Точка невозврата

      Выбравшись из машины, Джихён вдохнула кисло-сладкий запах бергамота, растущего вдоль кованной витиеватой ограды. Прохладный порыв ветра коснулся лица. По ощущениям она с уверенностью могла теперь сказать, что лето закончилось и оставалось пережить всего пару-тройку августовских дней, чтобы начать собирать осенний гардероб. Ночи становились длиннее, а солнце, теряя щедрость, не желало делиться своими золотыми лучами и всё чаще пряталось от городских жителей. Даже трава за городом начинала уже желтеть, а небо всё чаще начало затягиваться тяжёлыми тучами.       Ещё не переступив порог дома семьи Ву, молодые люди поняли, что приготовление к торжественному банкету, которое должно было проходить на улице, идёт в самом разгаре. Мимо то и дело пробегали разные люди. Бармены судорожно пытались отполировать тонкие хрустальные бокалы для шампанского, изящные строгие фужеры для вина и ребристые гранёные стаканы для виски и бренди. Неподалёку, сервируя столы, суетились официанты и старались ничего не перепутать, раскладывая в нужном порядке столовые приборы. Флористы составляли сложные композиции из трав и цветов, после чего опускали их в высокие стройные вазы, изготовленные из олова и железа на средневековый манер. Организаторы мероприятия где-то в углу отчитывали и давали последние наставления обслуживающему персоналу. То там, то здесь слышалось жужжание дрели и стук молотка. На зелёной лужайке служащие заканчивали устанавливать помост в виде сцены и сооружать арки со светодиодной подсветкой. С любопытством переведя взгляд на задний двор, где столпилась большая часть персонала, девушка увидела большущий грузовик, из которого начали доставать деревянные ящики с белоснежными маками. Маками, которым было даже ещё не время цвести.       – Джихён, – услышала девушка позади себя радостный голос, по которому успела соскучиться за томительно-долгий месяц. Чонён подлетела к ней со спины, плотно обвивая тонкими ручками талию и утыкаясь носом между лопаток. – Неужели вспомнила про меня?       – Ни на миг не забывала, – прошептала девушка, разворачиваясь и прижимая к груди младшую. Губы коснулись взмокшего от быстрого бега лба.       – Что-то не сильно заметно, – ворчливо отозвался подросток, – за всё время позвонить только два раза соизволила. Крис всё время как мог выгораживал тебя, ссылаясь на выпускные экзамены и практику, но, как вижу, были и другие причины, – перевела она хитрый сощуренный взгляд на Сехуна.       – Привет, – мягко улыбнулся он ей, протягивая крепкую и невероятно тёплую руку, за которую Чонён с радостью ухватилась.       – Привет, – восторженно ответил подросток, в очередной раз замечая про себя, какой же всё-таки красивый и статный у сестры друг. До этого она никогда не могла представить рядом с Джихён ни одного молодого человека. Но сейчас, кажется, две кости маджонг* нашли друг друга, и ей очень хотелось, чтобы на них был выгравирован китайский иероглиф Ай*.       – С тобой всё в порядке? – сжимая плечи Чонён и отстраняя его от себя, спросила девушка, тяжело сглотнув. Она не была в курсе того, что именно под руководством Кая наплела ей семья Ву и Крис в частности, поэтому всё ещё тревожилась о психическом состоянии родной души.       – Да, – склонив голову на бок, немного растерявшись, ответила Чонён. На самом деле весь прошедший месяц она только и делала, что наслаждалась гостеприимством Криса, которого считала не только другом сестры, но и лично своим. Ещё до начала летних каникул молодой человек предлагал Джихён и ей отправиться на остров Чеджудо. Тогда сестра из-за практики отказала одногруппнику, но потом неожиданно для Чонён запрет всё-таки был снят, после чего она оказалась в совершенно сказочной для себя обстановке под присмотром семьи Ву. К своему стыду младшая могла бы даже признаться, что каникулы поглотили её настолько сильно, что о Джихён она практически не вспоминала, довольствуясь краткими и сухими ответами Криса о её делах.       – Тогда моё сердце спокойно, – погладила Джихён сестру по голове.       – Мы ведь останемся на банкет? – исподлобья по-щенячьи посмотрела Чонён на девушку. – Не упустим ведь такую замечательную возможность?       – Я же обещала по телефону, что останемся, – кивнула Джихён, осознавая, что оставаться ей совершенно не хочется и что за всё это время в жизни её произошло слишком много банкетов, от воспоминания о которых до сих пор кровь стынет в жилах и холодный пот начинает скатываться по спине.       – Ты тоже останешься? – перевела Чонён свои лукавые глаза на Сехуна.       – И я останусь.       – Тогда почему вы оба выглядите совершенно не торжественно? – поинтересовался подросток у молодых людей, осматривая их со всех сторон. На Джихён был спортивный костюм, а на Сехуне светло-голубые джинсы и белая майка.       – Мы оставили вещи в машине, переоденемся чуть позже, – улыбнулся молодой человек. – Банкет начнётся не скоро. Согласись: со стороны будет странно выглядеть, если я сейчас буду разгуливать в смокинге, а Джихён в вечернем платье.       – И то верно, – рассмеялась Чонён.       На заднем дворе фамильного особняка семьи Ву было тихо и спокойно. Расположившись в тенистой беседке под цветущей нежно-розовой магнолией, Джихён чувствовала, что ей не хватает сейчас только столика для чаепития и фарфоровых белых чашек, чтобы почувствовать себя полностью счастливой.       – Точно уверена, что не хочешь поговорить с другом? – услышала она тихий голос, после чего нехотя разомкнула веки. – Он тебя ищет везде.       – Я сержусь на него всё ещё, – нахмурилась Джихён. – Он прятал от меня сестру и не давал с ней поговорить.       – Он просто выполнял приказ отца, – напомнил ей Сехун, ступая на ступеньки беседки, согретые солнечными лучами. Рука аккуратно отвела от лица ветки магнолии, за которыми миниатюрную Джихён было почти что не разглядеть. Девушка сидела на скамье, откинувшись на спинку и вытянув ноги. Узорчатая тень от веток создавала ощущение накинутой вуали на лице и плечах. Срываясь и кружась от лёгкого порыва ветра, розовые лепестки медленно оседали на дощатый пол, застилая его мягким одеялом.       – Пусть ещё совесть помучает, – прикусила девушка губу, наблюдая за тем, как Сехун становится напротив. Мужская ладонь, коснувшись лица, большим пальцем погладила щёку. По телу пробежались мурашки, щекоча спину и руки. Молодой человек склонился ниже. Зажмурившись, Джихён уже с упоением начала предвкушать сладкий поцелуй, слегка поддавшись вперёд. При этом уловить ей удалось только лишь лёгкий смешок. Открыв один глаз, девушка проследила за Сехуном, который, послюнявив палец, начал с ещё большим усилием тереть её щёку.       – Что ты делаешь? – сипло спросила Джихён, открывая второй глаз.       – Пыльца от цветов на твоём лице, – снова вытянулся он в полный рост.       – И всего-то? – раздосадованно вздохнула девушка.       – Думала, я тебя поцелую? – мягкая улыбка коснулась лица, и ей перехотелось на него сердиться.       – Ничего я не думала, – спрыгивая со скамейки шёпотом отозвалась она.       – Твои щёки говорят об обратном. Или это всё-таки пыльца? – усмехнулся он, дотронувшись до девичьего подбородка и развернув девушку к себе лицом. Крепкие руки с лёгкостью подхватили хрупкое тело, прижимая к себе. Размеренный стук чужого сердца показался Джихён похожим на стук металлического маятника, который она часто видела на уроках по физике. Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук. Она помнила, что маятнику всегда нужна энергия, чтобы он не останавливался. Но могла ли она стать источником этой энергии?       – Сехун, – начала она тихо, боясь нарушить сложившуюся между ними идиллию. – Что нас ждёт?       – Ты уверена, что хочешь услышать ответ? – печально спросил он, присаживаясь на скамейку и располагая девушку на себе, так что её ноги стали свисать по обе стороны от его коленей.       – Расставание? – сглотнула она, ощущая как чужие пальцы, зарывшись в волосы, начинают массировать затылок. – Теперь я понимаю, что ни одно чувство не способно сравниться с любовью, и ни одно чувство в мире не способно принести нам столько счастья и столько страдания. Я слишком поздно начала замечать сколько всего мнимого вокруг. Люди думают, что зелёные купюры способны осчастливить их. Горячее солнце Арабу способно согреть их изнутри. Изысканные деликатесы и коллекционные вина могут утолить голод. Бриллианты, усеивающие их шеи и руки, способны затмить сияние чужих глаз. Однако деньги обесцениваются, отдых на элитном курорте заканчивается, от еды наступает перенасыщение, а кольца с бриллиантами и вовсе теряются.       – Разве ты не понимала этого раньше?       – Понимала, но одно дело понимать, а другое ощущать на себе. Видеть изнанку. Любовь, о которой я слышала раньше только в книжках, ожила и стала настоящей. Понимаешь? Мне даже кажется, что всё это время я исцеляла не только тебя, но и себя.       – Будда говорил, что существует два её вида, – коснулся он губами её виска. – Берущая и дающая. Берущая проистекает из эгоизма, а дающая из бескорыстия. Берущая похожа на тёмную тесную комнату, в которой слишком узко, чтобы развернуться, а дающая, напротив, на светлую и просторную. Вот и наша оказалась такой же. Не считаешь? Кто-то брал, а кто-то отдавал.       – Не считаю, – обхватила она его руками, плотнее прижимаясь к груди и сминая на спине футболку. – Неужели после всего того, что я тебе сказала вчера, ты меня просто возьмёшь и отпустишь?       – Я отпускаю тебя не потому, что ты мне не важна. Напротив, потому что важна — и даже слишком. Ты должна строить карьеру, спасать слабых и угнетённых. Если я буду рядом, ты не сможешь быть собой, тебе всё время придётся перешагивать через себя.       – Оказывается, люди не врут, говоря, что первая любовь горче, чем сок полыни, – глаза наполнились слезами.       – Джихён, – обхватил он её лицо руками, – ты должна радоваться, а не плакать. Завтра, проснувшись в своей кровати, ты должна представить, что все эти полгода были страшным сном. Я никогда не натыкался на тебя в тёмной подворотне, и ты никогда не была информатором для мафии. Слышишь?       Тёплый лоб Сехуна коснулся холодного лба девушки. Слёзы, сорвавшись вниз, приземлились на сжатые в кулаках руки. Джихён несколько раз шмыгнула носом, после чего, не выдержав, разрыдалась. Как маленький ребёнок. Она не могла понять, на что похожи эти слёзы и почему сердце разрывается изнутри, причиняя мучительную боль. Она чувствовала счастье от того, что кто-то принял её чувства. Она чувствовала горечь от того, что миг чужого признания был слишком мимолётным, чтобы полностью им насладиться. И, в конце концов, она чувствовала облегчение, что всё это закончилось, и она снова может стать обычной девушкой. Она не знала, где и когда встретила свою первую любовь, но точно знала, что ей суждено сегодня расстаться с ней под нежно-розовой магнолией, пахнущей спелой сливой, мягкой ванилью и горячим солнцем.       – Не плачь, милая Джихён, – прошептал он ей в губы. – Я не достоин твоих слёз. Уже завтра будет не так больно. А послезавтра станет ещё легче.       Сухие мужские губы коснулись солёных женских. Язык проник в дрожащий рот. Слёзы всё ещё стекали по щекам. Сехуну даже успело показаться, что это он плачет вместе с девушкой. Хотя его сердце действительно, вероятно, в этот миг плакало. В первый и последний раз... от горечи... и от счастья одновременно. Поцелуй был горький и влажный. Отчаянный до безумия. Необъятный. Глубокий. Включающий в себя все чувства и эмоции, которые суждено было пережить им с марта. И Джихён поняла, вот он, настоящий вкус её любви. Любви, что обречена была с самого начала на такой несчастливый финал.       – Это всё? – нехотя оторвалась она от чужих губ, ощущая, как горит всё лицо и тело.       – Пешка загнала в угол коня и поставила ему мат, – коснулся он кончика её носа своим. – Теперь ты можешь стать любой фигурой по желанию.       В дверь коротко и тихо постучались в момент, когда Джихён пыталась справиться с молнией на платье стоя спиной к зеркалу и извиваясь как змей в зыбучем песке. Вздрогнув, девушка оглянулась, всё также пытаясь бороться с металлическим замком, начинающимся где-то от копчика. Серебряное платье чуть выше колена струилось по точёной фигуре и было выполнено из прозрачной ажурной ткани, которая мерцала поверх подкладки из глянцевого атласа пепельного цвета. Резко подавшись вперёд и запутавшись в не завязанных на шнуровку балетках, девушка готова была уже полететь вниз на пушистый ковёр, но устоять ей помог рядом стоящий пуфик, о который больно приложиться коленкой всё-таки пришлось.       – Это я, Джихён, – услышала она уже стоя рядом с дверью тихий голос как шёпот дремлющих в ночи звёзд. Голос, что был лишён плоти и какой-либо формы. Сердце забилось чаще. Дотронувшись до ручки, девушка приоткрыла дверь.       – Ты готова? – очень низко и мягко спросил Сехун, засовывая руки в карманы чёрных брюк.       – Почти, – смутилась девушка, отступая назад и без слов приглашая молодого человека войти. – Не могу справиться с молнией, она залезла в прорезь ткани, – присобирая волосы, повернулась она спиной, открывая покрывшуюся мурашками кожу.       Ни слова не произнося, молодой человек прошёл внутрь комнаты. Одна рука аккуратно оттянула ткань чуть вниз, а вторая дотронулась до серебряной молнии. Застёжка плавно заскользила вдоль тела. Напряжённо сглотнув, Джихён сжала край платья, ощущая невесомое прикосновение к прохладной коже чужого пальца, согнутого в фаланге.       – Готово, – хрипло прошептал он ей на ухо, как будто нарочно раздувал широким веером и так разгоревшийся до крыши дома огонь.       – Может быть уедем отсюда? – развернулась девушка к нему лицом, впервые оценивая со стороны чёрную рубашку и строгий тёмно-синий, почти что чёрный костюм с атласными блестящими лацканами.       – Возьмём маленький трейлер и отправимся колесить по миру? – заправил он ей за ухо выбившуюся прядь волос.       – Вообще-то я про сейчас, – улыбнулась девушка, перехватывая чужую руку и прижимая её к своей щеке. – Хотя идея с трейлером мне тоже нравится. Чего ты боишься, Сехун? От чего или от кого ты бежишь? Неужели от самого себя?       – Сбежать от самого себя невозможно, это пустая трата времени. Я пробовал, Джихён. И ничего не менялось. Я был как та чёртова белка, загнанная в колесо. Слишком много телодвижений, но никакой пользы.       – Тогда от меня? – обвила она его руками вокруг талии, после чего уткнулась носом в чужую грудь. Мужской запах растёкся по телу. Под рёбрами томительно заныло.       – От тебя невозможно убежать, – погладил он её по голове. – Ноги короткие, но семенишь ты ими, признаться честно, очень быстро.       – Мне стоит волноваться по поводу того, что Кай замышляет что-то нехорошее сегодня? Или я понапрасну беспокоюсь, и моё предчувствие, что должно произойти что-то дурное, меня опять подводит?       – Если бы он что-то замышлял, он бы заранее меня предупредил, – раздосадованно вздохнув, Сехун добавил: – Надеюсь.       Джихён нахмурилась, собираясь ещё что-то спросить, но в дверь снова постучали. Только в этот раз уверенно и громко, предупреждая заранее, что собираются войти даже без приглашения.       – Я могу поговорить с Джихён наедине? – переступая порог комнаты, спросил Крис больше из вежливости, чем из интереса.       Сжав пальцы в кулаки так, что костяшки пальцев побелели, девушка утвердительно кивнула и, дождавшись, когда Сехун покинет комнату, зло бросила в сторону друга:       – Это был удар под дых, когда я узнала, что твой отец сотрудничает с Ким Чонином на протяжении уже нескольких лет.       – Прости, – поддался он навстречу, нависая над девушкой, – что с сестрой вышло так нехорошо. Но ты ведь понимаешь, что, если бы я что-то предпринял, нам троим стало бы только хуже.       – Но ты мог хотя бы взять долбаную трубку! – взвыла она, ударяя его в грудь.       – Которая и у тебя, и у меня прослушивается! – выкрикнул молодой человек, начиная сердиться от того, что Джихён не может понять таких элементарных вещей.       – Да сгодился бы любой способ, Крис! – слёзы навернулись на глазах, и девушка с ещё большей силой застучала по мужской груди. – Да хоть почтовый голубь, чтобы только я не волновалась. Ты даже представить не можешь, какими тяжёлыми были первые дни неведения.       – Прости, – повторил он, напряжённо всматриваясь в глаза Джихён и пытаясь найти хотя бы в них прощение. – Но ведь Чонён и мне как сестра. Я не нанёс ей никаких травм, и всё это время кроме беззаботного детского счастья она ничего не испытывала. Ты ведь знаешь, что я ничего плохого бы ей не сделал.       – Я уже ничего не знаю, – попыталась кулаками стереть девушка влагу, выступившую на глазах, но молодой человек, не дав ей прикоснуться к лицу, сам стёр её своими руками.       – Тушь размажешь, – ухмыльнулся он, – и точно в панду превратишься.       – Не пытайся задобрить меня, – сощурила Джихён глаза. – И конспект теперь свой сам по практике делай.       – А я уже сделал, – обхватил он её лицо руками, сжимая щёки, – и тебе сделал.       – И так это тоже не работает, – оттолкнула она его в сторону, силясь не улыбнуться. – Простить будет сложно, – открывая дверь, прошептала девушка, – но спасибо тебе за то, что Чонён было хорошо.       – Август был насыщенным на события, она никогда его не забудет, – широкая улыбка коснулась лица, и Джихён даже спиной почувствовала как она согревает её.       – Я тоже никогда его не забуду, – одними губами произнесла девушка.       Торжественный банкет был в самом разгаре. Захмелевшие гости уже полностью успели раскрепоститься. То там, то здесь можно было слышать сладкие речи и звонкий смех. Пришедших сюда людей уже мало интересовали политические и экономические вопросы, поэтому с деловых тем они плавно переключались на личные. Обходя стороной бассейн, Джихён поёжилась, вспоминая своё незапланированное купание на лайнере. К разочарованию, на горизонте тут же появилась Момо, обхватившая в локте Сехуна. Рядом с молодыми людьми, размахивая руками, стоял Чанёль, что-то воодушевлённо рассказывая. Сердце обожгла ревность. Но не какая-то жгучая и затаённая, а тоскливая и горькая. На какой-то миг Джихён показалось, что ей проще было бы оставаться вблизи нелюбимой, чем быть любимой, но вдалеке.       – Давно не виделись, – легли на её плечи руки Дженни. Неожиданный дружеский жест заставил вздрогнуть. – Как поживала всё это время?       – Не уверена, что можно коротко пересказать всё, что на меня навалилось, – улыбнулась Джихён.       – А если всё-таки попробовать? – подмигнула ей собеседница.       – Нашла, что искала, а потом потеряла, – вздохнула девушка.       – Ничего, найдёшь снова, если суждено, а если не суждено, то значит кто-то заготовил для тебя что-то не менее ценное, – изрекла она, подхватывая у мимо проходящего официанта два бокала шампанского. – Ты к ним шла? – кивнула она в сторону младшей сестры и, не дожидаясь ответа, подтолкнула Джихён в сторону компании.       Стоять рядом со всеми и натянуто улыбаться, когда Момо, прижавшись к Сехуну, что-то звонко щебетала, было в тягость. Но Джихён держалась. Про себя понимая, что она, наверное, тоже выглядела бы также глупо, если бы разрешала своим чувствам всплыть наружу. Она мало говорила, изредка поглядывала на помост, где что-то вещал гостям важный председатель совета министров. Домой хотелось невыносимо, но время тянулось долго. Невыносимо долго. Как скучное концертное отделение во дворце культуры, на которое её часто водили в школе. В надежде отыскать Чонён девушка, отделившись от компании, выдвинулась на поиски, которые к положительному результату, к сожалению, так и не привели. На улице среди многолюдной толпы отыскать её не посчастливилось, и Джихён уже успела отчаяться, пока не встретила Криса, который посоветовал поискать младшую в доме.       Поднявшись на второй этаж, девушка застыла у комнаты, из которой лился тёплый свет. Низкий голос Кая, доносившийся из помещения, узнать не составило труда. Джихён помнила, что её любопытство никогда не приносило ей пользы, но ноги сами повели её к двери, за которой теперь можно было различить и голос отца Криса. Оперевшись спиной о стол, молодой человек стоял, скрестив руки так, что его рубашка в тёмный геометрический рисунок покрылась складками, присобирая ткань на плечах и груди. Он хмурился и, кажется, даже нервно постукивал зубами. Глава мафии был слишком далеко, чтобы Джихён могла его полностью разглядеть, но она чувствовала, что он злится.       – Плохая идея, Чонин, – покачал головой главный следователь.       – Ты поторопился, убрав чеболя на виду у всех. Теперь на нас ополчится не только Джеки, которого он спонсировал, но и вся местная знать. Сколько раз я тебе говорил, что твоя вспыльчивость может тебя погубить, – услышала Джихён голос дяди Кая, который не сразу удалось узнать. – После того, как ты нагло обчистил склад Мун Инджэ и провернул махинацию с японскими счетами, он перестанет осторожничать.       – Лау прав, убить сегодня второго заказчика и оставшихся членов холдинга с семьями будет равносильно объявлению открытой войны.       – Давно пора было это сделать, – оттолкнулся Кай от стола, направляясь на выход.       Попятившись назад и прикрыв нос и рот ладошками, девушка юркнула за стену в надежде, что молодой человек направится в другую сторону. Сердце тревожно застучало в груди, отдаваясь в барабанных перепонках. Джихён даже показалось, что его биение похоже на грохот, который неминуемо может выдать её с головой. Зажмурившись, девушка сосчитала до десяти, потом до двадцати, потом до двадцати девяти. На двадцать девятый счёт пришлось остановиться, почувствовав цитрусовый запах над самой головой. Одна мужская рука легла сначала по одну сторону от головы, потом по другую — вторая. Нужно было открыть глаза. Но она всё ещё не решалась, зная наверняка, что он разъярён, нервно барабаня пальцами по гладкой стене. Казалось, что ритм, выходящий из-под пальцев, похож на вбивание гвоздей в деревянную поверхность. Гвоздей, которые похоже вбивали сейчас именно в неё.       – Чонин, – тяжело сглотнув, выдавила из себя девушка, всё-таки отводя от лица руки и встречаясь с почерневшими глазами молодого человека.       – Кай, – холодно поправил он её — ей хватило всего лишь одного слова, чтобы произошедшее почти что сутки назад показалось игрой её воображения. Озноб пробрал всё тело. Ещё ни разу не смотрел он на неё так безжизненно и тускло. Так как смотрят обычно на пустое место.       – Кай, – прошептала девушка. – Ты собираешься убить сегодня невинных? Это ведь не преступные разборки, что были до этого?       – Забирай сестру и отправляйся домой, тебе нечего здесь делать. После часу ночи, чтобы духу твоего на территории дома семьи Ву не было.       – Но, – коснулась она его локтя, на который тут же был переведён сердитый взгляд. Руку пришлось убрать.       – Если ты сейчас начнёшь причитать, то я закрою тебя до конца ночи в подсобке — будешь наслаждаться криками оттуда, – оттолкнувшись от стены, глава мафии нервно снял брошь на рубашке у самой горловины, после чего расстегнул несколько верхних пуговиц. – Только попробуй сказать хоть слово, Джихён. Я тебе точно язык вырву.       Осев на пол, девушка проводила глазами удаляющуюся мужскую фигуру. Во рту пересохло, руки била мелкая дрожь. Казалось, что совсем недавно она осмелилась стоять в белье на сорокаградусном морозе. Тело всё ещё не отпускал озноб. Кай не соврал. Он и правда вернулся в своё прежнее состояние, несмотря на откровение на пляже, которое казалось бы должно было сделать их ближе друг к другу. Показалось, что всё было ложью. Отношение стало ещё хуже.       Резко поднявшись, Джихён ринулась бежать по длинному коридору. Нужно было срочно найти Чонён, а потом предотвратить страшное кровавое месиво, которое планировало начаться уже совсем скоро. Нервно глянув на изящные часы на тонком ремешке, девушка попыталась высчитать время. Оставалось ровно час и семнадцать минут. Ровно час и семнадцать минут, чтобы сделать глупость всей своей жизни.       – Нашла, – прижимая к груди ребёнка, прошептала Джихён.       – А мы что в прятки играли? – рассмеялась Чонён, отвечая на объятия. – Тогда нечестно, я плохо пряталась.       – Хватит с меня сегодня пряток. Мы едем домой.       – Домой? – насупилась младшая сестра. – Но торжество ведь только в самом начале, ещё даже фейерверки не запускали.       – Скоро здесь должно начаться представление для взрослых. Детям нельзя присутствовать.       – Крис ничего такого не говорил.       – Крис похоже сам ещё не в курсе, но, когда узнает, сам будет не рад тому, что предложил нам остаться. Через два дня на набережной будет фестиваль фейерверков. Сходим туда.       – Обещаешь? – протянула Чонён мизинец в надежде скрепить клятву ещё и жестом.       – Обещаю, – ответила ей Джихён, не догадываясь, что впервые она не сможет сдержать своё обещание перед младшей. – Мне нужно позвонить. Найди пока свою куртку — на улице прохладно.       Скрывшись в ванной комнате, девушка принялась нервно пролистывать контакты. Сомнения всё ещё мучили её. Но вариантов больше не оставалось. Она не могла позволить невинным людям погибнуть сегодня. На том конце провода никто долго не отвечал, отчего Джихён не переставала теребить тонкий ремешок на запястье. Впервые на её глазах стрелка с жадностью пожирала драгоценные минуты.       – Ну, привет, галчонок, – раздался на том конце провода тихий еле уловимый голос, к которому приходилось прислушиваться. – Не самое подходящее время. Я сейчас знаешь ли в засаде сижу. Но если это что-то срочное, то говори. У тебя есть пару минут, чтобы уместить в несколько предложений своё заявление.       – Ким Чонин собирается убить сегодня невиновных людей, – выпалила девушка. На том конце провода тихо прокашлялись.       – Насколько достоверная информация?       – Из первых уст.       – Где?       – Загородный дом главного следователя Сеула.       – Кажется, там сегодня празднуют избрание нового министра, – поразмышлял он вслух. – Спасибо, что позвонила.       – Ты разберёшься? – с надеждой в голосе спросила Джихён.       – Разберусь, – она не могла видеть, но знала, что он точно кивнул ей в ответ.       – Галчонок, – услышала она снова из динамика, как только оторвала мобильный телефон от уха и собиралась уже сбросить вызов. – Это ведь ничего, что я собираюсь его убить?       – Его? – машинально переспросила девушка, понимая, о ком говорит старший инспектор.       – Ким Чонина.       Оставалось не так много времени, чтобы найти Сехуна. Джихён считала себя обязанной рассказать ему о том, что она сообщила полиции о готовящемся покушении. Она всё ещё надеялась, что он может повлиять на Кая, когда тот узнает, что скоро здесь будут люди из нацбезопасности. Девушка мимолётно глянула в сторону сцены, пытаясь распихать локтями гостей. В этот самый момент, взобравшись на помост, один из присутствующих поднял вверх бокал, собираясь произнести тост. Со спины раздался выстрел, похожий на сухой щелчок пальцев. Бокал полетел вниз, разбиваясь на сотни мелких осколков. Мужчина, вытянув руки вдоль тела, как оловянный солдатик во время детской игры, упал навзничь на деревянный пол. Огромная дыра зияла в голове. Рядом с Джихён раздался истеричный женский крик. После чего наступил хаос. За первым выстрелом последовал второй, потом третий, а затем ещё и ещё. Ещё и ещё. Гости, скрючившись, падали на землю. Некоторые замертво, некоторые в панике не понимая, что происходит. Юркнув под стол, девушка попыталась оценить происходящее, судорожно ища глазами кого-нибудь знакомого. В поисках укрытия люди, сбивая друг друга с ног, метались из стороны в сторону. Кругом не стихали крики. Сумятица накрыла всех с головой. Возникший непонятно откуда огонь начал пожирать всё, что попадалось ему на глаза. Выстрелы походили на взрывы петард и торжественный праздничный салют. Выглянув из-за стола, Джихён увидела невообразимо красивые цветы, распустившиеся в ночном небе. Это было нелепо. Странно. И до ужаса пугающе. Под босыми ногами стелилась влажная от крови трава. Девушка пыталась побороть панику, но ничего не получалось. Накрыв дрожащими руками уши, она всё ещё могла слышать визг и истошные захлебывающиеся крики. На глазах выступили слёзы. Со стола сорвалась ваза, с грохотом разбиваясь о землю. Белые маки, теряя лепестки, распались под ногами, вбирая в себя кровь. Их было настолько много, что они багряным ковром стелились по лужайке, утопая даже в бассейне. Вода в котором теперь тоже начала алеть. Ей всё ещё не хотелось принимать реальность. Казалось, что происходящее больше похоже на историческую реконструкцию какой-нибудь битвы, а не на запланированное покушение.       – Джихён, – сильные руки Чанёля выдернули её из-под стола. Помятый и слегка взволнованный адвокат встал перед ней во весь рост.       – Ёль, – напряжённо выдохнула девушка, обрадованная тем, что встретила кого-то знакомого.       – Зачем Кай это всё затеял? – рука, потянувшись, сжала лацкан чужого пиджака, который теперь с трудом можно было назвать светло-серым, поскольку весь он был перепачкан свежей землёй и чьей-то кровью.       – Это не Кай, – нахмурился молодой человек, хватая за руку девушку и волоча её за собой. – Министр был нашим человеком.       – Тогда что происходит? – выпалила Джихён, запинаясь о чей-то потерянный туфель. Взгляд переместились под ноги. Неестественно завалившийся на бок мужчина, захлёбывался своей же чёрной склизкой кровью. Глаза, выкатившись, покрылись красными прожилками.       – Я сам ни черта не понимаю.       – Нужно сейчас же вызвать скорую и полицию, – семеня за Чанёлем, настоятельно произнесла девушка.       – Когда здесь присутствуют члены семьи мафии. Спятила? Полиции только повод дай — и она сцапает всех без разбора, – прожгли её взглядом круглые глаза. – Ты представляешь, какая вакханалия начнётся? Никто не должен знать, что Кай водит связи с правительством. Ты и так обезоружила его, лишив покровительства судьи Ли, а что с ним случится узнай кто-то, что он близок с семьёй Ву? – проворчал Чанёль, отпихивая по пути свободной рукой поломанные стулья и столы. – Моя машина за домом. Красный мерседес. Иди к нему, а я пока поищу Дженни и Момо.       – Я не могу, – попыталась выкрутить девушка свою руку из чужой стальной хватки. – Моя младшая сестра в доме.       – Сестра? – остановился он. – Всё идёт наперекосяк. Как она выглядит? Я сам её найду.       – Не нужно. Она ждёт меня в комнате на втором этаже. Я справлюсь сама, а ты ищи Дженни и Момо.       – Уверена? – заколебался парень.       – Да, – утвердительно кивнула девушка, стараясь придать своему голосу как можно больше решительности.       – Ладно, только будь осторожна.       – А где Сехун?       – Пытается найти стрелявшего, – ухмыльнулся он, выпуская девичью руку и быстрым шагом направляясь в противоположную от дома сторону.       – Чанёль, – глухо окликнула его девушка, намереваясь задать адвокату ещё один вопрос. – А что случится, если сюда раньше времени заявятся люди из нацбезопасности?       – Если Кая схватят — на него повесят то, чего он не делал, – сухо отозвался он. – Но это не самое страшное.       – А что самое страшное? – глухо спросила Джихён, пугаясь своего же голоса.       – Они попытаются его ликвидировать под предлогом случайной перестрелки.       – Джихён, ты же не совершила очередную глупость? – нахмурился молодой человек, замечая побледневшее лицо девушки, от которой ответа ему дождаться уже было не суждено.       Сорвавшись с места, Джихён бросилась в сторону дома. Нужно было срочно найти сестру и передать её Чанёлю, после чего найти Кая и предупредить о Чондэ.       – Чонён, – врываясь в комнату, воскликнула девушка. С губ то и дело слетало тяжёлое дыхание. Запыхавшись, Джихён осела на пол, прижимая к груди руки.       – Снаружи происходит что-то страшное? – дрогнул голос подростка.       – Да, – призналась старшая, – но я с тобой, тебе не о чем беспокоиться.       В доме в отличие от улицы стояла гробовая тишина. Вокруг витала напряжённая атмосфера, казалось, что воздух наполнен свинцом. Джихён плохо знала помещение и с трудом ориентировалась в тёмном пространстве. Света в коридоре не было, как будто кто-то нарочно вырубил всё электричество в доме. Девушка давно уже запуталась и не понимала, с какой стороны пришла. Незнакомый мужчина в кожаной куртке возник откуда-то из-за угла. Раздался выстрел. Вскрикнув, Джихён успела только закрыть спиной сестру. Мужское тело упало на пол в паре метров от женских ног.       – Джихён, – услышала она тихий голос за спиной. Резко развернувшись, девушка увидела Сехуна, опускающего руку с пистолетом. Из дула медленно тянулось вверх облако дыма. Поравнявшись с девушкой, молодой человек подтолкнул её в плечо. – Нужно уходить. От охраны ничего не осталось, на территорию проникли наёмники. Судя по всему это дело рук Джеки.       – Он, – кивнула девушка в сторону мёртвого тела. – Тоже был из них?       – Тоже, – не оглядываясь, подтвердили её предположение.       – Чанёль отправился искать Дженни и Момо. Ты видел кого-нибудь из них?       – Да, видел всех, – кивнул он. – Как только началась перестрелка, Дженни, взяв ключи от моей машины, отправилась искать дядю, если всё в порядке, то они должны уже быть в безопасном месте, – зачесал он волосы. – Чанёля встретил пару минут назад, теперь его задача вывезти отсюда семью Ву. Момо не захотела ехать с ним без меня, поэтому она снаружи.       – А Чонин?       – Не знаю, где он, но думаю, он способен себя защитить. Я рад был бы его поискать. Но вы сейчас в приоритете. Он мне голову оторвёт, если узнает, что я оставил Момо без присмотра, – глаза нашли взволнованную девушку. – И тебя.       – Как мы отсюда выберемся, если ты отдал свою машину Дженни? – взволнованно спросила Джихён, наконец-то выбираясь на свежий воздух.       – У меня есть ключи от машины Чонина. Он отдал мне их в начале вечера, сказал что если случится что-то нехорошее, то я должен увезти вас, – отозвался Сехун, перепрыгивая через каждую вторую ступеньку. – У него не было сегодня в планах вырезать всё семейство одного чеболя, но с утра что-то пошло не так.       – А он как отсюда собирается выбираться?       – Придумает что-нибудь. Мы попадали в передряги и похуже.       – Позаботься о Чонён, – прошептала девушка, приближаясь к машине Кая и подталкивая подростка в сторону молодого человека.       – Сестра, – вцепилась младшая пальцами в платье старшей.       – Так нужно, со мной всё будет в порядке, – нехотя оторвала она худенькое тело от себя.       – Джихён, – поймал Сехун девушку за запястье. – Я должен вывести тебя отсюда. Я не прощу себе, если с тобой что-то случится, как и Чонин.       – Мне нужно предупредить его. Он находится в опасности. Я совершила ещё одну ошибку.       – Нет, – ещё больнее сжал он чужую кисть. – Сейчас же садись в машину.       Приблизившись, девушка обхватила мужскую шею, притягивая Сехуна ближе к себе.       – Я позвонила туда, куда не следовало.       Молодой человек замер, пытаясь вникнуть в суть сказанного.       – Во что ты опять ввязалась, Джихён? – нервно зачесал он волосы назад.       – Клянусь, это последний раз, когда я ослушаюсь вас, – пальцы обвили мужскую талию. Уткнувшись в чужую грудь, Джихён вдохнула терпкий мужской парфюм. Парфюм любимого мужчины.       – Обещаешь, что с сестрой будет всё в порядке?       – Обещаю, – погладил он её по голове.       – Но я не могу отпустить тебя без вразумительного плана.       – Байк Криса, – вытащила Джихён ключи из кармана. – Я подумала, что если что-то пойдёт не так, я смогу на нём увезти Чонён. Хотя на самом деле управляться с ним я не умею. Но теперь всё в порядке, со мной ведь будет Чонин.       Отстранив девушку от себя, Сехун ловко распахнул полы пиджака. Вынимая из внутреннего кармана пистолет.       – Возьми на всякий случай, – вложил он холодную сталь в дрожащую руку. – Но только на случай, если что-то пойдёт не так.       – Может перестанете разыгрывать эту паршивую драму? – поморщившись, впервые подала голос Момо, забираясь на заднее сидение машины.       – Береги себя, – прошептала она, скользя пальцами по чужой ладони.       – И ты себя, Джихён, – заталкивая Чонён в машину и садясь на водительское сидение, бросил он ей на прощание. Глаза встретились. Испуганные светло-карие и спокойные тёмные. Ей хотелось как можно дольше держать в памяти этот взгляд. Потому что на самом деле она не собиралась возвращаться. Казалось, что именно сегодня Пён Джихён перестанет существовать. Взгляд переместился на расплакавшегося подростка, прижавшего ладонь к стеклу машины. Знакомые чувство охватило сердце. Раньше, когда Джихён отправляла Чонён к бабушке с дедушкой, усаживая в такси. Они часто расставались вот так. Она стояла на улице, а сестра, прижавшись щекой к стеклу, распускала нюни. Уголки губ поднялись вверх, озаряя лицо улыбкой. Улыбкой, в которую девушка попыталась вложить все угасающие силы. Рука, медленно поднявшись вверх, помахала подростку. После чего машина резко тронулась, выводя на асфальте чёрные полосы. Три восьмёрки, слившиеся в бесконечность, были последним, что она сумела разглядеть.       