***
Королевская Гавань. Середина августа 299 года Стоя во дворе, Санса встряхнула головой, решив, что она должна рассказать Тайвину о ребенке. Другого выхода не было, как рассказать ему хорошие новости. Она не знала, как леди Джоанна сообщила ему, что он должен стать отцом, но Санса решила, что с маленьким львом в кармане она попытается сделать этот момент особенным. Он заслужил такого признания. Прогуливаясь по извилистым коридорам с Шаей и сиром Джорахом, Санса обнаружила, что набрела на комнату, которую ее муж иногда использовал в качестве своего личного кабинета. Постучав в дверь, Санса услышала твердый голос своего мужа, и он разрешил ей войти. В великолепной комнате был длинный стол в центре. Вечерний ветерок заставил занавески мягко танцевать, а солнечный свет, который вылился в комнату, придавал всем вещам золотой оттенок. Войдя в комнату, Санса остановилась только на втором шагу. Лорд Тайвин сидел на противоположном конце большого стола, который доминировал над всеми предметами в комнате. Карты и бумаги были разбросаны по столу, и Санса, видя суровый взгляд мужа, могла сказать, что он был чем-то недоволен. Это был другой человек в комнате, и Санса почувствовала, как ее щеки краснеют. Сир Киван Ланнистер сидел рядом со своим старшим братом, и, когда они посмотрели на нее, она почувствовала себя неловко. Единственная разница, которая была видна между мужчинами, заключалась в их телосложении. Ее муж был высоким и крепким, сир Киван был низким и дряблым. — Милорды, — мягко сказала Санса и присела в реверансе, когда ее муж опустил глаза и начал разглядывать карту. — Я не знала, что у Вас гость. Как Вы, сир Киван? Я могу что-нибудь сделать для Вас? Горячая ванна, еда? — Спасибо Вам за Ваше любезное предложение, миледи, — кивнул сир Киван. — Я знаю, что поступил грубо, не встретив Вас лично, но вопросы войны, которые привели меня сюда, слишком важны. Простите меня, миледи. — Ничего страшного, сир Киван, я все прекрасно понимаю, — милостиво сказала она.— Надеюсь, Ваше путешествие было не слишком суровым? — Нет, но ночи стали холоднее. — Зима близко. — Вы, Старки, любите это говорить. — Я больше не Старк, теперь я Ланнистер, — сказал ему Санса. — Услышь мой рев — теперь мой девиз. Сир Киван кивнул и быстро пожелал ей радости в браке и снова попросил прощения за то, что не смог приехать на свадьбу. Прежде чем Санса снова могла сказать сиру Кивану, что ему не нужно просить ее прощения, лорд Тайвин поднял взгляд. Его изумрудные глаза пронзили ее, и она почувствовала, как ее руки начали дрожать от нервозности. Сжав руки, Санса поняла, что он уже немаленькая девочка. Она не была этой девочкой, и осознание этого заставило ее расслабить руки и встать прямо. — Хорошо, что Вы пришли, — объявил Тайвин. — Это избавляет меня от нужды отправить виночерпия за Вами. У меня есть новости, которые Вы можете найти интересными. Санса всунула руки в скрытый карман ее платья и достала маленького деревянного львенка, когда подошла к мужу и села слева от него. Карта, которая была разложена на столе, показывала весь Вестерос, но она могла видеть только реки и леса. Ни города, ни дороги, ни замки не были помечены, и замысловатая деталь карты очаровала ее. Прежде чем она смогла потерять себя в мыслях, Тайвин потянулся за кусочком пергамента и предложил его ей. Ее кончики пальцев мягко обхватили пергамент, и она была вынуждена читать. Почерк был грубым, и половина слов была непонятна. Она могла разглядеть слова «Риверран» и «Королевская Гавань», но другие слова были непонятны для нее. — Если Вы просите меня расшифровать написанное, я не дам Вам такой возможности, милорд, — сказала Санса, после нескольких минут молчания, пытаясь разглядеть, какие были там буквы. — Мне потребовался час, чтобы понять, что пытался написать человек, — признался сир Киван. — И что он хотел