«Я повидала мир», мурашки забегали по коже.
Пробираясь сквозь толпу, Джихён резко замерла недалеко от центра. Свет всех прожекторов устремился на серебристый помост. В огромнейшем бокале возникшем из ниоткуда, подобно русалке плавала девушка. Она то выныривала, то обратно погружалась в воду из своей чаши для мартини. Её намокшая приталенная сорочка давно уже успела явить всем посетителям клуба точёную фигуру.«Я добилась всего, получила свой кусочек счастья. Алмазы, бриллианты и Бель-Эйр*, Жаркие летние ночи в середине июля, Мы оба были такими дикими»
Неестественные голубые брызги, похоже, с добавлением какой-то специальной краски, летели в разные стороны, обдавая гостей приятной прохладой. Блестящие капли воды серебрились на молочной коже. Казалось, что девушке не хватает только хвоста, чтобы стать мифическим существом. Хотя может быть, когда-то она и правда его имела, пока однажды не решила променять на ноги, чтобы влюбить в себя прекрасного принца.«Безумные дни с искристыми огнями города. Ты играл со мной как с ребёнком»
Тонкие кисти рук взметнулись вверх. Приподнявшись, девушка легла поверх стеклянного бокала, оперевшись одной пяткой о тонкую кромку. Вторая нога плавно очертила в воздухе круг, после чего взметнулась вверх ко лбу, показывая невероятную гибкость и пластичность. Не переставая слух Джихён ласкал живой голос, к которому добавился звук глухого барабана:«Будешь ли ты всё также любить меня тогда, когда я не буду больше молодой и красивой?».
Нервные пальцы сжали тонкий ремешок сумочки на плече. Джихён показалось, что ни разу в своей жизни она не видела ничего столько же прекрасного, как эта девушка в блёстках под разноцветными бликами зеркального шара. Оглянувшись по сторонам, Джихён пришла к выводу, что все окружающие тоже очарованы происходящим — даже официант, разливающий напитки, отвлёкшись, налил шампанское какому-то толстосуму мимо фужера, но и толстосуму, похоже, было не до шампанского, потому что он даже не обратил внимания на то, что манжет его испачкан. Ушей снова коснулось мягкое и объёмное меццо-сопрано:«Будешь ли ты любить меня тогда, когда у меня не останется ничего, кроме истерзанной души? Я знаю, что будешь. Я знаю, что будешь. Я уверена в том, что ты всё ещё будешь».
Оттолкнувшись от края сосуда, танцовщица покрутилась по часовой стрелке, разбрызгивая содержимое бокала. Руки коснулись насквозь промокшей ткани, после чего стянули её в одно движение, оголив полностью грудь и явив взору блестящие трусики. Мужчина, стоящий неподалёку, от открывшейся соблазнительной картины затаив дыхание случайно приоткрыл рот. Танцовщица, сразу заметив чужое замешательство, лукаво подмигнула гостю, заставив его ещё больше засмущаться. После очередных пронзительных строк, Джихён попыталась отыскать певицу, служащую не столько фоном для чужого номера, сколько являющуюся полноценной его частью. Наверху на втором этаже, в месте очень напоминающем театральный балкон, стояла обладательница неповторимого тембра, который, не давая Джихён покоя, забирался куда-то глубоко под рёбра, заставляя пробуждать от забвения воспоминания, от которых она давно успела отречься.«Я повидала мир, который освещал мою жизнь как сцену. Но пришло новое время, и теперь мой удел общаться только с ангелами.»
Высокие ноты смешивались с низкими и от этого стали похожи на одинокого путника, который не останавливаясь стремится забраться на вершину.«Знойные летние дни, рок-н-ролл. Ты играешь только для меня, Я наконец-то смогла разглядеть твою душу за красивым лицом.»
Посмотрев на соседний балкон, Джихён отыскала главу мафии. Облокотившись о перила, он смотрел вниз. Смутившись, девушка отвернулась, но когда поняла, что мужчина глядит в противоположную от неё сторону, снова развернулась, чтобы получше его разглядеть. Преступник то и дело отбивал пальцами по ограде точный ритм музыкального произведения. Кажется, он даже хмурился. Кай был в чёрных брюках и красной рубашке из шёлка, которая в сумраке казалась тёмно-бордовой, хотя, должно быть, в реальности была цвета свежей крови. «Точно дьявол», — пронеслось в затуманенной мыслями голове, когда певица продолжала напевать:«Господи, когда я попаду в рай, позволь мне забрать с собой своего мужчину. Когда придёт время и когда он склонится перед тобой, Разреши ему следовать за мной, Отец, пожалуйста, дай своё согласие.»
