***
Середина июля 300 г. Башня Десницы, Королевская Гавань Санса сидела на краю кровати, медленно расчесывая волосы и глядя на огонь в камине. Она была в покоях Тайвина только один раз, и то, когда Киван увел ее подальше от кровавой сцены с вырванным языком ее служанки. Теперь Санса сидела на кровати, надеясь, что Тайвин расскажет ей, как прошел его разговор с Джейме. Она видела гнев в его глазах, когда он стоял на небольшом балконе своего кабинета. Он был напряжен и смотрел на залив Черноводной, словно пытаясь вызвать бурю, чтобы стереть Королевскую Гавань с лица земли. Дрова потрескивали, и Сансе показалось, что он был пламенем, а она — дровами. Он сжигал ее без остатка. Первые недели после рождения Тайрена были самыми трудными в ее жизни. Ей хотелось смеяться и делиться каждым моментом счастья со своим маленьким мальчиком, но все же ее сердце было наполнено неизмеримым горем. Она разрывалась между отчаянным желанием быть счастливой и чувством полной безысходности, которое нависала над ней как серое облако в небе. В один из дождливых дней, когда Тайрену было уже две недели, Санса оплакивала Робба, сидя в своей гардеробной на маленьком табурете у окна и позволяя своей боли поглотить ее; желание снова быть рядом с братом было невыносимым. Она никогда не чувствовала себя такой опустошенной, и единственное, что помешало ей покончить собой — это плач Тайрена. Его жалобные крики заставили ее вернуться в реальность. Тайрен нуждался в ней гораздо больше, чем Робб. И Кейтилин была жива, и скоро она увидит свою мать. Один из членов ее семьи был жив, и ее любовь к Кейтилин была глубокой и непоколебимой — неважно, сколько у них было разногласий, но Санса могла увидеть мать… только благодаря милости Тайвина. Все в ее жизни сходилось на Тайвине Ланнистере. Санса вспомнила первые несколько недель жизни Тайрена, и гнев начинал бурлить внутри нее, и единственный способ хоть как-то отомстить Тайвину, — вести себя как ледяная королева. Быть вежливой леди, какой ее и воспитывали… красивой, глупой леди без своего собственного мнения. Было невозможно игнорировать горечь, горечь к матери, горечь к Тайвину… горечь за всех и вся. И ее первые мысли были об убийстве Тайвина. Она представляла, как однажды ночью проберется в его спальню и вонзит нож ему в сердце. Ей часто снились такие сны, но она понимала, что никогда этого не сделает. Тайвин был единственным человеком, способным контролировать Серсею и Джоффри. Если бы его не стало, убийцы и прочие желающие выстроились бы в очередь, чтобы забрать награду, которую Серсея назначит за ее голову. Она также лишила бы Тайрена отца. Независимо от того, что она думала о Тайвине, Тайрен заслуживал любовь своего отца. Она не знала, каким Тайвин будет отцом, и не могла наказать сына за грехи отца. Этот план был невозможен, и вскоре она принялась за другой. Санса планировала сбежать из Королевской Гавани с Тайреном в ночь свадьбы Джоффри. Кто поможет ей бежать? Сир Джорах верен ей и будет с ней, но кто еще? Бейлиш? Нет, ему нельзя доверять, и он был слишком близок к королеве-матери. Лорд Варис? Да, но его влияние было чрезмерным, но его возможности с каждым днем таяли. Кроме того, Варис уговорит ее остаться. Если она сбежит, к кому на Севере она сможет обратиться за помощью? Болтон контролировал Винтерфелл, и у нее не было союзников, которых она могла бы позвать на помощь. Север пел о ней песни, Санса слышала их. Она плыла по течению в глазах Севера. Для них она была безнадежна. Но если ей удастся сбежать из Королевской Гавани с Тайреном, кто защитит их? Санса не питала иллюзий относительно чувств Серсеи к ней и ее сыну. Безумная королева была бы более чем рада увидеть ее мертвой. Последнее, чего хотела Санса, — это встретить безликих. Список ее врагов был длиннее, чем список союзников. Имя Ланнистера защитило ее и придало ей сил — последствия брака с Тайвином. Он никогда не подавлял ее силу, как это делал Джоффри. Нет, он поощрял ее стремления. Имея власть, она могла изменить жизнь других к лучшему. Утром перед церемонией помазания Тайрена Санса передумала бежать из Королевской Гавани. Она стояла в Великой Септе Бейлора, думая о своих желаниях. Тайвин не мог вернуть Робба, как и кого-либо другого из ее семьи. Он не обладал силой воскрешения, но у него были другие таланты. Стоя рядом с ним, было ужасно осознавать, что ей нужно было только одно — он и его влияние. Санса не могла взять Тайрена и бежать, как она хотела, и не могла ненавидеть Тайвина до конца своих дней. У нее не было