Молочная луна

Алиса, сказку детских дней Храни до седины В том тайнике, где ты хранишь Младенческие сны, Как странник бережет цветок Далекой стороны. Л. Кэрролл

суббота, 20 сентября 1971 г. Сириус: Вот и пролетели первые недели сентября. Я дважды относил МакГонагалл свою писанину, и она дважды ничего не сказала мне. Я ставил эксперименты: писал в тетради ругательства и оскорбления, сочинял каверзные стишки и рассказики, был безграмотен, как какой-то дурак… однажды принес ей на проверку текст вульгарной маггловской песенки. Ее я услышал от старшекурсников. Но МакГи стремительно пролистала дневник и удовлетворенно кивнула. Совершенно ясно: она смотрела в тетрадь, но не видела, что в ней. А вдруг дневник зачарован ею так, чтобы никто кроме меня не прочел эти записи? Я не рискнул спрашивать. Это нелепо. Ведь я не собираюсь в самом деле писать мемуары. Глупость какая-то… «Староста сказала, ваше поведение улучшилось. Я и сама вижу, что вы стали усидчивее и внимательнее на уроках, и я рада за вас, мистер Блэк». Я скривился, но в глубине души эти слова странно смутили меня. Я покинул ее кабинет злой, как черт. Что им всем нужно?! Что за дурацкая опека? Я бросил ругань потому, что стало скучно. Дневник ни при чем! Какое удовольствие от бранных слов, если они никого не задевают. Джеймс только веселится, а остальные уже привыкли. Разве это развлечение? Мы с Джимом классно спелись. Он оказался сообразительным и забавным, рассудительным и хитрым. С этим парнишкой и подурачиться можно, и по душам поговорить. Я безумно рад, что кто-то разделяет мои интересы. И этот кто-то — равный мне. Я не заносчивый, как сказала одна девчонка со Слизерина. Это неправда! Но я не виноват, что умен и ловок, и что мне скучно с другими гриффиндорцами-тихонями. Фрэнк неплохой, но ему с нами неинтересно: он предпочитает спокойные игры и любит читать в библиотеке. Питер вроде и хороший парень, но ужасный тугодум. Другое дело Джеймс. Мы понимаем друг друга с полуслова. Я думал о Джиме и сам не заметил, как вышел к холмам за Школой. Солнца сегодня нет, и ветер сильный… Неподходящая погода для прогулок. Но Поттера наказал Филч, и мне надоело торчать в гостиной одному. Лучше бы я попался вместе с ним! Вдвоем отбывать наказание куда веселее. Вон и пригорок, где я сидел в прошлый раз. Кругом ни души, все попрятались в теплых факультетских гостиных. Правильно, не люблю, когда здесь кто-то шныряет. Я взобрался на круглый валун — вид отсюда превосходный — и достал свою тетрадь. Она порядком пообтрепалась, но скрепка все еще не выпала. Хоть бы развалилась к чертовой бабушке… может, тогда МакГи отстанет от меня. Нет, скорее всего просто вручит мне новую тетрадь!! Я перечитал последние стишки, посмеялся про себя и решил сделать пару записей о нашей вчерашней проделке и о наказании Джима. Достал карандаш и послюнил кончик грифеля, как вдруг... - Тихая ночь! Маяк на берегу окутан тьмой… Я напрягся — не хватало, чтоб меня застукали. Прознают про мое любимое место, возьмут на заметку, станут шляться туда-сюда… такой хороший камень, вдруг кто-то еще захочет на нем посидеть?! - Тихая ночь… Над колокольней месяц, а ты — со мной… Что это? Хрипловатый голос, кажется, принадлежит девчонке. Совсем не музыкальное пение. Отвратительно. Я еще не видел шумную ученицу, но она определенно шла в мою сторону. Куплеты звучали так, точно она запыхалась или скачет вприпрыжку. - Упал на землю мрак — Баш-Челик свет дневной с собой унес… Ой, кто там? Ящерица? Ай, ладно… упал на землю мрак, но вместо звезд… вместо звезд… Я уже