Ты просто ещё не встретил...

Тимур усмехнулся, встряхнувшись от воспоминаний. Да уж, опыт даётся непросто. Сейчас бы он вёл себя совсем иначе. День рождения ещё этот. С чего он решил, что брат захочет отметить вместе? Какая-то поразительная наивность так думать. Тем более, что в последнее время Артём стал как-то всё больше отдаляться, ссылаясь то на занятость, то на ненормированный рабочий день, то ещё на что-то. Ещё с момента его разрыва с Алисой, Тимур заметил, что Артём избегает общения с ним. Думать, что их отношения держались на Алиске — не хотелось. Ещё с момента той днюхи, которую братья отмечали вместе, наметилась явная холодность. Хотя, именно в тот день всё было круто. Пока упившийся в нулину Артём снова не стал доставать Тимура его неправильностью. — Бабу тебе надо, — повторял Артём на любые доводы брата. — Ба-бу. Горячая тёлка, Мурыч, это, я тебе скажу, самое лучшее лекарство в твоём случае. Однозначно. — Тём, хватит, а? — просил Тимур. — Ну давай закроем тему. — Ну вот почему ты не хочешь? — продолжал гнуть свою линию Артём. — Вот чего ты упёртый такой? Ты же просто не знаешь, как оно. Просто попробуй. Тебе понравится, отвечаю. Вон хоть с Алиской. Она и не поймёт ничего, подумает, что это я с ней. А? Заманчиво? Цени мою доброту. Ради брата даже тёлку свою готов отдать. — Артём, — Тимура уже порядком достали эти разговоры, — а ты не хочешь попробовать с парнем? — Что-о-о-о? — взревел тот. — Ты чего, совсем уже? Я те чё, пидар, что ли? Ты совсем охуел? — Ну почему же, — усмехнулся Тимур. — Ты просто попробуй. Ты же не знаешь, как оно. Тебе понравится, отвечаю. — Больной, блядь, — Артём, казалось, даже протрезвел. — Я не могу, я не такой. — Ну вот и я не такой, — отрезал Тимур. — Не могу я по-другому. — Да ты, блядь, не понимаешь нихуя, — снова завёлся Артём. — Сравнил тоже. Это ж разные вещи. Баба — это ж баба, а мужик… тьфу. Давай с Алиской, а? Тогда Тимур ушёл домой, отчаявшись хоть как-то пробиться к пониманию брата. И горько сожалея, что родные люди не хотят его принимать таким, какой он есть. Мы готовы тебя любить, но ты должен полностью соответствовать нашим представлениям. Заебись, любовь. С того времени Артём и держался слегка отстранённо. Но хотя бы видимость какой-то братской дружбы поддерживалась. Тимуру, который, принял отторжение себя из семьи со стойкостью, именно отношения с братом были ещё важны. Наверное, что-то есть в той теории особой связи между близнецами. Всё-таки, несмотря даже на непонимание, Артём не отвернулся полностью. И когда умер отец, он до последнего скрывал, что произошло впоследствии. Но правда вылезла, когда Тимур решил инкогнито съездить в посёлок и сходить на кладбище. Как бы там ни было, как бы к нему ни относились, но он хотел попрощаться с тем, без кого бы его даже не было. «Чёртовы воспоминания, — Тимур поежился, — лезут и лезут. Почему именно сегодня?» Обычно Тимур старался не думать об этом и не вспоминать. И ведь получалось. Но сегодня… А в памяти уже всплывал тот солнечный день, когда Тим приехал в посёлок. Странное ощущение — идти по знакомым улицам и ощущать местность абсолютно чужой. Какое-то дежа вю наоборот. Иногда на него кидали взгляды, присматривались. Но Тимур ускорял шаг. Он отпустил волосы, и с Артёмом, который всегда коротко стригся, теперь были явные различия во внешности. Капюшон на голове дополнял «маскировку». Не то, чтобы Тимур боялся встретить кого-то из знакомых, но видеть здесь ему никого не хотелось. Разве что, только маму, но как она его воспримет — неизвестно. Артём говорил, что, когда запил отец, мать в сердцах как-то сказала, что из-за Тимки всё, будь он проклят. И видеть Тимура не желала. А уж после отцовой смерти, когда тот в пьяном угаре попёрся ранней зимой на тонкий лёд реки и провалился, и вовсе замкнулась в себе. Как рассказывал Артём, общаться с ней стало практически невозможно. Мать ударилась в религию и почти всё время проводила в церкви и молитвах. Тимур так и не решил, стоит ему заходить к матери или