Дежавю

Такой романтичный, волнующий и трогательный момент, такая полная бушующих эмоций секунда, а она засмеялась, уткнувшись ему в плечо! Потрясённый Нуар покрепче обнял Маринетт, открыл было рот, чтобы поинтересоваться, что такого смешного произошло, и тут же его захлопнул — до него дошло, что Маринетт вовсе не веселится. У неё истерика. И затряслась она, периодически всхлипывая, отнюдь не от смеха. — Кот, ты пришёл, — пробормотала Маринетт, отчаянно цепляясь за плечи героя. — Я думала, ты попал под удар акумы, а ты пришёл… Вот только откуда у тебя крылья? Растерянный из-за плачевного состояния любимой и негодующий из-за происков акумы, Кот Нуар вздрогнул и с каким-то пренебрежением глянул за спину. У него действительно появились крылья, чёрные и огромные, точь-в-точь как у ворона из какой-нибудь страшной сказки. (Хохот Плагга долго звенел в голове Адриана, когда Агрест-младший перед трансформацией накормил своего квами одним из тех сыров, что однажды принёс наследнику модной империи Мастер Фу.) — Ну, это… — Адриан передернул плечами, аккуратно опуская Маринетт на землю под одобрительные, оглушительные и абсолютно счастливые возгласы парижан, со смертельным ужасом наблюдавших за действиями Зависти. — Помощь от Хранителя. А вообще-то я всего лишь прилетел на крыльях любви, Моя Леди. — Зря я испугалась, — Маринетт внезапно хмыкнула. — Никакая акума не подчинит тебя своей воле, поскольку истинное кошачье нутро выбить из Нуара невозможно. К слову о Нуаре. Я теперь могу звать тебя не Чёрным Котом, а Чёрной Птицей? Адриан скорчил обиженную мордашку, театрально закатив глаза. — Моя Леди, Вы не меняетесь. Столько лет прошло, а Вы такая же… неприступная! — Неприступная? — возмутилась Маринетт, и глаза у неё стали темные-темные. — А может быть, все дело в том, что крепость по имени Баг никто и не брал приступом? — О чем ты? — Зло все ещё бушует, отвлеки внимание зрителей, а я найду место для перевоплощения, — скороговоркой выпалила девушка, пропуская мимо ушей последний вопрос Кота Нуара. — Давай же! — Ты не ответила на мой… — Ты хочешь выяснить отношения сейчас? — Какого мотылька вы тут стоите и размахиваете руками? — раздался сзади насмешливый, бодрый голос. Маринетт и Кот многозначительно переглянулись, не смея обернуться. Они, кажется, знали, кому принадлежит голос, и, кажется, очень опасались смотреть в глаза неугомонному владельцу этого голоса. — Кот Нуар, некрасиво игнорировать коллегу, особенно когда она к тебе первая обращается, — заметила Рена Руж, обходя замершую Маринетт и с притворным упреком взирая на Нуара. — Так что случилось? — Маринетт чуть не разбилась, а я её спас. Зависть благополучно смылась… Ты мне лучше скажи, почему ты раньше не появилась, — Кот скрестил руки на груди, строго прищуриваясь на Руж. — Потому что кулон Лисицы попал в мои руки буквально минуту назад, — холодно пояснила Рена. — Маринетт, ты в порядке? — добавила героиня-нужная-только-на-некоторых-битвах, обеспокоенно и тревожно глядя на Дюпен-Чен. Адриан тоже посмотрел на Маринетт; от повисшего в воздуха напряжения Леди без маски испытала бесконечный дискомфорт. — Я в порядке, да-да, в порядке. Я пойду, пожалуй, я морально, ой, я хотела сказать, н-нормально, со мной все нормально, — пролепетала брюнетка. — Акума, кстати, в значок Зависти поселилась… то есть мне так показалось. — Какой значок? — синхронно удивились супергерои — и наградили друг друга подчёркнуто презрительными взглядами. — Обычный значок с Коко Шанель, она его себе на манер брошки приколола, — объяснила Маринетт. — Ей Лука Куффен подарил, у него уточните, что это за предмет. — Ах, Лука Куффен, — протянул Кот Нуар с такой интонацией, с какой обычно говорят о безнадёжном алкоголике, страдающем от очередного запоя. Рена Руж покосилась на напарника уже не с презрением, но с любопытством; Маринетт тяжко вздохнула. — Удачи, защитники, — устало прикрыв ладонью веки, пожелала Маринетт — и развернулась, чтобы уйти прочь. Если б на Адриане не было маски и совершенно дурацких крыльев, рядом с ним не застыла бойкая Лиса и на него не взирала с благоговейным восторгом сотня мирных жителей, Адриан непременно кинулся бы к Маринетт Дюпен-Чен и страстно поцеловал её, решая все разногласия методом персонажей сопливых мелодрам. Беда в том, что Адриана таки останавливало наличие энного числа факторов, здорово сдерживающих от совершения различных глупостей.