написать? — спросила Санса, положив пергамент обратно на стол, где он лежал несколько минут назад. Она знала своего мужа. Все было в определенном месте. Маленькие круглые кусочки золота и оникса были размещены на разных позициях на карте, и она засмотрелась на них. — Ваша мать совершила измену, — сказал лорд Тайвин. — Она отпустила моего сына посреди ночи около недели назад. Синие глаза Сансы выстрелили в ее мужа. Он смотрел на нее, пытаясь понять ее реакцию. С легкостью, Санса позволила маске безмятежности встать на место. Слова лорда Тайвина потрясли ее. Кейтилин выпустила Цареубийцу? Она освободила Джейме Ланнистера? С какой целью она могла это сделать? Казалось, она была поражена молнией, когда сжала маленького деревянного льва в руках. Она отвернулась от мужчин и подошла к балкону. Она смотрела на двор сквозь прозрачные шторы, когда они танцевали и ласкали мягкую кожу ее рук на ветру. Она почти не чувствовала этого, Санса думала только о своей матери. Вести о смерти Брана и Рикона, несомненно, дошли бы до нее, и Санса прекрасно знала свою мать. Если падение Брана привело к аресту Тириона, то ее мать, безусловно, была в отчаянии и страдала из-за смерти младших детей. Но зачем выпускать Цареубийцу? Через мгновение Санса поняла. Кейтилин Старк ценила своих детей, но ее мать иногда была эгоистична. Кэт хотела бы, чтобы ее дети были свободны, независимо от отношений с короной. Ее мать умела многое, но она не была политиком. Возвращение ее дочерей не закончило бы войну. Если ее мать наивно полагала, что корона просто отдаст ей дочь, она была невероятно наивной. Эта война заключалась не в том, чтобы отомстить за смерть ее отца. Эта война шла за престол, за правителя, у кого будет вся сила. Никто не заботился о том, что случилось с Арьей и Сансой Старк. Эти лорды продолжали добиваться свободы Севера и проливать кровь на поле битвы. Ее отец, она сама, Арья… они были потеряны, потому что ее мать действовала из-за побуждений, вызванных печалью и скорбью. Она отпустила Джейме, не подумав, что его могут убить, и ее надежда на обмен разрушится. Теперь этот козырь пропал. Есть ли тонкий, невероятный шанс, что Арья сможет найти Джейме? Или он ее? Санса не могла сравнивать себя с Арьей. Она, кажется, никогда не сможет вернуться к своей семье. Тайвин Ланнистер был слишком горд, чтобы согласиться на такое. — Почему, седьмое пекло, моя мать совершила такую глупость? — Я не знаю, хорошо это или нет, — пробормотала Санса, поворачиваясь к мужчинам. — Конечно, он освобожден, но как он вернется в Королевскую Гавань? — Я думаю, Вы должны больше заботиться о благополучии Вашей матери, чем о судьбе моего сына, — резко ответил Тайвин. Он не воспринимал сейчас ее как свою жену. Он видел ее только как Сансу Старк, и она была врагом в этом лагере. — Очень плохое решение с ее стороны, без сомнения, — пробормотала она в знак согласия. Это было плохое решение, но, может быть, у ее матери были веские основания? Что-то, что дало ей достаточно уверенности, чтобы освободить пленного. — Если Ваш брат настолько умен, как говорят северяне, он бы отослал ее обратно в Винтерфелл, — сказал сир Киван с беспокойством в голосе. — Знаменосец Вашего брата считает его некомпетентным. Случившееся не повысит дух в его лагере, но это может сработать в нашу пользу, брат. Мальчик ничего не сделает с матерью, и его знаменосец увидит в этом слабость, это в худшем случае … лицемерие в лучшем случае. Его люди могут взбунтоваться. Санса прислушалась к разговорам двух мужчин, и ей было ужасно это осознавать, но она не могла ничего сделать. Подойдя ближе к ним, Санса понимала, что с точки зрения игры сир Киван был прав. Она могла быть объективной, поскольку ей нужно было понять, что действия ее матери, скорее всего, будут иметь ужасные последствия для войска ее брата. Неужели его люди взбунтуются против него, если