сил на это. Каждая потеря, с которой ей пришлось столкнуться, забирала у нее силы. Она ненавидела слабость, но именно ее она сейчас чувствовала. Слабость и уязвимость. Нет, ей нужно было прийти в себя, вернуться к нормальной жизни. Ей нужно было понять, как и почему все это произошло… вот что поможет ей двигаться дальше. Находясь в плену у Джоффри она часто размышляла над тем, из-за чего началась война. Она часами пыталась понять, почему ее семья потерпела крах. Она хотела знать правду. Именно Септа Мариам дала ей последний толчок… — Как только заходит солнце, у Тайрена просыпается аппетит, — подумала Санса, сидя на кровати и кормя сына. Было около полуночи. Санса настаивала на том, чтобы кормить его всякий раз, когда он просыпается. — Он все больше и больше начинает походить на Лорда Тайвина, — радостно сказала Септа Мариам. — Сир Киван сегодня днем видел мальчика и сказал, что он будет очень похож на своего отца. У них у обоих такие же светлые волосы и зеленые глаза. Это правда. Тайрен становился все больше и больше похожим на Тайвина. Его голубые глаза постепенно становились бледно-зелеными, а затем и вовсе изумрудными. Он будет таким же высоким, как Тайвин, но Санса не теряла надежды, что мальчик что-то унаследует и от нее. — Его светлость приходил вечером, чтобы проведать дитя? — спросила Септа Мариам. — Он обычно приходит после ужина, чтобы навестить мальчика. Иногда он берет маленького лорда на руки, но чаще всего он просто подходит к колыбельной и смотрит на него. Одна нянька даже испугалась, подумав, что с ребенком что-то не так. — Он больше не приходит. Лорд Ланнистер не делит со мной кровать. Он, наверное, сейчас в борделе, — с горечью сказала Санса, поглаживая пальцем щеку Тайрена. Ребенок жадно сосал ее грудь, и не в первый раз Сансе казалось, что именно так Тайвин выглядел в детстве. — И как бы туда попал Десница? — достаточно резким тоном спросила Септа Мариам, и Санса нашла в ее словах утешение. — Возможно, есть проход, который был построен между этой Башней и борделем. — Вы имеете в виду туннель, который Петир Бейлиш построил для Джона Аррена, чтобы заслужить его благосклонность и получить место в Малом Совете? Этот туннель? — насмешливо воскликнула Септа. Санса была удивлена и подняла глаза на Септу. — Что Вы знаете о моем дяде? — Я была во время трех выкидышах Вашей тети, когда был жив Лорд Аррен. Я также знаю, что в их браке были большие проблемы, и я сказала Леди Лизе, что, если она хочет здорового ребенка, ей нужно прекратить делать то, что приводит к выкидышам, — сказала Септа Мариам, взбивая одеяла. — Она хотела родить ребенка, но не настолько сильно, чтобы выносить его. Неудивительно, что Джон Аррен время от времени находил утешение в борделе. Мизинец видел в этом выгоду, чтобы получить желанное положение, и Джон Аррен предоставил его Бейлишу. Санса молчала, и Септа продолжила: — Могу ли я говорить свободно, миледи? — Вы уже говорите, — тихо сказала Санса. — И без моего позволения. Септа Мариам проигнорировала ее и села на стул возле камина. — Я не думаю, что Лорд Тайвин из тех людей, которые пользуются компанией блудниц. Мне кажется, он заботится о Вас и не хочет причинять Вам боль. — Ему все равно. Он убил моего брата. Он никогда не заботился обо мне. Я лишь развлекала его; жена, которая согревает его и вынашивает его дитя. Он никогда не говорил мне о любви. Не думаю, что он знает, что такое любовь. — Он заботится о Вас, — уверенно сказала Септа Мариам, когда Санса закончила кормить Тайрена. — Когда Вы рожали, Лорд Тайвин сказал мне, что если нужно будет сделать выбор между Вами и ребенком, то я должна выбрать Вас. Он больше переживал за свою жену, чем за своего ребенка, Леди Ланнистер. Слова Септы шокировали Сансу, и она откинулась на подушки… Эта ночь была почти неделю назад, и Сансе потребовалось несколько дней, чтобы осмыслить слова Септы. Ее муж попросил спасти ее, если бы что-то пошло не так… Большинство мужчин с удовольствием жертвовали жизнями своих жен ради наследников, но Тайвин не был таким. Только когда Санса стала размышлять о различных решениях войны, она поняла, что исхода, который бы удовлетворил обе стороны, не существовало. Робб не был бы доволен, пока она и Арья не вернулись бы домой и все Ланнистеры не были бы убиты. Джоффри не успокоился бы, пока другие дома Севера не присоединились бы к восстанию и не были бы перебиты. Она объявила ему о трех своих требованиях еще месяц назад, и Тайвин стал постепенно их выполнять. Уже было решено, что в скором времени