Молочная луна

Кто я, кто, чей Голос, чей взгляд Из праха зовет? Чей слух Камня немоту И тончайший плеск воды Понять способен? Кто лесом стал, дыханье затая, Кто розой стал И внял Трелям соловья? Кто я, кто чует солнца страх Перед властью тьмы, В порядке держит И атом, и мирозданье? Кто из вечного небытия глядит В любимое лицо? Кэтлин Рейн

8 ноября 1972 г. Сириус: На прошлой неделе мне исполнилось тринадцать. Выходит, через несколько лет я смогу отделаться от мамаши и папани. Родители прислали в подарок толстую книгу с жизнеописанием Герпия Злостного. Кожа, позолота и шикарное тиснение. Конечно, мы втроем впали в истерику! Имя «Герпий» звучит похоже на название заразной маггловской болезни. Но шутки шутками, а подарок — полное дерьмо. Другие родственники ограничились сладостями и побрякушками. Я закрыл синюю тетрадь. Отложил в сторону. Писать расхотелось. Куда девать этот мерзкий фолиант? Прим, конечно, не сунется ко мне под кровать. Но я не допускаю и мысли, что она узнает: мои родители — уроды. И подарили мне биографию темного мага. Жгучий стыд не дает спокойно спать. Почему? Я, черт подери, ни в чем не виноват! Скорее, заражусь от книжки герпесом, чем Темным стану. Но все же… Я не ребенок. Но больше бы обрадовался открытке с флажками. Такую для Прим сделал ее отец… И тут меня осенило: я продам Герпия! Точно! Гениально!! Загоню какому-нибудь слизеринцу-сопляку. Блестяще! Но как? Через Регулуса? Дрянная идея, не хочу вмешивать брата. Но денег на карманные расходы почти не дают. Хоть я и Блэк… Сколько может стоить такая книженция? Много, очень много! Полторы или даже две тысячи золотых галлеонов! С ума сойти… Руки чесались, а щеки горели от возбуждения. Если продать чертов фолиант, то часть денег имеет смысл отложить… Я рассуждал, как взрослый. С этой стороны меня не знают даже Джеймс и Питер. Сириус Блэк справится со всем самостоятельно! Я ни на кого не надеялся. Потому что чувствовал себя сиротой при живых родителях. Дома я был один как перст. Итак… кто покупатель? У школьников такой уймы монет в жизни не найдется. У кого тогда хватит денег, чтоб меня впечатлить? «Я еще приду в гости, мальчик, нам будет о чем поговорить…» Скользкий гад… Я клялся, что в жизни к нему не приближусь. Но он решил, что то была шутка. Если предложить ему книгу, он все поймет. Сириус Блэк — не Темный маг и не желает им становиться. Я убью одним выстрелом двух зайцев. Но если Люц расскажет матери?… Подмяв под себя подушку, я уставился на резной столбик кровати. Нужно выносить план. Хороший план. Иначе… 19 ноября 1972 г. Римма: Здравствуй, милый Марко. Не вижу смысла молчать. Кое-что не дает покоя с лета. Наверно, все плохо, но мадам Помфри ни словом не обмолвилась… Неужели она не замечает? Или не знает, как сказать? У меня нет менструаций. Вообще. Совсем. Не понимаю, что это значит. Вначале решила, что память подкачала. Нет. Все намного хуже. Они исчезли вовсе. Это связано с тем, что я теперь больше волк, чем девочка? Или это просто симптом болезни? Помфри же медсестра, тысяча мантикоровых хвостов (как говорит Лупоглазый)! Конечно, все на свете знать нельзя. Но такое важное… Задам ей вопрос. Главное, решиться. Завтра, после этой ночи. Мы встретимся в палате, как и обычно. Я не буду опасной. И мы спокойно поговорим… как взрослые люди. Хочу знать, если я чем-то больна… Мне не нужны ложь и жалость! Горько, очень горько, Марко… Еще надо мной насмехается МакКиннон. Не понимаю, что я ей сделала. Она старше, но ненамного. Это мелочь. И