Молочная луна

Звезды роняют медленную капель Млечных лучей, но вся наша жизнь - Краткое мгновение, и, встретив смерть, Мы уже не расстанемся с ней. Джон Силкин, «Врата ночи»

15 мая 1972 г. Доброе утро, Марко. Иногда люди бывают такими странными… Вот я встала. Оделась. Почистила зубы и расчесала щеткой волосы. А Лупоглазый? Что делал в это время он? Наверно, то же самое. Но еще и размышлял при этом о чем-то своем. О чем же, если утром он первым делом спросил, мягкая ли у меня кровать? Голову дам на отсечение, что у него — нет. Подушка наверняка из гранита. И он об нее ударился, получив сотрясение мозга. Мягкая кровать! С ума сойти, провалиться мне на этом самом месте! Ха-ха! Я пробормотала в ответ «нормальная, ага, спасибо, не жалуюсь». Кажется, Блэк остался доволен. Поттер пододвинул солонку за завтраком, хотя я ела черничный пудинг. Потом он отчего-то решил, что мне нужен нож. Бороться с пудингом? Заколоть себя, чтоб не умереть от смущения раньше? Ножа ему показалось мало — он кинул в мою сторону огромную пачку салфеток. У меня что, настолько грязное лицо?! Мерлиновы кальсоны, Марко, это кошмар! Петтигрю — хуже всех. Он следит за мной все время. Постоянно. Ты вряд ли можешь такое представить. Вначале казалось стыдным, что эта троица обо всем узнала. Очевидно, Лохматая Башка и Укушу-за-ногу пытали Мистера Мягкую Кроватку. Как иначе объяснить то, что он проболтался? Глупый Сириус!! Они вообразили, будто я умираю. Истекаю кровью. Постепенно смущение сменилось раздражением. А сейчас я в бешенстве. Папочка убил бы всех троих, узнай он. Может, пожаловаться? Ах, нет… он поулыбается и скажет, что эти дураки — хорошие друзья. Прямо слышу его смеющийся голос… «Милая Примроуз, тебе сказочно повезло: юные джентльмены отнеслись к тебе со всей возможной деликатностью и участием...» Черт возьми, но прошло уже три недели! Три недели, Марко!! Ясно же, что моему здоровью ничего не угрожает… Я знаю. Придумала! Если это безумие будет продолжаться. Если Блэк задаст еще хоть один нелепый вопрос… если Поттер снова сунет мне мятую салфетку… если Петтигрю нарисует очередную чертову открытку («Дарогая Примроуз, поравляйся пожалуста скорей»)… Я вручу этим негодяям энциклопедию!! Медицинскую энциклопедию! О Мерлин всемогущий, они ведь умеют читать?! Очень надеюсь! Лисичка обо всем догадалась. Пронюхали и Марлин с Алисой. Такое ощущение, что не хватает только флагов и шаров над моей кроватью. И фейерверков каждое утро. Стоит только высунуть нос из-за красно-золотого полога. Красный. Золотой. Я возненавижу красный цвет… интересно, что было бы, узнай они… «Примроуз, твоя кровать мягкая? Уверена? Достаточно мягкая для девочки-вервольфа? Ты должна хорошо выспаться.» «Римма, съешь мое яблоко! Девочки-вервольфы вечно голодные. Тебе надо как следует питаться.» «Прим, не устала? Ведь скоро полнолуние...» «Дорогая подруга, отдыхай. Я могу дописать это эссе за тебя.» Нелепость. Моя ложь — смешна. Я отвела беду, скрыла от Блэка правду… Их неловкая забота похожа на наказание. Наказание за вранье. Лили сокрушается и вздыхает. МакКиннон и Алиса странно косятся. Вчера мой стул намазали красной краской. Кто? Не знаю. Марлин шептала подруге: «Элис, прикинь, посмотри на Люпин… Они пляшут вокруг нее уже три недели. Боже, так противно… Месячные… Фе! Знаешь, эта девчонка — не такая уж и дура. Ловко устроилась!». Конечно, они не подозревают, что у меня волчий слух. Отвратительно. Сейчас я чувствую себя сносно. Жить можно... Но запах крови преследует. Выхожу на школьный дворик и вижу головки маков. Они такие красивые… так я думала раньше. Теперь на уме лишь одно. Кровь мерещится всюду. Опущу усталые веки, и эти цветки… мягкие шапки лепестков… Они качаются перед глазами. Смотрю на квиддичную форму — алый и золотой. И вспоминаю то ужасное утро в лазарете. Красные