нет, предпочтя сначала сходить на кладбище. Выяснив у сторожа, где похоронен отец, Тим шёл между могилами, отсчитывая ряды и сектора. Поселковое кладбище при свете дня, освещённое яркими лучами солнца, выглядело умиротворённо и спокойно. Никакой тревоги, напряга и негатива, как это бывает обычно в подобных местах, Тимур не испытывал. Уже сворачивая к нужному ряду, заметил, как навстречу ему идёт женщина в чёрном платке. Когда расстояние между ними сократилось, Тимур узнал в женщине свою мать. Она остановилась, поднеся руку ко рту. Сердце Тимура учащённо забилось. Он сделал несколько шагов навстречу. Тоже остановился, всматриваясь в родное лицо, искажённое нечитаемой гримасой. Сделал ещё шаг. Женщина отступила. — Мама? Женщина перекрестилась, замахала руками, развернулась и принялась удаляться быстрым шагом. — Мама, стой, — Тимур догнал её, схватив за локоть, когда та поравнялась с нужной ему могилой, направляясь к боковому выходу из кладбища, о котором Тим не знал. — Мама! — в отчаянии повторил он, когда, вырвав локоть, женщина быстро перебежала дорожку к соседнему сектору, где стояли какие-то люди, и исчезла за боковыми воротами. Снова догонять Тимур не стал. А когда подошёл к могиле отца, понял, что поступил правильно. Рядом находилась ещё одна могила с деревянным крестом. С фото на табличке улыбался Тимуру он сам. Тим не стал ни тереть глаза, ни моргать, ни рассматривать и сверять дату рождения и фамилию с именем. Ошибки не было и быть не могло. Парень присел на лавочку около двух могил. Как-то резко отказали ноги, будто подкосившись. Вцепившись пальцами в лавку, он уставился себе под ноги невидящим взглядом. «Только не смотреть на эту табличку, только не смотреть…». Его трясло мелкой дрожью, а изнутри поднималось что-то, не поддающееся объяснению. Тимур отчаянно пытался совладать с собой, но ничего не получалось. Звуки, рвущиеся наружу и похожие на звериный вой, перешли в истерический хохот. Тим смеялся сквозь текущие слёзы, давил в себе этот страшный смех и не мог остановиться, как ни старался. Отгоняя от себя призраки прошлого, Тимур снова встряхнулся. Всё, хватит с него на сегодня воспоминаний. Надо жить настоящим. А что у нас тут в настоящем? Продолжая идти по улице, он на ходу просматривал сообщения в специальном приложении для телефона. Кривился, хмыкал, а после с раздражением закрыл вкладку. Надоело. Все и всё. Однотипность, алчность и, несмотря на заранее оговоренное «только на один раз», вездесущая мозгоёбка. Завалиться в клуб? Та же история. Но чёртов день рождения нужно отметить обязательно, иначе он совсем закопается в идиотские воспоминания. Посидеть с приятелями, кто не в курсе его ориентации? Обязательно начнут подсовывать каких-то тёлок, чтобы «скрасить вечер» женским вниманием. Тимур поймал себя на мысли, что вообще ничего не хочет. Единственное, чего хотелось — побыть с братом, но у того вдруг воспылала тяга к семейной идиллии. С чего бы вдруг? Хотя, может, и на работе. Но там он иначе разговаривает. Ладно, достаточно. Какая разница? Решив не загружаться и отметить с самим собой, Тимур зашёл в специализированный алкогольный магазин, в котором — знал точно — алкоголь качественный, хотя и недешёвый. В другом торговом центре прикупил нехитрой поштучной закуски. А уже около дома, доехав в свой убогий отдалённый район, вспомнил, что забыл минеральную воду. Недалеко от остановки располагался один из сетевых супер-маркетов, больше похожих на какой-то сельский продуктовый. Как по ассортименту, так и по обслуживанию. Но Тимуру было всё равно. Поставив на движущуюся ленту кассы пак с минералкой, он ожидал своей очереди. — Молодой человек, не пропустите? У меня только салфетки, — смутно знакомый девичий голос. Тимур разворачивается и смотрит на свою бывшую однокурсницу Настю. — Воронцов? Ты? — Ковалёва, — улыбнулся Тимур. — Ну надо же. А ты здесь какими судьбами? — За тобой слежу, — кокетливо улыбнулась девушка. — Я же тебе говорила, что никуда ты от меня не денешься. — Ну, считай, сама