Похоже, Кай тоже смотрел на шоу, не отрывая взгляда, он как и все следил за местной дивой — теперь Джихён не сомневалась, что она точно считалась ею здесь.«О, это изящество. О, это тело. При виде его лица я становлюсь счастливой. Он — моё солнце, и рядом с ним я сияю подобно алмазам.»
Номер подходил к концу. Джихён чувствовала, что певица надрывно заканчивает последний припев:«Будешь ли ты всё также любить меня тогда, когда я не буду больше молодой и красивой?».
Глаза встретились. Вздрогнув, девушка почувствовала, что он поймал её с поличным за чем-то нехорошим. Кай ухмыльнулся.«Я знаю, что будешь. Я знаю, что будешь».
«Я не знаю, что случится завтра, послезавтра или через год.»«Я уверена в том, что ты все ещё будешь.»
«Я не мастак давать прогнозы, но один я всё-таки дам, и дам я его, скорее всего, не тебе, а себе.»«Будешь ли ты любить меня тогда, когда у меня не останется ничего, кроме истерзанной души?»
«Пён Джихён, ты навсегда останешься моей любовью. Первой и единственной.» Показалось, что мужчина что-то прошептал, что-то совсем короткое, состоящее из одного или двух слов, в тот момент, когда женский голос отчаянно простонал, пропев последнюю строчку. В свете софитов Джихён не могла разглядеть улыбающиеся губы, поэтому так или иначе ей действительно могло почудиться, что он что-то сказал. От громкого хлопка сердце ушло в пятки. С потолка медленно посыпался разноцветный дождь из мишуры и блёсток. Номер закончился, как и всё хорошее, что бывает в этой жизни. Постояв ещё какое-то время внизу, девушка направилась в VIP-комнату, куда должен был вернуться Кай. Напряжённо выдохнув, Джихён толкнула дубовую дверь, после чего очутилась в просторной комнате с приглушённым светом. На угловом диване, как она и ожидала, сидели знакомые уже лица, кроме, пожалуй, главного виновника торжества. – Джихён, ты где потерялась? – подпрыгнул с дивана Бэкхён, заключая девушку в крепкие объятия и настолько крепкие, что она почувствовала как сошлись на спине лопатки, стукнувшись друг об друга. – Я уже было хотел идти искать тебя, прошло минут пятнадцать с того момента, как Чанёль связался с охраной. – Я увидела кусочек представления, и мне захотелось досмотреть его до конца, – честно призналась девушка. – С какого времени тебя начали привлекать эротические шоу? – приподнялись брови Лухана. – То, что я увидела, не показалось мне вульгарным как всё то, за чем я наблюдала здесь раньше, – пожала плечами Джихён, присаживаясь рядом с Бэкхёном. – Кай вышел на новый уровень? – Подобные вещи сейчас в моде, – развёл руки в разные стороны Чанёль, после чего приподнялся со своего места и, растолкав ноги Бэкхёна, перебрался по правую сторону от девушки. За пару прошедших часов он успел устать от сугубо мужской компании, но, похоже, теперь девушка могла скрасить общий досуг, принеся в него своё женское очарование. – Одно время он запустил клуб и даже стал терять клиентов, но ты ведь знаешь, как Чонин не любит упускать прибыль. Пришлось, как видишь, найти новую золотую жилу. – Выпьешь что-нибудь? – указал Тао на два стройных ряда из бутылок. – Есть даже неоткупоренная бутылка шампанского. Как говорится: любой ваш каприз, мадам, – ухмыльнулся прокурор, приглаживая волосы. Джихён смутилась, потупившись в пол и нервно сжав край юбки. Чужое внимание доставляло слишком много неудобств, она чувствовала на себе изучающие её взгляды. Должно быть, до того момента, пока девушка не переступила порог комнаты, здесь общались о чём-то важном, но стоило ей только влиться в коллектив, как тема потеряла смысл. – Держи, – не дожидаясь ответа, протянул ей Бэкхён до краёв полный бокал виски, смешанного с вишнёвым ликёром. Пальцы нечаянно соприкоснулись. Алкогольный напиток, расплескавшись, горячо облизал руку. – Мне кажется, ты чересчур напряжена. Сделать тебе массаж? – Отцепись от неё, – получил он подзатыльник от Лухана. – Хочешь, давай поменяемся местами, а то в следующий раз он