Кай стёр с уголка губ кровь, выступившую в результате сильного удара о стол. С самого начала он старательно отводил себе роль охотника, но в итоге стал жертвой неудачных обстоятельств. Сегодня ему донесли имя второго заказчика покушения, которого он тихо намеревался убрать в конце вечера со всей его семьёй. Но тот, предугадав чужие действия заранее, вступил в союз с Джеки. Убийство министра было всего лишь мишурой, чтобы вызвать всеобщую панику и заставить охрану, потеряв бдительность, заниматься не теми людьми. На самом деле им нужен был он. Хотя не только это заставляло нервничать, ситуацию усугубляло и то, что сейчас он находился на мушке у какого-то агента из национальной безопасности. И он не понимал откуда, чёрт возьми, здесь взялся коп. Единственное, что он мог предположить — так это то, что всё было изначально кем-то спланировано, чтобы вывести его из колеи. Пошатнувшись, глава мафии развернулся в сторону незнакомца, который загнал его в угол и теперь неотрывно держал под прицелом. Кай в силой сжал рукав рубашки, из пореза на которой сочилась кровь. Пистолет, выбитый из рук, валялся где-то на полу, и в темноте он не мог его даже различить. Он впервые халатно подошёл к своей защите. Никто не должен был знать, что он будет присутствовать сегодня на банкете лично, поэтому людей его здесь практически не было, а если и были, то все они уже были мертвы.       – А ты оказывается не такой страшный, как все балакают, – усмехнулся мужчина. – С виду похож на глупого заблудившегося в трущобах мальчишку.       – Вижу, обезоружив меня, ты стал увереннее себя чувствовать. И что дальше? Убьёшь или арестуешь? Что мне стоит делать: начинать готовить предсмертную речь или ждать свидетелей и предъявления обвинений?       – Издеваешься? – выплюнул мужчина. – Если я сейчас начну перечислять все твои правонарушения, то мы и до рассвета не закончим.       Резкие движения причиняли острую режущую боль. Медленно выпрямившись, Кай ещё острее почувствовал ноющие рёбра. Дышать было тяжело. С губ сорвался тихий, пропитанный кровью кашель. Верить в то, что всё так нелепо закончится, не хотелось. Джеки всё ещё был жив. Месть не свершилась. Главная жизненная цель всё ещё не была достигнута.       Лёгкий порыв ветра ворвался в комнату. Дверь неожиданно приоткрылась. На пороге возникла маленькая фигура. Дуло пистолета уткнулось в спину мужчины. Кай с трудом мог различить её в темноте, но это было не обязательно, чтобы понять насколько сильно Джихён нервничает. Даже не видя, он чувствовал, как дрожат её пальцы и как нервно она закусывает губу.       – Медленно клади пистолет на пол, – выдавила из себя девушка, услышанную когда-то давно киношную фразу.       – А иначе что? – ядовито проговорил мужчина, маскируя своё удивление. Как и Кай он ощущал чужую нерешительность. Замерев, он мог даже чувствовать, как дуло пистолета ходит по его спине.       – Иначе пристрелю тебя, – хрипло прошептала Джихён, сама не веря своим словам и давая усомниться в них присутствующим.       – А нервишки не подведут? – оглянулся он на неё через плечо, оскалившись.       – Не подведут.       – Уверена?       Моргнув, Джихён сильнее обхватила пальцами пистолет. Сердце забилось чаще. Она была уверена, что перед ней стоит наёмник, и поэтому могла думать только о том, что если выстрелит в убийцу, то сможет спасти другого убийцу. Это противоречило её совести. Но она искренне не хотела смерти Кая. Рваное дыхание слетало с губ, лоб покрылся испариной. Неужели её сердце тоже становится чёрным? Будет ли после этого путь назад? Если Эдем существует — её в него уже точно не пустят, а вот черти в аду, возможно, порадуются пополнению. Джихён мимолётно бросила взгляд на главу мафии. Ей показалось, что он был ранен, потому что тяжёлые хриплые вздохи и выдохи заполняли почти всю комнату, но в темноте точно сказать было невозможно. Как-то он сказал ей, что она очень нерешительная. Но, похоже, пора было доказать обратное. Почувствовав чужое предвещающее опасность шевеление, девушка спустила пистолет ниже. Палец сорвался с курка. Глухой звучный выстрел задел коленную чашечку. Выкрикнув что-то нечленораздельное, мужчина склонился вниз — и этих секунд Каю хватило, чтобы, выхватив у Джихён пистолет, закончить начатое. Горячая кровь окропила лицо и платье. Отпечатавшись, алые брызги застыли на коже и прозрачной вуали. Всего в шаге от неё мужское тело повалилось на пол. Но самым страшным было не это, а то, что через пару секунд ещё один выстрел прозвучал где-то рядом. В каких-то считаных сантиметрах от лица. Настолько близко, что ей показалось будто бы пуля задела её растрепавшиеся волосы. Пройдя через деревянную дверь, снаряд очутился другой комнате, но если бы траектория сместила чуть вправо, то пуля бы зияла у неё во лбу.       – В следующий раз я не промахнусь, мне надоели твои тупые выходки. Это ты натравила на меня агента нацбезопасности?       – Он из полиции? – глухо спросила девушка, ощущая всепоглощающее чувство вины.       Больно упав на колени, Джихён непонимающе уставилась на Кая, потом на мужчину, лежащего у её ног. Дрожащая рука поднялась к лицу. Кровь была ещё не остывшей, оставляющей невидимые ожоги на коже. В воздухе пахло порохом и металлом. Края платья полностью окрасились в красный. Слёзы, подступив к горлу, душили изнутри. Ей было так страшно искать его среди раненых и убитых, среди кричащих и ничего не понимающих людей. Она до сих пор могла слышать, как на улице что-то взрывается и стреляет подобно канонаде. А Кай всего-то и мог, что пригрозить ей её же убийством. Скребя балетками по полу, Джихён забилась в угол. Впервые за ночь она поняла, что именно произошло и что за страшная трагедия разворачивается на её глазах. Вот он, мир главы мафии. Чёрный и залитый кровью. В голове начали мелькать трупы, которые она старалась не замечать, когда бежала на третий этаж, но сейчас все их перекосившиеся лица всплыли перед глазами. Кровь, много крови. Багряной, густой и липкой, рекой текущей по полу. Её было настолько много, что ей казалось, что она хлюпала под ногами.       – Был из полиции, – холодно поправил её молодой человек, запихивая пистолет за пояс и разрывая рукав рубашки. Рану срочно нужно было перевязать, остановив кровотечение. – Ты не ответила на мой вопрос, – прошипел он, хватая девушку за волосы и вытягивая её с пола.       – Я позвонила одному знакомому из органов, – давясь слезами, призналась Джихён. – Когда ты сказал, что собираешься убрать сегодня семью члена конгломерата.       – Кому?       – Ким Чондэ, старший инспектор отдела криминалистики.       – Твою ж... – ещё сильнее сжимая волосы, выругался молодой человек. – Почему ты продолжаешь лезть в чужие дела, когда я с тобой распрощался и оставил в покое? Клянусь всем, что имею, если на меня повесят убийство министра, я тебя со свету сживу. Если я потону, то и тебя на дно за собой потащу. Не сбежишь от меня, даже если подашься на край света. Найду и пристрелю.       – Чонин, – неуверенно коснулась она чужого локтя.       Слёзы начали падать вниз, утопая в луже крови под ногами. Непонятно откуда взявшееся чувство стыда начало разъедать душу. Она не понимала, что происходит, но она действительно сожалела о сказанном по телефону. Впервые осознано она почему-то была на стороне Кая, не пытаясь даже себя оправдать.       – Так убей меня, – протяжно завыла девушка, хватая чужую тёплую руку и прижимая её к своей груди. – Убей же наконец. Перестань пугать. Перестань прощать. Это не закончится никогда. Понимаешь? Я всё время буду действовать по велению своей совести, потому что меня так воспитали, потому что я не могу иначе. Я не могу перебороть себя. Слышишь? Рано или поздно всё случившееся приведёт к чьей-то смерти. Твоей или моей. Потому что ты не перестанешь делать зло, а я не перестану пытаться его остановить, – слёзы градом катились по щекам. Она знала, что обычно они должны приносить облегчение, но сейчас кроме боли она ничего не могла чувствовать. Их было настолько много, что подбородок серебрился, а верх платья намок. Так много, что Джихён не нужно было тонуть в этой реальности, если она могла утонуть в море своего отчаяния.       – Чёрт! – выкрикнул Кай, выпуская чужие волосы и ударяя кулаком по стене в недопустимой близости от девичьего лица. Подхватив Джихён на руки, глава мафии прижал её к груди. Тело дрожало, плечи всё ещё дёргались — то поднимаясь, то опускаясь. – Почему всегда так сложно?       – Прости, – выдавила из себя девушка, хватаясь за чужую шею. – Я больше не буду вмешиваться в твои дела. Больше не ослушаюсь. Ты больше никогда меня не увидишь.       – Слабо верится, – достал он пистолет из-за пояса и с силой толкнул дверь ногой. – Как выбираться будем? С какой стороны ты пришла?       – Я не помню, – ещё крепче вцепилась она в мужскую рубашку на плече, покрывая её слезами.       – Заебись, – прошипел Кай — вены выступили на его висках. – За мной тут бегают наёмные убийцы и полицаи, а ты даже не помнишь безопасную дорогу. Ты меня как вообще планировала спасать? – ухмыльнулся молодой человек, заглядывая в ужасно раскрасневшиеся глаза. – Или ты снова убить меня шла?       – Я шла рассказать о Чондэ. Я переживала. Я не соврала тебе тогда, сказав, что больше во мне нет ненависти. Хотя я и не могу принять твои поступки.       – Да кто тебя знает. Ты странная. Может быть ты уже давно с Джеки договорилась и только и ждёшь, чтобы меня прихлопнуть.       – Я никогда бы так не поступила. Не веришь?       – Не знаю. Твои поступки достаточно противоречивы.       – Твои тоже. Кто же убивает того, кого любит?       – Тот, кто не хочет иметь слабости. Недавно ты сказала, что кто-нибудь из нас рано или поздно умрёт по инициативе другого. И знаешь, я уверен также в том, что если умрёт один, то он потянет за собой в могилу и второго. Если умрёт Ким Чонин, умрёт и Пён Джихён. Если умрёт Пён Джихён, умрёт и Ким Чонин. Понимаешь, теперь мы связаны как секундная и минутная стрелка... – не договорив, Кай поставил Джихён на ноги. Где-то поблизости мелькнула тень. Затвор пистолета щёлкнул. Девушка напряжённо вцепилась в край мужской рубашки. Молодой человек, одёрнув чужую руку, завёл Джихён за рядом стоящую тумбу и заставил присесть.       – Сиди тихо и ни в коем случае не выходи. Если не вернусь через пять минут, иди другим путём, – щёлкнув обоймой, Кай глянул сколько осталось пуль, после чего раздосадованно вздохнул.       – Тебе нельзя одному, – поймала она его руку.       – Ты обуза, – одёрнул он её.       – Обещай, что вернёшься.       – Я не даю обещаний, которые могу не сдержать, – бросил он напоследок.       Мгновение — раздался выстрел. Джихён услышала, что упала и разбилась ваза. Потом был ещё один выстрел. В этот, кажется, лопнули домовые стёкла. Ветер раздул шторы. На пол пролился лунный свет. Зажмурившись, девушка накрыла руками уши. Хотя и это не помогло ей избавиться от звука ещё четырех громких выстрелов. Снова что-то повалилось на пол. Холод пробрался за спину. Прокрутив ремешок часов, Джихён ждала пока закончатся самые долгие в её жизни пять минут. Увы, но ни через пять, ни через десять минут Кай не появился. Она хотела встать и отправиться на его поиски, но предпочла, как и обещала, покорно ждать за тумбой. Впервые она готова была ждать кого-то столько, сколько потребуется. Пять, десять, пятнадцать минут. Она готова была ждать его до рассвета, а потом ещё сутки, двое и трое. Неделю. Она готова была бы ждать его всю свою жизнь за этой чёртовой тумбой, если бы точно знала, что он вернётся. Потерев раскрасневшиеся глаза тыльной стороной ладони, Джихён всхлипнула.       – Ну вот, а обещала слушаться, – прохрипел глава мафии. – Я же сказал пять минут.       Джихён оторвала глаза от коленей.       – Я не могла уйти без тебя. Ты ранен? – заметив сначала длинный порез на чужой щеке, а потом сочащуюся под ребром кровь, потянула она к нему руку, которую он тут же перехватил, не желая принимать сочувствие.       – Нет времени на болтовню, какого-то чёрта здесь стало ещё больше непонятных личностей.       – Байк Криса, – спохватилась девушка, доставая из кармана ключи, – на заднем дворе, стоит рядом с беседкой.       – Отлично. Хоть о чём-то ты позаботилась.       – Это ты меня так хвалишь? – улыбнулась девушка, аккуратно освобождая своё запястье из чужой хватки и беря Кая за руку.       – Наслаждайся моментом, потому что, когда мы отсюда выберемся, я из тебя душу вытрясу, – ухмыльнулся молодой человек, отыскав в глубоком кармане брюк сотовый телефон. – Что со всеми остальными?       – Они должны быть уже в безопасности.       Окольными путями добраться до байка удалось без происшествий. Мотор завёлся с первой попытки. И, кажется, теперь уже ничего не предвещало беды. Выехав на трассу, Кай набрал Сехуна.       – Ты где? – без предисловий прямо задал он вопрос. – Хорошо. Не останавливайся, но сбавь скорость, мы догоним вас минут через двадцать, если Джихён не будет визжать мне в ухо.       – С ними всё в порядке? – крепче обхватывая мужской торс, спросила Джихён. Платье задиралось, в лицо летела придорожная пыль, волосы, спутавшись, трепыхались на ветру. Но теперь, выбравшись целой и почти невредимой из ада, она чувствовала полное облегчение.       – Да, – выкрикнул Кай, разгоняясь до максимума. – Догоним их на ближайшей пригородной трассе.       Дорога должна была показаться ей опасной. В другой подобной ситуации она бы точно попросила его не гнать так сильно, но сейчас ей было важно удостовериться в целости и сохранности сестры и Сехуна.       – Вон они, – отрывая одну руку от мужской талии, указала Джихён в сторону.       – Догнали даже раньше, чем я планировал, – начал сбавлять скорость Кай. Рука снова нащупала телефон. – Тормози, – проговорил он в трубку другу, и как только это «тормози» сорвалось с его губ, шарообразное пламя полностью поглотило горизонт.       Машина вспыхнула на глазах. Запах гари долетел до молодых людей вместе с едкими клубами дыма. Взмокшие тела резко опалило холодом, а потом жаром. Руки отцепились от мужского торса. И девушка точно бы свалилась с сидения, если бы молодой человек резко не затормозил, выставляя вперёд ногу и придерживая байк. От внезапного торможения шины прочертили на асфальте длинный ребристый рисунок.       – Чонён! – не своим голосом выкрикнула она.       Джихён с тяжёлым грохотом вывалилась на обочину дороги, оцарапав ладони в кровь. Показалось, что асфальт под пальцами плавится. Где-то в паре метров валялось охваченное языками пламени колесо. Сглотнув, девушка быстро ринулась в груду горящего металла, по пути теряя балетку. Сильные руки, не позволив ей пробежать даже пары метров, притянули к себе за талию. Слёзы скатились по лицу, зависая на подбородке. Крик отчаяния, окружённый красно-синим сиянием, сорвался с губ. Несколько мощных взрывов прогремело в сотнях метров, обдавая жаром и так разгорячённые лица.       – Отпусти! – глотая слёзы, простонала Джихён, пытаясь пальцами расцарапать смуглую руку, которую сейчас она даже не узнавала. – Пусти сейчас же!       Но вместо этого, чем сильнее она кричала и чем отчаяние билась, как мотылёк в стеклянную дверь, тем мужские руки, обхватывающие её, становились крепче. Девичья грудь нервно дёргалась, выпуская наружу какие-то непонятные, совсем нечеловеческие звуки.       – Джихён, – раздалось над самым ухом тихий голос. – Им уже не помочь, – прозвучало как вердикт, как смертный приговор, который привели в исполнение. Чёрные глаза, расширившись, смотрели вдаль. Она не могла видеть его глаз и от этого даже не смогла запечатлеть момент, когда Ким Чонин начал терять свою человечность.       – Это ты во всём виноват, – простонала она, теряя силы сопротивляться. Подхватив девушку на руки, он ощутил, что рубашка в области грудной клетки снова становится мокрой.       Длинные волосы прилипли к заплаканному лицу. Она больше не видела и не понимала, что происходит вокруг. Где-то рядом резко затормозила ещё одна машина.       – Увези её в безопасное место и глаз не спускай, – передавая девушку в чужие руки, обратился он к растерянному и пока ещё не понимающему, что произошло Крису.       – А ты? – аккуратно забирая Джихён из чужих рук, спросил парень.       – Со мной кто-то решил поиграть, – нахмурился он. – Почему бы не принять правила?       Джихён не помнила, как друг запихал её в машину и как они добрались до его квартиры. Она не могла вспомнить, в какой именно момент осталась босая и как так получилось, что руки теперь исцарапаны в кровь. Глаза болели. На сердце было пусто и темно, как в старом расколотом жбане. Всё тело сочилось от ран. Она слышала когда-то о том, что кровь — это тоже носитель души. И теперь её казалось, что, будучи раненной, её душа выходит не только через открытые раны вместе с кровью, но и вырывается из проткнутого насквозь сердца. Подёргав ручку авто, девушка не сразу справилась с простым механизмом. Тело вывалилось наружу. Ладошки проехали по щербатому асфальту, сдирая кожу до костей. Джихён мимолётно глянула на израненные колени, на которых теперь неминуемо к старым детским шрамам добавятся ещё и новые. Крис вылез следом и долго, боясь подойти, просто оставался сторонним наблюдателем. Он проследил за тем, как девушка осторожно приподнялась, потом зачем-то отряхнула пропитанное кровью платье, аккуратно пригладила волосы и, развернувшись в противоположную сторону от многоквартирного дома, зашагала по тротуару.       – Джихён, – обречённо и непонимающе окликнул он её. – Джихён, – повторил он снова, а потом снова и снова. Снова и снова. Но был ли от этого толк, когда девушка давно была уже не с ним? Казалось, что пытаться достучаться до её сознания было сейчас настолько же глупо, как докричаться до другого континента.       – Полярная звезда, – прошептала она в холодный ночной воздух, выпуская в него клубок белого пара и вглядываясь в небесную гладь.       – Стой, Джихён, – наконец-то поймал он её за руку. – Куда ты?       – Полярная звезда, – потрескавшимися губами, повторила девушка.       – Какая ещё полярная звезда!? – воскликнул молодой человек, пытаясь увидеть в глазах подруги хоть каплю здравомыслия.       – Та, что на севере, – улыбнулась она, показывая пальцем на небо. – Если ты взглянешь ночью на ясное небо, то сможешь найти два ковша, именуемые маленькой и большой медведицей. В созвездии маленькой, а точнее в её хвосте ты сможешь найти полярную.       – Джихён, – притягивая к себе, попытался обнять её молодой человек, но девушка его лишь оттолкнула.       – Если мы обе будем смотреть на неё и при этом идти на север, то мы непременно встретимся.       – С кем!? – отчаянно и глухо вырвалось у Криса.       – С Чонён, глупый, – мягко улыбнулась девушка, после чего слёзы снова заблестели на её лице, прокладывая длинную солёную дорожку по раскрасневшейся щеке.       – Пойдём домой, – настаивал друг, пытаясь удержать девушку в своих руках, но она снова и снова вырывалась, падая и разбивая ноги в кровь на пыльной и заросшей травой дороге.       Как только девушка оказалась в квартире Криса, она тут же забилась в угол, не подпуская никого к себе. Молодой человек время от времени мог слышать жалобные всхлипы, перерастающие то в истошный плач, то в жалобное поскуливание раненного животного. Ночь была долгой. Пожалуй, самой долгой за всю её жизнь. Слёзы душили горло. Руки тряслись. Она то и дело вздрагивала от постороннего шума. Стеклянными глазами она смотрела куда-то в стену, пока с её губ спустя несколько томительных часов пребывания в незнакомом помещении не начали срываться первые слова. Опустившись на кровать поблизости, Крис долго пытался понять, что говорит подруга, пока не понял, что с губ её слетает детская колыбельная. По сердцу полоснули ножом и его глаза тоже наполнились слезами.       – Как думаешь, существует ли Нетландия? – сипло отозвалась Джихён, и он совсем не узнал её голос.       – Нетландия? – переспросил её молодой человек.       – Я слышала, что Питер Пэн вечно юный не потому, что он волшебный мальчик, пожелавший никогда не взрослеть, а потому что на самом деле он мёртв. На самом деле не существует никакой сказочной страны, куда мечтают попасть дети. Это просто аллегория автора. Если вывернуть сказку наизнанку, становится понятно, что Питер Пэн — это душа мёртвого мальчика, которая забирает умерших детей в иной мир. Мир, где им не суждено стать взрослыми, – приподнявшись на ватных ногах, девушка подобно приведению отправилась на поиски ванной комнаты.       – Джихён? – нахмурившись, позвал её Крис и, не дождавшись ответа, отправился следом. – Что ты делаешь!? – выкрикнул он, отбирая у девушки лезвие бритвы и при этом раня свои и чужие пальцы. Капли крови брызнули на белую керамическую плитку под ногами. Следом к ним присоединились прозрачные капли слёз.       – Хочу, чтобы всё кончилось! – сорвавшимся голосом воскликнула она, оседая на пол. – Я устала от всего. Нет больше смысла в моей жизни.       – Так найди его, Джихён, – упав на колени рядом с девушкой, произнёс парень. Руки, вцепившись в плечи, потрясли девушку. – Найди смысл.       – Ненавижу тебя, – зло выплюнула она, сжимая под пальцами край пропитанного кровью платья. Рука, замахнувшись, оставила звонкую пощёчину на чужом лице. – Гореть вам всем в аду! Твоя дружба всё это время ничего не стоила и оказалась такой же лживой, как фарисей.       Крис, дотронувшись до лица, почувствовал жар щеки, в которую была вложена вся горечь Джихён.       – Прости, – прошептал он, порывисто обнимая девушку и прижимая к своей груди. – Прости, что подвёл тебя.       – Никогда, – взвыла она, давясь слезами, – никогда никого из вас не прощу! Всё из-за вас, – маленькие ладошки начали колотить по мужской спине. – Из-за вас! Место всем вам за решёткой! И тебе, и твоему отцу, и проклятому Ким Чонину!       – Так посади нас всех, – прошептал он ей на ухо. – Сделай так, чтобы никому и никогда мы не посмели больше сделать больно. – Губы нервно коснулись виска. – Если ты хочешь, я завтра же отправлю тебя на другой конец света, чтобы никто тебя не нашёл. Только пообещай мне, что не наложишь на себя руки, Джихён.

~ КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ ~

п/а Автор взял клей и готов склеить все разбившиеся сердечки.