семья отправится в Утес Кастерли, включая Тайвина. Сиру Кивану было поручено остаться исполняющим обязанности Десницы. Тайвин также начал расследовать смерти Джона Аррена и Роберта Баратеона. Он не нашел ничего нового, и она понимала — чем больше он копается в деталях, тем подозрительнее становится. Но ее третье требование не было выполнено, но Санса понимала, что если Джоффри продолжит вести себя так же, то несложно будет убедить Тайвина выполнить и это требование. Ее муж уже был готов взяться за нож при виде Джоффри. Шаги по деревянному полу заставили ее выпрямиться. Дверь в комнату открылась, и вошел Тайвин. Ее муж был настолько увлечен чтением письма, что не сразу заметил Сансу, которая сидела на краю его кровати. Между ними не было никакой близости с тех пор, как она родила. Она скучала по нему, по его ласке. — Миледи, — тихо сказал он, сжимая руки за спиной. — Чем я могу быть полезным? Его вежливое обращение к ней застало ее врасплох, и она встала с кровати, сжимая руки. Она не была так близка к нему почти несколько месяцев, и ее сердце бешено колотилось в груди. — Вы голодны? Это был самый глупый вопрос, который она когда-либо задавала, но это было единственное, что пришло ей в голову. Тайвин поднял бровь, бросив письмо на столик возле двери, и кивнул. Он подошел к ней ближе. Его изумрудные глаза прожигали ее, и ему вдруг стало интересно, что заставило ее прийти в его покои… без приглашения. Когда он остановился перед ней, на расстоянии вытянутой руки, взгляд Сансы напомнил ему о страхе, который она испытывала в их брачную ночь. Она вздохнула и напомнила себе, что он никогда не причинит ей вреда. Что самое главное — она была волком и львом одновременно. Она не будет трястись от страха при виде собственного мужа. — Септа Мариам рассказала мне кое-что интересное несколько дней назад, — сказала Санса, выпрямив спину. Сделав последний шаг к нему, она медленно потянулась к его дублету и начала расстегивать золотые крючки. Ее руки дрожали, но теплые сильные руки Тайвина помогли ей справиться с застежками. — Что сказала Септа? — спросил он, как только была расстегнута последняя застежка. Тайвин снял дублет и бросил его на стул у камина. Он прошел мимо нее и сел на край кровати, чтобы снять ботинки. Санса заметила, как аккуратно он положил ее расческу на стол рядом с книгой о валирийской архитектуре. — Мы говорили о тайном проходе в бордель, — сказала Санса, и Тайвин поднял глаза. — Септа Мариам сказала, что Мизинец построил этот проход для Джона Аррена. Это правда? Тайвин посмотрел на нее с беспокойством, чего Санса никогда раньше не видела: — Да, это известно всем придворным. Но это не та тема, о которой следует говорить с дамой. Он пытался перевести разговор, но ее любопытство только усилилось: — Возможно ли, что этот проход был платой за его положение в Малом совете? Тайвин холодно посмотрел на нее, но она лишь высоко подняла подбородок. Если туннель каким-то образом был связан со смертью ее отца, она хотела знать все детали, которые могли стать причиной его гибели. Она легко встретила его холодный взгляд, и несколько минут они смотрели друг друга в глаза. Тайвин встал и отошел от кровати. — Возможно. Проход был закончен сразу же после назначения Мизинца Мастером над монетой, — ответил Лорд Ланнистер. — Джон Аррен не был похож на человека, который мог бы взять взятку, но все возможно. — Он вел расследование по поводу детей Роберта, — тихо сказала Санса. — В этом был смысл, если он хотел сохранить это в тайне. Проход также мог использовать Роберт, чтобы пробираться в бордель без лишних свидетелей. — Единственная проблема этой теории заключается в том, что проход был построен за несколько лет до начала расследований Джона и Роберт никогда не скрывал своих похождений, — фыркнул Тайвин. — Поэтому я склонен верить, что проход был взяткой Мизинца, а Джон был неверен Лизе. — Вы когда-нибудь использовали этот проход? — спросила Санса, боясь узнать ответ. — Я… я знаю, что прошли месяцы с тех пор, как мы… я не стану винить Вас, если Вы посещали… Тайвин встал у стола и взял в руки ее расческу. Он несколько минут разглядывал ее. Сансу сильно заинтриговал проход, и она хотела знать больше. Тайвин положил расческу на полку камина и покачал головой: — Я никогда не пользовался этим проходом и не посещал других женщин с тех пор, как женился на тебе. Мейгор провел другие туннели, когда строилась Красная Крепость. Мизинец только расширил их, чтобы угодить Джону. Санса с облегчением вздохнула, подойдя к картине