попалась, — оскалился Тимур. — Как насчёт составить компанию на вечер? Настя кивнула, рассмеявшись, а Тимур сразу же пожалел о сказанном. Ну вот зачем ему её компания? Совсем уже что ли размяк в своем дерьмовом настроении? Тащить к себе девчонку, пусть они и дружили по универу, но уже сколько лет с тех времен прошло. Тимур поморщился, а Настя так искренне улыбалась, что он мысленно махнул рукой. Так и так, куда уже деваться. Дым висел в тесном помещении маленькой кухни, собираясь у потолка сизыми тенями. Вытяжка не справлялась, создавая всего лишь бьющий по мозгам гул. Тимур встал и раздражённо выключил бесполезное оборудование. Открыл окно, высунувшись до половины в вечернюю свежесть улицы, и глубоко вдохнул. — Надо было на балконе курить, — Настя встала и тоже подошла к окну, забираясь с ногами на подоконник. — Или меньше курить. — Угу, — Тимур мотнул головой, соглашаясь с девушкой и, вопреки своему согласию, закуривая новую сигарету. — Меньше курить, меньше бухать, меньше трахаться, меньше жить… — Жить, пить и трахаться, по крайней мере, не мешает дышать, — возразила Настя, улыбнувшись. — Ты так и не рассказал, кстати, по какому поводу пьянка. — А без повода, — Тимур сдвинул плечами. — Захотелось. Ты так и не рассказала, кстати, по какому поводу ошивалась в этом убогом гетто, зачем-то громко именуемом спальным районом. — А что, нельзя? — Настя прищурилась и посмотрела на Тимура, как энтомолог на неизвестное науке насекомое. — Почему нельзя? — снова пожал плечами Тимур. — Странно просто. Живёшь ты в элитке, в центре. Что ты здесь-то забыла? Скаутский рейд в помощь обездоленным и несчастным? — Воронцов, вот чего ты язва такая? — Настя спрыгнула с подоконника и разлила «Чивас» по стаканам. Один сунула Тимуру, второй вместе с банкой оливок утащила с собой, вскарабкавшись обратно. — Кто виноват в том, что ты здесь живёшь? Никто не виноват, конечно. Тимур абсолютно равнодушно относился к статусам и понтам. Он запросто мог бы снять себе квартиру в центре или даже купить что-то попроще, но ему это было не особо и нужно. Привязывать себя недвижимостью он не хотел. Всё никак не отпускала мечта о возможности уехать из этой страны. Да и лень было, по большому счёту. Хотя, можно обратиться к риелторам, но Тимур всё откладывал смену жилплощади. К тому же, временные партнёры, увидев условия, в которых обитал Тимур, не питали на его счёт никаких иллюзий в плане срубить бабла. Но и не задерживались. Понятное дело, зачем, если есть куча «папиков», которые и хату снимут покруче, и гаджетов навороченных подгонят, и шмотья, и денежку на карманные расходы. А Тимур в своей обшарпанной хате трахается, конечно, неплохо, но не вариант. Сам Тимур и рад был таким раскладам. Найдись кто, что не на достаток смотреть будет или за душу заденет, можно и сюрприз сделать. А так… зачем? Но ничего этого объяснять Ковалёвой он не стал. Да и кто знает, поняла бы она вообще или нет. Тимур посмотрел на Настю, фокусируясь на её лице и ухмыльнулся: — Ладно, Ковалёва, я тебя прямо спрошу, — он залпом опрокинул свой виски и сделал затяжку тлевшей в пальцах сигаретой. — Весь тот период в универе, и позже… да и сейчас ты, плюнув на всё, пошла со мной бухать. У меня есть, конечно, мысли на этот счёт, но это, во-первых, тупо, а во-вторых, я не люблю додумывать. Поэтому, я таки спрошу прямо — какого хера ты от меня хочешь? — Ты нормальный? — Настя вспыхнула и отвела глаза. — Я от него хочу… Сам притащил меня в свою берлогу: «Идём, Ковалёва, нажрёмся, повод есть, будешь моим собутыльником», — передразнила она. — Так ещё и о поводе молчит. — Я ж тебя не из дома тащил, — резонно заметил Тимур. — Ты уже была здесь по каким-то своим делам. Ладно, похрен. Повод тебе? У меня день рождения сегодня. Вот тебе повод. — День рождения? — Настя ошарашенно уставилась на Тимура. — Офигеть. — Чего офигеть? — Ну-у-у, — протянула девушка, — просто как-то непонятно. День рождения, а ты сидишь дома. Ни тебе тусовки никакой, ни гостей. — Заебали тусовки, — Тимур