даже разрешения спрашивать не будет, если ему что-то взбредёт в голову, – неожиданно предложил Тао, закидывая в рот виноград. Джихён слабо улыбнулась, покачав головой из стороны в сторону. Кажется, друзья главы мафии остались такими же, какими она их помнила. Бэкхён всё ещё был экспрессивен и чрезмерно любопытен. Лухан не потерял строгости, Чанёль — радушия, а Тао оставался таким же пугающим. Но если раньше Джихён с трудом могла уловить вокруг кого-то преступную ауру, то сейчас она научилась распознавать её за долю секунды. Казалось, что вещи, которых она раньше не замечала и которые ей были чужды, начали приобретать какой-то новый смысл. – Спасибо тебе, – звонко стукнул Лухан по бокалу в девичьих руках, снова ненароком расплескав содержимое и облив ладонь Джихён. Ей показалось, что она не расслышала и что это всё её игра воображения, поэтому он снова повторил, поняв, что девушка не поверила в услышанное: – Правда спасибо, что помогла. Я был на слушании, но в спешке не успел сказать тебе это. – Поддерживаю! – выкрикнул Бэкхён и тоже радостно чокнулся с девушкой, и чокнулся скорее всего не из-за символичности жеста, а из-за какой-то детской непосредственности. – Наш прокурор дело говорит, – дотянулся и Чанёль до чужого стакана, норовя вообще оставить его без содержимого. – Ты действительно помогла оттянуть время и даже очень бойко сражалась в суде. Тао... – покосился адвокат на другой конец дивана, призывая друга присоединиться к похвалам. – Ладно, – закатил глаза мужчина, после чего дотянулся до Джихён и тоже стукнул по её стакану, только в отличие от всех аккуратно и едва касаясь. Девушка снова смутилась, не ожидая услышать нечто подобное от людей, сидящих рядом. Она больше не считала их врагами, но и друзьями назвать не могла. В нос ударил сладкий ягодно-карамельный запах. Горло обжёг крепкий напиток, выпитый до самого дна. Хотя пить там, к слову, было почти нечего, поэтому Бэкхён, выхватив стакан, снова наполнил его. В этот раз добавив виски намного больше, чем ликёра, и это, к сожалению, скрылось от девичьих глаз. – А теперь до дна, – впихнул он в чужую руку стакан, на который Джихён с опаской покосилась. – Ну уж нет, – покачала она головой. – Не бойся, доставлю домой в целости и невредимости, – подмигнул ей бизнесмен. Он чувствовал чужую напряжённость, казалось, что она доставляет неудобство не только девушке, но и всем окружающим. Поэтому нужно было срочно выводить Джихён из её замкнутого состояния, а как он знал по себе: секс и алкоголь расслабляют лучше всего на свете, но первое априори предлагать девушке было неуместно. – Смотри, чтобы не к себе, – басисто рассмеялся Чанёль. – Знаешь, за ним глаз да глаз нужен. Это с виду он милашка, а на самом деле у него в душе каждую субботу черти устраивают пляски. – Почему именно в субботу? – удивилась Джихён, заглядывая в стакан с тёмно-коричневым содержимым. – Это его единственный выходной, только в этот день отец даёт ему послабление, – ухмыльнулся Лухан. – Давай же, пей, – хватая чужую руку со стаканом и поднося её к девичьим губам, пробормотал Бэкхён. Дверь приоткрылась, впуская хозяина ночного заведения. Джихён, закинув голову к потолку, продолжала пить. Алкоголь ещё сильнее обжёг горло. Всё внутри воспламенилось. Капля, сорвавшаяся с губ, скользнула вниз. Глава мафии проследил глазами за тем, как она прокатилась вниз по тонкой шее, а потом утонула в вырезе хлопковой рубашки. – Неужели Джихён так просто разрешает себя спаивать? – услышала она глухой голос Кая, который вошёл абсолютно бесшумно и расположился напротив. – Где тебя носило? – поинтересовался Чанёль. – Да так, встретил кое-кого знакомого, вот и разговорились, – глаза пробежались по Джихён, оценив не к месту выбранную одежду. Строгая юбка-карандаш и хлопковая рубашка сидели идеально, но со стороны выглядели нелепо. Девушка больше походила на учителя, подрабатывающего репетиторством по ночам, нежели на девушку, решившую