он не накажет мать? — Моя мать, без сомнения, больна горем по поводу смерти моих братьев, — сказала Санса, когда она снова повернулась, чтобы снова взглянуть на сады. — Ты мыслишь намного лучше, чем Кейтилин Старк, — отрезал Тайвин. — У тебя больше ума, чем у твоего брата. Не говори мне, что ты не смогла дать адекватную оценку ситуации. Мать должна быть наказана за измену. Это неважно. Ситуация скоро будет решена, и жизнь продолжится. Санса обернулась и посмотрела на мужа. То, как он смотрел на нее, заставило ее задуматься, знал ли он что-то, чего она не знала. Знал ли он что-нибудь об этой проклятой войне, которую она не разделяла? Она отвернулась, достала львенка и начала крутить в руке. — Что у тебя в руке? — потребовал он, и Санса почувствовала, как волосы на затылке поднялись дыбом, когда она подумала о настоящей причине, по которой пришла к нему. Маленький лев был олицетворением их будущего ребенка. Обещание на будущее. Вернувшись к длинному столу, она поставила маленького льва. — Это для Вас, — пробормотала она и сглотнула, увидев вспышку гнева на лице лорда Тайвина. — Кто так покалечил бедного зверя? — сир Киван усмехнулся, когда потянулся к нему и поднял его. — Откуда у Вас эта бедолага? — Это был подарок одного мальчика в приюте, — пробормотала Санса, и вся смелость покинула ее. Никогда еще она не чувствовала себя такой уставшей. Сир Киван положил маленького льва обратно. — Забери его обратно, — прорычал Тайвин, уставившись на него с отвращением. — Надеюсь, ты не заплатила за это деньги? — Я не могу вернуть подарок, — прошептала Санса, внезапно испугавшись, что он попросит ее сделать то же самое с младенцем, которого она носит. Что, если это был не мальчик? Ужас поразил ее, когда он смотрел на нее твердым, неуступчивым взглядом. Что, если ребенок, которого она носила, девочка? Внезапно она поняла, что пребывание в комнате с двумя Ланнистерами было колоссальной ошибкой с ее стороны. Она должна была остаться в тени, пока у нее не появилась бы хорошая идея, как рассказать лорду Тайвину, что она была беременна. Санса повернулась к сиру Кивану и отвесила реверанс. — Пожалуйста, простите меня за то, что я перебила Ваш разговор, — тихо сказала она. — Я не должна была нарушать Вашу беседу. Извините меня. Она отступила к двери, не посмотрев на своего мужа. Смелость ускользнула от нее, как и ее способность принимать правильные решения. Сир Джорах и Шая были за дверью, ожидая ее, как и предполагалось, но Санса проигнорировала их обоих. Повернувшись, она рассеянно поплелась к своим покоям. Санса наказывала себя за то, что была глупой и воображала, что он поймет, что она увидела в грубом льве. Он видел только уродливое существо, когда она видела будущее. — Моя госпожа, — пробормотал Варис, и Санса повернулась, удивленная тем, что евнух идет к ней. — У Вас есть свободная минутка? — Конечно, — согласилась Санса. Она молча последовала за Варисом в Королевский сад. Теплый ветерок дул, и она увидела, что темные облака парят над водой. Без сомнения, шторм входил в порт, принося с собой больше, чем просто дождь. — Мои пташки рассказали мне, что Мизинец и Оленна Тирелл что-то задумали. Как мы и предполагали, моя госпожа, Мизинец по-прежнему пытается угодить королеве-регентше и королю. — Хорошо, — пробормотала Санса. Варис был тем, кто посадил семя заговора между двумя игроками. — У них общие интересы. Один игрок падает, они находят другого игрока… — Да, общие интересы — это бывает опасно. — Мизинец хочет, чтобы Маргери Тирелл ушла, — пробормотала она. — С Розой Хайгардена сила Серсеи ослабевает, как и контроль Мизинца. Леди Оленна не хочет, чтобы ее внучка выходила замуж за Джоффри. Варис кивнул, когда они подошли к фонтану, который выбрасывал воду из нависающей змеи, которая была центральной частью резного творения. Посмотрев вниз на чистую воду, Санса