махнул рукой. — Вообще в одного хотел, но тут ты — явление огламуреной молодежи в затрапезном гастрономе. Признавайся, Ковалёва, что ты здесь всё-таки делала? — К сменщице приезжала, — Настя поморщилась. — Она ключи от салона с собой забрала и заболела. Позвонила, что не будет её, вот и пришлось сюда тащиться. Но я даже рада, тебя вот встретила, как снова в универ попала. Как же я скучаю по нашим совместным тусовкам, Тим. Так всё глупо получилось. Тимур курил, пуская в потолок дым. «Глупо. Да уж, не то слово, глупо. Глупее не придумаешь, чем жизнь подсовывает». — Как ты вообще в политех поступить умудрилась? — Тимур стряхнул пепел, вспоминая, как делал за Настю контрольные и курсовые, пытался объяснять дифуры и прочие, как она сама выражалась, заумности. — Не твоё же совершенно. — Умудрилась, — Настя выловила оливку и принялась рассматривать её на свет. — Толку-то? Вылетела после первой же сессии. Можно было порешать, но из принципа не захотела. И ты знаешь, Тим, вот могла любой другой ВУЗ выбрать, папа бы подсуетился, но, опять же, из принципа. — С чего это так принципиально? — Вот так, — она пожала плечами и закинула в рот оливку. — Да, я работаю в салоне. Да, родители кривятся и считают это блажью. Куда там, дочь профессора, и в «обслуги». Но мне нравится. Я ни от кого не завишу, я зарабатываю собственные деньги. У меня запись на месяц вперед… А вот тебе бы, кстати, не мешало постричься. — Отстань, — отмахнулся Тимур. — Я в образе. — Ты сам-то как, где, что? — Настя крутила в руках зажигалку. — Я тогда как ушла, совсем тебя потеряла. С парнями как-то виделась, но мне сказали, что ты тоже ушел. Почему? У тебя же такие задатки были. Все в шок впали, когда узнали, что ты документы забрал. Я вообще подумала, что ты куда-то в загранку свинтил. — Как же, в загранку, — рассмеялся Тимур. — Ждут меня там, ага. С распростёртыми. Аж на месте подпрыгивают от нетерпения. — Так что у тебя по жизни, Воронцов? Темнишь ты что-то. Бухло дорогое, в холодильнике тоже продукты козырные. Шмотьё брендовое. Телефон… А живёшь в… хм, ну не очень условия, мягко говоря. — Меня устраивает, — Тимур отвернулся, окидывая взглядом кухню. — Да и задерживаться здесь долго я не планирую. Конечно, загранка вряд ли обломится. Но вкладываться в хату и привязывать себя к месту считаю глупостью. — А если жениться надумаешь? — усмехнулась Настя. — Куда невесту приведёшь? В это? — Жениться? — Тимур приподнял бровь и скептично посмотрел на Настю. — С каких херов мне вдруг жениться? Ты же в курсе, что я не по этим делам. — Ну мало ли, может, поменялось что, — буркнула Настя с неясной интонацией. То ли сожалела, то ли, наоборот, радовалась. — Я думала, что у тебя это прошло. — Вот как? Ты серьёзно так думала, что прошло? То есть, ты думала, что это типа болезни что-то, да? — Тим, не заводись, — девушка пошла на попятный. — Ну пьяная я уже, ляпнула что-то не то. Язык без костей. Ты лучше расскажи, что случилось, что ты универ кинул? И как вообще живёшь, чем занимаешься? — Тебе это на самом деле интересно? — переспросил Тимур. Градус выпитого уже довёл его до кондиции «попиздеть за жизнь». — Ладно, я расскажу, если так хочешь. Наебнулось всё, что я планировал, Ковалёва. Через жопу всё пошло, — Тим засмеялся. — В прямом, блядь, смысле через жопу. Из-за Люсика — бляди злоебучей. Хотя, нет, не из-за Люсика, из-за меня самого. — Кого? — Настя округлила глаза. — Не суть, — Тимур махнул рукой. — Отчислили меня, Настюха. Такие дела. А без вышки, сама понимаешь, я дальше эникейщика не продвинусь, будь я хоть самим Тедом Кекатосом. — Кем? — ошарашено переспросила Настя. — Сисадмин из Штатов, какая разница, — снова отмахнулся Тимур. — Ты вот хотя немного и училась в нашем универе, но не волокёшь же в этом нихрена. Вот и не забивай голову. — Так я и не стремлюсь, — Настя вздёрнула подбородок. — И в ваших этих программистских штуках, понятно, что не сильна. Но знаешь, общалась же с парнями с вашего курса, ну с факультета… ээээ, как же его? Такое название