поразвлечься в ночном заведении. – Ты обещал дать мне ответ, но при этом не отвечаешь на звонки. – Ты звонила в неподходящее время. Я был занят, – пожал он плечами. – Чем таким ты был занят, что даже не мог после ответить на моё сообщение? – прожгла она взглядом собеседника. До сих пор ей было жалко потраченного времени и того, что пришлось по такой холодине переться в клуб. – Трахался, – расплылся он в улыбке, замечая как щёки Джихён становятся красными. Где-то в ушах со страшным грохотом пронёсся товарный поезд, после чего наступила мёртвая тишина. – Целый день что ли трахался? – выпалила девушка, наконец-то находя рассыпавшиеся в воздухе буквы алфавита, которые теперь можно было собрать в слова. – Целый день, – склонив голову, потешался над ней мужчина. – Я несколько неделю кряду сидел в одинокой холодной камере, поэтому очевидно, что когда я из неё вышел, направился искать того, кто меня приласкает, ты ведь не изъявила желания, когда навещала меня. Джихён пробежалась по столу глазами в поисках чего-нибудь тяжёлого и устрашающего. Захотелось бросить что-нибудь в главу мафии, чтобы стереть с лица самодовольную ухмылку. – Так ты пришла за ответом? – Пришла, но ты делаешь всё возможное, чтобы его оттянуть. – Когда правитель обещает вознаградить музыкантов золотыми монетами, а в конце их не даёт. Он, смеясь, подмечает то, что тоже, как и они, услаждал их слух, когда сулил большое и щедрое вознаграждение*. Девушка перевела взгляд на полупустую бутылку в руках Чанёль, который как и другие не обращал внимания на чужую перепалку и просто перекидывался словами с Бэкхёном, разливая по стаканам спиртные напитки. Соизмерив расстояние и время полёта до Кая, она пришла к выводу, что будет расточительством губить бренди пятидесятилетней выдержки: она была точно уверена, что глава мафии увернётся. – Какой красивый отказ, – прошипела Джихён, и не успела она что-либо добавить, как послышался тихий скрежет открывающейся двери, на звук которого она машинально повернулась. В комнату вошла девушка с широким веером в руках. Сощурившись, Джихён даже не сразу узнала в ней ту, что всего пару минут назад танцевала в бокале мартини. Мокрые чёрные волосы были собраны в аккуратный пучок и заколоты палочками, на концах которых сидели разноцветные бабочки — от каждого её движения они трепыхали крылышками и мелодично перешёптывались. На девушке был шёлковый халат, расшитый китайскими драконами. Никто из присутствующих не удивился, когда она прошла внутрь и когда отставила в сторону расписанный диковинными птицами и цветами веер. На глаз он был метра полтора в высоту и должно быть не меньше пяти килограммов, поэтому Джихён с трудом могла представить как девушка с ним справляется. Вблизи она казалась ещё более идеальной, чем на расстоянии. Пожалуй, Джихён даже не могла вспомнить, когда в последний раз в своей жизни видела настолько же красивую особу и видела ли она её когда-нибудь вообще. Она была высокая и стройная. С длинными ногами, которые, наверное, без зазрения совести можно было принять за новую единицу длины и начать измерять корейский пролив. Джихён долго пыталась найти в танцовщице какие-нибудь изъяны и несовершенства, но ничего с первого взгляда не могло броситься ей в глаза. Даже улыбка её была идеальной, поэтому найти на зубах случайные следы от ярко-красной помады не получилось. – Ты пропустил танец с веером, – усаживаясь на колени Кая, обиженно прошептала девушка и, немного поколебавшись, склонилась к его лицу, порывисто поцеловав в губы. – Сегодня была премьера, я готовила его к твоему возвращению, – руки неосознанно начали бродить по крепким плечам, присобирая шёлковую рубашку. – Меня отвлекли, когда я спускался к тебе, – зачёсывая волосы, пробормотал мужчина. – Покажешь потом лично. – Смотря как просить будешь, – подтолкнула она его в плечо кулаком. – Самым проверенным способом, – ухмыльнулся Кай, расстёгивая запонки и закатывая рукава