мог разобрать шаги. Она остановилась — где-то совсем рядом, наверно, под холмом. Люпин?! - Вместо звезд блестела в небе россыпь слез. Приснится нам стремительный полет! Разма-а-а-ашистый и высо-о-окий! Радость! Радость! Счастье и мечты, и наши сны глубоки! Я не знал, как поступить. За три недели меня еще ни разу не заставали на излюбленном месте: никто не догадывался, что мне нравится сидеть на этом валуне. Я не рассказал о нем даже Джиму. Сейчас эта полосатая заучка поднимется на горку и увидит меня. Еще не поздно развернуться и уйти в другую сторону, тогда она не узнает, что я был здесь. Но странная песня сбила меня с толку. И я остался на камне, как дурак. Что это еще за слова такие?! Откуда она ее вообще взяла? Это маггловская песня? Мне… интересно? - Радость, радость… счастье и мечты… Ай!! Мерлиновы яйца! Раздался шорох посыпавшихся камушков. Она вскрикнула. И ясновидцем быть не обязательно, чтоб понять: девчонка упала. До меня донесся раздосадованный вой. - Мерли-и-и-н… как же больно… Ох, нет, только не это! Что еще с ней приключилось? Вот идиотка. Я встал с камня. Теперь-то я точно уйду. Пусть повозится там подольше, может, в другой раз будет смотреть под ноги, а не петь дурным голосом. Римма: Слезы не брызнули из глаз — больно, но что такое маленькая болячка по сравнению со всеми шрамами на моем теле? Боль — ерунда, но я упала на колено и порвала колготки. Может, я немного рассеянна, но споткнуться на ровном месте!… верх глупости. У меня всего пара колготок, что теперь делать? От огорчения расхотелось подниматься — я так и осталась сидеть на тропинке. Бестолковая Примроуз! Поделом тебе. Не знаю, сколько времени прошло. Я пялилась на мелкие камушки, сжимая пораненное колено. Боль почти стихла, но рваная дырка — она никуда не делась. Маги умеют чинить вещи, но не в первые недели обучения. Я еще не знаю нужного заклинания. Значит, придется встать и идти в замок в таком виде. Все поймут, что Примроуз Люпин — бестолочь и неряха. вечер того же дня Здравствуй, Марко! Сегодня случилось нечто невероятное! Во-первых, я сочинила песню про страшного и опасного колдуна: он стремительно летает над морем и гасит звезды. Он похищает красавиц и может подарить жизнь тому, к кому будет благосклонен. Его почти нельзя победить, но кто-то же должен сделать это? Кто остановит его? А вторая удивительная вещь — мне впервые протянули руку помощи. Лисичка давала мне свое перо и помогала написать эссе по трансфигурации. Алиса одолжила полотенце. Марлин передала солонку сегодня за завтраком. Но еще никто не был рядом, когда мне плохо. Луноглазый! Я в таком ужасе и не знаю, рада или напугана. Я шла к замку по тропинке. Шла… если честно, прыгала на одной ножке. Это глупо, знаю, но сочиненная песня меня так развеселила, что я и думать забыла о Носатом и подколках Поттера. Я пела и подпрыгивала, пока не упала. Наверно, ты догадался, чем все закончилось. Колготки порвались, и вся моя коленка разодрана в кровь. Я не плакала, потому что слишком испугалась: что теперь делать, ведь других колгот у меня нет! Наверно, так и сидела бы на дорожке до глубокой ночи. Меня словно парализовало. И тут на камни передо мной упала тень. Сириус: Аппетита не было — я просто ковырял вилкой рагу, стараясь не смотреть в сторону неуклюжей девчонки Люпин. Все из-за той песенки. Она засела в голове и крутилась там, как щенок, который ловит свой хвост. - Эй, Джим, а щенята играются со своими хвостами? - зачем-то спросил я у соседа. - Хах, Сири, ну и вопросик. Кажется, так делают котята. А что? Замечаешь