интересное. Блин, забыла. Капец. Как же? Какие там есть? Это название на кукурузу чем-то похоже. — На что? — Тимур уставился на Настю. — Ты о чём? — Ну что-то… маис, вроде бы, как-то так, ну программисты которые, — Настя морщила лоб, усиленно пытаясь вспомнить название факультета. — Вовка Куприянов, друг его этот, что на гибона похож. И Серёга Котов, ну Рыжик который. Его все так звали. В общаге мы ещё у них были как-то. Помнишь же? Вот они на каком факультете учились? — МОАИС, — выдохнул Тимур. — Кукуруза, блин, скажешь тоже. Это ж аббревиатура. — Ну вот, — обрадовалась девушка, — я же говорила, что похоже. Так вот, они говорят, что главное — это самообразование, а не корки. И что даже будучи студентом уже можно быть, ээээ… как это? Тимлидом? — Тимур кивнул. — Вот, и не факт, что, закончив ВУЗ с магистратурой и кучей курсов, ты не останешься… — Джуниором, — закончил за девушку Тимур. — Я и не отрицал этого. Без самообразования в нашей сфере вообще никак. Всё же меняется постоянно. Если бы мы все оставались на чистой базе института, где МОАИС пишет макросы в Ехсel и изучает Pascal, то компьютерным технологиям уже давно бы и безапелляционно настал пиздец. Да и в моей специализации, где фокус на администрирование, безопасность сетей и выбор софта с железом, тоже развитие гигантским шагами, только поспевай. Рука на пульсе, а то и на опережение — обязательно. Но я тебе не о том говорил. Крупным компаниям, где есть смысл работать, нужны корки и сертификаты. Необходимые сертификаты без вышки не получить. Их корки без наших корок и старта — тоже анриал. Да и в крупную компанию проще попасть через программы вышей. А работать с восьми до пяти, настраивая сети для какой-нибудь условной конторы, — это, Настя, не есть мечта всей моей жизни. И то, если б только настраивая сети. Ты вообще понимаешь, что такое работа сисадмина в идеале? Это ж бог, архитектор, создатель. Это ж… а, что тебе объяснять, — он махнул рукой на Настю, слушавшую его с таким лицом, как будто в её процессоре на данный момент происходила загрузка локации, а то и подвисание или крупный баг. — А в наших реалиях, Ковалёва, нас опускают до уровня компьютерного слесаря. «Программисты», блядь, которые знают, что делать с зависшим компом у теток в бухгалтерии. Или злобные сисАд-ы, что не дают юзверям спокойно дышать и лазить на работе в соцсетях. Всё, дальше этого не видят. Плавали, знаем. Чем так работать, — Тимур раздавил окурок в банке, прикидывающейся пепельницей. — Тогда уж лучше мальчиком по вызову, как я. — Что-о-о? — Настя подалась вперёд, выронив из рук банку. — Блядь, — выругалась дочь профессора, глядя на раскатившиеся по полу оливки и лужу маринада. — Каким ещё мальчиком по вызову? Ты сдурел, что ли? Самому не противно, Воронцов? — Да успокойся ты, — Тимур засмеялся. — Чего ж так коробит всех, когда слышат? Я имел в виду не то, о чём думает девяносто девять процентов услышавших эту фразу. Прокладывание и настройка сетей, наладка, установка, подбор комплектующих. Сборка серверов и обслуживание. По необходимости. Есть нужда — тебе клиент звонит или сбрасывает на твой сайт заказ, ты приезжаешь, делаешь, получаешь деньги, уезжаешь. Никакой разницы с хастлерами, по сути, кроме отсутствия сутенёра. А клиент попадается разный, Настюха. И зачастую такие дебилы. Но с баблом. И за своё бабло иногда так мозг выебут, что проституткам и не снилось. — Ой, да ну тебя, — отмахнулась Настя. — С такими сравнениями. А что, твоё отчисление тогда было таким уж окончательным и обжалованию не подлежало? Может, что-то ещё решить можно было? — Не можно, — Тимур сердито посмотрел на девушку. — Не можно, Анастасия. Личная неприязнь ректора. Идти в другой выш и терять ещё кучу времени? Да и не дал бы мне этот ушлёпок так выкрутиться. Сам предупредил, мол, и не суйся, везде связи. И в этой сфере работать он мне толком тоже не дал бы, сука. Нормально работать, я имею в виду. Выходы на приличные компании и так далее. — Он что, такой всесильный? — Настя вытирала