рта. – Пожалуй, дам вам неделю на изучение карты отрезанной памяти. И совмещённую карту учите тоже, у нашего пациента они сейчас как раз именно в таком виде. Если нужно больше времени или будут другие вопросы, свяжитесь со мной. Только не забывайте о разнице во времени с Нью-Йорком. Не хочу лишний раз задействовать Камень. Плащ элегантно встряхнулся на плечах доктора. Ванда готова была поклясться, что он сделал это с довольным видом. – Твой любимый анатомический атлас на столе, Ванда. Пользуйся. Доктор открыл портал перед ступенями лестницы в нью-йоркском храме, попрощался и исчез в искристом кольце, растаявшем в воздухе за секунды. Через минуту голос подал Вижн: – Кажется, у меня есть идея насчёт запоминания карт памяти. Ванда, молча листавшая атлас в кресле, захлопнула его и прищурилась: – Хочешь сказать, что я не справлюсь? – Нет, я о другом. Если мои предположения верны, то мы справимся быстрее, точность твоей работы на операции Барнса повысится, а освободившееся время ты сможешь потратить на изучение детальной анатомии мозга. – Вижн, ты уверен или просто предполагаешь? – Всего лишь идея. Но попытаться стоит. Ванда пожала плечами: – Ладно, давай свою идею. – Я думаю, что если энергетические волны Камня Разума и твои в каком-либо диапазоне совместимы, ты смогла бы считывать карту памяти Барнса ментально, прямо с моего сервера, не отвлекаясь от операции. При этом точно избежишь ошибок. – Ты хочешь сказать, что стоит проверить на совместимость? – Да. Ванда хмыкнула: – Смело. Надеюсь, мы ничего не взорвём, пока будем это выяснять? Вижн огляделся по сторонам и кивнул: – Тогда лучше не здесь. Вопрос насчёт подходящего места согласовали с Шури довольно быстро. – У нас полно пустынных зон. Кроме того, наши почвы пропитаны вибраниумом, так что до землетрясений не дойдёт, если что, – подмигнула она. – Но всё равно постарайтесь поаккуратнее в смысле разных вспышек или свечений, а то шаманы наши не то подумают. На следующее утро Вижн и Ванда унеслись в Западную часть Ваканды. Вернулись только к вечеру. Решили ничего никому не сообщать, пока не посоветуются со Стрэнджем. В конце концов, именно он будет принимать решение, насколько целесообразно использовать такую возможность.---
Неделю спустя Стив шёл по узкому коридору в сторону ординаторской, нервно кусая губы. Мысли путались, он даже не знал, что именно собирался спросить. Или попросить? А может, уточнить... Стрэндж расчертил в воздухе огненными линиями какую-то таблицу и заполнял её данными. Стив чуть не забыл постучать, прежде чем войти, но рефлексы не подвели. – Капитан Роджерс! – Стрэндж обернулся. – Я знал, что вы зайдёте. – Не буду спрашивать у мага, откуда, – усмехнулся Стив. – И, как я понимаю, вы знаете, зачем. – Знаю, только неточно. У вас полный хаос в голове. Стрэндж оставил таблицу висеть в воздухе и предложил Стиву присесть, сам расположился напротив. – Вы напрасно так волнуетесь, Роджерс. В моей практике ситуация Барнса – далеко не самый сложный случай по части манипуляций. Поиск решения его проблемы был сложнее. – Хотите сказать, что операция внутри черепа на мозге – не опасная? – Риск, конечно, есть. Но с такой точностью, на которую способен ваш андроид с подачи Камня Разума, он мизерный. Так что больше оптимизма. Здесь даже с моими сложностями по части рук не будет проблем, лазер всё сделает. Ему только параметры задавай. – Спасибо, доктор, – даже если бы Стив вложил всю силу воли, чтобы скрыть волнение, ничего бы не вышло. – Поймите, я вам доверяю, просто не по себе. – Инструменты здесь сверхточные. Лазерный скальпель воздействует только в заданной точке или плоскости, сквозь все ближайшие слои проходит, не влияя на них вообще. – Операция внутри черепа без разрезов, что