***
Три недели спустя Середина января 300 г. Красный замок, Королевская Гавань Тайвин Ланнистер был в бешенстве всякий раз, когда юный Король созывал совет по каким-то глупым вопросам, не требующим его личного внимания. Он шел к старой комнате, где созывался Малый Совет при Джоне Аррене и Эддарде Старке, а ныне при Джоффри. Никто не мог объяснить, что происходит, и Лорд Десница уже начал выходить из себя. Время родов Сансы приближалось, и последнее время она мучилась от тянущих болей внизу живота. Все это утро они были вместе в садах Десницы. В тени раскинутой красной палатки она пыталась убедить мужа, что малыш просто сильно пинается, но Тайвин прекрасно знал, что она никогда не станет ему жаловаться на свою усталость. Когда она думала, что он не смотрит на нее, ее лицо сразу же искажалось гримасой паники. Неужели у нее уже начались схватки и малыш совсем скоро появится на свет? Это невозможно. Мейстер Брутс заверил, что ребенок родится только в начале февраля, но, как известно, роды нельзя было точно предсказать. Еще мальчиком Тайвин видел, как его мать ласково пыталась уговорить малыша остаться там, где ему и место, чтобы предотвратить преждевременные роды, и только один Герион услышал ее. В конце концов она умерла во время родов, а его брат родился здоровым и крепким мальчиком, как и хотела их мать. Слуги стояли за пределами сада, и Тайвин смело мог оставить Сансу наедине с Мейстером Брутсом. Сир Джорах Мормонт и его Командующий также стояли на страже; присутствовали служанки, которые были готовы ко всему. Шая была единственной близкой служанкой Сансы, даже другом, если так можно было сказать. Она пыталась уговорить Леди Ланнистер что-нибудь съесть; даже лимонные пирожные не привлекали Сансу. Тайвин не был человеком, который мог любоваться природой и видеть в ней хоть что-то прекрасное. Он наслаждался тишиной и покоем, когда Санса вошла в комнату, признавшись, что хочет пойти в сад Десницы и посмотреть на залив, и Тайвину пришлось согласиться. После того случая Сансе было запрещено гулять одной; Сир Джорах или Командующий постоянно находились рядом с ней, но Сансу, казалось, не интересовали все эти нововведения из-за ожидания малыша, как думал Тайвин. Мейстер Брутс приходил к ней каждый день, так как Санса все чаще стала чувствовать боль в ногах. Мейстер выразил свои опасения, что эта слабость сохранится до самых родов. Поэтому просьба Сансы пойти с ней в сад Десницы была действительно удивительной. Его жена старалась избегать лестниц, и все чаще оставалась в гостиной. Несмотря на это, Тайвин не мог отказать ей в этой простой просьбе. Утро прошло в спокойной обстановке, но после обеда у Сансы снова заболела спина, но на вопросы мужа она лишь отмахивалась, и это только укоренило его решимость не оставлять ее: он будет рядом с ней, ведь она готовится к тому, чтобы принести в этот мир наследника Утеса Кастерли. Днем Санса дважды чуть не заснула. Тайвин старался одновременно писать письмо и наблюдать за женой, но он быстро нашел выход из этой ситуации — он прочитал ей историю валирийской поэзии, которую она очень любила. Тайвин шел к старому залу Малого Совета, и, войдя в комнату, он увидел ухмыляющееся лицо Джоффри. Лорд Ланнистер сел во главе стола, пока Джоффри радостно носился по комнате. Варису было неловко так же, как и Пицелю. — Как Леди Санса чувствует себя сегодня, милорд? — вежливо спросил Варис, чтобы снять почти невыносимое напряжение в комнате. — С ней все хорошо, сейчас она отдыхает, — ответил Тайвин, встретившись взглядом с дочерью. Он прекрасно знал, что Серсея считала его ребенка незаконным наследником Утеса Кастерли. Согласно ее убеждениям только дети Джоанны являлись полноправными наследниками. Чего не могла понять его дочь, так это того, что ребенок Сансы сможет объединить Север и Юг и сотрет с их семьи позор, который оставили его старшие дети. Больше не будет никаких слухов об кровосмешении в их семье; дети Сансы — его настоящие наследники — будут выше всех упреков и слухов. Тайвин планировал отправить Серсею куда подальше от Королевской Гавани, пока она не выйдет замуж за Сира Уилласа Тирелла. Он также позаботился о том, чтобы с его ребенком всегда находились солдаты, которые были действительно преданы одному ему. Он не сомневался в том, что Серсея будет пытаться причинить вред своему брату или сестре. Бастарды Роберта были убиты, все шестнадцать, и