за собой что-то странное? Поттер захихикал, и Питер с задором присоединился к нему. Я бы стукнул обоих, но тут мой взгляд скользнул по лицам однокурсников и столкнулся со взглядом Люпин. Она нервно улыбнулась. Вчера она не казалась смущенной из-за того, что я увидел ее тощие коленки. Неужели она боится? Можно подумать, я всем расскажу, что она не знает нужных заклинаний! Зачем я вообще помог ей?! Дурацкое происшествие. Лучше бы развернулся и ушел! - Замечаю, да не за собой. Наш приятель Петтигрю, например, ест слишком много гороха. Пит, ты хочешь убить нас ночью взрывной волной? Полегче, не налегай так на бобовые! Парень закашлялся, я расхохотался, довольный шуткой, а Джим (слава Мерлину!) переключил внимание на свою тарелку. Я снова посмотрел в сторону девчонки… но ее как ветром сдуло. Я не мог понять, облегчение чувствую или досаду. Она раздражала, но ее поведение так отличалось от поведения других девочек, что хотелось... сблизиться с ней?! Она казалась совсем не… женственной? Я даже не мог подобрать нужное слово. Она была похожа на одного из нас. Она была тихой и немного зажатой, но иногда в ее глазах загорался странный огонек. «Скрытое желание совершить проказу», вот как назвала бы это Минерва МакГи. Люпин была волком в овечьей шкуре. И она ругалась, когда грохнулась на той тропинке. Стала бы Лили Эванс браниться на ее месте? Вряд ли. И откуда у нее все эти шрамы? Она что, головорез? Я терялся в догадках. Поздно вечером, лежа в кровати, я раскрыл синюю тетрадь и написал: П. Люпин: поет странные песенки, много читает, что-то строчит в тетрадке (дневник? Стихи? Странные песенки? Домашние задания? Черновик?), хорошо учится (умная или зубрилка?), дружит с Л. Эванс, но не дружит с Сопливусом, ругается, имеет много шрамов. Догадки: П. Люпин — мракоборец под Оборотным зельем? Я захлопнул тетрадь и захохотал, как ненормальный. понедельник, 22 сентября 1971 г. Марко, здравствуй, милый друг. Вчера был насыщенный день: к вечеру я прочитала все волшебные истории в библиотечной книге. Прогулку пришлось отложить из-за дождя, но я не разочарована. Блэк не сказал больше ни слова с той самой субботы. Да и тогда он был не особо разговорчив. «Эй, Люпин, почему ты валяешься здесь?». «Такая заучка, и не знаешь заклинания для починки вещей? Ты что, с магглами росла? Забей… Репаро.» Он протянул мне руку… но, как говорит папочка, фигурально, а не буквально. Когда я поднялась с земли и отряхнулась, его и след простыл. Я даже не поблагодарила его за зачарованные колготки. Может, оно и к лучшему. Только представь, как бы это звучало, Марко: спасибо, что починил мои колготки, Лупоглазый. Всегда пожалуйста, Люпин, обращайся в любое время. Да уж… конечно, будь мы друзьями, такая помощь была бы в порядке вещей. Но сейчас… Мне до сих пор неловко думать об этом. Ему, наверно, тоже. - Кто такой Баш-Челик? Я подскочила, захлопывая дневник. Перо отлетело в сторону, и брызги чернил заляпали стол. Я покраснела так густо, точно собралась слиться с пионами миссис П. - Блэк!! - Ты чего прыгаешь, как блоха? Да не смотрю я в твои каракули… забей. Он выдвинул стул и уселся напротив — невысокого роста мальчик с черными немного волнистыми волосами. Отставил в сторону мою чернильницу и положил на стол сумку с таким видом, точно не собирался уходить, пока не услышит ответ. - Так кто он? Какой-то герой? Это маггловская песня? Я впервые слышал такую. Отвечай. На смену испугу пришло раздражение. Почему он говорит со мной в таком тоне? - Эй, Блэк, ты всегда добиваешься, чего хочешь? Ты не пытался