подумала о сюжете. Она не могла винить леди Оленну за то, что она хотела оградить свою внучку. Мужчины, такие как Петир Бейлиш, не намеревались управлять царством, они только хотели власти для себя, и неважно, разрушится ли королевство под тяжестью их жажды и потребностей. — Не останавливайте их, — пробормотала Санса. — Давайте посмотрим, как этот сюжет может разыграться до того, как мы уничтожим его. Я хочу посмотреть, что именно они планируют, потому что я думаю, что это может быть связано с королем. — Вы думаете, что они выйдут за эту черту? — спросил Варис, но когда она повернулась и посмотрела на «Паука», она увидела, что его собственные мысли отражают ее. — Мизинец сделает все, чтобы сохранить власть, — ответила Санса. — Серсея дала ему власть. Томмена гораздо легче контролировать, чем Джоффри. Это было бы удобно для Мизинца. Ему не понадобится Серсея, если у него будет Томмен. Варис кивнул, соглашаясь с ее оценкой ситуации. — Я попрошу своих пташек послушать их разговоры, и буду держать Вас в курсе, миледи. Почувствовав тошноту, Санса подняла руку и положила ее на живот. Она закрыла глаза и кивнула, медленно обходя фонтан. Она слышала, как птицы щебечут на деревьях. Открыв глаза, Санса сосредоточилась на других вещах, которые она могла слышать и чувствовать. — Вы в порядке, миледи? — Варис спросил мягким и спокойным голосом. — Да, — ответила Санса с вынужденной улыбкой. — Я просто не выспалась. Оставив Вариса в саду, Санса вернулась к Башне Десницы. Шая и Джорах проводили ее до покоев. Зайдя в комнату, крупные слезы покатились по ее щекам, и она села возле окна, отпустив всех служанок. Из ее груди вырвался крик. Впервые за долгое время она хотела почувствовать объятия матери. Ей захотелось, чтобы Кейтилин Старк крепко обнимала ее и говорила, что все будет в хорошо. Называла ее страхи глупыми и обещала, что они никогда не воплотятся в жизнь, но у Сансы никогда не будет такого разговора. Ее страхи появились, потому что она пережила достаточно много ужаса, чтобы понять, что все в этой жизни было не так замечательно, как в сказках. Было легче построить вокруг себя каменную стену. Через двадцать минут вошла Шая, сообщив, что Тирион Ланнистер, которого недавно сделали Мастером над Монетой, хочет с ней встретиться. Он, видимо, должен был ее увидеть. Он настаивал на этом.***
— Черт! Сколько стоит эта свадьба? — спросила Санса, когда она стояла посреди балкона Тириона, и выражение полного шока слегка исказило ее красивое лицо. Тирион был шокирован тем, что она знала такое слово. Его «мать» была не так уж и невинна, и он понял, что он, скорее всего, тот, кто научил ее таким выражениям. Они сидели на балконе. Тирион пил вино, а Санса мерила балкон шагами. Солнечный свет поймал ее рыжие волосы, заставляя сиять их медью. Ее светло-голубое платье заставляло ее глаза казаться большими и почти такими же синими, как море в первые часы после рассвета. Она была воплощение великого Дома Ланнистера, сапфировое ожерелье на шее и кольцо на пальце. Она была поразительно красива, и именно такой Тирион представлял себе Леди Утеса Кастерли. Тем не менее, Тирион подозревал, что большая часть Королевской Гавани, если не все королевство, имели представление о том, насколько прекрасна Санса Ланнистер. Она была почти такой же знаменитой, как и он, если не больше. Он слышал, что северяне пели песни о том, что она была потеряна для Севера, а южане пели песни, восхваляющие ее изящество и уравновешенность перед лицом невзгод. Он подумал, что все это забавно. Тирион озвучил сумму. Это были последние подсчеты, и Санса опустилась на стул рядом с ним. Сумма была баснословной даже для королевской свадьбы. — Боже мой, — произнесла она затаив дыхание. — Что ты ей сказал, Тирион? — Я сказал ей, что это событие описывается как экстравагантное. — Это не экстравагантно, это дорого. Есть