рядом с камином. На ней была изображена женщина, плавающая в воде, ее руки были связаны. Санса была счастлива, зная, что последние несколько месяцев Тайвин был верен ей, и все же она не могла объяснить, почему облегченно вздохнула. Она хотела ненавидеть Тайвина за то, что он сделал, не чувствовать того, что так глубоко укоренилось в ее сердце. — Зловещая картина, — пробормотала Санса, когда Тайвин надавил на раму, раздался легкий щелчок, и картина откинулась в сторону. В появившемся окне была замочная скважина, из которой торчал железный ключ. — Это своего рода предупреждение для тех, кто собирается открыть секрет, — объяснил Тайвин, повернув ключ. Холодный воздух наполнил спальню, когда одна из деревянных панелей со скрипом открылась. Тайвин толкнул панель, залез внутрь, схватив факел, затем вернулся обратно к камину и зажег его. — Иди за мной, — приказал он, прежде чем раствориться во тьме. Санса вздрогнула, как только вошла внутрь, но последовала за мужем. Словно следуя инстинктам, Санса схватилась обеими руками за его тунику. Тайвин оглянулся через плечо, и у нее перехватило дыхание. Огонь осветил половину его лица. Боясь, что как-то задела его, Санса убрала руки, но Тайвин взял ее за талию и прижал к себе. От него шло тепло, и она обняла его, отчаянно желая согреться в его объятиях. Они прошли вниз по холодным каменным ступеням, пока не спустились на твердую землю. Тайвин быстро нашел то, что искал. Большая подставка для факела в форме головы дракона была на одной из стен, и он вложил факел в рот железного зверя. Все вокруг озарилось светом, и Санса увидела, что они стояли в центре комнаты, от которой отходили шесть туннелей. На полу была мозаика в виде символа Дома Таргариенов. — Мейгору нравились секреты, — объяснил Тайвин, внимательно осматривая комнату. — Он также любил пытать тех, кто ему не нравился. Он построил эти туннели, чтобы скрыть свои секреты. После его смерти эти проходы только расширили и улучшили. — Эта комната соединена с другими туннелями, которые Варис показывал мне на карте, — пробормотала Санса. — Это целая сеть, — сказал Тайвин. — Через эти проходы можно вывести армию, если на нее нападут. Туннели вырыты достаточно глубоко, чтобы никто не смог их найти. Была только одна карта с этим проходами, но она пропала много лет назад. Санса решила не говорить о карте, которую показывал ей Варис во время битвы при Черноводной. Она опустилась на скамейку, которая стояла в центре комнаты, наблюдая за тем, как Тайвин стал ходить по комнате. — Джон Аррен интересовался детьми Роберта, — пояснил он. — У всех Баратеонов черные волосы. Это было написано в книге, которую оставил твой отец. — У Джоффри, Томмена и Мирцеллы светлые волосы. — Да, — резко сказал Тайвин. — Сегодня я расспрашивал Джейме о слухах, касающихся его и Серсеи. Он не отрицает, что он и есть отец этих детей. — Кто-то должен был сказать об этом Джону, — вслух размышляла Санса. — Это наверняка был Станнис, который поделился своими мыслями с Десницей. Джон начал изучать родословную Баратеонов и писать Сиру Уилласу Тиреллу о разведении собак — Разведении собак? — переспросила Санса, нахмурившись. — Что-то о доминирующих чертах, например, цвет шерсти. — Итак, кто-то узнал, что он хочет выяснить, и убил его. — Это одна из теорий. — У тебя есть несколько теорий? — Джон хотел найти подходящее место для воспитания своего сына. Он дважды писал мне о Роберте Аррене, а перед смертью написал Станнису. Джон даже советовался по этому поводу с Робертом Баратеоном. Был лишь один человек, который был крайне недоволен идеей перевоспитания Роберта Аррена… — Лиза Аррен, — закончила за него Санса. — Я знаю, что у Лизы было несколько выкидышей, но Септа Мариам сказала мне, что Лиза сама провоцировала их. — Септа Мариам уверена в этом? — спросил Тайвин, выглядя слегка заинтригованным. — Я не знаю. Возможно, Лиза специально избавлялась от детей Джона Аррена в надежде, что она сможет иметь ребенка от кого-то другого? — предположила Санса. Тайвин ходил по периметру комнаты, сложив руки за спину. — Но кто это мог быть? — Петир Бейлиш? У него было весьма удобное положение — он мог отвлекать Джона, а сам спал с его женой. Пока Лорд Аррен был в борделе, Петир развлекался с Лизой. Тайвин перестал ходить и взглянул на нее: — Ты хорошо знаешь семью матери? — Не очень, — призналась Санса. — Моя мама редко рассказывала мне о дяде Эдмуре, и еще меньше о тете Лизе. Думаю, у них были натянутые отношения. — До того, как твой отец умер, он счел нужным написать