ли? – Не совсем. – Я не понимаю – вы же там, внутри, будете разрушать мешающие перегородки, так? – Послушайте, Роджерс, будет лучше, если вы позволите мне сейчас сосредоточиться, – перебил Стрэндж, кивнув на висящую в воздухе таблицу с данными. – Поверьте мне как специалисту – операция выглядит со стороны куда страшнее, чем является таковой на самом деле. – Правда? – Вопрос только в точности, понимаете? И чем спокойнее завтра будет в оперблоке, тем лучше для Барнса. – Понимаю. – Поэтому прошу вас завтра даже не подходить к операционному блоку до тех пор, пока мы сами к вам не выйдем или не позвоним. – Но... – Стив захлебнулся воздухом и вытаращил глаза, – погодите, я же так не смогу! – Послушайте, Роджерс, – нахмурился Стрэндж, – я предлагаю вам договор. Вы делаете в точности то, о чём я попросил, а именно не переступаете даже порог медицинского сектора завтра до самого окончания операции. А после я вам в деталях расскажу, что конкретно мы делали. Стив с полминуты переваривал сказанное, потом спросил: – Почему не сейчас? – Сейчас я потеряю кучу времени вместо подготовки, а вы только сильнее себя накрутите. Стив поднялся, сунул руки в карманы, покосился на поблёскивающую таблицу и, наконец, выдохнул: – Хорошо, доктор. К оперблоку обещаю не подходить. Уже в коридоре Стив поймал себя на том, что мандраж не прошёл. Хотя уверенность Стрэнджа впечатлила, отделаться от толпы негативных мыслей не получалось. Стив буквально чувствовал, как они разъедали его изнутри. Сыворотка здесь бессильна.---
Барнс хмурился, косясь на медсестру, которая что-то снова колола в вену перед операцией. Собственно, она была ни при чём, но Баки крепко достало всё, что отнимало кучу времени и сил, но пока ни на йоту не приближало к свободе от трижды проклятых кодов. Он вымученно усмехнулся вошедшему Стиву, и тот зеркально повторил кислое подобие улыбки. – Так, Роджерс, только не говори, что ты мандражируешь. – Есть немного. – А мне тогда что, удариться в панику? – Это не твоё, Бак. – Точно. Как-то не пришлось попрактиковаться. Может, попробовать? – Поздновато начинать. Баки вздохнул, кивнул медсестре, убравшей пустой шприц, и встал. – Ладно, Стив, пойдём, что ли. Народ заждался. Сегодня в меню – прожарка моих мозгов. Стив попытался улыбнуться, но не смог. Руки сами сгребли Баки в охапку, прижали посильнее. Прохладная вибраниумная ладонь легла Стиву на поясницу, горячая живая рука обхватила плечи, шею обдало жаром небритой щеки Баки. Стива с головой окунуло в родное тепло, и он изо всех сил закусил губу, чтобы не поддаться – то ли нервам, то ли эмоциям, то ли ещё чему-то. Наверное, той самой панике. Баки опередил его: – Стив, ты держись. – Баки, перестань, твоя же операция. – Вот именно. Я просто усну и всё. А тебе ждать. По узким коридорам к оперблоку шли молча, и Стиву пришлось потратить немало сил, отгоняя ассоциации с дорóгой на эшафот.---
Баки на секунду замялся на пороге, поморщился и заставил себя войти. Нетвёрдой походкой прошёл к операционному столу, коснулся ладонями белой прохладной поверхности. Ну вот, ещё раз. И не последний. Оперблок не ассоциировался с болью напрямую, но напрягал как факт. В палате реанимации ему было хуже, чем здесь, но ощущение нарастающей тревоги давило всерьёз. Баки бегло осмотрелся и придержал нервную ухмылку. Один из горизонтальных стеллажей был не только накрыт прозрачной крышкой, но ещё и застелен сверху марлей. Инструменты прикрыли. Только прибор с лазерным скальпелем зависал над столом как обычно, его никто и не думал маскировать. Пока лучи не были активированы, устройство больше напоминало какой-то гигантский микроскоп. Услышав лёгкие шаги за спиной, Барнс обернулся и присел на край стола. – Баки, всё будет