я могу дать отпор… Но не хочу. Ее волосы и лицо красивые, голос — тонкий и мягкий. Даже когда в нем презрительные злые нотки (а такое бывает нечасто). Неужели я… восхищаюсь ею? Быть того не может, великий Годрик, это было бы отвратительно… Почему тогда я не могу просто ее стукнуть?! Дорогая Примроуз Люпин, жизнь не станет лучше, если начать избивать людей. Тем более, красивых и популярных. Кто ты? И кто Марлин? Кого любят больше, и на чью сторону встанут ребята? Ох… Голова разболелась от воспоминаний. Терпеть не могу перекатывать в памяти эти обрывки. Прочь, прочь! Раньше я была уверена, что хуже других. Но эта вера рушится. Во мне зарождается… человеческое достоинство? О, боже… Сердце глухо бьется, к горлу подкатывает ком. Страх! Как ты осмелилась, Примроуз? Думаешь, можешь замахнуться на эту девочку? Только потому, что та говорит тебе очевидные вещи? Неужели желаешь… защитить себя? От человека?! Да кто ты такая?! Внутренний голос Злого Надзирателя громко кричит. Волчица стонет. Сейчас я, как ни странно, с нею заодно. Но пока Внутренний Надзиратель сильней, Марко. Он требует, чтобы я стала тихой и незаметной… Сириус: Я развернул пергамент. С одной стороны он был бледно-голубого цвета. Что за фигня? Подчеркивает голубизну кровей цветом писчей бумаги? Пффф! Да, «голубизна» здесь — ключевое слово. Я рассказал парням, что хочу продать жизнеописание Мистера Герпеса. Пит выразил сомнение: вдруг мать узнает? Нормально это — продавать подарки? Даже нежелательные? А Поттер заявил, что идея великолепна. Отлично, этих слов я и ждал. Мы вместе состряпали письмецо для Люца. И сегодня пришел ответ. «Мистер Блэк, я готов принять Ваши условия. И хранить их в тайне. Не воображаю, что Вы намереваетесь мне предложить, но, зная репутацию и положение Вашей семьи, уверен, что это — стоящий предмет. Предлагаю встретиться сегодня. Одиннадцать часов, после отбоя. Найдите способ незаметно покинуть замок. Я буду ждать Вас один за квиддичным полем. Можете доверять мне — посторонняя магия отслеживается системой безопасности Школы. Л. М.» «Мистер Блэк»… Как запел! А прежде звал «блэковым щенком». Проклятый жополиз. В животе точно всё в тугой узел скрутилось: как мне не сесть в лужу? Из замка выйти не сложно. Мы такое и раньше проворачивали… Но Малфой не прост. Ох как не прост. Внутри меня сидел некто такой же опасный, ловкий и уверенный в себе. Хитрый мародер. «Пусть друзья подстрахуют тебя!» - сказал он. Но я усомнился. Разве это по правилам? Люц будет один. А если нет? В запасе еще полдня. Оставалось продумать детали. Римма: Было холодно, а мы шли в теплицы на травологию. Понимаю, что мы в Шотландии, но ветер такой пронзительный… Нет и четырех, а небо уже темнеет. Сизые тучи — как клочки свалявшейся овечьей шерсти. На соседней ферме были овцы… Они странно пахли. Хозяин разрешал их гладить, хватать за уши. Овцам было все равно. Только представьте — овцы не чуяли во мне волка. Мысль об этом почему-то веселит. Несмотря на холод, снег скользкий, будто подтаял. Слой его тонок… и сверху корка из острых кристалликов. - Прим! - Ветер воет в ушах, а шапку я забыла. - Прим, черт, подождите нас! Лили кашляет и сердито кривится. Сегодня урок с пуффендуйцами. Снегга нет. Нас догоняют Блэк и Петтигрю. Лохматая Башка простыл и лежит в лазарете с температурой. Все какие-то сопливые и продрогшие… - Где твоя шапка?! Дурная голова! - Я могу одолжить свою, если хочешь… Мама говорит, и у магов бывает отит. Это воспаление ушей… Когда они болят и все