с пола маринад и собирала в мусорный пакет оливки. — Не всесильный. Но он на принцип пошел. Здесь либо сферу деятельности менять резко нужно было, чего я не хотел однозначно, потому что вот это всё — это именно моё. Либо ждать какое-то, достаточно длительное, время, потом пробовать другой сходный универ искать. Биться головой о стену. Я ведь на слово не поверил ему сразу. Попробовал поискать — голяк везде, даже в других городах. В общем, я предпочёл забить и тупо работать в индивидуальном порядке. На жизнь и развлекухи мне хватает. Несколько новых направлений нашел, перспективных. Уже начал, айсеошку небольшую продвинул. Ещё в сторону рендеринга поглядываю. Крипта, опять же, биржи. Буду в эту сторону работать, очень многообещающее направление, инновационное. А там как пойдёт. — Понятно, — вздохнула Ковалёва. — А предки что? Сильно бесились из-за универа? Или ты с ними так и… — Не надо, — оборвал Тимур. — Закрыли тему. — Прости, вырвалось, — Настя помнила, что у Тимура уже давно с родителями никаких отношений не было вообще. Этой темы он всегда избегал, и Настя, уяснив, что ничего не изменилось, решила не настаивать. — А что за Люська? — сменила нить разговора девушка, отвернувшись и внимательно изучая погнутую пластиковую полоску на жалюзи. — Ты говорил, что из-за какой-то Люськи отчислили. Ты что, телку какую-то у Абрамыча в кабинете на его антикварном столе трахал? С чего он взъелся-то так? — Люсик, а не Люська, — скривился Тимур. — Ты ж знаешь, что я не по телкам, чего глупости говоришь. — Так ты объясни толком, — вспылила Настя. — А то всё загадками какими-то, непонятками. — Куда уж понятнее, — Тимур разлил по стаканам виски. — Люсик — это сын нашего ректора. И здесь уже, как ты понимаешь, несущественная разница, где именно я его ебал. — Да ты чо-о-о? — Настя сделала огромные глаза и наклонилась в сторону Тимура. — Сын ректора политеха — педик? Ой, в смысле, гей, — поправила девушка сама себя, заметив застывшее лицо Тимура. — Тим, я ничего такого, я случайно. Блин. Ну, ты ж сам сказал, что он блядь. Никогда б не подумала, я ж его видела как-то даже. Приезжал, видимо, к папочке, а мы с Танькой… Ну, помнишь Таньку с технологий, она нас старше на два курса? Ладно, не важно. Так вот, мы с Танькой за универом курили. И она сказала, что это ректора нашего сын. Ну он гламурненький такой, да, но чтоб гей… Да хотя, я и по тебе в жизни б не сказала. — Насть, тебе домой не пора? — Тимур как-то сник, согнувшись на кухонной табуретке. — Такси вызову. — Подожди, — Настя подошла к нему и присела рядом. — Чего ты сразу в бутылку лезешь? Поговори с этим Люсиком своим, блин, дурацкое какое имечко, его что, на самом деле так зовут? — Нет, его на самом деле Лёшей зовут, — Тимур говорил глухо, глядя прямо перед собой. — И ты знаешь, при всей его блядливости, он, в принципе, мог бы быть нормальным, если б захотел. — Тим, — Настя настойчиво пыталась поймать взгляд Тимура. — Вот сколько я тебя знаю, у тебя постоянные какие-то траблы с этими твоими… эээ, партнёрами. Они все такие. Но ты же не такой. Ты же нормальный. Зачем они тебе? Зачем тебе это всё? — Не понял, — Тимур повернулся к Насте. — А что ты мне предлагаешь? Я не ставил никому никаких ограничений. И под «блядовитостью» я подразумевал не только то, что он ёбся со всеми направо и налево, но и то, что он, по своей сути гнилым оказался. Я сам не монах, и сквозь пальцы на его отжиги смотрел. Но он начал предъявлять мне. Я на кого-то там не так посмотрел. Я с кем-то там пересёкся. Где-то мне отсосали без его на то благословления. Хотя сам в это же время… Орал, что он мне не клялся. Так и я ему клятв никаких не давал. Но по-человечески ж, бля… Да и отношение у меня взаимное. Как ко мне, так и я. Но я честно говорю, а не рассказываю сказок о любви до первого свободного хуя. А потом не ставлю ультиматумов и не закатываю истерик. Да и схерали? — Он тебя что, приревновал? — Он мне мозг вынес напрочь. Это был такой цирк, Насть, ты себе даже не представляешь. На нас