хорошо, – подбодрила Ванда. – Ты просто уснёшь, а проснёшься, когда всё уже закончится. – Ты говоришь, как врач, Ванда, я уже такое слышал. Лучше скажи честно – у меня крыша не поедет? – Ну вот ещё! Что это ты придумал? Я здесь не за этим. Между прочим, такое гораздо проще сделать. Причём без доктора и без Вижна. Она подошла ближе, оперлась ладонью на край стола. – Баки, не накручивай себя. Мы провели очень серьёзную подготовку. – Я знаю, Ванда, просто, – он запнулся, развёл руками, – может, только коды удалим? – Баки... – В моей голове здорово копались, понимаешь? Я не... Ванда шагнула вперёд и вцепилась пальцами ему в плечи: – Баки! Посмотри на меня. Это будет гораздо аккуратнее, чем то, что с тобой делали раньше. Они по живому рвали нормальные связи в мозгу, а мы откроем к ним доступ. Причём под наркозом. Ванда дождалась кивка и ослабила напряжение пальцев. – Баки, это мандраж. Не дай ему сбить тебя с толку, ладно? Он не ответил, просто отвёл глаза. Ванда недовольно поморщила нос: – Вижн, ты давно тут висишь? – Простите, не хотел перебивать. Но я не проходил сквозь стену, дверь в манипуляционную была открыта, и я... – Ладно, неважно. Ты же участник операции. Может, поговоришь пока с Баки? А то он не в своей тарелке. – Ты бы не прошёл здесь сквозь стену, – горько хмыкнул Барнс. – Верно. Вибраниум очень специфичен. Андроид перешёл на обычную поступь и подошёл ближе. – Даю вам слово, мистер Барнс... – Давай без мистеров, ладно? – поморщился Баки. – Как скажете. Я могу гарантировать ювелирную точность операции. И даже выше. – Ну... – нахмурился Баки, – допустим. А я могу попросить кое о чём? – Конечно. – Стива нужно занять чем-нибудь, пока я буду отходить после всего и спать. Кстати, сколько это продлится? – Говорили о паре недель, – напомнила Ванда. – Пока трудно сказать точнее. И резко выходить из сна тоже нельзя. Доктор Стрэндж сказал, что может ошеломить сразу столько воспоминаний. – Именно, и чтобы ваш мозг не вскипел, выводить из сна будем постепенно, – прямо с порога вмешался Стрэндж. Он вошёл бодрый, с горящими профессиональным азартом глазами, слегка потирая ладони и довольно озираясь. Видеть его в обмундировании оперирующего хирурга было непривычно, зато сам он явно чувствовал себя, как рыба в воде. – Эх, давненько я не занимался любимым делом. Барнс, почему у вас такое лицо? Бросьте киснуть, лучше настройтесь писать мемуары. Скоро у вас будет уйма материала. Он по-свойски подмигнул Баки и объявил: – Давайте приступим. Пациента уложили на стол, Ванда ладонями слегка придержала его голову, пока лазерное оборудование отрегулировали под рост и ориентировочные зоны будущей операции. Вижн открыл на подставке виртуальную модель совмещённых карт МРТ прошлого и настоящего. Доктор Стрэндж по связи пригласил двух медсестёр и уже знакомого Баки доктора Таонга. – Добрый день, – улыбнулся Таонга. – Как ваша рука, Барнс? – Всё отлично, спасибо. – Дискомфорта нет? – Слабый. Чуть немеет вот здесь при больших нагрузках, – он слегка придавил мышцы в области ключицы. – Это ничего, скоро совсем пройдёт, – кивнул Таонга. – Сегодня я буду вести анестезию и вспомогательные манипуляции. Не возражаете, Барнс? – Нет. – Вот и хорошо. Начинаем, – распорядился Стрэндж. В катетер в вене правой руки медсестра ввела иглу капельницы и запустила систему до нитевидной частоты. Потолок начал медленно вращаться над Баки, затем пошёл серыми волнами, очертания предметов и лица стали расплываться. Голос доктора Таонга прозвучал, как на испорченном патефоне: – Напомните ваше полное имя, пожалуйста. – Джей-мс... Бьюке-нен... Ба... – вяло пробормотал Баки и отключился. Доктор Таонга понаблюдал ещё с минуту, скорректировал интенсивность подачи снотворного и кивнул