Никогда не иди назад.

56. Жан сказал, что её папа действительно немного приболел, но в целом выглядел бодрым и письму с посылкой несказанно обрадовался. Хорошие новости из дома позволили Дейзи отпустить тревогу об отце, однако вместо неё в голову мгновенно влилось беспокойство о предстоящей операции Разведкорпуса. План для Дейзи был прост, как голубь. Для остальных мудр, как змея. У несчастной напряжённо вздувались и с треском лопались извилины в мозгу, когда она пыталась понять всю суть дальнейших действий разведчиков, ведь командор на мелочи не разменивался и сразу играл по-крупному – решив поставить на карту не только свои управленческие полномочия (и в некоторых частях плана жизнь), но и целый населённый район, который окажется в руинах и трупах, если вдруг какая-то из частей даст осечку. Дейзи надеялась, что не даст. Ей, собственно, ничего другого и не оставалось, кроме как надеяться. Сопроводительный отряд Полиции, обязавшийся конвоировать Эрена и командора Эрвина в Центральный суд, прибыл следующим утром. Встречать делегацию вышли всем двором – разве что стол только не накрыли. Как только полицейские покинули свой помпезный экипаж и явили во всей красе полные злорадства лица, зоркий взгляд Дейзи ещё из окна командорского кабинета заприметил, что у некоторых мужчин под формой явно намечались отнюдь не солдатские животы. Девушке стало до того противно от вида обрюзгших физиономий, что смотреть по сторонам расхотелось – она представила, каким омерзевшим внешне и по характеру мог бы стать Жан через несколько лет (а может и месяцев) службы в Лейб-гвардии, и содрогнулась всем телом, отгоняя эту ужасающую картину от себя.       – Лицо попроще. – Посоветовал стоявший рядом с ней Леви, тоже решивший понаблюдать за прибывшей делегацией. Хотя и сам он, впрочем, осчастливленным встречей не выглядел. Дейзи повернулась к нему, стиснула зубы покрепче и угрюмо изобразила улыбку. Из-за всё ещё нахмуренных бровей жест выражал скорее неприятие и крайний скептицизм, а не вежливость.       – Достаточно просто? – Практически не разжимая челюстей проговорила она. Мужчина окинул девушку оценивающим взглядом, после чего равнодушно-иронично изрёк:       – Вполне. Очарование дохлой рыбы определённо сыграет нам на руку.       – Будем надеяться, что в Полиции очень любят рыбу. Настроение не было упадническим, невзирая на нервное волнение, подступавшее к горлу. У Дейзи была, в общем-то, несложная работа – не путаться под ногами и перетягивать канат внимания полицейских на себя. Роль в партии, которую разыгрывал Эрвин Смит, также досталась весьма малозначимая, и на первый взгляд тревожиться было не о чём. Однако проблемы подоспели моментально. Столкновения Полиции и Разведки и прежде не отличались радушием и взаимным уважением, однако сегодня, на взгляд Дейзи, между сторонами грозил разразиться ураган со всеми вытекающими из него разрушительными последствиями. Когда капитан вывел Эрена на улицу, полицейские с уверенным и умным видом попытались заковать его в наручники и даже для демонстрации угрожающе погремели цепями. Однако едва они успели озвучить свой план по сдерживанию чудовища кандалами, как сверху на их злорадство тут же прилетел сочившийся ядом комментарий, содержимое которого Дейзи, невзирая на солидарность мнения, предпочла бы пропустить мимо ушей: солдафонские шутки про дерьмо успели ей порядком поднадоесть, а арсенал сортирного юмора капитана Леви тем временем не знал границ. Похвально игнорируя собственное шаткое положение, командор Эрвин без особых проблем отстоял свободу рук будущего подсудимого – естественно последствия в виде грубого обращения и уничижительных взглядов не заставили себя ждать. Под раздачу попал не только Эрен, но и Дейзи, неотступно следовавшая за ним по указу руководства.       – Ещё и бабу эту как цепью приковали… – уже забираясь в экипаж, Белл на мгновение застопорилась, прислушиваясь к негромкому комментарию, который больше был похож на плевок. – Постель, что ли, греть назначили? И на кой чёрт она тогда в суде сдалась? Выпад был настолько странный и нелепый, что от изумления Дейзи даже не смогла толком обидеться или возмутиться – лишь поразилась хитро вывернутой логике и богатому воображению. Ошарашенно переглянувшись со своим компаньоном на ближайшие несколько часов, девушка показала пальцем себе в грудь, молча спрашивая: «Кто?.. Я?». В ответ она получила такой же обескураженный взгляд. Хотя буквально через несколько секунд, когда всё тот же голос отпустил в адрес Дейзи сальную шутку сослуживцу, в похабной манере похвалив упругую задницу медсестрички, недоумение сменилось подоспевшему на пир эмоций гневу. Правда не со стороны Белл – почему-то, будущего подсудимого это задело гораздо больше, чем ту, о которой шла речь.       – Не дёргайся – парик спадёт, – практически одними губами прошептала девушка, предупредительно мотнув головой в сторону окна, за которым конвой завершал последние приготовления к отправке.       – Мало того, что рожи паскудные, так ещё и... – бледный от волнения и гнева Жан, едва не задохнулся собственной злостью, стиснув лежавшие на коленях ладони в кулаки. Навалившееся тугим комком раздражение, мигом нашло другой, более доступный ориентир: – А ты чего молчишь? Нравится похабщину выслушивать от кого ни попадя? Заинтересованно взглянув на него, Дейзи иронично изогнула левую бровь, не принимая замечание всерьёз:       – Предлагаешь подорваться и закатить скандал? Или ещё лучше – напасть на него? Не хочу огорчать, но фактически «кто ни попадя» здесь мы. А вот везут нас уполномоченные должностные лица. Проигнорировав укоризненный взгляд, она пожала плечами (хотя это скорее был очередной приступ жутчайшего озноба) и с неудовольствием поморщилась, чувствуя, что скоро совсем не сможет сдерживать свой кашель, который нагло и настырно пытался пролезть через каждое слово. Боль противно царапала воспалившееся горло, раскалывалась голова, слабость разливалась тёплыми волнами по всему телу вместе с жаром – но Дейзи упрямо продолжала не заострять на этом внимание.       – Напомни мне удавить Армина, когда этот маскарад закончится… – пытаясь почесать лоб под жёстким и неудобным париком, сказал Жан. – Гений, мать его растак.       – А мне кажется хорошая была идея.       – А мне – что у кого-то глаз добротно так на жопу натянут... Мы даже не похожи!       – Ну, как сказать...       – Никак. Не беси меня. Их обоих немного качнуло. Кажется, снаружи кто-то ругнулся. Экипаж наконец-то тронулся с места и Дейзи выдохнула, зная, что никаких дополнительных осмотров и проверок не предстоит. Никто не заметил подмены.       – Как думаешь, в Полиции и впрямь не нашлось никого, кто мог бы предположить... Ну... Хитрость? – Не повышая голоса в опасении издать нечеловеческий хрип, спросила девушка, привалившись спиной к спинке сидения.       – Понятия не имею. – Кирштайн пожал плечами. – Вообще я думаю, что вся эта затея дырявая, как то решето, и на честном слове держится, но другого выхода у нас нет.       – Звучит как любой план Разведки.       – Кажется, им пора начать вышивать девиз поверх крыльев.       – «Посвятим сердца человечеству?» – Уточнила Дейзи.       – «Умрём сегодня, как никогда не умирали». – Мрачно пояснил Жан. Девушка неуверенно улыбнулась, но собеседник быстро стёр с её лица эту эмоцию, вернувшись к изначальной, весьма удручающей теме: – … По крайней мере это лучше, чем сидеть и ждать, когда этого безмозглого горе-спасителя казнят, а по наши души явятся, махая перед носом королевским указом о роспуске Разведки или того хуже – расстреле всех, кто выступал за идеи командора. С Полиции станется.       – Да... – скромно сложив руки на коленях и сцепив пальцы в замок, Дейзи принялась кусать губы, переставшие тянуться в улыбке. – Ты прав. Конечно прав. Но весь этот план… вернее то, что любая осечка в нём может навредить людям, которые вообще ничего не знают… Будь это кто-то другой… нет, случись этот разговор месяц или два назад, Жан мигом бы раздражённо чертыхнулся и спросил, есть ли в сомневающейся голове Белл план получше, а затем ещё добавил бы, что открыт к предложениям и гениальным вариантам, как можно спасти человечество, не прибегая к жертвам. Но вышло так, что Кирштайн вспомнил кое-что, заставившее придержать язык – он мог сколько угодно говорить Дейзи, что моральная сторона вопроса не должна перевешивать здравый смысл, однако не смел отрицать или игнорировать тот факт, что она была одной из тех, кто пережил ужас в Шиганшине. Кому, как не ей было понимать чувства несведущих и тревожиться?       – Я знаю, Дейз. Поэтому изначально говорилось про масштабы риска.       – И ты с этим согласен?       – А что, кто-то спрашивал моего мнения? Девушка задумчиво промычала что-то, по звучности сравнимое с согласием, прислонилась виском – где боль пульсировала отчаянно-горячо – к прохладной стенке слева от себя, и утомлённо прикрыла глаза. Простуда (она ли это была?) уже больше недели упорно высасывала из её тела всю энергию, но в последние дни казалось, что эти силы давно закончились, и зараза, за неимением других вариантов, принялась пить саму жизнь. Дейзи старалась держать себя в тонусе отварами и порошками, но всё это лишь создавало видимость здоровья. Для неё самой в том числе.       – Ты можешь поспать. Мы ещё несколько часов будем в пути – вряд ли за это время что-то произойдёт. Лениво приоткрыв тяжёлые веки, Белл молча кивнула, предчувствуя, что ещё одно слово, и из неё рекой польётся мокрый кашель вперемешку с кусками лёгких, и вновь провалилась в тяжёлую, густую и такую необходимую дрёму. Но, прежде чем глубокий, пустой сон сморил её окончательно, Дейзи успела за хвост поймать шорох прямо рядом с собой и последовавшее за ним прикосновение к волосам, подтолкнувшее её голову в обратную сторону. Под правым виском, почему-то, оказалось куда удобнее и мягче, а ещё не в пример теплее, поэтому инстинктивно прижавшись плотнее к источнику тепла, девушка позволила себе окончательно расслабиться. 57. У жизни нашёлся весьма своеобразный способ заставить измученную Дейзи взбодриться. Взрывом посреди мирного города. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы знать, кто стал катализатором, а кто бомбой. То, чего они негласно опасались, всё же сбылось – хотя чего удивляться? Когда это, собственно, у Разведки всё проходило без косяков? – и девушке оставалось лишь молиться, чтобы Эрен смог свести к минимуму количество потерь среди невиновных, ничего не знавших и даже не подозревавших, гражданских, которых попросту не успеют эвакуировать из города до того, как начнётся смертельный рейд. Чтобы прийти в себя, Белл пришлось приложить немало усилий. А чтобы начать ориентироваться в ситуации – ещё сверх меры.       – Готова? Обернувшись к ней – Дейзи была уверена – Жан встретил лишь нелепую, кривую усмешку, которая ни капли не принадлежала человеку в полной боевой готовности.       – Готова. Он кивнул, со всей дури пнул дверь, запертую снаружи на несуразную декоративную щеколду, и резво выскочил, напоровшись на конвоировавших его полицейских, тут же попытавшихся затолкнуть их обратно.       – Вернись в повозку, Йегер!       – Отвалите! – Гневно рявкнул Кирштайн, сдёргивая с головы надоевший парик. Ошалевшая «элита» растерянно выпучила глаза на них, двоих, и Жан удачно воспользовался заминкой, чтобы освободить себя и вытянуть Дейзи следом за собой. – И никогда не зови меня больше этим именем, дебила кусок! Они получили от командора короткую инструкцию, где можно получить снаряжение, а от капитана единственный приказ – не умереть – и поспешили скрыться с глаз, пока наряд полиции не опомнился и не наставил на них ружья. Приводы приходилось надевать в спешке, чуть ли не вслух считая каждую потраченную секунду. И если Кирштайну не потребовалось много времени, то у Белл – ожидаемо – возникли проблемы: дрожавшие руки всё время соскальзывали и язычок пряжки в ремне никак не попадал в отверстие. Девушка отвлекалась, волнуясь, вытирала со лба испарину, и возвращалась к процессу застёгивания всех ремней.       – Ну? Чего возишься?.. Дейз!       – Да… сейчас… я сейчас! Первые секунд пять Жан добросовестно ждал, наблюдая за тем, как девушка безуспешно пыталась застегнуть последний ремень – на поясе. На большее выдержки не хватило. Он закатил глаза, присел на одно колено и сам взялся за несчастную пряжку, издёрганную женскими руками вдоль и поперёк.       – Дай уже, я сделаю!.. Да убери ты руки, ну?! – Злясь, затянул ремень потуже и, наконец, застегнул. – Вот! Готово!       – Спасибо… – бегло просипела Дейзи. Не сговариваясь, они почти одновременно сорвались с места, следуя к той улице, откуда только что выросла фигура Женской Особи. Туда, где, очевидно, брал своё начало провалившийся по всем фронтам план Армина. Рискуя оказаться под ногой или рукой перевёртыша, уже таранившего улицы, пришлось срезать путь через крыши, чтобы в минимальный срок подобраться к тому подземному переходу, который Арлерт в карте города несколько раз обвёл красным. И ради чего? Чтобы обнаружить долбанного-Эрена-долбанного-Йегера, погребённого под завалами обрушившегося тоннеля? Фантастика! Находка века!       – Он не смог обратиться, – скороговоркой выпалил Армин. – Думаю, это из-за того, что Энни оказалась Женской Особью.       – Какого... Ты что, мать твою, издеваешься над нами?! – Не своим голосом завопил Жан. Задыхавшаяся Дейзи не могла ни слова произнести, оставив выяснение увиденной картины напарнику. Лёгкие девушки буквально выкручивало от нехватки воздуха и сдерживаемого всеми силами кашля, сотрясавшего тело в невыносимых, мучительных спазмах. Едва переставляя ноги, она подошла ближе и своими глазами увидела придавленного каменными глыбами Эрена: при таком давлении его внутренние органы, скорее всего, уже были беспощадно смяты в кашу, перемолотые вместе с костями и мышечными тканями. О целости позвоночника можно было даже не говорить. Лившаяся изо рта кровь лишь подтверждала неутешительный диагноз.       – Вы шутите? – Пока Жан наседал на Йегера под грохот гигантских шагов и крики сражавшихся солдат, пытавшихся задержать Энни, Дейзи напала на Армина: – Там полно гражданских – она идёт по головам не только наших товарищей, но обычных людей!       – Я знаю! – Резко выпалил юноша. – Он не может принять, что Энни – враг! (боже) (ты) (блять) (мой) Она слышала, как за спиной отчаявшийся воззвать к твёрдым намерениям и прошлым обещаниям, Жан практически сдался, сорвавшимся голосом твердя о Марко. Но если в Кирштайне злость поутихла, уступая место какой-то тупой, беспросветной безысходности, то в Белл ярость полыхнула с такой силой, что она едва сдержалась, чтобы не подойти и не пнуть внезапно расчувствовавшегося ублюдка-Йегера по роже. На самом деле не сдержалась – просто сил хватило лишь на то, чтобы дойти до Эрена и упасть на колени рядом. Но едва ли она успела что-то вымолвить – над ними оглушающе загрохотало и ещё до того, как девушка успела поднять голову, чтобы увидеть источник шума, её крепко перехватили за талию и резко дёрнули в сторону. На то место, где буквально мгновение назад находились Белл и Кирштайн, приземлилась отколовшаяся от дома каменная глыба, снесённая другим, более огромным осколком. Добела вцепившись пальцами в бок Дейзи, словно боясь её отпустить и оставить под камнями, погребённую заживо рядом с Эреном, Жан в последний момент успел притянуть её к себе и вдвоём они кубарем покатились по разваленной дорожке. Захлёбываясь аллергическим кашлем от волны поднявшейся в воздух пыли, он громко спросил:       – Жива?       – … Да. Лежавшая рядом, всё ещё плотно прижатая к телу, Дейзи зашевелилась, встала на колени и болезненно застонала, хватаясь за грудь.       – Ранена? – Кирштайн оперативно вскочил на ноги.       – Нет. Не знаю… не думаю. В глазах Дейзи крутилась тошнотворная карусель. Всё её тело было похоже на один сплошной синяк, на который давили и с каждым разом, видя, что чувствительность к боли притуплялась, увеличивали это давление. Внутри творилось нечто, едва ли лучшее – внутренности как будто медленно плавило и разъедало, уделяя особенное внимание органам под рёбрами.       – Сперва придётся что-то сделать с этой тварью. – Хмуро глядя вверх, на гигантский силуэт Женской Особи, Жан выхватил клинок и без оглядки ринулся в самый центр сражения. Не успевшая что-либо сказать, Дейзи могла только провожать его напуганным, ошарашенным взглядом. Не теряя времени даром, Армин начал что-то втирать своему лучшему другу, однако Белл в порыве неконтролируемого гнева хватанула Арлерта за плечо и подвинула в сторону, чтобы самой произнести пару ласковых, пока проблеск сознания окончательно не покинул мистера «я-надежда-всего-человечества-я-всё-смогу-сделать-сам».       – Значит, – задыхаясь и кашляя, с трудом выговорила она. – Значит, как драться, чтобы отомстить за перебитый спецотряд – «всегда пожалуйста»? А как защитить простых людей, так – «не могу»? – Одновременно с силой голоса росла и скребущая глотку боль. – Как обратиться в гиганта, чтобы задержать Энни – так ты не можешь, ведь она наш товарищ… Но зато обратиться несмотря на то, что я – единственная выжившая из всего спецотряда – всё ещё в зоне поражения и могу пострадать и сдохнуть – мотивация что надо?! – Армин пытался влезть, просил дать ему поговорить, но Дейзи была в бешенстве и почти визжала, не замечая ничего вокруг. – Так, что ли выходит, а?!       – Дейзи, пожалуйста… – сперва Арлерт не придал значения её словам, полагая, что всё от нервов и злобы. Но мгновением позже ему стало ясно, что именно произошло там, в Лесу, и почему это так сильно повлияло на отношения Дейзи и Эрена.       – А знаешь, что? – Резко поднявшись и немного пошатнувшись от слабости и головокружения, Дейзи отряхнула колени и с презрением выплюнула своим вконец охрипшим голосом: – Если из-за того, что ты не умеешь расставлять приоритеты, Жан, который сейчас там сражается вместе с остальными, умрёт, то будь уверен – я умру следом за ним. – Она положила ладонь на кусок глыбы, придавивший Эрена, и наклонилась к его лицу. Слова проливались безостановочным ядом: – Потому что если ты не можешь собраться и закатать сопли обратно в пятак, когда нужен людям, о защите которых постоянно орёшь… то определённо заслуживаешь того, чтобы нести на себе вину за чужие смерти. За его и мою в том числе. Выпрямившись и круто развернувшись, следуя примеру Жана, Дейзи тоже вынула клинки наизготовку. Однако вовсе не для сражения.       – Куда ты? – Армин потянулся, чтобы, наверное, придержать её. Не то, чтобы девушка очень торопилась.       – Помогать раненым. – Сухо пояснила она, выпуская крюки манёвренного устройства. Если бы только в тот момент Дейзи Белл могла всецело осознать, что принесёт за собой та самая, необходимая как воздух, «спасительная» трансформация Эрена, на которую так старательно уповали все разведчики. Она не знала, что именно послужило катализатором для запуска реакции обращения – её обвинительная речь или же всё то, что успел наговорить Армин – однако итог оказался хуже, чем все возможные варианты. Эрена как будто не просто убедили сражаться, но и дали при этом полный карт-бланш на любой ущерб во имя «благой цели». Обстоятельства складывались в поистине-дьявольскую фигурку оригами. Настолько паршивую, что её лучше было бы сразу сжечь и отрубить те руки, что эту чертовщину складывали – во избежание повторения подобных казусов. И пока на фоне два гиганта с бешеным рёвом боролись между собой, снося целые здания, и давя людей, попадавшихся под ноги, словно ягоды, Дейзи на последнем издыхании старалась помогать всем без разбору: лечила не безнадёжных разведчиков, оставшихся в живых, вытаскивала гражданских и способствовала полицейским в эвакуации мирного населения, которое в панике не знало, куда деваться и бежать. Вокруг была разлита свежая кровь, хаотично разбросаны руины живого ещё буквально час назад города, и валялись поломанные, полностью обезображенные тела людей. Некоторые останки и людьми можно было назвать с трудом – сейчас в них угадывался лишь ещё не остывший фарш из ошмётков внутренностей и плоти, кучки сломанных костей и размазанных пятен, словно полопались наполненные кровью шары. Во всем угадывалась уже знакомая, трагическая картина – как будто они, разведчики, пришли и протащили вместе с собой агонию Троста, всё ещё не оправившегося от потрясения. Самым трудным для смирения был факт того, что во всём этом было некого винить. Отчаянно хотелось. Но некого.