такое, - начинает Питер, перекрикивая свист ветра. Блэк молча стаскивает бордовую шапку с золотистым шаром на макушке и натягивает на меня. Я дергаюсь и почти падаю. Он грубо хватает меня за предплечье. Лисичка шипит и цепляется за мою вторую руку. - Отпусти Римму! - Пошла нахрен, Эванс! - Лили, Сириус, не ссорьтесь… Ни черта не вижу! Шапка Блэка закрывает весь белый свет. Друзья висят на мне с обеих сторон. Питер семенит сзади. Лупоглазый поскальзывается. Пуффендуйцы гогочут. Мы летим на снег. - Гиппогрифов понос! - Вскрикивает Сириус. - О, небо! Блэк, ты ужасен… ужасен, я ненавижу тебя! Ты… бандит! Мародер и… и… кошмарнейшее существо в этой Школе! - Лили кувыркается и бранится. Но ее речь и вполовину не так скверна, как словечки Лупоглазого. Его лицо совсем рядом. Черные волосы облепили щеки. Одна прядь попала в рот, Блэк отплевывается. Серые глаза не смеются. - Ты ударился? - хрипло спрашиваю я. - Нет… - Все в порядке, ну, подумаешь, упали! Лили… тебе помочь? Питер, как настоящий джентльмен, помогает встать мне и Эванс. Блэк не улыбается и выглядит каким-то подавленным. в тот же день после отбоя Сириус: С самого обеда не дает покоя предстоящая встреча. Итак, главные условия: быстро, бесшумно, ловко. Мозги обязаны работать. Защититься с помощью школьной программы нельзя. Я — сопляк на фоне Малфоя. Так что вперед, острый ум! Я скинул мантию-невидимку, когда немного отошел от Хогвартса. Огни горели только в паре башен. Прим сейчас в лазарете… Мне стало жарко. Так, не думать об этих женских штуках. Тьфу ты, это ужасно смущает. Я иду на встречу с Малфоем! Никаких посторонних мыслей! Вот так! Джим и Пит в гриффиндорской спальне. Глупо? Хм, если помру, то останусь в их памяти благородным идиотом. Но это же не дуэль. Секунданты не нужны. Мы с Люцем только поговорим! Никто никого не грохнет. Откуда эти дурацкие мыслишки?! Погода — дрянь, пусть хоть кто-то останется в тепле. А Малфой как следует поморозится… потому что я опаздываю. Вон он… Я обогнул спортивное поле — то вдруг показалось невероятно широким. Ветер лупил лицо, снежинки жгли глаза. Вспомнилась сказка о Снежной королеве. Сотни осколков зеркала рассыпались по всему миру… Так? И я — Кай… Малфой маячил впереди черной тенью. Луны не видать, и даже его волосы не кажутся белыми. А, да он просто в капюшоне… На всякий случай я сжал палочку посильнее. - Здравствуй, Сириус… впрочем, может, мистер Блэк? Как мне тебя величать? - Как угодно, лишь бы не по имени, - сухо бросил я. - Думаю, ничего не изменилось. Ты не любишь меня. Я не люблю тебя. - Откуда тебе знать? Может, ты мне симпатичен, - глаза зло блеснули в холодном полумраке. - Люмос. Вот, так-то лучше. Ну, мальчик, рассказывай. Тебе есть что мне предложить? - Ага. Имеется одна занимательная вещица. Но родители не должны знать, что я разболтал тебе о ней. Да еще и сделку предложил. - Почему? - кажется, он заинтересован на полном серьезе. - Буду честен. Это подарок. Если захочешь купить… вместе с ним ты приобретешь секрет. Кое-что не для посторонних ушей. Белобрысый подлец вытянул шею и тихо спросил: «О чем эти… сведения?» - Я не желаю стать продолжателем семейных традиций, - ответил я шепотом. - Поэтому избавляюсь от этой вещи. Мне такое нахрен не сдалось. Но это не значит, что цену назначишь ты. - Ближе к делу, что это?! «Да ты заинтригован! Либо — прекрасный актер». - Жизнеописание Темного мага, что первым создал один крайне темный артефакт. Я прочел ее… - сердце снова будто в глотке колотится, как же мне