уже никогда и никто не узнает, кому пришла в голову такая идея: Серсеи или Джоффри. Тайвин Ланнистер не собирался рисковать жизнью своей жены и ребенка. Он хорошо знал, насколько помешанными были его дочь и внук. Шепот, который только что прошел по комнате, заставил его вздрогнуть. Тайвин не сомневался, что безумие Джоффри было результатом кровосмешения. Дверь открылась, и в зал вошел Тирион. Он с презрением посмотрел на Короля и потянулся к кувшину с вином и бокалу, которые стояли перед Варисом и Пицелем. — Что, убил сегодня пару щенков? — спросил Тирион, присаживаясь за стол. Настроение у него было такое же мрачное, как и у Тайвина. Джоффри проигнорировал шутку. Он был слишком счастлив, чтобы замечать подобные колкости в свой адрес. Но зато это не помешало Серсеи лишний раз выразить свою ненависть к Тириону. — Зачем собрали Совет? — прорычал Тайвин, недовольный больше тем, что никто не собирался поставить его в известность о происходящем. Он был человеком, который знал обо всем, что происходило, и знал все сложные ходы тех, кто его окружал. Тайвин ненавидел оставаться в тени и не знать, что делает его внук. В комнате было тихо, за исключением шагов Джоффри, который что-то бормотал о сегодняшнем дне. — Ваша Светлость? — спросил Варис, но ответа не последовало, и Тайвин взглянул на Серсею. По тому, как содрогнулась его дочь, было ясно, что она прекрасно знает, о чем идет речь. Без сомнения, она помогла своему сыну организовать все это собрание, но прежде чем он смог заговорить и заставить ее рассказать о том, что она знала, Джоффри прервал молчание. — Мы ждем еще одного человека. Тогда я сообщу новости, — радостно сказал он, захлопав в ладоши. Двери в комнату распахнулись. Все присутствующие посмотрели на дверь, когда в зал грациозно, как только можно было в ее положении, вошла Санса; ее голова была высоко поднята, несмотря на усталость. Она слегка кивнула головой Белому плащу, который открыл дверь. Выражение ее лица было пустым, но Тайвин видел боль в ее глазах. Он услышал шелест шелкового платья по каменном полу. На Сансе было легкое серо-зеленое платье, в отличии от Серсеи, которая всегда предпочитала тяжелые красные и золотые шелка. — Ваша Светлость, — пробормотала она, слегка присев в реверансе. — Вы хотели меня видеть? — Да! Теперь мы можем начать! — объявил Джоффри. Тайвин встал — гнев пульсировал в его венах. — Я должен поделиться славной новостью! Тайвин сжал кулаки и посмотрел на дрожащего Пицеля. Он сразу же понял, какие новости собирался объявить Джоффри. Великому Мейстеру было дано четкое указание, что, когда прибудет ворон с известием о смерти Робба Старка, Джоффри узнает об этом последний. Эта информация должна была быть передана Деснице Короля. — Есть ли причина, по которой Леди Ланнистер вынуждена здесь быть? — потребовал Тайвин, его тон заставил Пицеля вздрогнуть. Он еле сдерживался, чтобы не накинуться на своего внука, который потревожил его жену. Глядя на бледное лицо Сансы, было понятно, что ей нужно отдыхать в своих покоях, а не разгуливать по лестничным пролетам и коридорам. — Праздник, дедушка, — с радостью сказал Король. — Приглашаются все, даже эта толстушка. Джоффри снова хотел задеть Сансу, но она слишком устала, чтобы даже слушать его. Тайвин отодвинул свой стул и предоставил его жене. Он знал, какие новости хотел сообщить Джоффри, и решил, что ей лучше услышать об этом сидя. Тайвин дал себе слово, что побьет этого негодника сразу же после того, как преподаст урок Пицелю. Он с удовольствием вонзит меч в руку мальчика и вобьет в его голову здравый смысл, о котором никогда не говорил Роберт Баратеон. А еще лучше, если он снимет ремень и воспользоваться старым дедушкиным методом. Санса, опустив голову, села на стул, когда Джоффри достал письмо, которым размахивал с тех пор, как в зал вошел Тайвин. Она откинулась на спинку стула, крепко сжав руки на коленях. Единственным признаком ее нервозности было бесконечное поправление жемчужно-гранатового кольца, которое она носила на указательном пальце. Костяшки на пальцах побелели. Сунув письмо Тириону под нос, Джоффри потребовал, чтобы Бес прочел его вслух, громко и четко. Отвернувшись, Тайвин подошел к камину и положил ногу на решетку. Все внутри кипело от ярости. На секунду Тирион отказался читать. Раздался звук стали, и Тайвин повернулся, машинально положив руку на рукоять меча. Он стоял