салфетки, багряные шторки в душе, шарфы детей… я в Гриффиндоре! И этот цвет здесь всюду! Всё напоминает о моем провале. О внезапном вторжении Сириуса. Я должна радоваться, что так ловко выкрутилась. Но я в смятении. Поражает то, что мальчики так искренни в этих нелепых попытках заботиться и помогать. Почему они добры ко мне? Марко, магглы ведут себя по-другому. Не все — большинство. Папа говорит «стигматизация». И папа говорит «табу». Ты понимаешь, что это значит? Некоторые дети очень жестокие. А если еще и напуганы, то становятся злей. Кровь — страх. Простая цепочка. Меня могли травить... по-настоящему. Стул, намазанный соусом, — цветочки. В обычной школе я попала бы в беду, Марко. Но тут, в Хогвартсе, всё иначе. 16 мая 1972 г. Здравствуй, дружок. Я поговорила с Лупоглазым. Дар убеждения помог! Кажется, Блэк поверил, что я еще не призрак. И не замыслила отправиться на тот свет. Эпоха Нескончаемой и Смущающей Заботы окончена! Ура!! 20 мая Римма: - Эй, Мягкая Кроватка! Меня ужасно развеселило то, как Блэк подскочил на месте. И тут же раздосадованно заскрипел зубами. На нем надета белая рубашка, галстук (красно-золотой, но мне уже не так дурно от этих цветов)… А сверху какой-то странный пушистый свитер. Он сидел на круглом камне и просто смотрел куда-то. На лес? На поляну? На заросли дрока внизу? На хижинку Хагрида? Ее почти не видать, лишь крыша торчит… кругом все заросло кустами барбариса. Такими высокими, что их придется вырубать топором. Хагрид облил их каким-то зельем. По ошибке. И как Блэку не жарко в этом мохнатом чудовище? У меня даже челка взмокла — солнце печет. Воздух такой душный, пахучий. Все цветет. Голова разрывается от обилия ароматов. Кружится. Ноздри режет. Глаза слезятся. Я совершенно одуревшая. Не стоило выходить из замка... - Мягкая Перинка… - Отвали, Полосатые Щеки, - он всем корпусом повернулся в сторону. Теперь я видела только затылок. Уйти бы, да ладно: это же Блэк. - Не сердись. Сегодня к нам придет какой-то чудной человек… старшекурсники сказали. Кажется, аврор из Министерства! Представляешь?! - Ох, Прим, ты просто мастер доставлять новости вовремя. Я про того аврора еще вчера слыхал, - отмахнулся Сириус. - Говорят, он не в себе. Как по мне, это даже круто. Люблю всяких забавных парней… без царя в голове. Я хотела сесть рядом, но Лупоглазый как нарочно растопырил ноги. Так, чтоб камень достался лишь ему одному. Я состроила недовольное лицо. И он все-таки подвинулся. - Почему ты без Джима? Где он? - Там, внизу… у лесничего. Убивает кусты. - Ой, а он не поранится?! Надеюсь, Хагрид не дал ему пилу… или топор! - Если даже так, что, плакать будешь? - Блэк оскалился. - Скоро придет твой Джим. На самом деле он собирался взять у Хагрида пару книжек. Таких, которых нету в библиотеке. Старик был в Лондоне на выходных и раздобыл для нас кое-что. Занимательное! - Ого! Неужели… Блэк… Это для того самого? Для… - Тссс! Об этом молчок! Он ткнул меня локтем. Довольно ощутимо. Ну вот, недолго продлились блэковы ухаживания. Опять стал язвительным, хитреньким и грубоватым. «Мы займемся картой на каникулах… Вернее, Джеймс и Пит займутся своей частью, а я — своей. Уж они повеселятся в гостях у Поттера… Видишь ли, меня мать вряд ли куда пустит». Луноглазый прошептал это довольно тихо. Но я ведь не глухая. - Твоя семья все же очень странная… Прости, если я скажу кое-что… Можно? - Говори уж, - он старался казаться сердитым, но я догадалась, что Блэк рад. Жаждал услышать слова осуждения? - Я и так смекаю, что моя семейка — не подарок. - Они на тебя давят, да? Хотят, чтоб ты вел себя по-серьезному. Как наследник, и всё такое. - Ага. И не только. Тебе лучше не знать, Люпин. Неужели не ясно, что я очень хочу узнать больше?! Но Сириус замолчал. Он по-прежнему пялился куда-то вдаль. Он очень красивый мальчик. Раньше это не