страшно, - прочел и намотал на ус всё, что хотел. Было противно, не ухмыляйся! И я не раскрою книгу во второй раз. Клянусь. Найдешь ей нового хозяина? - Это… - голос Люца сорвался, и он принялся кашлять. - Его имя ведь не Герпий? Так? - Именно Герпий. Уж такое глупое имя забыть сложно. Мы перекидывались словами еще с четверть часа. Малфой жаждал подержать книгу в руках. Он думал, я настолько глуп, что притащу ее с собой… Нет уж, я заранее спрятал опус под трибунами на квиддичном поле. Люц протянул мешочек. Холодный и тяжелый. И только тогда я произнес чары призыва, и книга влетела мне в руки. Облепленная снегом, но невероятно ценная. Ох, Малфой… Он трясся, точно голодал целый месяц. И после заключения сделки сразу же смылся. Я остался один в кромешном мраке. Облегчение? Нет. Потому что я открывал книгу. Действительно открывал… Безмозглый! Сириус Орион Блэк — идиот… Узнал ли я что-то полезное? Ага, еще бы. Стал ли счастливее? Нет. Эти знания — тягчайший груз! Тот волшебник был ужасен, не стоило читать о нем. Мать знает, что я любопытен. Она победила… и даже мешочек с деньгами не доставляет радости. Я полистал фолиант совсем чуть-чуть. Но и этого хватило. Будто выпил воды из мутного колодца. Темная магия отвратительна… И мне дурно. Я побрел обратно к замку. Небо по-прежнему черно, луны не видать… Но я заметил невдалеке маленький силуэт. Кто-то шел по поляне! Ребенок?! Но уже почти ночь! И кругом темень. Кто этот безумец? Я и думать забыл о деньгах. Кто бы то ни был, меня не должны видеть. Накинув мантию, я решил сократить расстояние между нами. Хммм, ну и кто же ты, загадочный незнакомец? Мерлиновы кальсоны. Сотня драных гиппогрифов. Дьявол!! Это Люпин! Это точно была она… Маленькая фигура стремилась куда-то в сторону Запретного леса. Я не мог оставить ее одну! Почему она тут? Ей же должно быть плохо… она лежит под присмотром мадам Помфри… Но я тоже не вчера родился. Могу отличить Люпин от какой-нибудь МакКиннон. Понимая, что поступаю глупо до крайности, я не стал ее звать. Просто побежал следом. Ветер дул с бешеной силой. Слезы скользили по лицу и затекали в уши. Какая дрянь… И моя шапка у Полосатых Щек. Точно-точно… вот и спрошу сейчас, какого черта она ее не надела. Видно, как полощутся на ветру светлые волосы. Расстояние между нами не сокращалось, а впереди показалась Ива. Отвратительное дерево, исчадие ада. Оно махало ветвями и скрипело. Но Люпин приблизилась, и чудовище застыло. Что? Что происходит? Девчонка исчезла!! Ее тут нет! Дерево безмолвствовало. Я хлопал глазами. Прим испарилась. Но у меня хватило ума обойти Иву кругом. Ага, вот и ответ: тут нора! Значит, так? Наша Алиса ныряет за Белым Кроликом? Прекрасно… Сириус Блэк тоже не из трусливых, знаете ли… И я осторожно спустился в темный провал. Корни слева, справа. Сверху и снизу. Никаких свечей и ступеней. Прохладно и сыро. Запах в туннеле, точно на псарне… или в медвежьей яме. Палочка в руке, но я почему-то не свечу под ноги. Откуда взялся страх? Интересно, сколько времени? Наверно, около полуночи… И сна ни в одном глазу. Вот и третий раз, когда сердце ухает в груди. И вызывает тошноту. Как я очутился в подвале? Это дом? Вверх по лестнице — больше идти некуда. Обои изодраны, и я вижу странные следы. И черные пятна… в некоторых местах. Тут слишком влажно и это плесень? Не, едва ли. Что тогда? Трогаю — сухое. Нюхаю пальцы. Я отказываюсь понимать, что это за дерьмо. Лестница не скрипит… Где Люпин? И точно ли это была она? Нехорошее у меня предчувствие… не