в нескольких шагах от жены, готовый защитить Сансу и малыша любой ценой. — Читай! — обезумевший Джоффри направил нож на Тириона. Бес взял письмо и прочистил горло. Санса, сидевшая рядом с ним, напряглась и крепко сжала подлокотники стула. Тирион посмотрел на нее и отца. Тайвин кивнул, зная, что уже ничего нельзя было сделать. — Рослин поймала жирную форель, — вслух прочитал Тирион. — Братья подарили ей на свадьбу пару волчьих шкур. Подпись, Уолдер Фрей. Джоффри закричал от радости: — Робб Старк мертв. Он мертв! Великий Мейстер, напишите лорду Фрею и поблагодарите его за помощь. Прикажите ему отправить голову Робба Старка. Что Вы думаете об этом, бабушка? В комнате было тихо, поскольку все смотрели на Сансу. Тайвин протянул руку и положил ее на плечо жены, но Санса внезапно встала. Она была очень бледна, ее руки дрожали. Леди Ланнистер пыталась скрыть свое волнение, но ничего не вышло. Тайвин подошел поближе, чтобы поймать ее, если она потеряет сознание, но она увернулась от него и подошла к окну, глядя на сине-черную воду залива. — Отвечай своему Королю, — прорычал Джоффри, направляясь к ней. Тайвин схватил своего внука, положив руку на рукоять меча. Его руки чесались, чтобы вытащить меч и покончить с ублюдком. Он убивал людей и за меньшее. — Отойди назад, мальчик, — прошипел Тайвин. — Я убью тебя там, где ты стоишь, если сделаешь еще один шаг. — Я — Король! — прорычал Джоффри. — Ты не посмеешь поднять руку на своего Короля. Чтобы доказать обратное, Лорд Ланнистер достал меч. В этот же момент Серсея подбежала к своему драгоценному сыну. Это только разозлило Тайвина. Другой бы на месте Джоффри принял вызов. Но только не Джоффри. Нет. У Серсеи явно было больше храбрости, чем у ее сына. Она медленно оттащила Джоффри, и Тайвин убрал меч. В комнате снова стало тихо, пока не заговорил Тирион. — Вы должны сесть, Леди Санса. — Я в порядке, — дрожащий голос выдал ее. — К сожалению, я ничего не могу ответить Его Светлости. — Ваша Светлость, Леди Ланнистер — Ваша бабушка, — быстро вставил свое слово Варис, бросив обеспокоенный взгляд на Сансу. — С Вашей стороны было неуместно так поступать. — Джоффри не то имел в виду, — небрежно сказала Серсея, со страхом и беспокойством глядя на отца. Тайвин прищурился, и если бы взглядом можно было испепелить, то именно это произошло бы с его дочерью. Джоффри был ее сыном, и что самое ужасное — она не могла контролировать его. — Он просто хотел преподнести все это в виде шутки, отец. — Извините, я плохо себя чувствую, — неожиданно сказала Санса, направляясь к дверям. Варис быстро встал и пошел за ней, а Тайвин еще с большей ненавистью посмотрел на дочь. Пусть евнух присмотрит за его женой, и как только будет решено, что голова Робба Старка не будет показана на свадебном пиршестве, он уведет Сансу обратно в Башню Десницы, где ее осмотрит Мейстер Брутс. — Я имел в виду, — заявил Джоффри, когда беспокойство в комнате сменилось на страх, — что покажу голову Робба Старка на своем свадебном пиршестве. — Ты не посмеешь, — прорычал Лорд Десница. Его голос охладил пыл в комнате, и ни одна душа более не смела пошевелиться, кроме его обезумевшего внука. Тирион посмотрел на Серсею, которая пыталась взять сына за руку и успокоить его. Джоффри быстро обошел длинный стол и указал пальцем на Тайвина. — Да, я это сделаю, — снова сказал Джоффри, его лицо покраснело от гнева. — Я — Король! — Любой человек, которому приходится говорить «Я — Король», на самом деле Королем не является, — прорычал Лорд Ланнистер, обхватив руками спинку стула. — Ты быстро это усвоишь, когда я выиграю за тебя войну. — Я — Король! — закричал Джоффри, его голос эхом раздался в зале. — Мой отец выиграл настоящую войну. Он убил принца Рейегара и завладел короной, пока ты прятался под Утесом Кастерли! Одним резким движением Тайвин ударил Джоффри, и мальчик рухнул на пол. Кровь ручьем хлынула у него из носа; Серсея подлетела к сыну, чтобы помочь ему подняться на ноги. Мальчик приник к матери; тишина наполнила комнату, лишь слышались тихие всхлипывания Джоффри. Тайвин чувствовал, как ярость закипает в нем. Смерть Эддарда Старка привела к войне, и теперь ему приходится вести эту войну вместо жалкого Короля. Как и предыдущий Король, Джоффри не умел принимать решения, но Тайвину пришел на ум и другой Король, который принимал ужасные решения. Он сделал все, чтобы вернуть своей семье величие