все пялились, я пытался выволочь его на улицу, но этот пиздюк принялся падать на пол и вопить, что я его чуть ли ни насилую. Кидался на меня, руками махал, Чак Норрис недоделанный. В общем, я ему в итоге вмазал, чтоб он заткнулся. Он заткнулся-таки, — Тимур вздохнул и промолчал о том, что «вмазал» он Люсику не в первый раз, да и вообще, всё это было слишком сложно для понимания, чтобы подробно рассказывать. — Но потом он захотел, чтоб всё по-прежнему, а я уже не хотел. Вот кончилось у меня всё в один момент, хотя и было… наверное, было. А он меня измором взять решил — под дверью караулил, прохода не давал. Я его раз послал, два послал. Потом сказал, что у меня на него вообще не стоит, и что он, как партнёр, никакой. И что есть лучше него. Это сработало. Обиделся он смертельно и пообещал мне, что я за всё отвечу. Ну вот, я и ответил. Алексей Геннадиевич решили совершить каминг-аут перед своим папашей и обставили всё дело так, что это я его с пути истинного в трясину гейскую-то и столкнул. Просто, сука, по шаблону всё происходит какому-то. — Как он вообще рискнул ему сказать? — Настя облокотилась на край стола. — Или Геннадий Абрамович не в курсе про сынка-то был? — Теперь уж в курсе, — хмыкнул Тимур. — Хотя, может, до сих пор думает, что его несчастного Лёшеньку злобный пидрила Воронцов избил и изнасиловал. И ведь даже в больничку Лёшенька наш озаботился за заключением сгонять. — А ты сказал Абрамовичу же? Ну, как оно на самом деле было? Открыл глаза на сыночка? — Нет. — Нет? — Настя задохнулась от возмущения. — Но почему? — А смысл? — Тимур пожал плечами. — Мне всё равно никто бы не поверил. Это раз. А два — я не такой гнилой, как он. И я хорошо знаю, как это бывает, когда ты оказываешься вышвырнутым за борт людьми, которые априори должны были к тебе хорошо относиться. И принимать таким, какой ты есть. Потому что, в конце концов, они тебе дали твою жизнь. И поверь, таких ощущений я не желаю никому, даже если это самый конченый уёбок. — Тим, — Настя приобняла парня за плечи. — Ты знаешь, ты такой классный. Бросай ты всю эту ерунду. На тебя же девки пачками вешаются. Среди нас тоже сучек хватает, но выбор значительно шире. И нормальных больше. Тебе вот с твоей внешностью и характером вообще не составит труда любую красотку захомутать. — Настька, — Тимур засмеялся, — ну ты совсем. За фигом мне красотки твои? Ну сама подумай. У меня другие совсем предпочтения. — А ты пробовал? — Настя слегка покраснела. — Вот хотя бы раз, с девушкой? — Пробовал, — Тимур поморщился, вспоминая эту попытку. — И что? — И ничего, — отрезал парень, снова закуривая. — Нет, оно, конечно, виагру сожрать можно. Но зачем? — Может, просто, такая попалась? — Настя пожала плечами. — Бревно какое-нибудь. Тут и у нормального мужика упадёт. — Настя, я не нормальный, — Тимур подчеркнул частицу «не», заводясь ещё больше. — Не нормальный я. Всё. Хватит. Можешь считать меня исчадием ада, извращенцем, больным и кем хочешь. Только я тебя прошу, хватит меня уже в свою веру обращать. — Да чего ты заводишься, Тим, — Настя отвернулась. — Я просто спросила. Что, спросить уже нельзя? — Нельзя, — отрезал Тимур. — Ты себе не представляешь, как меня достало уже это всё. Неужели нельзя просто оставить меня в покое? Настя молчала, сосредоточенно накручивая волосы на палец. — Извини, — выдавил Тимур, когда молчание приобрело угрожающие формы, затянувшись до безобразия. — Извини, Ковалёва. Нашло на меня что-то… Блядь, день какой-то дурацкий, с самого начала. Резко прозвучавший дверной звонок прервал эти жалкие попытки оправдания. — Ты ждёшь кого-то? — спросила Настя. — Нет, — Тимур покачал головой. — Пофиг, пусть звонят. — Да ты открой, мало ли, — Ковалёва присела за стол. — Всяко ж бывает. Пожав плечами, Тимур потащился в прихожую. Повернул замок, распахнул дверь и удивлённо уставился на брата, постепенно расплываясь в широкой улыбке. — Тёмы-ы-ыч, блин, я так рад. Да ты заходи, — Тимур посторонился. — А я и не ожидал, надо же. — Я сам не ожидал, — Артём