приходило мне в голову. Все чистокровные такие? Знать из мира волшебников? Рядом с ним я, наверно, похожа на пугало из чулана. Я хмыкнула. - Чего, Люпин, мою семейку представляешь? Ладно, если по-честному… мамаша куда больше любит младшего сына. Познакомишься с ним осенью. - У тебя есть брат? - я и не знала… - Да, Регулусом зовут. Славный парень, только слишком послушный. Хорошо, что он скоро будет здесь: мамка его портит. Не спрашивай. О, а вон и Джим! Потте-е-е-ер!! Ой, нет… мой валун… он увидит… Лупоглазый соскользнул с камня и схватил меня за руку, стаскивая с насиженного местечка. «Давай, Прим! Встретим его на тропе! Шевелись!» Это выглядело так, точно он стремительно сбегает от разговора. Ладно, не стану настаивать… Я покорно поплелась следом за Блэком. Он без устали подгонял меня. Настроение немного подпорчено… даже в воздухе будто уже не так тепло. И не так едко пахнет травами. Сириус: После обеда мы отправились на защиту от темных искусств. Вошли в класс. Расселись по местам. Я с Джимом, впереди — Лилс и Люпин. Петтигрю с Фрэнком в крайнем ряду слева. Я скосил глаза в сторону — Снегг у двери. Красноречиво поглядывает на свою рыжую подружку. Кстати, девчонка Люпин… Я давно заметил, что Нюнчик странно ведет себя с ней. Точно мечтает похитить и сварить из нее зелье. Отвратительный скользкий тип!! Со всей этой свистопляской вокруг больной Прим мы совсем забыли о бомбах, шутихах, картах, разных приколах… Стычки со слизеринцами не в счет. Я хотел устроить что-то особенное. А не всякие мелкие пакости! Черт… Вдруг дверь резко хлопнула. Нет, вошел не мистер Роут. А какой-то чудак-незнакомец. Волосы всклокоченные и светлые. И это — самое нормальное в его облике! - Всем доброго дня, - гаркнул мужчина. Мы ответили на приветствие. Я отметил про себя, что шрамов на лице гостя не меньше, чем на мордашке Прим. Глаза яркие и живые. Очень проницательные. Ого, именно такой взгляд должен быть у мага, что ловит преступников!! - Вы, детки, сегодня проведете время со мной. Ваш профессор учтиво предложил мне побеседовать с вами… малыши-цыплята. Меня зовут мистер Грюм. На последней парте зашушукались какие-то мальчишки. Но Грюм схватил линейку и громко постучал по доске. Все притихли. Он определенно нравился мне все больше и больше. Если он расскажет что-то захватывающее и интересненькое, я смирюсь даже с «цыплятами». - Итак, малыши, что вы знаете о темных искусствах? И темных магах. Люпин вытянула руку прежде других. Грюм кивнул ей. - Сэр, темные искусства — те заклинания и проклятия, что созданы для причинения боли и страданий. Они отличаются от боевой магии… все дело в том, какие чувства испытывает волшебник, что колдует. Темная магия по-настоящему сильна, когда… - Довольно. Я вижу, что вы понимаете суть вопроса. Этот человек очень внимательно посмотрел на Прим. Что-то не так? Я не мог смекнуть, что в ней приметил мракоборец. Кажется, он даже едва заметно улыбнулся. - Я здесь, чтобы рассказать кое-что о безопасности. Не о той, которую предоставят вам родители. Или эти твердые и толстые каменные стены. Такая охрана довольно зыбка, знаете ли… вы обязаны понимать, что булыжники никого ни от чего не защищают. Настоящая сила — в магии, что пропитывает стены этой Школы. Но и она, сила эта, иллюзорна. Вы должны быть бдительны. - Но почему? - спросил один из братьев Пруэттов. - Сэр, ведь сейчас все спокойно… наверно… - Имя! - Фабиан Пруэтт, сэр. - Так вот, Фабиан Пруэтт. Нам повезло жить в мире, где люди имеют доступ к нужной информации. В сороковых и пятидесятых годах волшебники были пугливее. Многое замалчивалось. Сейчас мне позволено сообщить вам то, чем ваши родители не спешат с вами делиться. По незнанию? Из страха? Халатности? Я не в курсе. Знайте же: зло не дремлет. Оно лишь копит силы… и вы услышите первые раскаты грома. Через