***
— Эрен. Эрен, проснись, иначе ночью не заснёшь. — М!.. — Эрен, просыпайся. Я открыл глаз, и всё стало расплываться. Кто тут есть-то? Только когда я открыл второй глаз и протёр их, стало ясно, что я свисаю с кровати, а окончательно не даёт мне сползти Леви, который уже сидит на постели. Он придерживает меня рукой за спину, потом я начал ползти обратно, далее Леви убрал руку и стало как-то зябко. Мурашки пробежались по мне. Я посмотрел на Леви, тот совсем несонный и готов приступить к делам, например (его самое любимое): уборке. — Вставай и иди умываться, я пока сделаю завтрак. — И ушёл. Я сел на кровать и уткнулся лицом в подушку. Тёпленькая, Леви лежал на ней недавно. Ну! Не хочу вылезать, но надо. Если Леви сказал, значит, нужно делать. Хотя бы одежда на мне, поэтому не так холодно, надо переодеться. Я подошёл к шкафу и взял оттуда с нижней полки какую-то кофту и штаны. Вот бы Леви меня одел, но всё равно спасибо ему за то, что долгое время учил меня одеваться самостоятельно, да и если бы не он, то у меня бы и такой одежды не было. Я же вижу, в чём ходят остальные. Выйдя из комнаты и взяв всё нужное, я пошёл в общую ванную. Проходя мимо лестницы, учуял вкусный запах. Поскорей бы Леви закончил! С радостной мыслью я пошёл быстрее и также быстро всё сделал. Вернувшись в комнату, положил грязные вещи в угол кровати, где обычно место для ног, и стал ждать Леви. Мотая ногами вперёд-назад, я сидел на постели и смотрел в окно. Возможно, сегодня у меня получится избежать прогулки, но я не знаю этого точно. Я не хочу говорить Леви, что мне страшно выходить на улицу одному. Нет, даже не одному, а когда там ещё кто-то и со мной никого. С Ханджи и то поспокойнее, чем с теми детьми. Почему они лезут ко мне? Что я им сделал? Я должен сам справляться без Леви, ведь он может подумать, что я ничего не могу сам. Но когда один из детей сказал про гигантов я не поверил, а он стал доказывать и кричать, что скоро я останусь совсем один, поскольку Леви съедят. Я очень испугался. Такого ужаса у меня никогда не было, даже тогда, когда трое мальчиков старше меня на 4-5 лет избили меня. Леви не узнал — это я попросил лекаря не говорить. Нужно было удержать Леви, чтобы он не уходил. А он просто сказал, чтобы я только верил в него, и он ни за что и никогда не уйдёт. И я поверил. Как же мне хорошо с Леви. Я его очень сильно люблю. — Эрен, садись за стол. В комнату вошёл Леви. Я спрыгнул с кровати и побежал за стулом. Кое-как дотащил до стола и с трудом залез на него. Леви поставил передо мной миску с кашей и рядышком чай. А сам сел на кровать со своей порцией. — Приятного аппетита. Мы приступили к завтраку. Я не знал, что мы будем делать после, но спросить не могу, потому что Леви запрещает разговаривать, пока я ем. Буду надеяться, чтобы следующий раз, когда Леви уйдёт, был бы таким же коротким, но лучше, чтобы следующего раза не было. Я быстро съел кашу и долго пил чай. Леви делает мне всегда другой, а то тот, который он делает для себя, мне не понравился, когда я его попробовал. Всё, теперь я сыт и обогрет. — Леви, чем сегодня займёмся? Леви допивал чай, а когда услышал вопрос, то посмотрел в окно. Лишь бы не на улицу. — Сначала пойдём на прогулку, а то потом, возможно, за уборку. Ну почему? Я полностью повернулся в его сторону, продолжая сидеть на стуле. — Эрен, ты испачкался. Подойди ко мне. Я спрыгнул со стула и встал перед Леви. Он покопался в кармане и достал оттуда белый платок. Приблизил моё лицо и, удерживая меня пальцами, стал обтирать. Сначала щёки, потом подбородок, затем нос. У него холодные руки, аж в дрожь бросило. — Всё. Леви встал, обошёл меня, взял посуду и ушёл. Я опять залез на стул и принялся его ждать. Было скучно, я лёг на стол и вглядывался в окно. Оттуда доносились крики и смех. Я не хочу туда, мне и с Леви очень хорошо. Я не хочу говорить об тех двух случаях, он же посчитает меня слабым. Леви сильный и я буду таким! — Эрен, обувайся. Я подошёл к кровати и вытащил из-под неё свои сапоги. Потом начал их надевать, а когда нужно было закрепить, то я забыл, как это делается. Глянул на Леви, что ждал меня это время. — Опять? Ладно, я снова покажу, а ты постарайся запомнить. Он подошёл ко мне и усадил на кровать. Я внимательно смотрел, как он завязывает шнурки. Всё получалось быстро и аккуратно, а под конец ещё и красиво. — Теперь сам вторую ногу. Получилось, главное, потом опять не забыть. — Пошли. Я взял Леви за руку, и тот повёл меня. Эх, поскорей бы вырасти, не хочу, чтобы он так наклонялся из-за меня. Выходя из дома, он не повёл меня на площадку к детям, а прошёл дальше. Я обрадовался, что не увижу никого из тех мальчиков. Я бы и вовсе не выходил, но меня заставляют это делать. Мы пришли на какую-то пустую улицу, где нашли скамейку, на которую мне предложил сесть Леви. Н-у-у во-от, а я хотел побегать! Леви сел на корточки напротив меня и взял мои руки в свои. — Эрен, ты же понимаешь, что я буду почти всё время в отряде? — понимаю, жаль, что это так. — Но я всегда буду навещать тебя. Прошу, не думай, что меня съедят, я не умру. — Здесь у меня полились слёзы, не начинай это, я не хочу снова это слышать, зачем ты такое говоришь? — не плачь, я не оставлю тебя, никогда не думай об этом. Думай о том, когда я вернусь, чтобы увидеть тебя. Леви… я не хочу так. Почему нельзя всё вернуть, чтобы было как раньше? Как я могу не плакать после этого? — Но я хочу сказать тебе ещё кое-что… Конец POV Эрен Йегер***
POV Леви Аккерман — Ладно, я пошёл. Не знаю, когда увидимся, но обещаю, что приду как только смогу. — Закрываю дверь. Эрен сейчас лежит в постели, спрятавшись от меня под одеяло. Не умею я общаться с детьми. Когда я начал беседу, то он рыдал, плакал, говорил, что только я его семья. Он не хотел смотреть правде в глаза. Но так лучше для него. Ему решать, с кем быть в своей жизни. Если он скажет, что больше не захочет меня видеть, я просто не буду приходить, но он останется здесь, потому что тут куда лучше. Всё же, я переборщил. Я бы остался с ним, чтобы убедить его, что, может, я не его настоящая семья, но я хотел бы стать ему ею. Как же бесит! Почему всё сложилось именно так?! Завтра настоящая экспедиция, наверное, буду за стеной два-три дня. За это время Эрен наверняка успокоится. Больше я не могу быть здесь. Мне очень тяжело на сердце, прямо как в тот день, когда умер отец. Не знаю, любил ли я его, или это просто привязанность, но он был моей семьёй. Я бы тоже с ума сошёл, узнав, что живу с чужим человеком и стал бы говорить на того мерзавца, что он заблуждается и не прав. Ох, прости, Эрен, умоляю, прости. Я понимаю, что мог не говорить, ты бы никогда не узнал, но это правильный выбор. И назад ничего не вернёшь.