разница, — огрызнулась Санса, обеспокоенная этим делом. — Знает ли леди Оленна, леди Маргери или твоя сестра об экономии во время войны? — Теперь, когда ты упомянула об этом, — сказал Тирион, откидываясь на спинку стула. — Я верю, что моя сестра пропустила этот урок, когда мейстер объяснял это. Я верю, что она была с моим братом, и лишь боги знают, что они делали. Санса проигнорировала его слова, она снова встала и начала ходить. — Что ты ей сказал? — То, что мы воюем, и эта война дорого нам обходится. — Почему я думаю, что разговор обернулся против тебя? — сказала Санса, приподняв брови. — Она назвала меня идиотом, не умеющим считать. — Как ужасно для тебя. — Я хотел бы, чтобы ты сказала моему отцу, что я убедил леди Оленну оплатить половину свадьбы, — сказал он прямо, поставив кубок вина. — Он любит тебя больше, чем меня, и твои женские уловки облегчат любой гнев, который он испытывает при расходах этого ужасного фиаско. — Лорд Тайвин не подвластен женским уловкам, — прорычала Санса, отвернувшись от стола и взглянув на сады с балкона. — Даже если я предстану перед ним обнаженной, когда я скажу ему, сколько эта свадьба будет стоить, его гневу не будет предела. Если ты пытаешься сделать меня вдовой до моего семнадцатого дня рождения, я должна похвалить тебя за такие усилия. — Спасибо, что ты заметила мое доблестное усилие, мама, — энергично сказал Тирион, прежде чем поднять свой кубок в качестве тоста. Он повернулся, чтобы посмотреть на жену своего отца, когда она смотрела вдаль, ее выражение лица было тяжелым и сердитым. Он не мог вспомнить времена, когда леди Санса была в ярости от чего-то, но он напомнил себе, что она жена его отца. — Почему каждый Ланнистер хочет чего-то от меня? — резко выпалила Санса, поворачиваясь и сердито смотря на него. — Ты хочешь, чтобы я сказала вместо тебя плохие новости твоему отцу, твой отец хочет мое тело, и я с готовностью раздвигаю ноги по его прихоти. Разве я заслуживаю такого отношения? Тирион вздрогнул от ее слов. Он не был глух к слухам о либидо своего отца. На протяжении многих лет слухи доходили до его ушей о браке отца, а его мама не интересовалась похождениями мужа. Никаких ублюдков никогда не было. Теперь, когда его отец был женат, Тирион мог только представить себе, что его Десница испытывает желание пролить свое семя в женщину, а не в рот какой-то безымянной девушке. Никакое количество вина не могло остановить его развратный ум от размышления, что именно происходило в их покоях. Разве его отец знал, как использовать свой язык и куда нужно прикасаться к жене, чтобы вызвать удовольствие? Тирион быстро выпил несколько бокалов вина. — Я расскажу ему, — произнесла Санса. — Но ты Ланнистер… — Да, да, да, — сказал Тирион, икая, когда чуть не упал со стула. — Я всегда плачу свои долги. Даю Вам слово, миледи. Санса распахнула дверь в комнату Тириона. Сир Джорах, который повсюду следовал за ней, стоял с несколькими солдатами под его командованием за дверью. Стража следовала за ней, когда она крутила вихрь шелковых юбок и духов. Бронн стоял рядом с Джорахом и изучил Великую Леди Ланнистер с Утеса Кастерли, а затем вернулся на балкон к Тириону. — Что бы Вы ни делали, я думаю, что кто-то услышит об этом, милорд, — сказал Бронн, наливая себе вино. — Я думал, что сумасшествие передается только по Вашей родословной, а не по ее. Тирион злобно усмехнулся. Его новая мать не была женщиной, которую было легко разозлить, и она не была склонна к ярости и безумию. — Дорогой Бронн, я не сделал ничего, чтобы рассердить ее. Мой отец что-то сделал, и он, без сомнения, будет тем, кто будет терпеть наказание. Интересно, возьмет ли она кинжал в постель и будет ли угрожать ему, если он коснется ее сегодня? — О, нет, — усмехнулся Бронн, когда Подрик принес вино. — Вы и он знаете, как угодить даме. — Мне не нравятся дамы, мне нравятся шлюхи, — насмешливо сказал Тирион, и Бронн усмехнулся, прежде чем засмеяться.***