год, два, три года… довольно скоро. Берите перья и пишите. «Как опознать злоумышленника и защитить себя от воздействия на разум»… В этом есть прок, щеглы! Я замер, сердце билось глухо и тяжело. Тьма сгущается. Год. Два. Три. О Мерлин. Мерлин великий. Грюм, этот загадочный дядька, точно мои мысли прочел. Он вдруг вылупился на меня. Но никто не обратил внимания — все скрипели перьями. Я не выдержал и тоже начал писать. - Во-первых, встречая незнакомца… - Сэр! Сэр, но где мы можем кого-то встретить?! Мы же в Школе! - А Хогсмид? Глупый юнец! Уже через полтора года все вы будете бегать в волшебную деревушку! А Косая аллея? Что, по магазинам со своими предками не ходишь? Не перебивай! Итак… встречая незнакомца, внимательно оглядите его. Это не значит, что нужно таращиться на всех подряд. Присматривайтесь к мелочам. Покрой мантии, расположение карманов, отвороты шляпы… я расскажу вам о деталях, что могут многое сообщить о чародее. У большинства темных есть вторая палочка. Где ее держат? Правильно, еще один Пруэтт. В кармане. Во внутреннем или потайном… Я внимательно слушал и писал. Казалось, что нас готовят ко вступлению в ряды авроров. Черт подери, да этот маг — параноик! Но в его словах столько здравого смысла. Я с ужасом понял, что случайные и неслучайные гости нашего древнего поместья… странные волшебники и колдуньи… множество таинственных личностей… Аж передернуло. И Грюм вновь косился в мою сторону. Мама. Отец. Карманы. Шляпы. Потайные углы. Секретные коридоры. Запасные палочки. Условные знаки. Меня бросило в холодный пот. Я не мог спорить с собой. Не мог отрицать очевидного. Когда наконец прозвучало «урок окончен», я был просто невероятно потным и жалким. Маленький несуразный Сириус Блэк. Глупый мальчик. Слепой мальчик. - Сириус, можно потом посмотреть твой конспект? Кажется, я что-то упустила… а ты всегда очень хорошо пишешь, - пропела над ухом Марлин. Я дернулся, похватал свои вещи и спешно покинул класс… Римма: Ох, нет. У Луноглазого что-то стряслось. Он унесся прочь. Даже перо забыл. «Я его догоню», - пискнул Питер. И Джеймс побежал следом. Тем более, Лили со Снеггом вышли из кабинета, о чем-то споря. Наверно, Джиму невтерпеж подслушать их… Сама не заметила, как осталась в классе одна. С этим непонятным осторожным человеком. - Девочка-вервольф? Я вздрогнула. - Ты — дочь Лайелла? - Вы знакомы с отцом? Сэр… - Именно. И не только с ним. Я не спешила уйти, и мы немного помолчали. - Я также встречался с тем, кто сделал это, - он снова заговорил и теперь указывал пальцем прямо на мое лицо. - Мерзавец все еще на свободе. И прекрасно подходит под описание темного волшебника, не так ли? - Сэр… он не волшебник. Он сам — темное существо… как и я, - как же трудно дались мне эти слова! - Брехня. Не сравнивай себя с Сивым. Твой отец — превосходный человек. С годами он стал только лучше. Ты ведь знаешь… раньше он был скор на язык. Жизнь наказала его. Хотя я против того, что детям приходится платить по счетам родителей. Великий Мерлин… какой же холод вдруг сковал тело. Откуда он знает столько о моей семье?! Кто этот человек на самом деле? Но что он имеет в виду под «счетами», о чем это Грюм? - Лайелл оскорбил Сивого. Но заслуженно, как ни странно. Оборотни часто бывают агрессивны и еще чаще — глупы. Их хитрость — не синоним ума. Сивый потерял над собой контроль. Я очень хочу найти его… рано или поздно он попадется и будет наказан. Не сомневайся. Я здесь, потому что хотел взглянуть на тебя. Ты — необычный ребенок, Примроуз Люпин. - Я знаю… - Какой ужас!! - Тебе никогда не стать темным существом. Ну же, теперь — иди. Друзья обыщутся… Блэк, Поттер, Эванс… Хотел бы я знать, что из этого выйдет. Уже в дверях он окликнул меня и сказал: «Обращайся, если понадобится помощь. Аластора Грюма несложно найти». Я плелась по коридору на негнущихся