рубашки. – Обычно с тобой всегда прокатывает. – В этот раз я буду неприступна как великая китайская стена, – рассмеялась девушка, после чего перевела любопытный взгляд на Джихён, которая, застыв с очередным сунутым в её руку бокалам от Бэкхёна, не могла сложить в голове пазлы от увиденного. Развернувшаяся на её глазах картина была странной. Молодые люди были похожи на парочку. Причём на такую, которая давно находится в устоявшихся отношениях. Она видела, как девушка жмётся к Чонину, и видела, что он не испытывает при этом неудобств. Одна его рука, усеянная массивными кольцами, крепко сжимала тонкую талию, а вторая медленно перебирала и поглаживала чужие пальцы — и поглаживала так, как, наверное, поглаживают пальцы только своей женщины. – Я бы поспорил о её великости и насколько она на самом деле китайская, – ухмыльнулся Кай. – Не будь занудой, – прикрыла она его рот ладошкой. – Не люблю, когда ты начинаешь говорить о чём-нибудь серьёзном. Из оцепенения Джихён вывел звук падающего в стакан льда. Маленькие брызги разлетелись по разным сторонам, руку снова обжёг крепкий алкоголь. Джихён недоумевающе уставилась сначала на свой бокал, потом на Бэкхёна, потревожившего её мысли. Зажав щипцы для льда, он не переставая хлопал своими бесстыжими ресницами, делая вид, что ничего не произошло. Хотя она была благодарна тому, что бизнесмен вывел её из транса. Кажется, всё это время разглядывая пару напротив, Джихён выглядела глупо — и она надеялась, что её замешательство смог разглядеть только один человек в этой комнате. – Ханни, – оторвавшись от груди главы мафии, звонко представилась девушка, вытянув вперёд руку. Нехотя приподнявшись со своего места, Джихён неглубоко поклонилась, после чего отозвалась на дружелюбный жест. Чужая рука была мягкой и едва теплой. Её острые ногти, усеянные стразами, нарочно или же неосознанно оцарапали внутреннюю сторону ладони. – Джихён, – расправляя и приглаживая юбку, вернулась девушка на диван. – Я слышала немного о вас. Спасибо, что помогли Каю выбрать из этого злачного места, – снова обворожительно улыбнулась танцовщица. – Ты уже успел отблагодарить своего адвоката? – перевела она взгляд на главу мафии, и впервые за вечер Джихён смогла уловить какую-то неестественность, а может быть даже нарочно не скрытую фальшь в женском голосе. – Адвокат хорошо постаралась. Не думаешь? – Она мне задолжала, – сощурил Кай глаза, дотрагиваясь до веревочки на поясе Ханни и медленно спускаясь от её узла на талии до пушистой кисточки на конце. – Можно считать, что она вернула мне долг. – Долг, – одними губами прошипела Джихён, не замечая того, кто именно Чанёль или Бэкхён успокаивающе похлопывает её по пояснице, предупреждая, что не нужно вступать в полемику. – А когда ты начнёшь возвращать мне свои? – Составь список, рассмотрю при первом удобном случае. Сколько там у вас положено в адвокатской коллегии? Четырнадцать дней? – улыбнулся он, придерживая одной рукой Ханни и другой дотягиваясь до рядом стоящей бутылки. Металлическая крышка со звоном стукнулась о деревянный стол. Голова кружилась. Чрезмерно выпитый алкоголь начал отдаваться в висках намного раньше, чем следовало. В голове не было ни одной дельной мысли. Кое-как отыскав балкон, Джихён вдохнула морозный воздух. Тело тут же обдало холодом. Сердце с усилием принялось разгонять кровь по жилам, пытаясь хоть как-то согреть покрывшееся мурашками тело. Весь вечер, ей казалось, что вся облицовка клуба и весь его интерьер сменились, не оставив после себя ничего, о чём бы она могла помнить, но стоило ей только высунуться на балкон подсобного помещения, как она осознала, что именно здесь она когда-то стояла с Сехуном. Кирпичная стена напротив была всё такая же вишнёвая, а стыки между кирпичами были всё такими же грязно-серыми. Руки прикоснулись к металлическим перилам, покрывшимся тонким слоем липкого и обжигающего льда. Внизу протяжно засигналила машина, следом кто-то