Стрэнджу: – Готово, сэр. Пациента пристегнули ремнями к столу, чтобы избежать случайных движений во сне. Стрэндж кивнул и скомандовал: – Прокол мягкого нёба. Начинайте. Баки осторожно запрокинули голову. – Обработка ротовой полости... теперь – поверхности нёбной занавески, – комментировал вслух Таонга. – Местная анестезия... есть. Так, правый прокол выполнен, веду трубку для откачки сквозь хрящевую ткань f. lacerum справа... Готово, заданная точка достигнута. – Хорошо, доктор, теперь слева. – Выполняю слева зеркальную манипуляцию. Прокол есть... хрящевой барьер пройден. Всё, есть заданная точка слева. – Отличная работа, доктор Таонга, – Стрэндж улыбнулся бы, но пока было не до того. – Вижн, как наш лазер? – Готов, доктор Стрэндж. – Ванда, покажи первый сектор памяти и примерные границы. Алая Ведьма кивнула, глаза полыхнули рубиновым огнём. Из пальцев поползли всполохи, мягкий красный дым осторожно коснулся темени Баки. Следом сверкнул луч из Камня во лбу Вижна. – Даю точные параметры границ участка памяти на монитор, доктор, – андроид смотрел на искры луча немигающим гипнотическим взглядом. Кольцевидные отсветы зрачков усилились. – Есть параметры. Замри! – объявил Стрэндж. – Ванда, пока стоп. Вижн, держи параметры. Так... вижу прослойку. Запускаю лазер. Луч скользнул из прибора над головой Баки в одну из точек его темени. Все даже дышать перестали. Лазер работал беззвучно, смещения по заданным параметрам были мизерны, и тишина казалась вакуумной. – Хорошо, лазер стоп, теперь откачка, – распорядился Стрэндж. Его голос в полной тишине звучал раскатисто, отражаясь от стен. Таонга включил прибор откачки разрушенных тканей, и в тонкой трубке зашипело, её стенки оттенило мутно-красным. – Медленнее откачка, – скомандовал Стрэндж, не сводя глаз с монитора. – Да, хорошо, ещё замедляем, плавнее... как состояние пациента? – Стабильный сон, давление в пределах нормы, колебания незначительные, – отрапортовал Таонга. – Хорошо... – задумчиво протянул Стрэндж, впившись взглядом в данные на экране. – Так, откачка стоп, там чисто. – Самоотток оставить, сэр? – Да, с контролем давления. Ванда, взгляни пока на карту МРТ. Вижн, готово. Сброс параметров текущего сектора. – Есть сброс, – ответил андроид. – У всех получается, не волнуйтесь, – объявил Стрэндж. – Работаем, сосредотачиваемся на каждом фрагменте. Ванда, прошу, следующий сектор. Она кивнула, отошла от виртуальной трёхмерной модели карты и вернулась к изголовью стола. Из её пальцев выскользнули гибкие дымчатые всполохи и снова утонули в голове Баки. Следом Вижн послал мягкий искристый луч и через полминуты сообщил: – Даю параметры, доктор, границы сектора. – Да, вижу. Ванда, снова стоп. Прослойку нашёл... параметры заданы. Внимание, лазер!.. Доктор Таонга, откачка готова? – Да, сэр. По вашему сигналу. На первом участке памяти все немного переволновались, несмотря на тренинг, который они прошли накануне на тестовом симуляторе. Но на втором секторе поймали ритм, пришло ощущение команды, единого целого. Цепь повторяющихся манипуляций позволила освоиться. Стрэндж руководил и корректировал, его стали понимать с полуслова уже после второго обработанного участка памяти. Навык приходил прямо в процессе. Менялись только точки приложения и параметры, колебалась продолжительность работы на разных зонах мозга, но принцип оставался единым. Тренировочные сеансы на виртуальных моделях мозга прошли не зря. Только от проблем при работе с живым организмом никто не гарантирован. – Минуту, доктор Стрэндж, – Таонга запросил незапланированную паузу на пятом участке, – закупорилась трубка. Ванда обомлела, Вижн застыл на месте, а Стрэндж вполне спокойно кивнул: – Понял вас, прочищайте. Он глянул на своих помощников: – Не паникуем. Такое случается. Сейчас доктор отладит канал откачки. Ванда и Вижн переглянулись, решили промолчать, чтобы не отвлекать. Уточняющие вопросы можно задать и после. – Прочищено. Ввожу немного физраствора для лучшего оттока, – сообщил Таонга. – Выполняйте, доктор, вводите по капле, я прослежу за давлением, – кивнул Стрэндж и перевёл взгляд на дополнительный монитор. – Давление чуть растёт, замедляйте ещё. – Готово. Отток пошёл. – Порядок. Продолжаем, – объявил Стрэндж. – Все выдохнули? Ванда? – Да, доктор, – она нервно улыбнулась, – я уже подумала, придётся прекратить. – Пока сверься с картой МРТ. И не переживай. Такое может повторяться, но мы готовы. Справимся. Доктор Таонга, можно чуть ускорить отток, давление позволяет. – Понял, слабое ускорение... готово. – Всё, всем держать внимание, – напомнил Стрэндж. – Готовы? Следующий участок.---
Наташа пнула Стива в бок посильнее: – Очнись! Ты как зависший комп. Ты ел сегодня что-нибудь? – Что? – взгляд у Стива был отсутствующий. – А... нет. Потом. Пока не хочется. – Я вижу. Совсем с лица сошёл. – Док взял с меня слово, что я не подойду к оперблоку. Наташа усмехнулась уголком рта: – Наверное, чтобы твоя дёрганая походка не сотрясала пол и не сбивала приборы. Стив поморщил нос: – Перестань. – О, надо же. А я думала, ты меня не слышишь. Стив, спокойнее. – Я спокоен. – Ага, за милю видно твоё спокойствие. Стив, доктор Стрэндж – лучший спец, какой только возможен. Квалификация колоссальная, опыта море. И там Вижн с Камнем Разума, и Ванда – как навигатор. Могло ли быть лучше, сам подумай? Стив наконец глянул на неё: – Знаю. Просто не по себе. Наташа улыбнулась, кивнула и сжала его плечо: – Они справятся. Они всё понимают, Стив. И лучше всё остановят, чем навредят. Просто подождём. Он помолчал немного и затем тихо сказал: – Я рад, что ты здесь.---
– Доктор, внутричерепное давление растёт, – новая реплика Таонги нарушила привычный порядок фраз. – Останавливаю лазер. Что с откачкой? – В порядке, но в обработанных зонах растёт давление. И температура тоже. Стрэндж прищурился, всматриваясь в данные на мониторе: – Ясно. Высокая активность сыворотки. Темп регенерации растёт по мере увеличения повреждённых нами зон, отсюда и температура, и давление. – Что будем делать? Стрэндж задумался на пару секунд, потом подозвал медсестру: – Нужен лёд. Есть под рукой? – Конечно, доктор, в морозильнике, – она кивнула в угол. – Отлично. Давайте сюда, кладите под затылок и придерживайте вплотную справа, вот здесь. С этой стороны мы уже закончили. – Хорошо, доктор, – она метнулась к холодильнику. – Вижн, понадобится ещё лёд. Пусть сделают запас. – Понял, сообщение отправлено. Медсестра вернулась со льдом. Вижн размял его до мелких кристаллов, не нарушая упаковку. Одну подложили под затылок Баки, а под плечи сунули свёрнутую валиком простынь, чтобы голова оставалась запрокинутой. Вторую пачку со льдом медсестра прижала чуть правее темени Баки, ближе к операционным зонам. Все молча переглядывались, дожидаясь команды Стрэнджа. Наконец, он объявил: – Температура приемлемая. Продолжаем.---
Стив с минуту хмуро смотрел на поднос с едой, который Наташа поставила перед ним. Затем поднял глаза, от напряжения растерявшие сапфировый цвет. – Ты издеваешься? – Ты не ел ничего уже сутки, Стив. – Следишь за мной? – Есть немного. Ты совсем уже на нервах изошёл. Скоро будешь похож на собственный скелет. Стив поморщил нос и отвернулся. Наташа присела рядом с ним. – Зря ты так. – Нат, я ценю твою заботу. Я просто... не могу. – Стив, это кропотливая операция, но очень мелкая. – Это Стрэндж тебе сказал? Наташа чуть усмехнулась: – А кто же. Да расслабься ты. Твоему Баки даже голову бинтовать не будут, все действия лазера – только внутренние. И только в нужных точках, независимо от глубины. Стив поджал губы и покачал головой: – Ты так говоришь, как будто всё просто. – Я этого не сказала. Операция кропотливая. Но лазерный скальпель не прожигает насквозь, не трогает ничего, кроме нужных точек, а ты выглядишь так, как будто там твоему Баки череп вскрыли и водят металлическими скальпелями по мозгу. Хотя, Стрэндж такой мастер, что и с такими операциями справлялся без проблем. Стив встал, прошёлся взад-вперёд по ординаторской, пару раз глянул на Наташу. – Давай договоримся, Стив? Когда доктор Стрэндж выйдет и скажет, что всё в норме, ты поешь. Стив развернулся к ней всем корпусом: – Нат, если он так скажет, я съем три раза по столько, сколько ты сейчас принесла.---
Первой из оперблока вышла Ванда. На ходу сбросила халат, сняла маску, всё вручила санитарке и, не останавливаясь, зашла в ординаторскую. – Ванда, что? – почти беззвучно выдохнул оцепеневший Стив. – Всё нормально, там заканчивают. – Нормально? Точно? Ванда устало плюхнулась на диван и кивнула: – Да точно, не переживай так. Мы открыли доступ ко многим участкам прежней памяти. – А он вообще как? – Твой Баки? Доктор сказал, что он хорошо переносит. Потом объяснит подробности. – А почему вышла только ты? – Там почти уже всё. Я определила последний участок памяти, они заканчивают работу, открывают доступ к нему. Это можно сделать и без меня. Стив нахмурился, пару секунд помолчал, прикусив губу. – Погоди, ты сказала, что открыли не весь доступ? Что-то не получилось? – Кое-где слишком близко важные сосуды и уцелевшие нервные волокна, и ещё другие отделы мозга. Мы перестраховались, чтобы точно уберечь их. Но открыли много, Стив. Правда, много. – Нет-нет, я не в претензии, что ты, – нервно заулыбался Роджерс, – я просто подумал, если ещё не всё, вдруг ещё одна операция понадобится? Не хотелось бы. Ванда чуть прищурилась и понизила голос: – Но... ведь она понадобится, Стив. Роджерс резко побледнел: – То есть? Ты же только что... – Удаление кодов. Помнишь? Мы говорили об этом. Стив вяло заулыбался: – Да, конечно, коды! Я просто подумал, что понадобится такая же, как сегодня. Ещё одна. – Нет, уже нет, если я правильно поняла. А вот и доктор, он тебе всё расскажет, – Ванда кивнула в сторону двери, из-за которой доносился голос Стрэнджа, звучавший всё ближе: – ...чтобы постоянно поддерживать температуру не выше 101 градуса [1]. Оптимальные пределы – 99-101. И пополняйте запасы льда. Спасибо. Он вошёл в ординаторскую, явно довольный и неожиданно бодрый, будто это не он провёл трёхчасовую сверхточную операцию на головном мозге. Разве что почти не улыбался. Наверное, сказывался затяжной перерыв в нейрохирургической практике. – Роджерс, не волнуйтесь, всё хорошо, – заявил он с порога и, не останавливаясь, прямиком прошёл к креслу. Устроившись в нём, попросил кофе, и пока Наташа хлопотала у кофеварки, объяснял: – Перегородки мы убрали почти все, их остатки откачали. Сейчас у Барнса сильнейшая регенерация, даже температура подскочила. Но не переживайте, мы её придерживаем, чтобы не пострадали сосуды мозга. Налажен режим слежения за состоянием Барнса, голову обложили льдом. Ну, чтобы не вскипела. – Эм... док, а может, криокапсула будет удобнее? Стрэндж отхлебнул кофе из поданной чашки и помотал головой: – Нет, она замедлит процесс вплоть до нуля. А нам нужно, чтобы регенерация работала. Лучший вариант – охлаждать голову, там пик процесса. – Поэтому ему придётся спать? Как вы и предупреждали, доктор? – Да. И ещё потому, – Стрэндж взял пряник из вазочки и надкусил его, – что вернётся сходу так много, что лучше дать паузу – на адаптацию. Барнсу придётся привыкнуть к собственным воспоминаниям. Я не берусь угадывать, но