то чтобы я боялся всяких привидений и подобного. Но я совершенно не врубаюсь, зачем маленькая девочка полезла в такое место. Тут не так холодно, как снаружи. Но жутко. Она должна лежать в лазарете, а не шастать по темным туннелям. И заброшенным домам. Стены в которых измазаны чем-то, смахивающим на кровь. Точно, черт подери! Второй этаж. И комната… Дверь приоткрыта. И я вижу ее. Луна, наверно, вышла из-за туч. Сильный ветер их разогнал? Неужто? Как кстати… Потому что окна заколочены. И полоска лунного света пробивается сквозь дыру в потолке. Дом совсем старый. Даже в потолке брешь. Ага. Я стараюсь думать о доме… потому что не могу думать сейчас о Люпин. Почему она без одежды? Почему сидит на кровати в этом холодном тихом бараке?! Потому… потому что… Я шагаю вперед. Пол скрипит. Она поворачивает голову. Стаскиваю мантию и делаю еще несколько шагов. Хочу отчетливо видеть ее лицо. - Сириус, ты пришел, - голос Прим звучит так тонко. И совсем не удивленно. И не зло… будто она долго ползала в полумраке и искала меня. Она тут. И она без одежды. Потому что… Я, конечно, стараюсь не глядеть на ее тело, но все равно делаю это. Она не смущена, будто вообще не понимает, что тело это — ее. Точно девчонка мыслями где-то очень далеко. Либо так сильно напугана, что не может ни о чем думать. Потому что я сам вот-вот обделаюсь. Прим в старом доме — самое страшное из всего, что я видел. На ее маленькой правой груди шрам. Он проходит прямо посередине. Вроде как у девочек должны быть… не знаю… соски? Но на ее правой груди его нет. Шрам большой и исчезает подмышкой. Кажется, человек должен был бы скончаться от такой травмы… Но только не Прим. Я был прав. Я всегда был прав!! Она оборотень! Почему такое облегчение?! - Ты должен уйти, - вот теперь я слышу мольбу. - У тебя пять минут, не больше. Пожалуйста… не зови никого! Пожалуйста… - Тебе нужна помощь? - я не могу бежать, просто стою и смотрю на нее. И на эти ужасные штуки на ее теле. Она оборотень! И сегодня в небе полная луна. Опасность. Опасность! Но почему-то Люпин будто оглохла. Наши глаза встречаются. Она говорит: - Ты… расскажи им позже! Сириус Блэк, умоляю, не зови их сюда сейчас… потому что я… я могу причинить им вред. А теперь уходи! Сириус, уходи! Что-то в мозгу щелкает. И тут уж пора уносить ноги, черт бы меня побрал! Я слетаю с лестницы. Шаги наверху? Я в последний раз прислушиваюсь. Громкий нечеловеческий крик. Я бегу. следующий день Римма: Я начала плакать еще до того, как проснулась. Этот год был прекрасен… лучшее время в моей жизни. Я так полюбила новых друзей. Моих единственных друзей... Я была счастлива. Так что я открываю глаза и кривлю губы. Слезы катятся по щекам. И прячутся в волосах. Что, я в лазарете? Шевелю рукой. Где мои путы? Где начальник Отдела по обезвреживанию Темных существ? А директор? Странно… или чудесно? Они решили подождать, пока я встану? Ну и дела. О, Мерлин!! Блэк! Он смотрит прямо на меня. - Врать плохо, - вдруг заявляет он. Я судорожно сглатываю. Нет, не-е-е-ет! - Прекрати этот скулеж, - строго говорит он. - Я уже побеседовал с мадам Помфри. И с господином Дамблдором тоже. Ты — маленькая лгунья. Я очень сердит. Он сводит брови на переносице. Показывает степень своего недовольства. У меня нет слов. Открываю рот. Закрываю. Издаю какой-то невнятный писк. - Ты можешь молчать. Я озвучу, что думаю, и уйду. Вчера я не следил за тобой… у меня была встреча с одним придурком. Так, поболтали немного около квиддичного поля... И я побрел в замок. И