изошёлся в дикой нецензурной брани. Нависнув над ограждением, девушка глянула вниз. Похоже, два таксиста что-то не поделив, спорили на всю улицу. Тело била крупная дрожь. Кажется, что даже зубы колотились друг об друга. Джихён предполагала, что идти на улицу без верхней одежды дурацкая затея, но теперь, по крайней мере, она чувствовала себя не настолько пьяной как всего пару минут назад. В голове больше уже не играл темп-блок*. Прикрыв глаза, девушка попыталась воссоздать образ Сехуна. Сначала глаза, потом нос, следом губы. Она пыталась воссоздать по крупицам сначала просто силуэт или окантовку, чтобы впоследствии заполнить её своими внутренними ощущениями. Хотя даже простое очертание у неё не удавалось так, как будто ни глаза, ни нос, ни губы не принадлежали молодому человеку, как будто Джихён нарочно применяла чьи-то чужие части лица. Она сожалела о том, что у неё не было ни одной совместной с ним фотографии. Не открывая глаз, девушка поставила сначала одну ногу на нижнюю перекладину перил, потом на вторую. Решётка задребезжала. Напряжённый воздух вырвался из лёгких горячим облаком пара. Ноги как по лестнице начали преодолевать скользкие перекладины до того момента, пока не добрались до самого верха. Оказавшись в опасной близости от падения, впервые за долгое время она сумела почувствовала себя свободной. Решётка задребезжала ещё сильнее, отдаваясь в ушах протяжным скрежетом. Пару болтиков, прикрученные недостаточно хорошо, раскрутились почти до конца, в скором времени норовя сорваться вниз. Зажмурившись, она снова попыталась воссоздать в голове лицо Сехуна. Чёрные растрёпанные волосы, широкие хмурые брови, печальные тёмно-карие глаза, высокая переносица и пухлые порочные губы. Теперь его образ больше походил на правду. Но, кажется, в сознании он всё ещё был слишком размытым, как будто портрет его был нарисован акварельными красками. Туловище ещё сильнее поддалось вперёд за ограждение. Ощущение полёта показалось слишком реальным. На миг ей даже стало интересно, сколько именно будет длиться её падение с пятого этажа. Руки онемели. Она давно уже перестала их чувствовать, но чем больше она терялась в ощущениях и чем больше вылезала за ограду, тем отчётливее она могла видеть Его. Он больше не походил на смазанное фото. Пару томительных мгновений — и Сехун наконец-то улыбнулся ей. Самыми уголками губ. Так, как делал только он. Болтик звонко упал на бетонный пол, после чего будто бы с трамплина, подпрыгнув пару раз, прыгнул вниз на мостовую. – Ты с ума сошла? – прошипел Тао, одной рукой обхватывая Джихён вокруг талии и отрывая от перил. Решётка заскрипела, с облегчением выдохнув. – Сошла с ума, – подтвердила девушка с абсолютно идиотской улыбкой на губах. – Возможно, но иначе он ко мне не приходит. – О чём ты? – переспросил мужчина, стягивая пиджак и накидывая его на продрогшие девичьи плечи. – Забудь, – сипло рассмеялась она. – Наверное, мне стоит снова начать посещать психиатра. – Вызвать тебе такси? – нахмурился Тао, сначала замечая синие от холода губы, а потом покрывшиеся инеем ресницы и выбившиеся из косы пряди. – К чему забота? – А у заботы должен быть повод? – Повод должен быть всегда, – обхватила она себя руками, пытаясь согреться. – Скажи, это правда его девушка? – Да, – кивнул Тао, засовывая в рот сигарету. Зажигалка отбросила на лицо ярко-красное пламя и тут же погасла. Белое облако дыма закружилось в воздухе. – Давно у него отношения? – Думаю, больше года, – попытался подсчитать в уме мужчина, подходя к перилам ближе и смахивая пепел с кончика сигареты. На улице стоял дикий холод, но его осанка была всё такая же гордая, не выдавая дискомфорта от тонкой рубашки. – Ничего себе, – наигранно удивилась Джихён. – Расстроена? – А разве я должна быть расстроенной? – Не знаю, с девушками никогда и ничего не бывает наверняка. – Я рада. – Рада? – Рада, что ему, похоже, не так паршиво как мне, – Джихён хотела сбросить с плеч пиджак, но