***

Весь его план рухнул к чертям. Как и десять лет назад. Габриэль, измученный, потёр виски. Когда его сын попал под влияние Зависти и сделался одним из рабов акуматизированной, Агрест уже не мог думать лишь о личности ЛедиБаг. Как и в случае с Горизиллой, мужчину прежде всего волновала безопасность Адриана. Поэтому, убедившись в неправдивости гипотезы «мадемуазель ЛедиБаг = мадемуазель Дюпен-Чен», Габриэль Агрест отозвал бабочку. Впервые за время существования Камней Чудес Бражник сам обезвредил свою злобную слугу. И нисколько об этом не жалел. — Нет никакой выгоды в продолжении данной клоунады, — сказал мужчина себе, покидая плохо освещённое помещение и поднимаясь из подвала в кабинет. — Безвольный Адриан мог угодить в беду. — Вы что-то сказали, месье Агрест? — Натали, с головой погрузившаяся в составление полугодового отчета, оторвалась от компьютера и устремила на начальника не до конца осмысленный взор. Габриэль Агрест едва заметно усмехнулся. — Ничего. Продолжайте работу, Натали. И позвоните, пожалуйста, Адриану. Нужно сообщить ему, что сегодня я жду его и мадемуазель Дюпен-Чен на ужин. Интерес к отчету у мадам Санкер мгновенно пропал. Натали изумлённо похлопала ресницами: — Хорошо, месье.

***

Назревала сенсация мирового масштаба. «В Париже появилась марионетка Бражника после целых десяти лет затишья и почти сразу исчезла!». Алья тихонечко умирала от желания добраться до клавиатуры и напечатать грандиозную, бомбическую, наилучшую статью о случившемся, однако страх за Маринетт, Адриана и прочих помогал побороть искушение. Девушка неслась по улицам, пестреющим людьми, стендами, магазинчиками, кафешками, машинами и велосипедами, неаккуратно пробивая себе дорогу локтями. Долго искать знакомых Алье Ляиф не пришлось. Первым попался Лука, точнее, Лука и пришедшая в себя Валери. Они шли рука об руку, и Куффен что-то внушал своей невесте, а та внимала, ахая, охая и рассматривая спокойное, сияющее лицо бойфренда с завидным обожанием. Подойдя ближе, Алья различила уверенное: — … на берегу Средиземного моря и только там, если ты так хочешь. Мне нравится твоя идея. Потрясающе получится! — Тебе правда нравится? У нас даже вкусы одинаковые, милый! — пропищала Валери, прижимая ладошки к вспыхнувшим щекам. — О чем это вы шепчетесь? — ухмыльнулась Алья, стуча по спине Луки так, как обычно стучат в дверь. Лука испуганно подскочил на месте, Алья засмеялась; Валери обвела недоуменным взором их обоих и засмеялась за компанию с Ляиф. — Алья, перестань так резко бросаться на людей, — вытер пот со лба Куффен, набирая в легкие побольше кислорода. — Что вы планируете? — Алья нетерпеливо пихнула в бок сначала музыканта, потом — его девушку. — Свадьбу, — просто промолвила Валери, светясь от эйфории и смущенно краснея. Лука, застеснявшись, опять начал вытирать несчастный вспотевший лоб. Алья присвистнула. — О, кхм… Поздравляю? Совет да любовь! Куффен, ты, главное, её слушайся, а ты, Валери, его не ругай слишком сильно, и все у вас пойдёт как по маслу… — Алья, ещё чересчур рано держать речь. Прибереги тост для торжества. — А когда вы успели… договориться-то? Насчёт свадьбы? — тряхнула волосами Алья. Валери положила голову на плечо Луки. — Сразу после того, как улетел далеко-далеко экспонат из коллекции Хищного энтомолога, Лука повёл меня на Новый Мост и сделал предложение. Я согласилась, — Валери продемонстрировала миниатюрное, но очень изящное золотое колечко, надетое на тонкий пальчик. — Лука решил скрепить наш союз навсегда. Мы повесили на мост свой замок, а ключ от замка бросили в Сену. Традиция древняя, однако я обожаю все древнее. — Она у нас историк, — с нежностью гладя невесту по макушке, поделился с Альей Лука. — Её родители заставили в мир моды пойти, а сама Валери туда не особо стремилась. — Я так боялась их разочаровать, что попала под влияние акумы, — Валери поникла. Лука забавно чмокнул блондинку в нос, и та хихикнула, оживилась. — Но теперь я уж не буду зависеть от мнения других… Передавай Маринетт пожелание успеха… и мои извинения. Алья, по-отечески улыбнувшись им, кивнула.

***

«Неприступная… надо же! Как признаться в чувствах «прекрасной леди», так, ах, он не смеет, он не достоин, а как шутки шутить, он на все способен, на все горазд!» Маринетт в бешенстве прошлась с одного угла балкона на другой, топая и фыркая, аки маленький слонёнок. Её не волновало ни возвращение Бражника, ни самоочищение Зависти, ни поголовное сумасшествие журналистов, причиной которому были суперновости. Все девичьи мысли поглотил Кот Нуар, тот самый, что по совместительству Адриан Агрест, принц из грёз пятнадцатилетнего Мямлезавра и худший в мире юморист. — Неприступная… Ладно, Котик, неприступная так неприступная. Сам напросился, — Маринетт выпрямила спину, гордо вздергивая подбородок. — Попробуй завоевать меня, сердцеед.