На ней был светло-персиковое платье с золотыми украшениями. Позволяя Шае застегнуть маленькое бриллиантовое ожерелье вокруг ее тонкой шеи, Санса услышала знакомые шаги и закрыла глаза. После того, как шаги остановились, Санса открыла глаза и обернулась, посмотрев на лорда Тайвина, стоящего в дверях гардеробной с ледяным выражением лица. Санса быстро встала и беспорядочно попыталась застегнуть изумрудный браслет на своем тонком запястье. Только когда она уставилась на браслет, она поняла, как темно-зеленые камни напоминают ей о глазах Тайвина. — Мы уже отправляемся на ужин? — спросила она, не в силах стоять на месте из-за беспокойства, мчащегося по ее венам. Она была одета прекрасно, а ее волосы были собраны в тщательно продуманный пучок. Струнные жемчужины были элегантно расположены на ее волосах. Шая была уверена, что должна найти все способы, с помощью которых красота и утонченность Сансы превосходили бы красоту королевы. Санса была уверена, что Шая достигла этой цели. — Да, — ответил Тайвин отрешенным тоном. — Король узнал об увольнении Петира Бейлиша и был в ярости, что с ним не проконсультировались о назначении Тириона. — Он в ярости, — тихо сказала Санса, когда она застыла в попытках застегнуть браслет. — Да. — А он будет на ужине? — Да. — И я должна беспокоиться о своей безопасности, Тайвин? — Нет. — Почему ты говоришь мне об этом? — потребовала Санса, когда она отказалась от попыток застегнуть браслет самостоятельно. Тайвин подошел к ней, чтобы помочь. — Я говорю это, чтобы ты не поздравляла Тириона с его новой должностью перед королем, — объяснил Тайвин, с легкостью застегивая браслет. — Да, милорд, — пробормотала она. Его изумрудные глаза смотрели на нее. Она чувствовала себя слабее, чем когда-либо прежде. Взглянув на свое запястье, она видела, как рука Тайвина сжала ее руку. Он редко касался ее при дневном свете. Человек, который приходил к ней ночью, сильно отличался от человека, который представился миру. Нет, лорд Тайвин был хорошим любовником. Его прикосновение могло быть страстным, поцелуи мягкими. Но… он не любил ее, и это осознание вызвало у нее ненависть, она потеряла реальность. Он был с ней по одной причине. Ребенок, наследник Ланнистера… — Мы опоздаем, милорд, — пробормотала Санса. Тайвин посмотрел на нее ненадолго, прежде чем наклонился. Мягкий поцелуй в щеку удивил ее. Она закрыла глаза на мгновение, когда он стоял достаточно близко к ней. Это было замечательно, и каждая часть ее расслабилась на одну короткую секунду, но все было кончено. Тайвин отстранился, не глядя на нее и отвернулся. Санса хотела бросить в него хоть что-нибудь, чтобы привлечь внимание. Этот человек был полным противоречием. Единственное, что дал ей поцелуй — это путаницу.***
Они не были первыми гостями, которые пришли на ужин. Тирион был там, уже особенно встревоженный чем-то. Стоять и ждать, когда король придет на ужин, было утомительным делом — решила Санса, ожидая почти двадцать минут. Раздражение висело тяжело в воздухе. Когда дверь снова открылась, прибыла полупьяная Серсея. Еще через двадцать минут пришел Джоффри, выглядя особенно сердитым. Тайвин взглянул на короля. Первым блюдом на ужин был крабовый суп, и от этого запаха Санса начала чувствовать тошноту. Трудно было решить, кто пил больше во время еды. Серсея или Тирион? Серсея рассказывала о подготовке к свадьбе. Ее рассказ продолжался и продолжался. Санса подозревала, что ее муж даже не слушает. Тирион выглядел так, словно отчаянно хотел нанести удар сестре с помощью вилки, поскольку она проигнорировала его комментарии о том, что стоит беречь деньги. Она проигнорировала его, и напряжение поднялось в воздухе, пока не стало невыносимо. Пища, которая была на тарелке перед Сансой, снова выглядела неаппетитно. — Ты