о шатком психическом здоровье Леди Лизы. Я сам слышал слухи об отношениях Петира Бейлиша и твоей тети до ее брака с Джоном Арреном, — сказал Тайвин. — Возможно, он убил Джона Аррена ради Лизы. — Смерть Джона была на руку Серсеи и Джейме, — ответила Санса, заметив, как Тайвин поморщился при упоминании его детей. — Ты запретил Бейлишу выезжать из Королевской Гавани. Он покинул Малый Совет, но Серсея все еще поддерживает его возвращение. Возможно, он заслужил благосклонность как Серсеи, так и Лизы. Или он заслужил милость Серсеи после того, как убил Джона Аррена? Какую сторону он действительно поддерживает? — У него был мотив, но неясно какой, — пробормотал Тайвин. — Джон Аррен умер первым. Почему Бейлиш не сбежал с Лизой, если настолько сильно любил ее, что убил ее мужа? — Но если мы ошибаемся? Серсея не убивала Роберта, это сделал Бейлиш. Это могло бы многое объяснить. Мы уже знаем, что он сыграл значимую роль в смерти Джона Аррена. Бейлиш также организовал убийство моего отца, точнее арест. Варис рассказал мне об этом… Если Петир убил Джона Аррена и Роберта Баратеона? — И почему же? — Помнишь, он предлагал мне бежать с ним в тот день, когда я… пыталась перерезать себе горло. Взгляд Тайвина переместился с ее лица на маленький тонкий шрам на ее шее, который она пыталась скрыть черным бархатным колье. Этот шрам навсегда останется напоминанием о той ужасной ночи. Санса почувствовала прилив тепла, когда она подумала об этом шраме… Тайвин всегда оставлял на этом месте как можно больше мягких поцелуев. Он подошел к ней, и Санса не смогла подавить дрожь волнения к своему стыду. — Да, я помню. — Он сказал мне, что хаос — это лестница. Он играет. Мы все для него пешки. Он настраивает Оленну Тирелл и Серсею против друг друга. Он пытается создать хаос, который принесет пользу только ему. — В таком случае все указывает на Петира Бейлиша. — Если он создает хаос, разве он не должен понести за это ответственность? Тайвин встал перед ней и посмотрел вниз; он протянул к ней руку, желая прикоснуться, но остановился. — Ты хочешь сделать из него козла отпущения, — пробормотал он. — Кто-то должен взять на себя вину за убийство Джоффри. В последнее время Серсея не так сильно ему доверяет. Несколько месяцев назад Варис сказал мне, что Оленна и Бейлиш стали довольно близки. — Оленна Тирелл думает, что она выиграла. Тиреллы станут только смелее. — Мы не позволим Тиреллам так думать, — прошептала Санса. — Нет, единственный, кто возьмет на себя вину, — это Бейлиш, и тогда мы одержим победу. Единственное, Оленна не позволит Маргери выйти замуж за кого-то другого. Она уже дала это понять. Во-первых, Ренли Баратеон. Теперь — Джоффри. Неважно, кто будет следующим королем. Все, что имеет значение для Тиреллов, это корона. — И для этого Оленна использует Маргери. — Да. — Им придется убить Джоффри на свадьбе, — сказал Тайвин, проведя пальцами по ее щеке. — Весьма дорогое убийство. — Убийство прямо на свадьбе — и никто не посмеет заподозрить семью невесты. Это идеальный заговор. Кто-то другой возьмет на себя вину, и Маргери станет невестой следующего короля — более податливого и наивного. — Томмен. — Да, и есть только один человек, который прислуживает обеим сторонам. Петир Бейлиш. Он убил Джона Аррена из-за Лизы. Он убил Роберта из-за Серсеи. Он убьет Джоффри из-за Оленны и Маргери. Все это имеет смысл. Он, вероятно, подставил моего отца, обвинив его в убийстве Роберта. Утверждал, что отец был предателем. Я не знаю, какую роль сыграл Бейлиш в смерти моего отца, но я точно знаю, что он сделал это ради политической выгоды, и это непростительно. Тайвин ничего не сказал, только убрал руку с ее щеки. Взяв Тайвина за руку, Санса последовала за ним по тускло освещенному проходу. Они вернулись в его покои. Только когда он отпустил ее руку, она заговорила. — Извини, — тихо сказала Санса. — Я лишь хочу знать правду, и мне жаль, что тебе приходится узнавать то, что ты хотел бы навсегда оставить в тайне. Тайвин промолчал и через несколько минут заговорил: — Никогда не извиняйся — ты Леди Ланнистер. Мои дети должны просить прощения за то, что натворили, а не ты или кто-то другой из Ланнистеров. Их отвратительные отношения должны были быть прекращены еще давно. Есть разница между самой правдой и принятием ее. Я всегда знал о них, но не мог принять правду… до сегодняшнего дня, пока Джейме не рассказал без малейшего раскаяния и стыда, что он отец всех троих. Санса нерешительно протянула руку: — Их грех… их связь не делают тебя плохим отцом. Лишь