тут увидел тебя. Каюсь: поперся следом. Но твое поведение было странным… я решил, ты в опасности! Правда, сейчас понимаю, что стоило тебя окликнуть. Но что сделано, то сделано. Я видел все эти… Зажмуриваю глаза и откидываюсь на подушку. Ужасно. Ужасно. Ужасно. Сириус Орион Блэк глядел на мою грудь (которой у меня, в общем-то, и нет). И на уродливые шрамы. И на… черт! Он смотрел ниже пупка? Или не успел? - Блэк… ты просто… просто… лучше бы ты позвал министерских работников, - выдавливаю сквозь плотно сжатые зубы. - Меня казнили бы… И не пришлось жить с мыслями о том, что ты видел мое… Тело!! Лупоглазый вздрагивает. - Я… я не смотрел на твое… тело, как на объект! Это ведь просто тело, правда? Оно есть у всех. Мы ходим, бегаем, спим, едим, летаем на метлах и танцуем. Делать все это без тела было бы затруднительно. Прим… прости меня, пожалуйста! Я начинаю подвывать. Голова раскалывается, слез — полные уши. - Сириу-у-у-у-ус… мне так пло-о-о-о-охо-о-о-о… Зачем, зачем ты полез в эту нору, зачем?! Ты ничего не ска… сказал родителям? Ты будешь молчать, да? Почему-у-у-у! Я ведь волк! Сириус, я могла перегрызть тебе… Я с ужасом смотрю на его тонкую шею. - Кошмар! Блэк!! - Ты была точно в ступоре, но, Прим, я клянусь, что не стану болтать лишнее! И Джим… он здесь, в соседней палате. И тоже все знает. Как и Пит. Питер ужасно переживал. Он рвался сюда все утро! Но Дамблдор забрал дурака в свой кабинет. Для разговора. Мы — друзья, Прим! Что бы ни случилось, мы никогда не обидим тебя и не бросим! - Но я могу обидеть вас! Как ты не понимаешь, Блэк?! Я — Темное существо… - Помолчи! Дура! Он молниеносно вскакивает и плюхается на мою кровать. Сгребает в охапку. Я вскрикиваю, потому что на спине — свежая царапина. Блэк задевает ее рукой! Больно, очень больно — меня сжимают так сильно, кажется, сейчас кости затрещат. «Примроуз, мы — друзья навсегда. Я с тобой не потому, что хочу позлить родителей. Или из жалости. Ты не должна искать всякие причины. Просто ты очень хорошая девочка. Ты не можешь этого понять. Потому что не видишь себя со стороны. Но я вижу. И Джим. И Пит. И Лилс… ты дорога нам. Ничего не изменилось, слышишь? Ни-че-го! Кивни, если поняла. И не реви». Я вяло киваю. Волосы Блэка лезут в ноздри. Они очень мягкие и пахнут землей, серой и какими-то травами. Как кабинет зельеварения или секретная лаборатория ученого. Кажется, мой путь окончен. Все, что будет дальше — стройные ряды нулей. Какая разница, если всё самое главное уже произошло? Самое главное. И самое лучшее. В мире, где никому нельзя верить. * - Две тысячи галлеонов?! Мистер Малфой, простите, но вы… дурак? - ноздри Вальбурги пришли в движение, гневно раздуваясь. - Я не просила вас давать ему такую сумму! Всего лишь немного поощрить… - Но этой книге цены нет… - Люциус выглядел растерянным. - Мальчишка… откуда ему знать, сколько она стоит? Кажется, умом пошел в отца. А хитростью и изворотливостью — в деда, - женщина устало потерла переносицу. - Ладно, я найду способ лишить его этих средств. Не хватало еще, чтоб он прокутил их в столь юном возрасте. И продать мой подарок… Вы уверены, что он читал древний фолиант? - Сказал, что да. - Мы заронили семя, - она улыбнулась, впервые за вечер. - Этого вполне достаточно… признаюсь: я не смела надеяться на большее. Миссис Блэк любила рассуждать о чистоте крови, прекрасных задатках и своевременных вложениях. Но не знала, что в этот самый миг труд ее пошел прахом, ибо существует на свете семя более крепкое, чем семя зла.