Признание
30 апреля 2019 г. в 00:04
«Я — гей». Почему эта фраза так тяжело давалась Вулфарду? Может, потому, что недавно он стрелял себе в голову? Или, может, из-за того, что он был ярым гомофобом? Или из-за того, что у него есть вторая личность?
Финн боялся, он не знал, что ему делать.
Окна его палаты были зашторены, парень не помнил, когда в последний раз видел солнечный свет или выходил на улицу. С того момента, как он очнулся, прошло полмесяца. Пуля чудом не задела мозг, парень даже понемногу начал ходить, и это у него довольно-таки неплохо получалось.
Но сейчас должно было произойти то, чего кудрявый боялся больше всего в последнее время.
В палату зашел его отец. У мужчины был уставший взгляд — он уже десять дней не покидал здания больницы, но еще ни разу не разговаривал со своим сыном после случившегося.
— Привет, пап, — выдавил из себя младший.
Отец кивнул в ответ.
— Пап, мне надо тебе кое-что рассказать, — голос Финна задрожал. — Я… Мне нравятся парни, — из уголков его глаз полились слезы, первые за долгое время слезы. — Мне очень жаль, лучше бы я таким не рожд…
Не успел парень закончить фразу, как отец обнял его.
— Финн, не вини себя в том, чего тебе не изменить, — старший смотрел на своего сына. Ему было ужасно жаль, что он раньше не поговорил об этом с ним, и что все дошло до такого. — Мы с матерью примем тебя любого, мы твои родители и мы тебя любим, — по его щеке прокатилась скупая мужская слеза
— П-правда? — кареглазый не мог сдержать слез. — Прости меня за все, что я наделал.
— Не извиняйся, сынок, главное, что тебе лучше.