Бумажные журавлики
1 мая 2018 г. в 11:20
Окруженная кучей бумажных журавликов: больших, маленьких, белых, розовых и вообще всех цветов радуги, некоторые прямо из газетных листов и страниц журналов — именно такой Мамору нашел ее. Ноги Усаги были уже усыпаны оригами, однако она все продолжала делать новые фигурки. И по кипе бумаг рядом с ней Мамору понял, что на этом она останавливаться не намерена.
Он вышел из Короны, после того, как все утро прождал там Усаги. Когда же она не появилась в игровом центре даже после обеда, Мамору решил сам отправиться на охоту.
Усаги сидела на земле, прямо напротив лавочки, которая служила ей столом, и складывала бумажные фигурки.
— Привет, Оданго. Что ты опять задумала?
Она вскинула голову и уставилась на Мамору. Пальчики, складывающие журавлика, замерли.
— Привет, — все так же пристально глядя на него, ответила Усаги.
Мамору вздохнул, отодвинул несколько фигурок ближе к ней и сел на землю лицом к скамье. Он взял лист бумаги и тоже начал складывать оригами. Усаги внимательно наблюдала за его движениями.
— Тебе нужно сделать тысячу штук, правильно? — спросил он, делая на листке бумаги первые изгибы.
— Э-эм, да. — Усаги все так же не отводила от него взгляда.
— И сколько ты уже успела сделать? — снова поинтересовался он.
— О-около шестиста, — заикаясь ответила она.
— Хм, хорошо, — проговорил Мамору, продолжая складывать фигурку.
Он повернулся и взглянул на Усаги, которая озадаченно на него таращилась.
Мамору легонько пихнул ее локтем.
— Я просто помогаю, Оданго. Подумаешь, большое дело.
Усаги моргнула.
— Что?
— Ты тут.
— Ага, во плоти.
— Ты не занят учебой.
— М-м?
Она что, запомнила, что я говорил им с Мотоки вчера?
— Да. Моего напарника сейчас больше интересует его свидание, нежели уроки. А вот меня — нет, — ответил он скривившись.
— И все же, ты не занимаешься.
— Нет. Я решил, что веселее будет отыскать тебя. — Он ухмыльнулся, придвинувшись поближе, и продолжил работу над фигуркой.
— Оу…
— Ага. Не делай такой удивленный вид, Оданго. Мне нравиться проводить с тобой время.
— Но я же еще не сделала тысячу журавликов.
— Да, ты говорила, — кивнул Мамору, выгибая бровь.
— Ты здесь.
— Да-а-а-а, помогаю тебе складывать этих самых журавликов.
Усаги лишь моргнула.
— С тобой все в порядке, Усаги?
— Я… Ты… Мое желание…
Теперь пришла его очередь озадаченно моргать.
— Твое желание?
Усаги кивнула, словно находясь в тумане.
— Да. Я сделала только шестьсот, а не тысячу.
Щечки ее тут же залились краской, что быстро перешла на уши и шею. Усаги робко улыбнулась.
Мамору снова моргнул. Его глаза расширились, а щеки тронул едва заметный румянец.
Прикусив нижнюю губу в попытке спрятать улыбку, Усаги с энтузиазмом вернулась к работе над незаконченной бумажной фигуркой.
Еще некоторое время Мамору пристально смотрел на нее, пока она не толкнула его локтем.
— Давай, нам осталось еще четыреста штук.
Легкая улыбка отразилась на его лице, и Мамору схватил еще один листок бумаги.
— Да, еще четыреста.
Усаги радостно кивнула в ответ, и они продолжили работу.
— На это может уйти не один час, Оданго, — сказал Мамору, придвигаясь еще ближе, пока не ощутил боком тепло ее тела.