и сохранить власть и мир в Королевстве. Но Джоффри разрушил все это в один миг, а Серсея и Джейме только подлили масло в огонь слухами об их ненормальных отношениях. Он не позволит никакому другому Королю вести себя как Эйрис Таргариен. Он сделает все, чтобы его жена больше не подвергалась унижению. Его внук не был Королем, и с каждым днем это становилось яснее. Бремя правления для Джоффри было гораздо тяжелее, чем любое другое. Если бы Тайвин только знал, что Джоффри планировал «обрадовать» Сансу новостями о смерти ее брата, он спустил бы с него шкуру и проследил, чтобы подобные мысли больше не посещали его внука. Санса была хрупкой, нуждалась в заботе и защите, и только Боги знают, как на нее повлияет новость о смерти брата. Тайвин собирался сообщить ей эту новость после рождения ребенка. Малыш ослабил бы боль потери и дал бы другие заботы. Этот план рухнул, и Тайвин сжал кулаки, посмотрев на Пицеля. — Король устал, — тихо сказал он, ровный тон его голоса еще больше смутил присутствующих. — Отведи его в покои. — Пойдем, — сказала Серсея, страх был четко выражен на ее лице, когда она прижала Джоффри к себе. Мальчик отстранился и посмотрел на мать, приложив руку к носу. У мальчика был сломан нос, и Тайвин почувствовал удовлетворение. Но сломанный нос не сравнится с той болью, которую Джоффри причинял Сансе изо дня в день. — Я не устал, — по-детски заявил мальчик. — У нас впереди так много торжеств. И твоя свадьба. Тебе нужен отдых, — мягко произнесла Серсея. — Великий Мейстер, немного сумеречного зелья поможет ему уснуть, — сказал Тайвин и покинул комнату. Его голова была занята тем, чтобы обеспечить Сансе максимальный покой и убедиться, что все эти переживания не скажутся на ее здоровье.***
Санса слышала, как Варис и Сир Джорах звали ее, когда она как можно быстрее шла по многочисленным коридорам и лестницам. Боль в ногах была почти невыносимой, но каким-то образом в ней еще были силы идти. Она вышла из зала Малого Совета и, не оглядывалась назад, пошла. Сердце яростно колотилось в груди, слезы затуманивали зрение. Она сама не знала, куда идет, пока не дошла до каменной лестницы, ведущей в сад. Запах душистых цветов и пение птиц — едва ли она замечала их. Настанет ли конец ее страданиям? С большим трудом Сансе удалось дойти до Башни Десницы. Двери в главную комнату, которая разделяла покои Лорда и Леди, были открыты. Она вошла в комнату, захлебываясь слезами. Шая подошла к ней, приказав Варису и Сиру Джораху, которые не отставали от нее, позвать акушерку, чтобы та осмотрела Сансу. Сир Джорах ушел, собираясь зайти за Мейстером Брутсом. Санса не могла нормально дышать, она схватилась за спинку стула; вспышка боли пронзила тело, и она сильнее стиснула зубы. Это была уже не та боль, к которой она привыкла за все время издевательства со стороны Джоффри. Нет, эта боль была совершенно другая. Это была боль, от которой у нее перехватило дыхание; боль длилась всего несколько минут, затем отступала, но Санса не могла выровнять дыхание. Страх и паника затуманивали голову. — Вы должны расслабиться, миледи, — мягко произнес Варис. — Страх и напряжение не помогут, только сделают хуже. Я позову акушерку. Он ушел, оставив ее наедине с Шаей, и они вместе пошли в спальню. Присев на край кровати, Санса почувствовала, как внутри все сжимается от боли. Шая принесла мокрую тряпку и положила ее Сансе на лоб — холодная вода притупила пульсирующую боль, и Санса выдохнула; Шая осторожно погладила ее по спине. Это было не так успокаивающе, как прикосновение Тайвина, но стало немного легче. Слишком рано. Малыш не мог родиться так рано. Мейстер заверил ее, что малыш должен родиться не меньше чем через три недели. Боль и неудобства, которые она чувствовала раньше, были еще цветочками по сравнению с тем, что происходило сейчас… Малыш не мог родиться сейчас. Санса хорошо знала, что случается с младенцами, которые рождаются раньше положенного срока. Это не могло произойти и с ее ребенком, но острая боль, которую она испытывала, была слишком сильной, чтобы думать об этом. Прикосновения Шаи и мокрая ткань помогли ей расслабиться и открыть глаза. — Я хочу лечь, Шая, — прошептала она. — Я хочу полежать несколько часов. — Я думаю, что это хорошая идея, — пробормотала Шая, поправляя прядь волос. — Может быть, холодная ванна поможет уменьшить боль? Прежде чем Санса ответила, раздался мужской голос. Леди