ногах. Уроки окончены. Можно передохнуть… Сама не поняла, как очутилась на холме за Школой. Вон Блэк… опять на камне и опять один, без Джима и Пита. - Разве Поттер и Петтигрю не с тобой? - Мне не до болтовни, - огрызнулся он, но, подняв глаза, переменился в лице. - Чего с тобой? Ты плачешь? - Нет… Может, и плачу. Как-то недосуг было об этом думать. В голове крутились только слова аврора о моем отце. Выходит, Фенрир был зол на папочку… и атаковал меня. Чтоб проучить волшебника. Вервольф против мага. Я не понимала, что чувствую. Разочарование? Сожаление? Оплакиваю свое невеселое детство?… - Садись. Садись и скорее расскажи мне… - Ты лучше расскажи, почему сбежал. Старик на тебя странно посматривал. Это ведь из-за твоих родителей, да? Родителей… Черт. Никаких всхлипов. Люпин, прекрати. Сейчас же! - Наверно. Я села на камень рядом с Лупоглазым, размазывая по лицу слезы. Ничего не помогает. Запахи цветущих кустарников лезут в ноздри, и от них глаза слезятся еще сильнее. Я чихаю. И всхлипываю. - О Мерлин, Люпин… - У меня алегр… алигрея!! - Чего?! Какая-то очередная женская болезнь? - Сириус напрягается. Я снова чихаю и начинаю смеяться. Какой кошмар. Наверно, у меня истерика. - Успокойся, хорош… Люпин, хватит! Пугаешь, - он трясет за плечо и пытается меня приобнять, но от этого я смеюсь еще громче. - Ты просто дурная. Грюм тебе что-то в чай подмешал? Ты под заклятием? Кончай дрожать. Прекрати или не услышишь стишок. Балда! - Сейчас-сейчас… ох, Блэк… ты знаешь, скоро каникулы. Мне будет скучно без твоих глупых стихотворений. - То, последнее, - не глупое! - Он роется в сумке, нарочно пихая меня локтем несколько раз подряд. Наконец достает какую-то очень мятую тетрадь. - Так… Свет солнца, Сиянье луны и звёзд, И сумерки после дня. И уханье сов, И в чаще лесов Бегущий ручей у пня… Я наконец отдышалась и теперь просто слушаю Лупоглазого. Грюм был удивлен… значит ли это, что мы действительно друзья? Даже посторонний заметил. Выходит — все взаправду. - Свет факела, свечки И фонаря, И тьма на исходе дня. И львиный рык, И жалобный крик В пустыне, где нет огня. Жизнь иногда похожа на эту пустыню. Огонь — волосы Лисички. Огонь — алые маки. Огонь — флаги Гриффиндора. Множество вещей, что ворвались в мою жизнь. Теперь они светятся, горят ярко. Я уже не одинока. - Свет гномов, и свет Летучих мышей, И волн морских суетня, И сонная тишь, И спящий малыш, Унесший сказку из дня. Сириус не казался смущенным. Он прочел стих просто и легко. Наверно, свято верил в то, что мне понравится. Или его не заботило это. Он закрыл тетрадку и уставился на вересковое поле. А потом вдруг произнес: - Мы ведь скоро увидимся? Три месяца пролетят быстро? - Что тебя тревожит? - Мой дом. Семья. Не хочу уезжать, - он все еще смотрел прямо перед собой. - Все будет нормально. Я стану писать так часто, как смогу. И ты... Если захочешь. О, Блэк, ты должен думать о карте! И новых проделках! И о разных веселых шалостях… наверно, ты не такой, да? - меня понесло. - Ты серьезнее, чем кажешься. Но если хулиганские выходки облегчают жизнь, то я разрешаю тебе безобразничать. Только не увлекайся слишком сильно… Он вдруг улыбнулся. - Ты чересчур много знаешь. Люпин, тебе конец. - Ладно-ладно! Я просто предположила. Никому не расскажу. Не хочу разрушать твою репутацию, - мне тоже стало весело. - Идем! Поищем ребят. - Согласен… - Он спрыгнул с камня и протянул руку. - Аллергия, а не алегрея. И я видел, что ты чем-то огорчена. Я проведу расследование, - его глаза блеснули. - Удачи. Главное, не врывайся больше в лазарет! - Со смехом подытожила я. Блэк покраснел и насупился. Холмистое желтое море колыхалось. Птицы летали низко, рассекали воздух острыми черными крыльями. Гудели сотни пчел. Из трубы хагридовой сторожки валил рваный белесый дымок. Я надеялась, что это лето не будет долгим.