ничего не ешь. Ты хорошо чувствуешь себя, голубка? — Серсея выдавила улыбку и посмотрела на Сансу. Тирион посмотрел на нее с жалостью в глазах. Прежде чем она успела ответить, Джоффри бросил тарелку на пол. — Я король! — прорычал Джоффри, вставая и указывая пальцем на лорда Тайвина. — Вы не можете брать кого-либо в Малый Совет без моего одобрения. Я король, и Вам нужно мое разрешение! Взгляд, который Тайвин дал королю, заставил бы озеро замерзнуть в летнее время. Джоффри отодвинулся от стола. Стража последовала за ним, когда он вышел из комнаты. Аппетит Сансы вовсе исчез, и она положила нож и вилку. Серсея поспешно последовала за сыном, пытаясь успокоить его. На мгновение тишина прошла мимо них, прежде чем Тирион встал. — Дядя Киван отдыхает после долгого путешествия, а у меня есть дела, — объявил он. — Извините меня. Он взял с собой бокал прекрасного вина, и перед ним открыли дверь. Оставшись наедине со своим мужем, Санса сделала глоток вина и почувствовала, как Тайвин откинулся на спинку стула. Она оттолкнула свою нетронутую тарелку с едой и уставилась на баранину перед ней. Запах был слишком противным, и, не задумываясь, она посмотрела на одного из слуг, стоящих в углу, и ткнула пальцем в тарелку. — Уберите это, пожалуйста, — пробормотала она, нахмурившись. — Пахнет мертвой кошкой… Санса подумала, что это была действительно мертвая кошка. Идея Джоффри, конечно. Замечательная шутка. Слуга сделала так, как она приказала, прежде чем она подняла свой бокал, и снова сделала глоток вина. — У нас есть важная тема для обсуждения, — прорычал Тайвин, и Санса закрыла глаза, зная, о чем он хотел поговорить. Поставив бокал вина, она потянулась за куском хлеба и намазала большое количество масла. — Ты хочешь поговорить о том, что произошло у тебя в кабинете, — ответила Санса, не глядя на него, когда она взяла горшок с желе. Он сжал руку в кулак, и Санса застыла. Ее сердце колотилось в груди, когда ее голова автоматически повернулась к нему. Пустая маска безмятежности, которую она всегда носила, закрыла ее лицо. Лорд Тайвин достал деревянного льва из кармана своего дуплета и бросил его на стол. Бедное существо подпрыгнуло, прежде чем упало в открытый горшок с желе. Вытащив игрушку из горшочка, Санса взяла маленькую льняную салфетку, которая была у нее на коленях, чтобы очистить игрушку. — Я буду терпеть многие вещи от тебя. Ты молода и импульсивна. Я ожидаю, что ты можешь сказать глупые вещи. Я ожидаю, что ты будешь действовать так же, как твоя глупая мать, — прорычал Тайвин. — Детские, глупые подарки, которые заставляют меня выглядеть столь же смешно, как и ты, не входят в этот список, и я не намерен терпеть такие выходки. Больше не приносите мне такие вещи, или я заставлю Вас пожалеть об этом, леди Санса. Его слова не были неожиданностью для Сансы. Она ожидала такой реакции, но чтобы так грубо. Она убрала маленькую фигурку и положила ее обратно на стол. Ей захотелось заплакать, увидев, что ее маленький подарок был испорчен. — Этот подарок был не для Вас, милорд, — тихо пробормотала Санса, используя практичный тон, который она усовершенствовала в течение многих месяцев, как жертва Джоффри. — Это был подарок от маленького мальчика в приюте для меня, а не для Вас. Я думала, что это хороший способ сообщить Вам о Вашем надвигающемся отцовстве. Я пообещала лорду Тириону сообщить Вам, что леди Оленна Тирелл согласилась оплатить половину свадьбы. Пожалуйста, извините меня. Она не дождалась ответа и встала. Она схватила кусок хлеба, который только что был намазан маслом и желе. Она сделала небольшой укус, когда пересекла комнату. Одна из собак бежала рядом с ней, увидев еду. Санса отдала кусок хлеба собаке, которую любил Томмен. Лорд Тайвин окликнул ее, но она не повернулась. Это было слишком тяжело, и она кивнула солдату, стоящему на страже. Он открыл для нее тяжелую