они одни ответственны за то, что сделали. Я видела, как ты заботишься о Тайрене… ты будешь хорошим отцом для него. Мы воспитаем его, и он станет великим человеком, настоящим Ланнистером, Тайвином. Он ничего не сказал, но когда она повернулась, чтобы уйти, он крепко сжал ее руку. Он никогда не сможет сказать, что она нужна ему, но Санса видела эту просьбу в его глазах. Ему нужно было больше, чем просто ее присутствие, и Санса захотела снова ощутить их близость. Ей хотелось почувствовать тепло его тела и забыть о всех проблемах. Тайвин обнял ее. Его объятия успокаивали, и обида за смерть Робба, была не такой жгучей, как это было в первые недели жизни Тайрена. Его объятия были теплыми, а поцелуи горячими. Холод, сковавший ее в проходе, стал исчезать. Тайвин вытащил ее заколку, и волосы по ее спине заструились рекой. Он повел ее к кровати и помог снять халат и ночную сорочку.***
Король направился в секретный туннель, держа в руке факел, и подошел к задней части картины. Проход был узким, так что стать перед картиной мог только один человек. Сзади картины была небольшая щель, через которую можно было следить за Десницей. Джоффри не знал, как появился этот проход, но о нем он узнал от Петира Бейлиша. Мальчишка часто использовал туннель, чтобы следить за Тайвином Ланнистером. Его дедушка проводил время в одиночестве, лежа в постели и читая какие-то книги. Отцепив маленький крючок, который закрывал щель, Джоффри услышал женские стоны, и неосознанно, провел рукой по своему члену. Сегодня ему повезло наблюдать совсем другую картину. Джоффри ухмыльнулся, глядя в маленькую щель. Санса Ланнистер лежала поперек кровати, раздвинув ноги, ее грудь вздымалась; она стонала и сжимала простыни. Руки Сансы обхватили голову Тайвина, и он начал целовать ее грудь. Джоффри улыбнулся, кусая рубиновое кольцо на среднем пальце. Он бы никогда не был так нежен с ней, как его дедушка. Дамам вроде Сансы нужна дисциплина, и он использовал бы свой кожаный ремень с шипами, чтобы преподавать ей неосвоенные уроки. Такие женщины, как она, нуждались в истязании, и ей нужно было чувствовать боль. Джоффри представил, как она стоит на коленях и обхватывает его член своими бледно-розовыми губами, и каждый раз он бьет ее за ошибки. Он представил Сансу, стоящую на коленях, со связанными руками за спиной — он держал бы ее за волосы и трахал в рот, заставлял глотать его семя. После этого он бы стал давать ее своим подданным. А потом он бы грубо поимел ее, слушая ее крики мольбы… а он бы продолжал, пока она не охрипла от криков. Возможно, он все-таки найдет способ преподать ей такой урок. Он видел, как ритмично двигаются их тела; Санса лежала на спине. Он был немного разочарован в Тайвине. Джоффри ожидал, что Великий Лев Утеса Кастерли грубо поимел бы свою львицу, но вместо этого его дедушка был чересчур нежен с ней. Санса была так же обходительна с Тайвином. Она проводила руками по его спине и иногда целовала. Не было никакой грубости, никаких криков со стороны Сансы, которая просила бы о пощаде… ничего такого, чего хотел с ней сделать Джоффри, когда она станет его королевой. Джоффри фыркнул. Конечно, его дед был слаб и стар и не мог полностью следить за своей женой. Джоффри думал, что Тайвин кончит сразу через несколько минут, но Великий Лев продержался достаточно долго, чтобы Санса достигла оргазма. Тайвин рухнул на кровать рядом с Сансой. Джоффри еще больше улыбнулся, увидев раздвинутые бедра Сансы. Она встала, и он заметил на ее бледно-кремовой коже бедер скользящее семя. Санса вернулась в постель с тряпкой и сунула руки под простыни, что-то прошептав на ухо Тайвину. Выражение лица Десницы сменилось удовлетворением. Жаль, что Санса не стянула простыни. Санса лежала спиной к Джоффри, и он мог видеть бледные веснушки, покрывавшие ее спину. Ни одного синяка или шрама не было на ее коже, и Король был разочарован. Его дедушка провел кончиками пальцев по ее щеке. Они лежали в обнимку и о чем-то шептались. Джоффри не мог слышать, что они говорят, но ощущение, что речь идет о нем, заставило его наклониться вперед, положив руку на картину. Картина качнулась почти на дюйм, прежде чем упала на пол, заставив Тайвина и Сансу вскочить с кровати.***