сила впечатлений может быть разная. Эмоции наверняка накроют, а вкупе с такой активной регенерацией – не самый удачный расклад. Для Барнса безопаснее пройти эти этапы по отдельности. Так что подержим его пока во сне. Роджерс неуверенно улыбнулся: – Спасибо, доктор. Это так много значит для Баки. – Для вас обоих, если я правильно понимаю. Стив растерянно заморгал, не зная, как ответить. – Вы же знали друг друга с ранней юности, так? – подсказал Стрэндж. – Вы помните это, а он – почти нет. – Да, доктор, – закивал Стив, ухватившись за эту мысль. – Пересказывать ему прошлое можно, но гораздо важнее, как именно он это прожил. Он себя почти не помнит... прежним. – Не помнил, – подсказал Стрэндж. – Да, верно. Не помнил, – поправил сам себя Стив и нервно усмехнулся. – Я ещё не привык. Доктор, вы совершили чудо. – Чудеса – моя профессия, – подмигнул тот. – Но в этот раз вы обошлись без магии, да? – Без своей, – кивнул доктор. – Вот, Ванда помогла, у неё специфика магии ближе к этой сфере, связана с образами в памяти, так что Ванда у нас была как GPS. Ну, и Вижн посодействовал – с помощью Камня. В одиночку я сделал бы только часть. – Ванда, – Стив сгрёб её в охапку, – спасибо. Ты настоящий друг. – Да ладно, Стив, мне самой было интересно, – польщённая Ванда широко улыбалась. – Доктор, вы ведь не откажетесь заниматься со мной дальше? – Думаю, договоримся. Стив отпустил Ванду и обернулся – андроид стоял на пороге ординаторской, кольцевые отсветы в его глазах сейчас казались по-настоящему тёплыми. А может, не казались. – Вижн, и тебе тоже огромное спасибо. – Был рад поучаствовать и быть полезным, капитан Роджерс. Простите, что отвлекаю, нужно вывести текущие послеоперационные данные на монитор доктора – для контроля. Он направил луч из Камня на ноутбук Стрэнджа, и на экране появилось окошко копирования. Доктор залпом допил кофе и придвинулся ближе к монитору: – Так... Вижн, готово. А что насчёт запасов льда и дежурств? – Лёд запасён на двое суток, будут постоянно возобновлять и менять по мере необходимости. Дежурства почти согласовали. Я могу остаться, – он запнулся и покосился на Ванду, – если никто не возражает. Ванда улыбнулась, уткнувшись в любимый анатомический атлас. Стрэндж кивнул, не отрывая взгляд от ноута: – Ну, что же... параметры в пределах допустимых колебаний. Вижн, проследишь за температурой головы Барнса? – Конечно, доктор. – Не забывай о её оптимальных пределах в 99-101 градус. Если будут вопросы, звони по скайпу. Потребуется моё присутствие – сразу вернусь, – он поднялся из-за стола, протянул руку и подхватил подлетевший Плащ. – Вижн, ближайшие двенадцать часов контроль состояния Барнса каждые четверть часа, сеансы связи каждый час. Экстренный вызов – в любое время вне графика. Всем держаться бодрее, носы не вешать! Он обвёл быстрым уверенным взглядом всех, кивнул, открыл искристый портал в небольшой кабинет в нью-йоркском храме, махнул рукой на прощание и через пару секунд был уже на другом конце света. – Стив, – Наташа выразительно показала глазами на поднос с едой, – ты обещал. – Да, помню, – он улыбнулся и присел в кресло у стола. – Наверное, нам всем стоило бы подкрепиться. – Я пас, – Вижн изобразил улыбку, – принцесса Шури вчера подарила уникальный вибраниумный аккумулятор. – Мне бы так, – хмыкнул Стив. – Лучше не надо, – Ванда кивнула на ещё один поднос с красиво нарезанными фруктами. – Тогда любая вкуснятина станет просто картинкой. Все расположились за столом, включая Вижна – за компанию. Наташа подмигнула Стиву: – Ты налегай, Роджерс, не отвлекайся. Я прослежу, чтобы ты съел столько, сколько обещал. – Легко, – кивнул Стив, разжёвывая сочный стейк. – Я сейчас готов носорога съесть, да простят меня вакандцы.