деревянную дверь, и она вышла из комнаты. Ей было все равно, если ее муж увидит, как она прикрывает рот, чтобы сдержать всхлипывание, ей было все равно, будет ли она идти быстрее, чем должна дама при дворе. Сансу ничего не волновало, когда она пробиралась через лабиринт коридоров, которые вернули ее к Башне Десницы. Шая откуда-то появилась и легко обняла ее за талию, чтобы поддержать, когда они зашли в ее покои. Вздрогнув, Санса услышала, как Шая приказала одной из служанок набрать ванну. Шая помогла ей раздеться, как только остальные служанки ушли. Напряженное чувство в ее мышцах немного ослабло, когда она погрузилась в горячую воду. — Ты хочешь поговорить о том, что тебя беспокоит? — спросила Шая, схватив льняную ткань. — Нет, — прошептала Санса. Медленно и осторожно Шая массировала руки и ноги девушки. Ее тело было настолько напряженным, что ей было почти больно расслабляться. Шая массировала плечи до тех пор, пока Санса не прикоснулась к ее нежным рукам и не попросила ее остановиться. Возле камина Санса высушила волосы, пока Шая застилала постель. — Ночи становятся холоднее. Снаружи раздались мяуканье и скрежетание, и Санса позволила Ланну проскользнуть в комнату, прежде чем снова закрыла двери. Разве не ее девиз — Зима близко? Лорд Тайвин помог бы отогнать холод в воздухе. Его тело было теплым, и когда она спала рядом с ним, он не возражал. Сколько ночей она провела с ним, обнимая его за талию, приложив голову к груди и слушая постоянные удары его сердца? Она не знала, есть ли в ее комнате другие проходы, но сегодня она не хотела видеть или слушать своего мужа. Ключ был в замке, и Санса повернула его, пока замок не защелкнулся. Убрав ключ, Санса направилась к кровати и завернулась в простынь. Санса все еще лежала в тишине ночи, когда Ланн был ее единственным компаньоном на данный момент. Маленькая красная ленточка с золотым колокольчиком была привязана ему на шею. Ланна просто обожали в Башне Десницы. — Все думают, что ты их, когда ты действительно мой, — прошептала Санса, когда Ланн промурлыкал и облизнул ее руку своим остроконечным языком. Санса закрыла глаза, положив голову на большую подушку. Она была слишком измучена, чтобы плакать или сердиться на Тайвина. Как она позволила себе привязываться к нему? На пороге сна она услышала, как защелка двери защелкнулась, и ее глаза открылись. Защелка немного повернулась, прежде чем остановилась. Замороженная в постели, она едва дышала, когда Ланн спрыгнул с кровати и скрылся в углу. Санса услышала знакомые шаги Тайвина. Взглянув через плечо, она с удивлением обнаружила, что Тайвин стоит недалеко от ее постели, сложив руки за спиной, когда он посмотрел на котенка с раздражением. — Твоя хозяйка обидится, если ты не вернешься к ней, — сказал Тайвин, его твердый голос был приглушен. — Иди. Котенок просто смотрел на него, прежде чем ее муж начал уходить. Приоткрыв глаза, она наблюдала, как Ланн следует за Тайвином, когда он сел на стул возле камина. Котенок лег на стол рядом с ним. Тайвин Ланнистер, лорд Утеса Кастерли, и Ланн, умный котенок, несколько минут смотрели друг на друга, прежде чем лорд Тайвин потянулся и почесал за ушком Ланна. — Я вижу, что у тебя все еще есть ленточка и колокол, которые Санса сделала для тебя, — сказал Тайвин котенку, как будто он разговаривал с человеком. — Старайся снова не пугать хозяина питомника, когда ты проберешься туда, чтобы противодействовать собакам в их клетках. Вот почему тебе дали колокольчик. Санса чуть не рассмеялась. Это был такой глупый разговор, но почему-то он согревал ее сердце. Сердце, которое она пыталась заморозить, чтобы защитить себя от своего мужа. Кошка действительно была Ланнистером, и, возможно, Тайвин был готов смириться с присутствием Ланна. Через несколько минут послышались удаляющиеся шаги, и дверь закрылась. Сон, однако, так и не пришел.