Санса лежала на боку, повернувшись к Тайвину. Он смотрел на нее, ее голова лежала на его вытянутой руке. Свободной рукой он коснулся ее спины. Санса даже не думала возвращаться в свои покои, и Тайвин позволил ей остаться. — Твоя кровать не такая мягкая, как моя, — сонно сказала она. Тайвин согласился и взял одеяло, накрыв их. Он согрел ее, но ей все еще было немного холодно. Ей казалось, что откуда-то идет сквозняк, и ей все хотелось оглянуться через плечо — убедиться, что Тайвин закрыл тайный проход. — Почему ты пришла ко мне сегодня вечером? — тихо спросил он, и она подняла голову, чтобы удивленно посмотреть на него. — Когда? — Вечером. Я увидел, что ты сидишь на кровати и ждешь. Почему? — Я подумала, что ты, возможно, захочешь кому-то рассказать о том, как прошел день, — сказала она. — Разве мы раньше не рассказывали друг другу? Ты рассказал бы мне о Малом совете и о том, что ты читаешь, а я бы рассказала обо всех сплетнях и интригах королевского двора. Я подумала, что, возможно, это как-то поможет. — Ты знаешь, что Джейме сегодня приходил ко мне. — Да. Я подумала, что, если мы поговорим о чем-то другом, тебе станет легче. Я рада, что осталась с тобой. — Мне скорее нравится то, что произошло вместо этого. Они молчали, а потом Тайвин наклонился и поцеловал ее. Его поцелуй был нежным, и она позволила себе не думать ни о чем, кроме тепла его прикосновений. — А настоящая причина, по которой ты осталась? — спросил Тайвин. Санса подняла руку и провела рукой по его щеке. В камине потрескивали дрова, и на стенах плясала пугающие тени, но в объятиях мужа она ничего не боялась. Именно это чувство — чувство безопасности — она не испытывала долгое время, и тут же Санса вспомнила о Роббе. — Я хочу, чтобы у Тайрена был брат или сестра, — тихо проговорила она. — Я хочу, чтобы рядом с ним был близкий человек, как рядом с тобой Киван… а со мной был Робб. И я скучаю по твоим прикосновениям. Спать одной так… холодно. Ее голос задрожал на последнем слове, и она быстро моргнула, стараясь не заплакать. Она не произносила имя своего брата после его смерти. Это было неправильно, хотя боль притуплялась. Кончики пальцев Тайвина мягко коснулись ее ребер, и она смогла сдержать слезы. — А если из этого мы получим ненормальные отношения между братьями и сестрами? — спросил он мягким тоном. — Не получим, — пообещала Санса, наклонившись поближе и поцеловав его. Они переместились, и она оказалась на спине, глядя в его изумрудные глаза. В его глазах был самый большой страх, который он не мог выразить словами. — Наши дети не будут такими, — пообещала она, прежде чем поцеловать его. — Я это знаю. Тайвин ответил на ее поцелуй. Санса обхватила ногами его спину. Она хотела его, и она знала, что он не отвергнет ее. У него никого не было и не будет, кроме нее. Санса почувствовала, как он вошел в нее, когда громкий стук эхом разнесся по всей комнате. Ее сердце застучало в груди, и Тайвин резко подскочил, оглядывая комнату. Санса быстро встала с постели и надела халат, подойдя к мужу. — Тайвин, — напуганно прошептала она. То, как ее муж держал меч и смотрел на стену, заставило ее сердце забиться еще быстрее. — Дай мне свою заколку, — сказал он так тихо, что она едва услышала. Санса сняла заколку с полки камина и подошла к нему. С ее стороны было глупо бояться чего-то, ведь Тайвин не допустил бы, чтобы с ней что-то случилось. Санса могла только представить, что он сделает с кем-то, кто попытается навредить ей или Тайрену. Она отдала заколку ему в руку, и он быстро убрал украшения, обнажив острый маленький кинжал. Он вложил меч в ножны и прислонил его к стене. Тайвин остановился перед стеной, на которой висела картина. Кинжал, похожий на иглу, скользнул в замочную скважину, издавая странный звук, и полностью прошел внутрь вместо того, чтобы упереться. — Иди. Пусть Шая принесет Тайрена, — тихо сказал Тайвин. — Он будет спать с нами в твоей спальне. Я удвою охрану и отправлю Командующего разобраться. Санса кивнула и быстро выбежала из спальни. С Тайреном все все было в порядке. Возле ее покоев стояли Сир Джорах и Командующий. Шая застилала свежее постельное белье для Тайрена. — Как Вы думаете, кто мог подсматривать? — прошептала Шая, когда Санса стала кормить Тайрена. — Я не знаю, — призналась она, испугавшись, что, возможно, это был Мизинец. Если он услышал, о чем они говорили? Санса снова подумала о том, что произошло. Быть с Тайвином было… приятно. Он был верен ей. Санса вернулась к нему, потому что хотела его, хотела и других детей от него. Она поймала себя на мысли, что не испытывает к нему отвращения и ненависти. Звук открывающейся двери нарушил ночную тишину, и Тайвин вошел в ее комнату. Его спокойствие заставило ее еще больше занервничать. Он снял с пояса меч и положил его возле кровати. — Ты хотела бы устроить завтра пикник? — спросил