Тао остановил её, покачав головой. – Оставь себе, вернёшь, когда согреешься. – А что если мне уже не суждено согреться? – В Китае говорят, что тот кто боится страдания, тот уже страдает от страха. Неужели ты до сих пор не отпустила своё прошлое, Джихён? – Если бы это было настолько же просто, как сменить старое пальто. Я часто думаю о том, что неплохо было бы иметь мастеров, которые подобно часовщикам ремонтировали бы разбитые сердца. Правда ведь тогда счастливых людей стало бы больше? – прошептала девушка в морозный воздух, плотнее кутаясь в шерстяной пиджак. – Кстати, у меня есть к тебе просьба. – Весь во внимании, – приподнял он брови, небрежно засунув руку в карман брюк. – Раньше ты только и делала, что шугалась меня, а теперь у тебя даже просьба появилась. – Хочу увидеться с Сольхи. Можешь устроить? – Хорошо, – согласился Тао, – устрою в ближайшее время. Думаю, она не будет против. Вышагивая по светлому коридору, Джихён дышала на руки и интенсивно их растирала в попытке побыстрее согреться. Идея насладиться свежим воздухом не привела ни к чему хорошему. Мало того, что она окаменела, так ещё и стоило ей покинуть балкон, как головная боль вернулась с удвоенной силой, начав давить на барабанные перепонки. Споткнувшись о складку ковровой дорожки, Джихён полетела вниз, больно ударяясь коленками об пол. Лёжа навзничь, поперёк коврового покрытия, она надеялась, что свидетелей её фиаско не было. По крайней мере до того момента, пока не услышала рядом приглушённый женский смех. Вставать не хотелось. Хотелось просто слиться с полом. Секунды превратились в минуты. Оторвав голову от ковра, Джихён огляделась по сторонам, находя коридор всё таким же пустым как и раньше. Смех снова повторился, но в этот раз прозвучал более уверенно, надавливая на высокие ноты. Переведя взгляд на дверь неподалёку, девушка пришла к выводу, что звуки доносятся именно оттуда. Поднявшись с пола, Джихён отряхнула одежду, с огорчением замечая стрелку на капроновых колготках, которая явно являлась результатом нелепого падения. За дверь впервые послышался низкий голос главы мафии, похожий на деревянный духовой инструмент. Любопытство и пьяный разум, заметив, что дверь не прикрыта, начали нашёптывать всякие глупости. Тихо подкравшись к комнате, Джихён заглянула внутрь. На тёмно-синем бархате дивана с каретной стяжкой и резным позолоченным каркасом, подложив под спину ворох подушек, полулежала-полусидела Ханни, а сверху над ней возвышался мужчина. Женские ручки ласково бродили по широкой спине — то присобирая, то снова разглаживая шёлковую ткань. Смуглая рука скользнула вверх по бедру танцовщицы. Девушка выгнулась, напряженно вздохнув. Поцелуй лёг на шею, потом на ключицы. Ткань китайского халата скатилась вниз, оголяя пышную грудь. Зубы прикусили сосок. Ханни прокричала что-то нечленораздельное, а потом попросила не останавливаться. Руки на ощупь нервно раскрыли пряжку ремня, а после приспустили штаны. Женские губы нашли мужские и с отчаянием впились в них. Халат упал с плеч на пол, после чего был накрыт красной рубашкой. Джихён не видела лица Кая, только что его загорелую спину, но при этом она отчётливо могла видеть лицо Ханни, которое выражало одно лишь наслаждение. Обхватив преступника ногами, девушка подалась вперёд, обвивая чужую шею. Ногти заскребли по спине. Мгновение — и через плечо танцовщица бросила взгляд на Джихён. Глаза встретились, после чего Ханни улыбнулась — и улыбнулась так отталкивающе, что Джихён стало не по себе. Зажмурившись, девушка отшатнулась. Взмокшая спина прижалась к холодной стене. Сердце забилось как барабан. На лицо легли дрожащие ладошки. От откровенности увиденного стало стыдно, но ещё больше стало стыдно, когда мозг продолжил рисовать красочные картинки. Ей не обязательно нужно было наблюдать за чьим-то сексом со стороны, когда он уже прокручивался в её голове — и самым ужасным было то, что на месте Ханни, Джихён видела себя.