Любовь Ким Тэхена.

POV Тэхен

Тяжёлые веки не хотели слушать меня. Когда я все же раскрыл их, глаза окутала темень, в помещении никого рядом не было. Моя первая мысль была о том, как там мой малыш. Быстро, насколько мог, я осмотрел палату и взглядом наткнулся на пульт. Да, вот она кнопка вызова медсестры, я быстро нажал ее и меньше чем за две минуты в палату вошла девушка, на вид ей было около 25 лет, не больше. Она посмотрела на меня странным взглядом, как будто увидела покойника, хах покойника. — Мистер Ким, вы как? — ласково, но с ноткой дрожи в голосе спросила Соль, да именно так звали девушку. — Эмм. Все отлично, но как я сюда попал, и как мой малыш? — я нервно посмотрел на нее. — Вас привезли к нам три дня назад, сейчас 30е апреля, вы не помните что произошло? — Ах, да, кажется что-то припоминаю... Я повторю свой вопрос, как мой малыш и где черт его побрал Чон Чонгук?! — переходя на более громкий и строгий тон, сказал я. — Ну... Я н-наверное позову его. — натянутая улыбка и быстрый разворот на пятках. Почему они ничего мне не рассказывают? Что-то случилось? Вряд-ли, Чонгук бы этого не допустил. Дверь открылась и в палату зашел Чон, а за ним и его отец. — Привет — робко и тихо произнес Чон. — Хай, что с малышом? Почему мне никто ничего не говорит? — я насторожился, пока Чон смотрел на меня «Прости взглядом.» — Тэ, прости, это из-за меня, если бы не я…— господин Чон говорил тихо, с дрожью в голосе. — Что? Что из-за вас, что мать твою, Чонгук происходит?А ну сказал мне, пока я тебя не грохнул — я просто срывался на крик. Все от меня что-то скрывали, что мать твою случилось!? — Зайка, не переживай, все будет хорошо, то что я тебе сейчас скажу... Постарайся не нервничать по этому поводу. — Наш. Кхм. Ребенок, его больше нет, но мне на... — Что ты сказал, ты шутишь, хаха, это шутка просто шутка, да? Скажи что пошутил — я просто тряс его, нет это не правда, ты врешь. Слезы сами подступили и я просто кричал, я не мог воспринять его слова в серьез. — Нет, мой маленький, мой малыш, нет прости папу, я не сумел тебя сберечь, мой комочек, ты не родился, а я уже тебя погубил, — мое бешенство внезапно перешло в жалость. — Стоп, ты, я тебя НЕНАВИЖУ, ты, это все ты виноват, мразь. Как? Как ты мог это допустить, а? — я переключился на Чонгука, руки продолжали рвать волосы. — Тэ, успокойся, перестань! Да ты прав, это я, я виноват, успокойся! — Я тебя ненавижу, козел, ненавижу, — в глазах мгновенно потемнело, а дальше я слышал только испуганный крик Чонгука, и голос медсестры. Проснулся я под утро, в памяти всплыла вся ночь, но кто-то тихо всхлипывал на моей груди, что не могло меня не напрячь. Разлепив глаза я увидел Гукка, слезы сами подступили и я дрожащим голосом позвал его. — Чон, что ты тут делаешь? — Ммм, ты давно проснулся? — он выглядел плохо, глаза красные, волосы растрепаны. — Нет, только открыл глаза, — я был зол, мне хотелось крушить все и вся, но в душе я был сломлен, жить не хотелось. — Хочешь что-нибудь? — он переживал, ха-ха, только сейчас он начал переживать. Господи, какая же он мразь. — Честно? — Да! — Сдохнуть хочу. Ты вообще понимаешь, что твой ребенок, твой наследник, умер?Или ты не понял что произошло? — я просто не могу понять, или нет, даже не так, я понимаю что он осознал это, но боль за то что он не сумел защитить нашего малыша, просто убивает меня. — Тэхен, ты не знаешь всей ситуации, и вообще тебя сегодня должны оперировать, давай я тебе все объясню. Разговаривали мы долго, много раз меня просто накрывала истерика и волны злости. На всех, на себя, Чона, Чон Юнги, и только потом, я понял — почему отец Чона извинился передо мной. Врач зашел как раз, когда мы говорили о том, что через пару минут у меня операция. Я выгнал Гукка из палаты, мне надо было обдумать и принять то что произошло. Когда я более-менее успокоился, меня повезли в операционную. — Боже, я не часто у тебя что-то прошу, но пусть мой малыш будет счастлив с тобой, а ты моя кроха, мой ангел, сделай так чтобы все прошло хорошо. Я знаю что может ты меня и ненавидишь, знай я люблю тебя и никогда не забуду про тебя, будь счастлив! Глаза медленно закрывались, разум отключался, а я просто молился чтобы мой Чанын был счастлив!