Ланнистер всегда была рада видеть Мейстера Брутса, но сейчас она не хотела, чтобы он находился рядом; она не хотела никаких напоминаний о Тайвине Ланнистере: он был причиной ее боли, душевной и физической, и она не была уверена, что сможет контролировать себя, если придет муж. Санса не сомневалась, что Тайвин был причастен к смерти ее брата. У Джоффри не хватило бы мозгов спланировать и успешно выполнить убийство. Она была единственным человеком в комнате, который был удивлен новостями, а злость ее мужа ясно дала понять ей все. Прежде чем Санса смогла лучше подумать о том, что произошло, голос Мейстера Брутса вернул ее в реальность. Она оглянулась через плечо и нахмурилась, увидев Мейстера, который нес какую-то сумку. — Миледи не желает Вас видеть, — Шая преградила путь Брутсу в комнату. — Лорд Варис пошел за Септой, она будет осматривать ее. — Я требую, чтобы Вы немедленно покинули комнату, — прервал Брутс. — Я здесь, чтобы осмотреть Леди Ланнистер и ребенка. Лорд Ланнистер, несомненно, захочет узнать новости о состоянии жены, когда вернется в Башню Десницы. Я не позволю служанке вмешиваться в важные дела. Шая расправила плечи. — Я — главная служанка Ее Светлости. Мое место рядом с ней, и сейчас она нуждается во мне. — Ее Светлость нуждается в Мейстере и медицинском осмотре, который может обеспечить только Мейстер. Ей нужна не помощь служанки, а помощь опытного Мейстера, — сухо сказал Брутс. — Если Вы сейчас же не уйдете, мне придется насильно Вас вывести из комнаты. Шая посмотрела на Брутса и взяла Сансу за руку. — Я вернусь, миледи. Не волнуйтесь, я буду рядом. Обещаю. Шая убрала руку, и Сансе захотелось заплакать. Она посмотрела через плечо на приближающуюся фигуру Брутса и благодаря неведомым силам поднялась на ноги. Вспышка боли походила на порезы тупым лезвием. Слегка наклонившись вперед, она ухватилась за простынь и попыталась отдышаться. Закрыв глаза, Санса попыталась заставить себя дышать. Нет, она не собиралась кричать от боли. Она будет терпеть боль как настоящая Леди. Именно это она всегда и делала. — Я не хочу Вас видеть! — прошипела сквозь зубы Санса, от боли едва осознавая, что она делает. Как раз когда Санса подумала, что боль никогда не прекратится, она исчезла. Леди Ланнистер закрыла глаза и глубоко вздохнула. Боль будет только усиливаться, она это понимала. Санса не могла справиться с этим одна, но Брутс был последним человеком, которого она хотела видеть. Открыв глаза, Санса увидела, как к ней идет Мейстер. Она знала, что он попытается успокоить ее, но то, как он протянул к ней руки, показалось только пугающим. Почувствовав, что ноги не слушаются и сейчас она упадет, Санса медленно подошла к кровати, желая поскорее снять с себя многослойные юбки. Услышав шаги, Санса вспомнила, что с минуты на минуту должна подойти Септа. — Это Ваши первые роды, миледи, — сказал Брутс, пытаясь говорить спокойно. — Позвольте мне помочь Вам. Когда Мейстер протянул к ней руку, Санса отстранилась. Она не хотела, чтобы кто-нибудь дотрагивался до нее. Прежде чем Брутс смог сказать что-то еще, голос в главной комнате привлек внимание Сансы. В дверях показались Варис с Септой. Женщина была немного пухленькой, на ней было строгое серое платье. В руках у нее была небольшая сумка с деревянными ручками. — Во имя Семерых, что здесь происходит? — потребовала женщина таким голосом, который сильно напомнил Сансе о Лорде Тайвине. Она не знала, смеяться или плакать, если женщина на самом деле окажется акушеркой, которую для нее привел Лорд Варис. Именно в эту минуту она хотела, чтобы рядом с ней оказалась мама. — Как Вы смеете! — Брутс с возмущением откинул голову назад. — Леди Ланнистер находится под моим наблюдением. Кто Вы? — Я Септа Мариам, и мне сказали, что я буду принимать роды, — заявила женщина. — А кто Вы? — Я Мейстер Лорда и Леди Ланнистер, — сказал Брутс, гордо подняв подбородок. Он был опытным специалистом, но Санса не хотела, чтобы он прикасался к ней. Он был Мейстером Тайвина, и после того, что случилось, она не собиралась доверять мужу. Вспомнив о произошедшем, Санса поняла, что, должно быть, умерла и Кейтилин, если она находилась с Роббом. Санса почувствовала, как слезы скатывались по ее щекам. — Почему она до сих пор одета, если Вы Мейстер? — потребовала Мариам, поставив сумку на деревянный стул у камина. — Если Вы Мейстер, Вы должны были давно помочь