просто… быть вежливым? - Вежливым… ох, прости, - на его детском лице появилась совсем недетская ухмылка. - Уважаемая мисс Люпин, пожалуйста, поделитесь со мной этим знанием. Кто есть таинственный Баш-Челик, герой чертовой песни, что крутится у меня в голове уже несколько дней? Говори, Люпин, иначе я применю к тебе легилименцию. Я рассмеялась. Никогда не ожидала от себя подобного. Лупоглазый, кажется, удивился. - Легилименцию! Да ты великий маг, как я погляжу! Э-хе-хе… ох… легилименцию… ну да, конечно. Но затем до меня дошел смысл сказанного, и к щекам снова прилила краска. Он запомнил мою песню и пришел спросить о ней! Это не может быть розыгрышем, Лупоглазый не стал бы так подшучивать надо мной. - Ты чего вся пунцовая стала? - Эту песню сочинила я… - Серьезно?! - Он даже подался вперед. Кажется, не поверил… - Серьезно, Сириус. Тебе понравилось? - Нет, - он поджал губы немного сердито. - Так кто такой Баш-Челик? - Сказочный злодей. Разве ты не знаешь? - А должен? Рассказывай, Люпин. - Просто прочти сам, - я пододвинула к нему книгу, что лежала рядом. - Это сербская сказка… она длинная. Я не стану пересказывать ее. Тогда тебе придется тут задержаться, а ты, наверно, не хочешь… - Нет, я никуда не спешу — Джим наказан и торчит в подземельях у Слизнорта. Мне скучно. - Эй!… Но мне есть чем заняться! - Я не умею читать. Ну же, Люпин. Не говори, что у тебя дела. - У короля-отца было три сына, - начала я тихонько, закатив глаза к потолку. - Умирая, он позвал их к себе и сказал: «Кто бы ни пришел к нашему порогу сватать трех моих дочерей — не гоните его прочь, отворите ему дверь. Иначе быть беде». С этими словами он умер. Прошло несколько лет, и однажды ночью… Сириус Блэк сцепил в замок пальцы и замер, вытянув шею. Сириус Блэк… слушал, как я рассказываю сказку. Было не по себе, но лишь вначале. В одну из ночей кто-то жуткий стал ломиться в дворцовые ворота. Старший и средний сыновья не желали отпирать, но младший вспомнил наказ отца и впустил в покои нечто. Вихрь подхватил одну из дочерей покойного короля и умчал прочь. То же самое повторилось и на следующую ночь… и еще через два дня… и остались братья без сестер. - А почему старшие братья не побили младшего? - вдруг спросил мальчик. Его серые глазищи лихорадочно блестели в полумраке библиотеки. За окном вечерело. - Они же главнее! - Такая сказка. Слушай и не перебивай! Тем более, три брата все-таки решили отправиться в поход. Чтоб узнать, кто же унес их сестер… - Какие заботливые, - хмыкнул Блэк. Я оставила его замечание без внимания и продолжила рассказ. К тому же, с сыновьями начали приключаться еще более необычные вещи… Заночевали они в лесу, а старшего брата попросили покараулить. И вот р-р-раз! Вылезает из пещеры дракон и ползет прямиком на старшего брата… тот не растерялся и р-р-раз! Отрубил дракону голову своим острым мечом. Потом срезал оба драконьих уха, сунул в карман, а тело зарыл. Утром братья двинулись дальше как ни в чем не бывало… - Что за чушь! - Вскрикнул Сириус так громко, что на него зашипела мадам Пинс. - Эй, Люпин… - он понизил голос и наклонился ко мне. - Брехня! Те два брата должны были проснуться от топота и возни! И от жаркого дыхания огненного чудовища. Разве не так? Отчего они такие беспечные? Бредовая сказка! - Ты обещал не перебивать! - Я ничего не обещал тебе, Люпин. - Блэк! - Ладно, стой, положи чернильницу! Я внимательно слушаю! Во вторую ночь на страже стоял средний братец. И из озера вынырнул двуглавый змей, который также был повержен. Средний брат отрезал четыре уха чудовища, спрятал