прошёл вглубь берлоги Тимура и остановился между открытой в кухню дверью и комнатой. — Ого, а у тебя здесь гости, оказывается? И молчишь? Ну ты-ы-ы и жук, Мурыч, ох и жук. Что, всё-таки внял голосу разума, а? — Тём, это не то, что ты думаешь, блин, — Тимур поспешил разуверить брата в его догадках. — Просто знакомая, мы учились вместе, случайно встретились в гастрономе, мне самому скучно было отмечать, ну и вот… — Да я ж понимаю, — громкий шёпот Артёма и хитрая улыбка на лице. — Чего ж я, не понимаю, что ли? Всё нормально, Тимка. Я так рад, блин. — Артём, я с ней не сплю, успокойся. — Ну главное ж начать, ну не сразу ж… — Артём! Блядь, перестань, — Тимур сказал это слишком громко. Настя наверняка услышала. А если она и раньше слышала? Бля, как же неудобно. — Перестань, — уже тише, шёпотом. — Это просто моя бывшая однокурсница, ничего такого, Тём. Не выдумывай. Ты сам-то какими судьбами? Случилось чего? — Ничего не случилось, — Артём как-то потускнел взглядом. — Просто попал сюда случайно, вспомнил, что ты здесь живёшь, вот и решил зайти брата с днюхой поздравить, хотя он и напрочь потерянный для общества. Имею право? Имею. На, — он протянул Тимуру что-то, позвякивающее в квадратной плоской коробке. — Подарок. — Ух ты-ы-ы, — выдохнул Тимур, прижимая к груди коробку. — Спасибо. А у меня тоже для тебя есть. Да ты проходи, туда, на кухню, я тебя познакомлю с Настей. Посидим, отметим. — Я ненадолго вообще-то, — Артём замялся. — Ну да ладно. Знакомь, — он как-то хищно улыбнулся. — Настя, — Тимур обратился к девушке, которая при появлении братьев в кухне удивлённо захлопала глазами, переводя взгляд с одного на другого. — Знакомься, это мой брат Артём. Артём, это Настя. Моя подруга и бывшая однокурсница. — Здравствуйте, леди, — улыбнулся Артём. — Приве-е-е-ет, — пропела Настя, протягивая ему руку, но сама обернулась к Тимуру. — Я и не знала. Тим, что ж ты не сказал, что у тебя брат есть? — Скрывал меня от вас? — усмехнулся Артём. — Или вас от меня? — Ой, ну я даже не знаю, — Настя зарделась румянцем, а после, не выдерживая всех околоэтикетных ритуалов, рассмеялась. — Нет, ну охренеть же, как две капли. Тимку ещё постричь, и вообще не отличить будет. — Ну вы пообщайтесь, я сейчас, секунду, — Тимур метнулся в комнату, где лежал его подарок для брата. Вернувшись, застал увлечённо о чём-то беседующих Артёма и Настю. Брат даже головы не повернул в его сторону, так внимательно слушал Ковалёву, трещавшую о каких-то своих салонных примочках. Окликнул Артёма, вручил «Паркер» в фирменной коробке, а сам принялся распаковывать свой подарок. Развернув, улыбнулся. Артём блеснул креативом. В коробке лежал бубен, на котором красовалась надпись «Великому компьютерному шаману». — Охрененно, — просиял Тимур. — Спасибо огромное, Тёмыч. Так прикольно. Теперь мне никакие глюки не страшны. Ну что, выпьем? Они посидели ещё с полчаса, и Настя с Артёмом как-то одновременно засобирались. Тимур посмеивался про себя, что уж очень удачно сложилась ситуация для них обоих. Ну, а почему нет? Настька клёвая девчонка, а Артём тоже после Алиски так и не завёл ни с кем постоянных отношений. Может, что и получится у них. Подруга с братом собирались, перестреливаясь взглядами. Ковалёва лепетала что-то о том, что уже поздно, а ей завтра рано вставать на работу. Артём же и не планировал долго засиживаться, как и предупредил вначале. Что его привело в этот район, Тимур так и не выяснил. В душе надеялся, что брат приехал специально ради него, чтобы поздравить. И это грело. Ну, а что быстро уходит, то ему ведь тоже на работу. Это Тимур не привязан к жесткому графику, хотя и у фрилансеров бывают такие запары, что сутками, не разгибаясь. Да и Настьку проводит заодно. Ну или что они там дальше — это уже их дело. Быстро попрощавшись, Артём с Настей ушли, а Тимур, погладив ладонью бубен, пошёл прибивать гвоздь, на котором собирался разместить братнин подарок. Как раз над своим рабочим местом. Символ компьютерного всемогущества там идеально впишется.