Вопреки всему

      Как только я оказалась в гостиной Гриффиндора, наполненной учениками, то сразу же начала выискивать глазами в толпе своих друзей. Хотя, надо ещё подумать: я искала друзей или уже коллег по творческому цеху?       Соврала. Искала я лишь Ала. Но зачем? Знаю лишь одно — не для того чтобы рассказывать, как его люблю, или оправдываться. Ни для первого, ни для второго у меня нет оснований.       Я устало упала в кресло, подобрала ноги под себя и закрыла глаза, заправив волосы за уши. Так, мисс Вилсон, Вам необходимо проанализировать ситуацию.       После того, как мы с Алом целовались, мы гуляли где-то час. Он больше не толкал никаких философских речей, не распинался о любви и тому подобном. Единственное, что было хорошо заметно — его мимолётные взгляды, полные какого-то непонятного мне чувства, которое Ал умело скрывал. Нет, товарищи, это не была страсть, любовь или обожание. Может, сомнение? Растерянность? Несмелость?       В голове роились мысли. Сейчас бы мне понадобился холодный разум моей милой кузины Герды. Эх, в такие моменты весь мой ум летит прямо к чертям.       Итак, нужно выяснить первое и самое главное: есть ли у меня к Алу какие-то чувства? То, что я к нему неравнодушна — факт. Меня очаровывал весь его образ — он был похож на какого-то интеллигентного франта из девятнадцатого века(только не во фраке, а в джинсах и рубашке), который совершенно не вписывался в общую картину подросткового безумия. Светловолосый и кареглазый, он не был моим идеалом, но именно с Алом мне было хорошо. Так, будто он был частью меня, частью моей души. Но есть одна очень большая проблема — я не готова к отношениям, которые будут завязаны на любви или симпатии. Это для меня слишком. Я едва завожу новые знакомства, едва налаживаю с людьми дружбу… В общем, не готова я к романтическим отношениям.       Ох, Ал, почему с тобой всё настолько сложно?       Делать вид, будто ничего не было? Игнорировать его? Или же… — Привет! — послышалось у меня за спиной, отчего я вздрогнула, распахнула глаза и резко поднялась.       Передо мной стоял Оливер Вуд. — Не пугай меня, пожалуйста. Буду благодарна за исполнение этой маленькой просьбы.       Я попробовала опять принять прежнюю позицию, но Оливер вдруг выпалил: — Подожди, мне нужно с тобой поговорить. — Что ты хочешь от меня, Оливер? — я повернула голову и посмотрела на него. — Давай лучше выйдем в коридор.       Я кивнула и поднялась на ноги. Возле меня крутились первокурсники, которые весело что-то обсуждали, а остальные ученики, те, что постарше, либо меряли меня презрительным или равнодушным взглядом, либо приветливо махали.       Оливер шёл передо мной, и я только сейчас заметила, насколько он выше меня. Я не гном, но он где-то на фут выше меня.       Наконец мы оказались за пределами гостиной. — Ну и что же ты хотел мне сказать? — спросила я, усаживаясь на подоконник. — Ева, я… Я хотел извиниться. — За что же? — я сложила руки на груди и взглянула на Вуда. — За мою несдержанность истинного идиота. И за то, что постоянно выбешиваю тебя, — он хмыкнул. — Я чуть не испортил те дружеские отношения, которые были между нами, и не хочу этого повторить.       Правду говорят, что женщина всегда во всём винит себя. Я-то думала, что именно я его спровоцировала, а тут оказывается, что он всё это время считал себя «истинным идиотом». Интересненько… — Ладно. Я и не сердилась на тебя, — я не смогла сдержать лёгкой улыбки.       Всё же, тактика под названием «Делай-Вид-Будто-Ничего-Не-Было» будет идеальной по отношению к Вуду, а не Алу.       Из-за угла показался Чарли Рандер — угрюмый, одетый в большую синюю клетчатую рубашку и потёртые джинсы. — Ева, тебя зовут Рекорлис и Коллер. Говорят, что ты им очень нужна, — протянул он. — Ал и Макс в гостиной? — спросила я, соскользнув с подоконника и пошагав к Чарли. — Да, они возле камина, — Чарли развернулся, и, не дожидаясь меня, сгорбился и пошагал прочь.       Вуд подошёл ко мне. — Странный какой-то этот ваш Чарли. Угрюмый, постоянно депрессивный, нервный. Никогда не видел его радостным. — Есть немного такое. Я не общаюсь с ним так, как с Рекорлисом и Коллером, поэтому ничего не могу сказать. А теперь я пойду, потому что меня ждут. — О’кей, тогда до завтра. — До завтра, Оливер.       Я пошагала в сторону гостиной, и тут же по коже волной прошли мурашки. Чёрт, как мне себя вести? Что говорить? Как реагировать на все жесты и слова со стороны Ала?       Ладно, по ходу дела разберемся. Буду надеяться, что он не сделает ничего провокационного или такого, что может меня смутить.       Полная Дама оглядела меня с ног до головы, когда я подошла ко входу в гостиную, и, даже не спрашивая пароля, отклонилась в сторону. Безопасность превыше всего, однако.       Я сразу же заметила в толпе Ала, Макса, Челси и Нила. Они играли в карты и громко, радостно что-то обсуждали. — Ева, бегом топай сюда! — позвал меня Нил, заложив длинную прядь волос за ухо. После того, как на Зельеварении из-за одного волоса Нила взорвался целый котёл зелья, он на время уроков стал завязывать волосы, но на выходных и после уроков Нил вечно ходил растрёпанный.       Не успела я подойти к ним, как Ал подал мне лист бумаги. Я сразу-то и не поняла, что это, пока не увидела на ней небольшой символ в виде гитары, горящей в огне. — Впиши себя и решим, кто будет фронтменом, — буквально через несколько секунд Ал протянул мне и перо.       Я бегло просмотрела бланк. Возле граф «скрипка», «флейта» и «другие инструменты» были прочерки, графы «барабанная установка» и «соло-гитара» были пустыми. Остальные члены нашего недоколлектива уже успели вписать себя: я нашла здесь и аккуратный почерк Ала, и почти детский, угловатый почерк Чарли, и мелкие буквы Нила, и витиеватые завертушки Макса.       Спустя несколько секунд там появилось и моё имя, кое-как нацарапанное в графе «соло-гитара». — А где Джек? — спросила я, заметив, что нашего барабанщика и ядра веселия на месте нет. — Он сейчас будет. Решил метнуться нам за сливочным пивом, — ответил Нил, устало откинувшись на спинку дивана.       Я благодарила всех известных мне богов, что свободные места были только возле Нила. Как же прекрасно, что Ал не сел на диван. Хотя, судя по его поведению, он не очень и переживает. Но это Ал — его так просто не понять. — Эй, народ, чего грустим?! — на стол грохнулось чуть меньше десятка бутылок, и возле меня сразу сел Джек. Я почувствовала себя так, будто появился последний наш пазл, последняя нота нашей общей мелодии. Я почувствовала единство. То, чего мне всегда не хватало.       Если и есть идеальное место на планете, то для меня оно здесь, в гриффиндорской гостиной с пятью парнями-музыкантами.