их в карман, а тело спихнул в воду так, чтоб его мирно спящие братья ни о чем не прознали. - Дай угадаю… младшего пытался грохнуть трехглавый монстр? Но парнишка победил, сделал ожерелье из драконьих ушей и… - Ты совершенно прав, - устало отмахнулась я. - Студенты! Прошу сдать все книги и покинуть библиотеку! Библиотека закрывается, до отбоя полчаса! Студенты, поторопитесь, - раздался из-за стеллажей голос мадам Пинс. Я поднялась и убрала в сумку чернильницу, дневник и несколько перьев. Книга сказок все еще лежала перед Блэком. Я ткнула в нее пальцем. - Вот! Всё здесь. Ты можешь дочитать сказку сам. Вернешь завтра… - Я хочу, чтоб ее рассказала ты! Молоко плещется в чашке, а когда замирает, его поверхность гладкая и темная. Черные края чашки поблескивают. На ободке несколько капель. Это самая глупая вещь на свете, я ни за что не соглашусь встретиться с Блэком еще раз. - Мне надо идти. Просто знай, что в конце Баш-Челик… - Нет!! Замолчи, ты портишь сказку, нельзя забегать вперед!… - Блэк… - Не слушаю. Еще не время для финала, - Сириус зажал руками уши, встал из-за стола и пошел к выходу. - Я не отступлюсь, - крикнул он у дверей к вящему неудовольствию библиотекарши. - Ты расскажешь мне всё, за тобой должок! Пока, Люпин. До свидания, мадам Пинс! Я разочаровано вздохнула. 23 сентября 1971 г. Привет, Марко, бросаюсь с места в карьер: у меня неприятности. Через два дня полнолуние, но я не знаю, как отвязаться от Лисички и Лупоглазого. Если Лили хоть немного отвлекает Снегг, то Блэк… о ужас, милый дневник! Он издевается надо мной весь день: требовал, чтоб я дорассказала историю. Но у меня нет на это времени! Я должна незаметно выскользнуть из гостиной в четверг вечером! Сегодня попыталась репетировать свой уход... Было почти восемь, но Блэк и Поттер торчали у камина в общей гостиной. Почему им не сидится в мальчишеской спальне? «О, Люпин, ты, я вижу, ничем не занята!» - крикнул Луноглазый. Он даже не поднялся с кресла, орал оттуда в надежде, что я сама подойду к нему. Как раздражает. Из-за колготок он вообразил, что я — его вечная должница? Хочется оторвать ему голову. Волчица с радостью вцепилась бы в его шею… какой кошмар! Я стараюсь его избегать, как могу. Я боюсь: вдруг он сделает что-то не то, разгневает моего внутреннего волка? Я на взводе!! Кажется, остается лишь одно: рассказать ему сказку сейчас. Иначе он будет преследовать меня в ночь полнолуния. Это слишком опасно. Я закрыла тетрадь и спрятала под подушку. 24 сентября 1971 г., библиотека Сириус: Я увидел ее полосатую физиономию, как только вошел. Она что, перестала прятаться? Может, хоть сегодня дослушаю дурацкую сказку? Я не знал, что со мной. Поттер сказал, что я жесток и мне нравится изводить Люпин, но это не так. Она выглядела такой раздраженной, взлохмаченной, сердитой — это забавляло. Мне хотелось подойти и ткнуть ее кулаком в плечо, что я проделывал с Джимом и Питером, но она была девчонкой… я с ужасом подумал: вдруг это признак желания сдружиться? О нет, только не с Люпин. Мерлиновы кальсоны, да она ни для чего не годится: она некрасивая, так что не может считаться полноценной девочкой, но и не носит брюки, так что не является мальчишкой. Она — что-то среднее. Неудачная пародия на человека. И все же она неплохой рассказчик. Так что ей не смыться. - Люпин, приветик. Я вижу, что ты… почти закончила эссе, - я против собственной воли расплылся в широкой улыбке. - Давай, что случилось с тремя дураками-братьями дальше? Требую продолжения! - Ты ведь не отстанешь? - она обреченно смотрела в учебник, не