девушке. Миледи, позвольте мне помочь Вам снять платье и надеть что-нибудь удобное. Могу ли я подойти к Вам? Вопрос был настолько мягко задан, что Санса не смогла сдержать новый поток слез. Септа быстро обняла ее; это были объятия матери. Санса не могла выдавить и слова из-за рыданий. Ничего уже не будет как прежде, потому что ее семья, люди, которых она любила, продолжали умирать, и именно она была виновата в этом; она ставила свои желания выше родных. Мать и Робб погибли, Джоффри хотел показать голову ее брата на свадьбе. Мейстер Брутс начал давать распоряжения, уже не спрашивая ее позволения; Шая поспешила за помощью. Сквозь нечеткое зрение Санса видела, как Септа Мариям испуганно смотрит на Брутса. — Ее Светлости нужен покой, чтобы сосредоточиться на… — Это Ваш первый ребенок? — потребовала Септа Мариам резким тоном. — Вы когда-нибудь рожали? Нет? Я так и думала. Мы сделаем все, что пожелает Леди Ланнистер, чтобы сделать этот день самым лучшим в ее жизни. Я не позволю Мейстеру, который на самом деле ничего не знает о родах, диктовать мне, что делать. Вы можете заботиться о здоровье Лорда и Леди Ланнистер, но принимать роды Вы не будете. Септа говорила резко и отрывисто, но ее прикосновения были нежными, когда она начала раздевать Сансу. Ее серо-зеленое платье было снято и брошено на пол. — Мне бы хотелось, чтобы Шая, моя служанка, была рядом, — сказала Санса, садясь на край кровати. Шая подошла к ней, и Санса почувствовала, как к горлу подкатывает комок. — Не плачьте, миледи, — прошептала Шая, убирая ее волосы в сторону. — Я буду рядом. Обещаю. Мейстер Брутс был быстро выпровожен из зала. Пришли другие Септы. Все женщины мило улыбались и говорили мягким тоном. Шая помогла Сансе переодеться, а затем расчесала ее волосы. Постельное белье сняли, застелив кровать простынями, и Септа помогла Сансе лечь. — Нужно внимательнее относится к болям, миледи, — объяснила Септа Мариам. — Боли будут чаще и интенсивнее. Мы просто хотим помочь Вам. Сейчас Вам нужно медленно дышать и найти то, что поможет Вам отвлечься от боли. Санса сделала все, как ей сказали, и боль немного ослабла. Посторонние звуки отвлекли ее на несколько минут. Одна из помощник Септы Мариам, Септа Маро, принесла ей чай, отвратительный на вкус, но ее заверили, что этот отвар поможет ей уснуть на несколько часов и ослабит боль. Ее убедили поспать, сославшись на то, что ей понадобятся силы. Страх все еще не отпускал Сансу, и она продолжала думать о матери и брате. Робб мертв. Так же, как Кейтилин. Она хотела оплакать его, но слез больше не было; она чувствовала себя предательницей, она чувствовала себя слишком грязной, чтобы даже оплакивать свои потери. Она не была ни слепой, ни глухой, ни глупой. Она точно знала, кто отдал приказ убить ее брата, чтобы положить конец войне. Она собиралась подарить ребенка человеку, который жестоко убил ее брата на свадьбе их дяди. Она уже не в первый раз проклинала себя и свою наивность. Почему Робб не вернулся на Север? Нет, он все еще жив. Он вернулся в Винтерфелл, чтобы восстановить силы. Но какой смысл? Чтобы спасти ее? Нет, Варис отправил небольшую записку с подробным описанием того, как она вышла замуж и разделяла кровать с лордом Тайвином. Вся цель этого письма заключалась в том, чтобы потешить самолюбие брата и убедить его вернуться на Север. Даже если бы он проиграл, он все равно был бы жив. Вмешалась ли мама? Разве Робб не перестал слушать советы матери и не отправил ее домой? Усталость, наконец, превзошла ее, и Санса закрыла глаза. Тихий звук потрескивающих дров и шепот погрузили ее в непонятное состояние, которое было трудно описать. Она не спала. Время шло, и вторая волна боли заставила ее распахнуть глаза. Септа Мариам тихо рассказала ей о том, как правильно бороться с болью. Боль усиливалась, и каждая новая волна отличалась от предыдущей и становилась интенсивнее, как и говорила Септа. Санса надеялась, что, возможно, женщина ошибалась, но тихий голос в глубине ее сознания сказал ей, что глупо думать иначе. Акушерка, которую привел Варис, была грубоватой женщиной, но очень любезной по отношению к Сансе. Время остановилось. Шли ли часы или уже дни? Или только минуты? Санса не была уверена, но она почувствовала, что веки потяжелели. Каждая мышца ее тела начала расслабляться, и она больше не чувствовала боли — ее охватил блаженный сон. Последнее, что почувствовала Санса, — это нежное прикосновение Шаи. Успокаивающее прикосновение.***