Тайвин, садясь на край кровати рядом с ней и Тайреном, и улыбнулся сыну. — Где? — На пляже, — сказал Тайвин. — Мой гарнизон будет охранять вас обоих, пока мои люди не обыщут каждый уголок этой башни. Я не хотел бы, чтобы вся эта суматоха помешала тебе и Тайрену. Санса кивнула. Тайвин взял Тайрена на руки. Мальчик рос с каждым днем и все больше напоминал ей Тайвина. Тайрен лежал на коленях у отца, пока не заснул. Лорд Ланнистер осторожно встал, подошел к колыбельной и положил сына. — Это было найдено прямо за картиной, — сказал Тайвин, протягивая ей маленький рубин, выпавший из кольца. Взяв его в руки, Санса увидела знакомую эмблему — золотые рога, и только у одного человека могло быть такое кольцо. Джоффри. — Завтра мои люди будут обыскивать каждый коридор этой башни. Нужно заложить этот проход, — пробормотал Тайвин, забирая рубин. — Мой внук не будет следить за нами. — Ты не думаешь, что он мог услышать наш разговор? — спросила Санса. — Нет, но нам не стоит больше говорить об этом. У меня есть идея, как мы будем обговаривать важные вещи. Кольцо с цветами, которое я тебе подарил, — в нем есть секретный отсек. Никто, кроме меня и человека, который сделал кольцо, не знает о нем. Этот человек живет за Узким морем, и только мы с тобой в Королевской Гавани знаем об этом секрете. Начни носить его чаще. Санса кивнула. Она любила наблюдать за тем, как Тайвин раздевается. Все его движения были плавными и успокаивающими.***
Джейме подошел к комнате своей сестры и постучал. Он ждал разрешения войти и думал о том, что увидел. Его отец обыскивал Башню Десницы, запечатывая все проходы и коридоры. Тайвин сказал ему, что проводит запланированную проверку, но Джейме узнал от Тириона за завтраком, что кто-то следил за Лордом Тайвином и его женой. Было только два человека, которые были настолько глупы, чтобы шпионить за Тайвином Ланнистером и думать, что их не поймают. Серсея открыла дверь, и он вошел. Как всегда в ее комнате было тепло и приятно пахло свежими цветами, которые стояли возле графина с вином. Она захлопнула за собой дверь. — Ты ходил на пляж, чтобы увидеть маленького монстра, — резко сказала Серсея, проходя мимо брата и наливая бокал вина. — Ты хотела сказать, что я пошел посмотреть на нашего младшего брата Тайрена, Серсея, — поправил ее Джейме, садясь на диван. — Я должен был встретиться с ним рано или поздно. Было бы странно, если бы я этого не сделал. — И? Что ты думаешь о маленьком звере? Джейме молчал, глядя на сердитое выражение лица Серсеи. Тайрен был милым ребенком. Тирион тоже был там. Когда Джейме присел рядом с Тайреном, первое, что он увидел — изумрудные глаза его отца. Тайрен больше похож на Лорда Тайвина, чем он или Серсея. Золотая рука Джейме не давала покоя мальчику, и было так приятно сидеть на пляже под палаткой, и быть вместе с Тирионом и их младшим братом. Санса был добра и гостеприимна к ним, и Джейме охватила вина, когда он вспомнил о клятве, которую дал отцу — никогда не упоминать о Брандоне Старке. — Отец спросил меня о слухах про нас, — наконец тихо проговорил Джейме. — Я сказал ему, что не буду лгать и отрицать слухи. Серсея побледнела и чуть не уронила бокал с вином. — Что ты сказал? — Он спросил меня, и я сказал ему, что не буду отрицать слухи, — снова повторил Джейме и почувствовал удар по щеке. — Как ты мог?! — прошипела Серсея. — После всего, через что мы прошли, как ты мог рассказать ему? — Это вышло само собой, — усмехнулся Джейме, борясь с желанием потереть пылающую щеку. — Я рассказал ему о твоих опасениях по поводу Тайрена. — Я не хочу говорить об этом маленьком чудовище, — снова прошипела Серсея и сделала глоток вина. — Он наш брат. — Нет, он маленький монстр, о котором все заботятся, как и о его мамаше. Я положу этому конец, — прорычала она и, Джейме вскочил на ноги, схватив ее за предплечье. — Не делай этого, — тихо прошептал Джейме. — Ты не победишь, а отец уничтожит тебя, если ты хоть пальцем тронешь его наследника. — Ты думаешь, что, рассказав мне о милом мальчике, с которым ты провел почти целый день, я изменю свое мнение? Нет, отец хочет уничтожить не только наследие нашей матери, но и наследие наших детей. Он уничтожит Джоффри, и он уже дал это понять. — Если отец и хочет свергнуть короля, так это потому что наш сын не достоин этого титула. Серсея задрожала от ярости и подняла руку, указав на дверь. — Уходи и не возвращайся, пока не вспомнишь, что ты верен только мне и Джоффри, и никому другому. Джейме ничего не сказал; он отвернулся и вышел из комнаты.