поднимая глаз. - Ладно… слушай. Третий брат убил не только трехглавого дракона. После своего подвига он двинулся дальше и шел, пока не набрел на яркий костер. У огня сидели три огромных тролля — каждый ростом с корабельную сосну. Тролли пожелали съесть Младшего, но он обхитрил их, прикинувшись маленьким троллёнком. Три чудовища отправились к городу, что был недалеко, и взяли человека с собой. Город тот окружала высокая стена… Я слушал, погружаясь в полудрему. Вот младший брат убил троллей, перелез через городскую стену и идет по улицам, осматриваясь… но кругом ни души, все жители попрятались. И тут он видит высокую башню. Поднимается Младший наверх, а там, на постели с балдахином, спит принцесса. И тяжелая блестящая змея подползла к изголовью, чтобы ужалить спящую девушку в щеку. - Эй, а где все это время были два других брата? - поинтересовался я. - Хотя… впрочем, не важно. Юноша убил змею, и принцесса очнулась ото сна. Король, ее отец, был удивлен — ужасные тролли и змея мертвы! Кто ты, спаситель города? - Вот видишь, даже папаша принцессы соображает быстрее, чем братья… - Блэк, помолчи! - А Баш-Челик?! Скоро он появится? - Младший брат и принцесса поженились, и тогда старый король передал юноше ключ от комнаты, которую никому нельзя было отпирать. Там и был заточен Баш-Челик. Как ты, наверно догадался, - Люпин сердито глянула на меня, - непослушный брат открыл дверь. И увидел злого Баш-Челика, закованного в цепи. Пленник выторговал у юноши свободу в обмен на три жизни, выскочил из комнаты, схватил принцессу и улетел. - Постой, постой, не так быстро! - И наш герой трижды пытался убить злого колдуна, но трижды терпел поражение, пока у него не осталась лишь одна жизнь — данная ему при рождении, - девочка говорила быстро-быстро, одной рукой запихивая в сумку свои учебники и карандаши с перьями. - И потом юноша узнал, что смерть Баш-Челика в сердце шестикрылой птицы, а птицу ту поймала лиса, а живет лиса на высокой горе… он, конечно, нашел лису… птицу… потому что ему помогали король змеев, король орлов и соколиный король, каждый из которых дал Младшему брату свое перо! Баш-Челик погиб, а принцесса и Младший брат жили долго и счастливо!! Мне пора! - Люпин!! - Застонал я. - Ничего не понял! Откуда взялись эти… короли? - Они были мужьями пропавших сестер. Мне правда пора, Блэк. Профессор МакГонагалл просила зайти в ее кабинет... Я почувствовал досаду: почему она пытается отбазариться, я всего лишь просил рассказать историю! Какая противная девчонка. Я недовольно посмотрел на нее, выпятив при этом нижнюю челюсть. Под глазами синеватые тени, а белки какие-то желтые. Волосы плохо расчесаны, на щеках странный румянец… она что, заболела? Выглядит еще хуже, чем обычно. - Ты чего, Люпин? - Мне пора. Пока, - она развернулась и пошла к выходу. - Дура, неужели нельзя вести себя нормально, - прошипел я. Трудно поверить, ведь она почти доковыляла до дверей библиотеки! И все же услышала меня. Она втянула голову в плечи, но не остановилась и не ответила. Что-то гаденькое заскреблось на сердце — будто пнул подвернувшегося под ноги котенка. Конечно, я бы никогда не обидел живое существо. А Люпин? Но я не сказал ничего особенного. Я всегда был немного груб… просто я такой. Она знала, с кем связалась, никто не заставлял ее петь дразнящие песенки и рассказывать интересные сказки. Внутренний голос громко и требовательно произнес: «Сири, мальчик мой, да ты ей проходу не давал!». Я поднялся, отпихнул зазевавшегося когтевранца и покинул библиотеку. Настроение совсем испортилось.