Тайвин стоял в гостиной, которая соединяла его покои с покоями Сансы, глядя в пустой камин. Прошло почти два часа с тех пор, как Санса выбежала из зала Малого Совета. Он вернулся в Башню Десницы и увидел, что Мейстера Брутса выгнали из комнаты его жены, заменив его целым полком Септ. Сир Джорах не отходил от дверей. Услышав, как открывается дверь и выходит Септа Мариам, оба мужчины повернулись. — На данный момент схватки прекратились, и Ее Светлость отдыхает, — объявила Септа, и Тайвину потребовалось собрать все свое терпение, чтобы не ударить нахалку. Какое право имела эта женщина выгонять Мейстера? Он потерял свою первую жену во время родов, и Тайвин собирался сделать все, что в его силах, чтобы не потерять вторую жену. — Мейстер Брутс будет принимать роды и… — Вы когда-нибудь рожали, милорд? Тайвин прищурился и вспомнил, как был маленьким мальчиком. Ему было семь, может быть, восемь лет, когда он заговорил без разрешения. Септа, служившая его матери в Утесе Кастерли, едва ли не огрела его по голове. Старуха умерла только год назад, но она была единственным человеком, который заставлял его нервничать. Невысокая, пухлая женщина перед ним напомнила ему ту самую Септу, и его охватило чувство страха. Тайвин Ланнистер уже ненавидел эту женщину лишь по одной причине: она заставляла его вспоминать то, что так старался забыть. — Я не знаю, почему вы, мужчины, думаете, что можете контролировать ситуацию, о которой даже понятия не имеете, — продолжила Септа. — Ее Светлость попросила привести акушерку и хотела, чтобы ее окружали покой и знакомые лица, и я ее прекрасно понимаю. Тайвин ничего не ответил. Желание задушить Септу за то, что она так высокомерно говорила с ним, по-тихонько стало одолевать им, но он сам был виноват, что оказался в такой ситуации. Хороший муж позаботился бы о том, чтобы письма государственной важности не попали в руки всяким проходимцам в лице Пицеля. Сейчас на первом месте было здоровье Сансы и их будущего ребенка. Остальное не имело значения. Санса попросила привести для нее акушерку. Мейстер Брутс заботился о ней в течение последних месяцев. Но почему же она не захотела видеть Брутса? Да потому что он будет напоминанием о ее муже, который устроил убийство ее брата. Тайвин не собирался огорчать Сансу. Если Септа могла найти способ предотвратить преждевременные роды или сохранить жизнь Сансы и ребенка, то пусть будет так. Пришло время ставить желания других на ступень выше. — Мейстер Брутс будет в соседней комнате, если что-нибудь случится, — наконец проговорил Тайвин. — Если Вам придется выбирать, чью жизнь спасать, Вы примете решение в пользу моей жены. Вы меня услышали? Септа удивленно смотрела на него. Была ли она настолько смелой или глупой, но Септа покорно кивнула. Какое-то время они смотрели друг другу в глаза, как будто собираясь вступить в горячую дискуссию. — Вы меня услышали? Септа кивнула: — Да, милорд. Ваша жена спит. Схватки прекратились, но скоро они возобновятся. Я дала ей травяной чай с каплей паслена, чтобы она лучше спала. Если хотите, можете пройти к ней, милорд. Тайвин сердито посмотрел на Септу и приказал Джораху проконтролировать, чтобы Варис позаботился об отсутствии головы Робба Старка в Королевской Гавани. Дверь за ним закрылась. В лучах уходящего солнца Тайвин увидел обложенную подушками фигуру Сансы: две подушки поддерживали ее шею и плечи, а третья, самая большая, была подложена под голову. Она лежала на боку, подперев подбородок рукой. — Она так сладко спит, — подумал он, сев на стул, который стоял у ее кровати. Тайвин внимательно изучал ее черты. Даже во сне ей было больно. Между бровями сложилась складка, будто Санса хмурилась. Несмотря на ее душевное и физическое истощение она была прекрасна. Тайвин всегда считал ее одной из красивейших женщин, которых когда-либо видел. Сам того не осознавая, он вспомнил о другой женщине, которая родила ему троих детей. Он уже проходил через это испытание и прекрасно понимал, что от него не зависит, будет ли Санса жить, если Боги примут ее жизнь в качестве платы за ребенка. Здесь он был беспомощен. Отсутствие интереса Джоанны к интимной близости заставляло его чувствовать себя грязным, похотливым мужчиной. Он всегда думал, что когда женится на ней, их страсть только будет разгораться, но их брачная и последующие ночи лишь разочаровывали его. Он никогда не осмеливался заставлять Джоанну делать то, чего она не хотела. Он ожидал того же и от Сансы. Маска безмятежности и покорности, которую она носила, мешала понять, что она думает на самом деле, но ее страстный взгляд говорил сам за себя. Были дни, когда она была для него загадкой, как и он для нее, однако, когда солнце заходило за горизонт, и они сбрасывали одежду… Тайвин Ланнистер не был приближен к религии, но понимал, что имели в виду мужчины, которые утверждали, что поклоняются женщине, а не Семерым. В первый раз, когда Тайвин лег с ней в постель, он ожидал, что она будет неподвижно лежать, как Джоанна, но все было иначе. Она исследовала его тело, как и он ее, и наслаждалась его прикосновениями. Санса не скрывала эмоций и всячески выражала свой восторг, что заставило воспринимать близость не как долг, а скорее как удовольствие. Это заставило его хотеть ее еще больше, и наконец он понял, чего не хватало Джоанне. Он не мог допускать таких мыслей. Потребовалась неделя, чтобы сделать вывод, что он может позволить себе наслаждаться отношениями с Сансой. Джоанна умерла. Отношения с Сансой не означали, что он перестал любить Джоанну — он просто стал по-другому любить ее. Джоанна была полна жизнерадостности, он ясно помнил это. Она интересовалась политикой, не знала печали жизни, как Санса. Джоанна была хрупкой там, где Санса имела стержень. Они обе были умны, но Санса лучше понимала придворные интриги. Тайвин помнил ссоры с Джоанной. Она многое скрывала от него и ничего не объясняла. Она не смогла объяснить, почему покои Джейме и Серсеи были разделены, она не ответила ему ни на один вопрос о младшем ребенке. Она унесла ответы на все эти вопросы в могилу, и он не знал, нужно ли ему оплакивать потерю жены или ненавидеть ее за то, что бросила его с тремя детьми на руках. Знала ли Джоанна об отвратительных слухах об их старших детях? Она поняла, что они делают, и поэтому разделила их комнаты? Интересно, сказала бы она ему правду о Тирионе? Она будто знала о вопросах мужа и как будто специально оставила его. У Сансы не было никаких секретов. Он все знал; ее секреты стали его, и часть его секретов стали ее. Их близость не была долгом. После смерти Джоанны он никогда не ложился с женщиной, но в ту ночь, когда Санса мягко попросила его остаться, он счел грубостью сказать «нет». Он не хотел, чтобы это стало для нее привычкой, но сам не заметил, как привык к ней. Тайвин был удивлен, что Санса так быстро забеременела, но он не смог забыть, что они делали в постели почти каждую ночь. Долг и удовольствие сплелись воедино. Тайвин Ланнистер знал, что начинает что-то чувствовать к ней. Она будоражила в нем те эмоции, которых он не чувствовал после смерти Джоанны. Чувства, которые он похоронил вместе с Джоанной, начинали подниматься наружу. Вот почему он хотел убить Джоффри за его выходку с письмом о смерти Робба Старка. Этот идиот поставил под угрозу не только жизнь его наследника, но и жизнь Сансы. Тайвин сжал кулаки и встал. Второй ребенок, которого родит Санса, должен быть зачат в Утесе Кастерли, где не будет никаких глупых королей или злобных родственников, несущих потенциальную угрозу. Наблюдая, как поднимается и опускается ее грудь, Тайвин испугался, что ее может постигнуть та же участь, что и Джоанну. Ведь он точно так же поссорился со своей первой женой в тот день, когда она родила Тириона раньше положенного срока. Казалось, история повторялась, и, в последний раз взглянув на жену, Тайвин вышел из комнаты. Он мог остаться и терзать себя сомнением — был ли это последний день ее жизни. Тирион с нечитаемым выражением лица стоял рядом с тумбочкой и наливал себе бокал вина. Тайвин сел на стул, наблюдая за тем, как Тирион ковылял ко второму стулу. Он ничего не сказал, когда карлик залез на стул, не пролив ни капли вина. В камине уже был разведен огонь; дрова потрескивали, нарушая тишину. — Как она? — тихо спросил Тирион после глотка вина. — Она родит сегодня? Тайвин ничего не сказал, лишь вытянул перед собой ноги. Ланн поднял голову и посмотрел на своего хозяина. Оранжевая шерсть в свете огня выглядела еще ярче. — Никто не знает, — тихо ответил Тайвин, глядя в огонь. Тирион промолчал. Только утром их разбудил Мейстер Брутс, сообщив, что у Сансы снова начались схватки, и ничего не оставалось делать, как готовиться к появлению на свет малыша Ланнистера.